Middle (джен)

В кабинете Робардса помимо сотрудников отдела Особо тяжких собрались и представители других отделов, и эксперты, и представители Отдела тайн, и ещё какие-то люди, никого из которых Гарри даже никогда не видел. А вот кого он здесь совсем не ожидал увидеть, так это Билла Уизли, приветственно махнувшего ему рукой, хотя, как Гарри знал, в ДМП были и собственные взломщики заклятий.

Всего их набралось семнадцать человек, включая возглавившего операцию Робардса и исключая ещё столько же представителей боевого отряда ДМП.

— Вскрыть защищённый дом непросто, — сказал Робардс. — Тем более что там внутри вполне возможно есть хозяин. Мы попробуем всё сделать с наименьшими потерями, но нужно быть готовыми к серьёзным неприятностям. Поэтому, — он осмотрел всех очень строго, — чрезвычайно важно, чтобы каждый из нас исполнял строго и именно то, о чём мы сейчас договоримся, — он посмотрел на Гарри, и тот постарался кивнуть как можно увереннее, но, кажется, не слишком убедил Робардса.

Возможно, поэтому Гарри в операции была отведена роль «живой силы» — его, по сути, просто оставили стоять в оцеплении, ну и ловить, если будет кого. Впрочем, это не было обидно: Гарри в самом деле, кажется, умел здесь меньше всех. Разве что драться… да и то — он бы не поставил на себя в бою хоть с тем же Сэвиджем.

Аппарировать им не пришлось: для них уже был готов портал. Мир схлопнулся, а когда развернулся, они все оказались где-то совсем рядом с морем. Видно его не было, но Гарри слышал, как оно шумит, и чувствовал в воздухе его запах. Дом Мальсиберов стоял в небольшой бухте поодаль от маггловских строений. Он был сложен из изначально светлого, но потемневшего со временем камня, и, похоже, не раз перестраивался, и в последний раз — в эпоху ар-деко, чьё влияние отразилось в плавных линиях и больших окнах, закрытых, впрочем, сейчас ставнями.

К разочарованию Гарри, Робардс оставил его охранять центральный вход — позиция практически наверняка провальная. Кто будет бежать через центральную дверь? Но кто-то должен там стоять, и это Гарри понимал, так что своё назначение постарался воспринять стоически. Зато отсюда он мог рассмотреть получше дом — во всяком случае, покуда взломщики заклятий пытались открыть дверь. К самому дому они тоже подошли не сразу: земля вокруг него начинала сыпаться, засасывая ступившего на неё, но невыразимцы довольно быстро разложили над ней неширокие деревянные мостки, парящие буквально в паре дюймов над поверхностью.

И вот теперь специалисты пытались открыть высокую двустворчатую обитую железом дверь, по которой вились лианы и цветы, встречая нежданных посетителей довольно агрессивно: Гарри видел, как один из них обвил шею одного из взломщиков, и хотя товарищи того освободили, было непонятно, мёртв он или просто без сознания. Другого похожий на лилию цветок укусил за руку, и та буквально на глазах стала такой же металлической, а затем металл переполз на тело, голову, и назад оттаскивали уже статую — и Гарри лишь надеялся на умения целителей из Мунго.

И всё же победили взломщики — дверь, наконец, открылась, дом слабо вспыхнул алым, но больше ничего не произошло. Гарри бы всё на свете отдал за то, чтобы войти — и когда Робардс вдруг обернулся и жестом подозвал его, бросился к дому со всех ног, едва не слетев с лёгкого деревянного настила. Краем глаза он увидел, что его место занял кто-то из ДМП, и понадеялся, что тому не придётся делать ничего — и всё самое важное произойдёт внутри дома.

— Прикрываешь нас, — велел Гарри Робардс, и авроры вместе с взломщиками и невыразимцами начали входить в дом.

Внутри было темно — по крайней мере, до тех пор, покуда кто-то из вошедших не осветил первый этаж световой сферой. В её белом свете вошедший последним Гарри увидел большой просторный холл, выложенный светлым мрамором, и большой камин, сейчас холодный и пустой. Дом казался совсем необитаемым, но Гарри не позволял себе обманываться: мало ли, какая здесь могла быть наведена иллюзия.

Авроры, взломщики, невыразимцы — все постепенно разошлись по дому, оставив Гарри здесь, внизу настороженно всматриваться, вслушиваться и надеяться, что операция окажется успешной. А пока он всматривался в темнеющие проёмы коридоров и дверей, и почти невольно разглядывал прихотливый узор кованых перил мягко закругляющейся вверх лестницы. Кажется, он видел наверху портреты, но там было слишком темно, чтобы Гарри мог быть в этом уверен.

Видимо, Робардс дал сигнал, потому что в какой-то момент в дом вошли четверо дмпшников, и Гарри услышал, что его зовут наверх:

— Гарри, поднимайся — и направо!

Гарри пришлось сдерживать себя, чтобы не бежать, а медленно пойти, ступая очень осторожно. Ступеньки здесь были удобными и невысокими, и хотя и мраморными, но совсем нескользкими. И чем выше Гарри поднимался, тем сильнее ощущал на себе чужие взгляды: на стене у лестницы и вправду висели портреты, где сейчас толпились явно не только их исконные обитатели. Мужчины и женщины в старинных мантиях, камзолах, платьях смотрели и молчали, и Гарри было очень неуютно под их пристальными взглядами.

Дойдя до площадки, за которой лестница разделялась на два рукава, Гарри повернул направо и, поднявшись до конца, осторожно двинулся по коридору.

