Middle (джен)

Гарри плохо представлял, во что ввязался. Он понял это уже к концу вторника, рассортировав все папки и поняв, что… ничего не понимает.

Его попытка запросить дела по тем троим умершим, чьи смерти до сих пор не были раскрыты, наткнулась на насмешливое:

— Ну попробуй.

— Сэр? — Гарри протянул ему оформленный запрос.

— А это не мне, — ответил он. — Это к невыразимцам.

— К невыразимцам, сэр? — недоверчиво переспросил Гарри. — Разве они имеют право самостоятельно вести расследование?

— Как оказалось, это были их сотрудники, — ответил Сэвидж. — По крайней мере, они так заявили. Так что дела засекречены. Попробуй, сунься, но я бы не рассчитывал на результат. Ну можно, в принципе, добраться до министра, но у меня плохой прогноз. И чтоб тебя два раза не гонять — те шестеро, нашедшихся «при невыясненных обстоятельствах», туда же.

— Они что, держат эти дела…

— Пятый год, да, — кивнул Сэвидж. — Под новый год они отчитываются и просят ещё год — и получают. Но ты можешь попробовать поворошить это гнездо — вдруг что получится.

— Сэр, — вдруг хитро улыбнулся Гарри, — но ведь я же могу подать запрос вам? И пока я жду ответа, поговорить с одним из выживших?

— Попробуй, — тоже ухмыльнулся Сэвидж. Невыразимцев здесь не слишком-то любили, это Гарри давно понял, а Сэвидж выделялся своей неприязнью к ним даже на фоне остальных авроров. Нет, он, разумеется, работал с ними при необходимости, но среди своих отношения к «серым», как называли авроров по цвету их форменных мантий, не скрывал. — Дай-ка мне, — он подманил нужные папки со стола Гарри. — Вот этот, — выбрал он, вручая Гарри одну из них. — Чарльз Бьюкенен. В своё время, когда я всем этим занимался, он мне показался самым перспективным. Но серые успели раньше. Рискни. Но… — он посмотрел на часы, — запрос оставь через час после моего ухода у Робардса. Проверь только, чтобы он тоже ушёл. И рапорт напиши мне — отпросись на завтра на полдня. По семейным обстоятельствам. Пометь вчерашним днём.

— Да, сэр, — понимающе заулыбался Гарри.

— Может, выгорит, — с сомнением проговорил Сэвидж. — Но скандал нас всех ждёт знатный.

— Сэр?

— Поскандалим, — хищно сказал Сэвидж и, вновь поглядев на часы, засобирался домой, а Гарри пошёл писать рапорт.

И, поскольку ему нужно было тут сидеть ещё по меньшей мере час, он снова открыл дело Бьюкенена. Там было не так уж много: тот пропал утром двадцать пятого мая девяносто шестого года. Утром он позавтракал с женою и детьми и отправился проведать родителей.

Камином.

И всё.

До них он не добрался.

Схватились его лишь к вечеру — тогда и выяснилось, что он попросту исчез. Дело тогда поначалу передали транспортникам, но те, сколько ни проверяли, никаких проблем с камином ни в одном из домов не обнаружили. Тогда дело вернули в Аврорат, и авроры провели стандартную проверку, однако результат был нулевым. Не нашли не любовницы, ни какой-либо иной тайной страсти, вообще ничего криминального. К Отделу тайн Бьюкенен, кстати, тоже никакого отношения не имел. Жили Бьюкенены на доход от переплётной мастерской, которую держал ещё отец Чарльза, постепенно отходящий уже от дел, практически все их передав сыну. Эта ниточка тоже никуда не привела: криминала не нашли, хотя ту мастерскую буквально всю перевернули.

Ничего.

Вернулся Бьюкенен так же внезапно, как исчез — просто появился второго августа девяносто восьмого года на Диагон-элле. Зашёл в кондитерскую, купил любимые пирожные матери — и аппарировал к родителям.

Сам он не помнил ничего. Словно бы он просто вошёл в камин — а потом вышел на Диагон-элле. И не было этих двух с лишним лет.

А дальше начинались странности.

Легилименты с ним должны были работать, однако Гарри никаких упоминаний этого в деле не обнаружил. Там вообще больше ничего не было — только констатация целителей «здоров» и пометка «найден».

