Middle (джен)

Робардс чуть подался вперёд:

— Вы тоже искали бессмертие? Не так ли?

— Нет, — резко возразил Мальсибер, и крылья его носа вздрогнули, а губы сжались.

— Почему же нет? — мягко спросил Робардс. — Вы сами только что сказали, что смерть не любите.

— Потому что без неё нет жизни, — ответил Мальсибер. — Ни Каплан, ни Лорд так этого и не поняли.

— А вы им не сказали, — съязвил Праудфут.

— Меня не спрашивали, — с иронией проговорил Мальсибер. — Им нужны были мои умения, а не моё мнение.

— Печально, — заметил Робардс. — Вернёмся к Моуди. Вы сказали, что долго жили с ним в одной комнате. Когда это было?

— Да почти всё время после смерти Лорда, — сказал Мальсибер. — Каплан нас не разделял.

— А до неё? — уточнил Робардс, и Гарри понял вдруг, что до этого момента почему-то был уверен, что Каплан… как это сказать? Достал? Спас? — Моуди уже после окончания войны, вернувшись в прошлое.

— А до неё меня никто не запирал, — Мальсибер усмехнулся. — До этого он жил один.

— В вашем доме?

— Да, — Мальсибер чуть повёл головой, словно пытаясь размять затекшую шею. — Где же ещё?

Гарри ожидал, что Робардс снова спросит, где Моуди сейчас, пытаясь подловить Мальсибера, но тот не стал:

— Когда Каплан привёл его?

— Я думал, это есть в журнале, — сказал Мальсибер с некоторым удивлением. — Не помню точно. Он спешил: чем дальше в прошлое — тем это опаснее. Мне кажется, что у него ушло недели две примерно, и под конец он очень нервничал.

— А зачем? — задал Робардс наконец-то тот вопрос, что мучал Гарри с самого начала. Вернее, с того момента, как он вообще узнал о том, что Моуди жив.

— Лорд так хотел, — Мальсибер пожал плечами.

— Он его допрашивал? — резко… слишком резко спросил Робардс.

— Нет, — Мальсибер улыбнулся.

— Почему? — похоже, Робардс вправду удивился — или, может, Гарри приписал ему своё недоумение.

— Забыл, — Мальсибер улыбнулся шире. — Я полагаю.

— Забыл? — переспросил Робардс, и Мальсибер вдруг рассмеялся:

— Да, забыл. У него ведь было очень много дел. Возможно, к тому моменту, как Каплан всё-таки добыл Моуди, Лорд уже получил ответ на те вопросы, которые хотел ему задать. Такое иногда случалось.

— Почему тогда его не убили? — продолжал допытываться Робардс, а у Гарри с каждой секундой крепло ощущение, что он что-то упускает. Что-то очень простое и очень важное.

— А зачем? — было похоже, что Мальсибера этот разговор развеселил.

— То есть, — спросил Сэвидж, — Каплан, как вы выразились, «добыл» Моуди. И тот оказался никому не нужен и просто жил у вас?

— В плену, — поправил его Мальсибер. — Но, в целом, да. Жил.

— А потом вы его спрятали, — мягко проговорил Робардс.

— Спрятал, — согласился с ним Мальсибер так же мягко. — Я действительно хочу договориться.

— Удерживая заложника? — жёстко спросил Робардс. — Вы полагаете это хорошей основой для переговоров?

— Я полагаю, что мне уже ничего не повредит, — пожал Мальсибер плечами. — Вряд ли в ваших глазах я стал выглядеть хуже прежнего, не так ли? — спросил он, и Гарри не мог не признать, что он прав.

— С вашей стороны было бы разумно приложить усилия к тому, чтобы исправить это впечатление, — сказал Робардс, и Мальсибер вдруг задумался, а потом проговорил как-то озадаченно:

— Пожалуй… да, наверное, вы правы. Было бы разумно…

— Например, — предложил Робардс, пока Праудфут на него глядел со скептической ухмылкой, — сказать нам, где Аластор Моуди.

— Да, — неожиданно сказал Мальсибер, и пока все в допросной смотрели на него с недоверчивым недоумением, добавил: — Но я не могу сказать. Только привести. Один.

— Вы же понимаете, — спросил Робардс, и в его голосе всё же прорвалась досада, — что никто вас не отпустит?

— Но вы не найдёте его сами, — возразил Мальсибер. — Никогда.

— Так пойдёмте вместе, — очень терпеливо предложил Робардс, и Мальсибер возразил:

— Я не могу. Но у вас же есть поводок от моего ошейника. Куда я денусь?

— Ну кто вас знает, — почти добродушно проговорил Робардс. — Любой поводок можно оборвать.

— Как хотите, — с неожиданной усталостью сказал Мальсибер. — Я готов отдать его. Просто так. Но сам. Один.