— Сюда, — услышал Гарри голос Робардса и вошёл во вторую дверь. — Держись меня, — велел стоящий возле распахнутого шкафа Робардс. В шкафу мирно висели мантии и брюки, и Робардс их сейчас осматривал, методично проверяя на трансфигурацию. — Займись кроватью, — велел он, и Гарри послушно повернулся к аккуратно застеленной светлым покрывалом кровати.

Кроме них с Робардсом, в комнате была ещё женщина средних лет, кажется, из взломщиков, осматривавшая комод.

Пока Гарри методично проверял на трансфигурацию саму кровать и всё, что на ней было, начиная с покрывала и заканчивая матрасом, и не пропустив ни одной подушки, которых оказалось целых семь, включая длинный валик. Когда он закончил, Робардс велел ждать, и Гарри пока огляделся.

Комната, не очень большая и почти квадратная, вероятно, была гостевой спальней: Гарри не увидел ни единой личной вещи. Вся мебель здесь была из светлого дуба, и это, вкупе со светлым же ковром на полу и лёгкими льняными шторами создавало ощущение света и прохлады.

В этой комнате они ничего не обнаружили и перешли в соседнюю. Она была совсем другой: с тёмной и тяжёлой мебелью и, в целом, выглядела куда строже прежней. Но и здесь их всех троих ожидала неудача — так же, как и в третьей.

Но когда они свернули в следующий коридор и вошли в первую по ходу комнату, из окон которой можно было увидеть море, Робардс подобрался, будто взявшая след гончая, и приказал:

— Внимательно. Очень внимательно. И осторожно.

Эта комната была… Гарри не смог подобрать определение точнее, нежели «личная». Он не знал, кто жил здесь, но она точно не была обычной гостевой: здесь на стенах висели старые плакаты с неизвестными Гарри спортсменами и, кажется, певцами, и колдографии, похоже, с ними же. Кроме них на стенах были полки с книгами — по большей части, насколько он понял, старыми учебниками. Ещё там было немного комиксов и каких-то книг, в основном, по чарам. Некоторые были на итальянском, так что Гарри не мог понять, о чём они — но сейчас это, наверное, не было важно.

А ещё здесь на комоде были две колдографии. Старые, наверное, середины прошлого века. На одной из них был изображён подросток… или, может, уже юноша в школьной форме. Он стоял, опираясь на метлу, и улыбался прямо в камеру, и Гарри подумал, что он похож на того Мальсибера, что они ищут — вероятно, дедушка? Или, возможно, дядя… На другой тот же подросток стоял рядом со взрослыми мужчиной и женщиной, держа на руках ещё совсем маленького мальчика, и все они смеялись и махали в камеру.

— Любопытно, — негромко проговорил Робардс. — Гарри.

Он обернулся и с огромным изумлением уставился на небольшую маггловскую фотографию, стоящую в простой серебряной рамке на пустом письменном столе, на которой был изображён всё тот же молодой человек… в маггловской военной форме, уверенно и спокойно улыбающийся прямо в камеру.

— Это что за новости, — пробормотал Робардс и предупредил: — Не трогай.

— Вы знаете, кто это? — спросил Гарри, оглядываясь на колдографии на комоде и снова убеждаясь, что на них и на маггловском фото изображён один и тот же человек.

— Кто-то из Мальсиберов, — ответил Робардс, хмурясь. — Судя по всему… похож. Но странно…

Он довольно долго изучал фотографию, затем, наконец, взял её в руки, вытащил из рамки — и прочёл на обороте: «Ревальт Мальсибер. Хаген, 14.04.1945 г.»

— Ревальт, — повторил Робардс. — Не то чтобы я помнил родословную Мальсиберов…

— Сэр, — сказала сопровождавшая их женщина, и Гарри, обернувшись вместе с Робардсом, с изумлением увидел у неё в руках явно маггловскую медаль… или, возможно, орден: медную шестиконечную звезду на сине-бело-красной полосатой колодке. — Это орден, маггловский, — сказала она, протягивая её Робардсу. — Он чист.

— Маггловский орден, — недоумённо повторил Робардс. — За что?

— Не знаю, сэр, — ответила она. — По-моему, военный, но я не специалист. Там ещё два, — указала она на столик у кровати, на котором стояли три коробочки и пустой стакан. — Всё чисто, можете смотреть.

Робардс кивнул и, внимательно оглядев медную звезду, вернул её в пустую коробочку. Затем осмотрел две остальных и вновь пробормотал:

— Не понимаю, — и занялся шкафом. В котором, впрочем, не нашлось ничего, кроме старых мантий и рубашек. И штанов. — Здесь кто-то был недавно, — сказал он, закончив. — Возможно, это эльфы, но я так не думаю. Будьте очень осторожны и внимательны.

Больше ничего полезного они в этой комнате не обнаружили и перешли в соседнюю. Эта комната была, похоже, гостевой: здесь не было ни колдографий, ни плакатов, и шкаф с комодом встретили их пустотой. Такой же обезличенной, хотя и очень уютной, была следующая комната, с обитыми светлыми деревянными панелями стенами и мягким светлым ковром с цветочным рисунком на полу.

Но когда они вошли в следующую, Робардс буквально замер на пороге, а затем вдруг закрыл дверь и запер её. И сказал:

— Мистер Мальсибер, вам лучше выйти самому. Клянусь, если мы отыщем вас самостоятельно, вам это не понравится.

Гарри было довольно только заглянуть через его плечо, чтобы понять, что в этой комнате живут. Вот прямо сейчас — ну или жили совсем недавно: кровать была хотя и заправлена, но не так аккуратно, как все остальные, и на столике возле неё стояла чашка со следами чая. Гарри стиснул в руке палочку и поднял руку, готовясь ко всему, и всё же вздрогнул, услышав незнакомый мужской голос:

— Как скажете, господин аврор.