Вот и всё.

Собственно, читать здесь было нечего. Пропал — нашёлся. Всё.

И мастерская эта, судя по всему, до сих пор работала. А значит… значит, можно прийти туда не как аврор… тем более, стажёр — а как посетитель. Быть не может, чтобы в старой блэковской библиотеке не нашлось нуждающихся в переплёте книг!

Не то чтобы Гарри хорошо эту библиотеку знал. Он попал туда почти случайно: просто когда после войны они с Молли приводили дом в порядок, Кричер показал её, но в тот момент она Гарри не слишком заинтересовала. Потом была академия, теперь — стажёрство, так что подробный осмотр библиотеки Гарри отложил. Похоже, теперь пришло время изучить её чуть-чуть подробней, решил он, выходя из Аврората.

Дома Гарри оказался в десятом часу. У Джинни уже начались сборы, так что домой она должна была вернуться лишь через неделю, и то на одно лишь воскресенье, и Гарри, быстренько поужинав, пошёл в библиотеку. Там затхло пахло старой кожей и бумагой, и Гарри подумал, что надо бы, наверное, привести её в порядок, а для этого кого-нибудь нанять. Наверняка же ведь должны быть люди, которые подобным занимаются? Нужно Андромеду расспросить, решил он, она должна знать, как их искать и какой контракт подписывать. А пока ему нужна была требующая нового переплёта книга… или, может быть, тетрадь. Или…

Гарри опасался отдавать мастеру незнакомую ему самому книгу: кто знает, что могло храниться в блэковской библиотеке. А вот заново переплести старый школьный учебник точно будет безопасно, решил он. Мало ли, может, у него быть ностальгия? Может, решил Гарри и пошёл искать какие-нибудь старые учебники.

Ему помог каталог — тоже старый, но вполне, как оказалось, актуальный. Правда, Гарри потребовалось время, чтоб понять, по каким обозначениям искать их, но всё оказалось просто: «Хогвартс». Не «учебники», не «школа», не «учёба» — а «Хогвартс». К его удивлению, старые учебники занимали целый стеллаж — видимо, здесь собирали книги всех поколений Блэков. Гарри выбрал самый на вид дряхлый экземпляр, отлевитировал его к себе и прочитал, открыв: «История магии». Да уж, ничего скучнее и придумать нельзя было, подумал он, но решил, что это даже хорошо: вот уж что-что, а эту книгу ему жалко не было. Даже если в мастерской её испортят, он это переживёт.

Мастерская Бьюкененов располагалась на одной из маленьких улочек Хогсмида. И Гарри, проходя в поисках её мимо кафе мадам Розмерты, в приступе тёплой ностальгии пообещал себе зайти сюда на обратном пути и выпить сливочного пива и купить с собой каких-нибудь сэндвичей. В мастерской он был в десять минут десятого и оказался первым посетителем. К его радости, мистер Чарльз Бьюкенен был на месте — сидел за узким прилавком и читал «Пророк».

— Доброе утро, — поздоровался с ним Гарри.

— О-о-о, — мистер Бьюкенен поднялся и поправил свои очки. Выглядел он точно как на колдографии: круглолицый, со слегка растрёпанными кудрями, светлыми и лёгкими, курносым носом и обаятельной улыбкой. И в круглых, но при этом совсем не похожих на те, что носил сам Гарри, очках. — Мистер Гарри Поттер! Отчаянно приветствую! — он отсалютовал ему газетой, и Гарри, подхватив игру, раскланялся шутливо и признался:

— Да. Это я.

— Какая честь! — воскликнул мистер Бьюкенен, выходя из-за прилавка и протягивая Гарри руку, которую тот с удовольствием пожал. — Что я могу для вас сделать?

— Вот, — Гарри протянул ему учебник. — Хотел бы привести его в порядок. Переплести и…

— Ну-ка, ну-ка, — с любопытством проговорил Бьюкенен, аккуратно беря книгу. — О-о-о! — с уважением протянул он. — Какой редкий экземпляр! Я уж думал, больше не увижу, ан нет…

— Вы возьмётесь? — спросил Гарри.

— Разумеется, — ответил Бьюкенен, осматривая книгу. — Уточните, что бы вы хотели получить в итоге? — спросил он.

— Я хотел бы его отреставрировать, конечно, — ответил Гарри.

— Это будет стоить… будет стоить, — почти что промурлыкал Бьюкенен, хотя у Гарри создалось впечатление, что как раз оплата его интересовала далеко не в первую очередь. — И это потребует некоторого времени.

— Я не тороплюсь, — заверил его Гарри. — Так вы знаете этот учебник?

— Как я могу не знать учебник Барнабуса Амари? — изумился Бьюкенен. — Такая редкость. Вы счастливчик, мистер Поттер!

— Да, — ответил Гарри, чувствуя себя довольно глупо. Нужно будет спросить Гермиону, решил он. Наверняка она отлично знает этого Амари.

— Я думаю, мне для работы потребуется месяц, — сказал Бьюкенен. — Сейчас много заказов, — добавил он, — поэтому… Но если вы торопитесь…

— Нет, — кажется, немного огорчил его Гарри. — Я не тороплюсь. Месяц — это замечательно. Сколько я вам буду должен?

— Я вам сразу не скажу, — ответил Бьюкенен. — Для начала вы скажите, какую обложку вы хотели бы. Можно сохранить аутентичную, но, — он продемонстрировал Гарри то, что тот и сам прекрасно знал, — её придётся обрамить во что-то. Тут репаро не поможет.

— Да, конечно, — согласился Гарри. — Я хотел бы сохранить всё, что возможно. Делайте, как считаете нужным, я вам доверяю.

— А кто вам порекомендовал меня? — спросил довольно Бьюкенен, и Гарри неопределённо отозвался:

— Ну… вы знаете, что при моей работе…

— А вы кем работаете? — весело осведомился Бьюкенен, и Гарри, обругав себя за глупую самонадеянность, ответил как только мог небрежно:

— Пока стажёром в Аврорате. Но надеюсь поступить на службу.

— А вы знаете — а вам подходит, — к большому облегчению Гарри, заявил Бьюкенен. — Мне кажется, вы станете великим аврором. И может быть, даже министром! — воскликнул он, и Гарри смущённо рассмеялся. — Меня там, значит, так и помнят? — спросил Бьюкенен, и Гарри подтвердил:

— Конечно.

— Эх, — Бьюкенен вздохнул и вдруг спросил с надеждой: — Как думаете, они когда-нибудь отцепятся?

— Невыразимцы? — наобум спросил Гарри, и Бьюкенен грустно кивнул. — Если хотите, — осторожно проговорил он, — я бы мог попробовать помочь. Но мне для этого нужно знать, что с вами было.

— Да я ничего не помню, — вздохнул Бьюкенен. — Шагнул в камин — а вышел в лесу каком-то.

— В каком лесу? — переспросил Гарри и тут же поправился: — Как он выглядел?

— Ну, лес как лес, — ответил Бьюкенен. — Зелёный.

— Какие были там деревья? — спросил Гарри. — Лиственные или хвойные?

— Да самые обычные, — пожал плечами Бьюкенен. — Да лес и лес. Как здесь, — он указал куда-то на окно.

— Понятно, — кивнул Гарри. — А что было потом?

— Ну я обернулся — а сзади нету ничего, — ответил Бьюкенен. — Везде одни деревья. Я блуждал-блуждал… устал, проголодался, думал, что не выберусь, а потом вышел всё же на дорогу. Повернул — и раз, стою на Диагон-элле. И ничего не понимаю… ну, зашёл, купил пирожных и аппарировал к родителям. Мама так рыдала… — он покачал головой.

— И вы... — Гарри вообще ничего не понимал. Зачем и почему из этого сделали такой секрет? Даже если это был какой-то эксперимент невыразимцев, Аврорат-то почему его скрывал? — Не рассказывали об этом прежде никому?

— Почему же не рассказывал — рассказывал, — удивился Бьюкенен. — Аврору я рассказывал, конечно.

— А кому, не помните? — спросил Гарри, не особенно рассчитывая на ответ.

— Почему же? — спросил Бьюкенен. — Помню. Мистер Каплан. Альфонс Каплан.

Имя было Гарри незнакомо. Странно… или этого аврора уволили, или он был ранен, например, может быть, даже и убит… или он вообще аврором не был.

Но это он узнает, решил Гарри. И прямо сейчас.