На лице Робардса вдруг промелькнуло… восхищение: Гарри видел подобное выражение на лицах квиддичных болельщиков в моменты, когда игрок команды соперников делал что-то неожиданное и особенное. И сейчас Гарри признавал, что Мальсибер неожиданно поймал их всех: согласиться отпустить его, конечно, было невозможно, но и просто отказать тоже было нельзя. И Гарри, честно говоря, не видел выхода.

— Да. Красиво, — высказал Праудфут всеобщую мысль вслух. — Но это не сработает. Мы даже не можем быть уверены в том, что Моуди и вправду жив. Мало ли, что там написано в журнале. Каплан давно мёртв.

— Не можете, — согласился с ним Мальсибер. — Однако это так.

— Пойдёмте вместе, — сказал Робардс. — Можно обсудить условия.

В допросной воцарилось молчание. Потом Шеклболт опять накрыл Мальсибера звукоизолирующими чарами и спросил:

— Что будем делать?

— Я не знаю, — Робардс чуть развёл руками. — Отпускать его нельзя: тут никакой ошейник ничего не гарантирует. Если там хроноворот, я, например, не знаю, что произойдёт, если он им воспользуется.

— Если бы это помогло, — сказала Джонс, — то почему он не воспользовался им, когда мы пришли за ним?

— Разумно, — согласился Шеклболт.

— Но с чего он согласился вдруг? — с нажимом спросил Сэвидж.

— Он хороший игрок, — сказал Шеклболт. — Дождался, пока Гавейн это предложил — и согласился с таким видом, будто это ему в голову не приходило. И мы имеем жест доброй воли, который будет очень хорошо смотреться на закрытом слушанье Визенгамота.

— Закрытом? — вскинулся Сэвидж.

— Понимаю, — Шеклболт кивнул. — Выглядит погано. Но вы все забыли об Отделе тайн.

— А они при чём? — нахмурился Праудфут, а вот Робардс молчал, и Гарри его молчание совсем не нравилось.

— Каплан был их сотрудником, — ответил Шеклболт. — Они в этом деле тоже сторона, мы не можем их отстранить. Я не знаю, существует ли на самом деле тот второй журнал, но если он есть, я не хотел бы, чтобы он попал к ним в руки. Нужно договариваться.

— Не говоря о том, что речь идёт об Аласторе, — вмешался Праудфут.

— Давайте договариваться, — неохотно сказал Сэвидж. — Как? Поверить ему на слово и отпустить?

— Давайте для начала спросим… — начал было Робардс, когда Мальсибер вдруг что-то сказал — и Шеклболт, мгновенно убрав чары, бесшумно кивнул Робардсу, и тот переспросил: — Что вы сказали?

— Хорошо, — повторил Мальсибер. Его голос прозвучал очень устало. — Пойдёмте вместе. Но можно мне сперва домой? Ненадолго. Потом я отведу вас.

— Зачем? — осведомился Робардс.

— Хочу проститься, — серьёзно сказал Мальсибер. — С родителями… и вообще с родными. Чем бы всё ни кончилось, я вряд ли снова попаду домой. Я хочу проститься.

— У вас было полно времени на это, — возразил Робардс. — Мы несколько часов ломали дверь.

— Я пытался помешать вам, — ответил Мальсибер. — У меня не вышло, и я не попрощался.

— Мы подумаем, — решил Робардс. — Допрос закончен в двадцать два часа четырнадцать минут. До завтра, Мальсибер, — он поднялся и велел ему: — Встать. Завести руки за спину.

Тот подчинился. Двигался он медленно и намного неувереннее прежнего, и когда Робардс наколдовал цепи ему на руки и на ноги, споткнулся, сделав шаг, и упал бы, если бы Сэвидж чарами его не удержал.

— Дойдёте, или левитировать? — сухо спросил Робардс, и Мальсибер негромко ему ответил:

— Я дойду.

Оказавшись наконец в камере, он сразу лёг на койку и закрыл глаза, но Гарри знал, что он не спит, и видел, как сильно дрожат сейчас у него руки.

— Думаю, достаточно наложить на него Силенцио, и можно ставить на пост ребят из ДМП, — сказал Робардс.

— Сэр, — решился Гарри, понимая, что его затея безнадёжна. — Снимите магнитные браслеты.

— Почему? — Робардс посмотрел на него очень внимательно.

— У него всё равно нет палочки, и волшебные браслеты на нём есть, — ответил Гарри. — Это просто бессмысленная пытка.

— Ты кого жалеешь? — спросил Сэвидж. — Ты знаешь, сколько смертей на его руках?

— Это же не значит, что его нужно пытать, — упрямо сказал Гарри.

— Объясни, — Робардс жестом остановил Сэвиджа и попросил: — Роберт, погоди. Гарри?

— Магнитные браслеты входят в резонанс с волшебными, — объяснил Гарри, — и возникает постоянная вибрация. Это тяжело… мучительно! Так нельзя. Ни с кем.

— Вибрация, — повторил Робардс и очень внимательно вгляделся в лежащего на койке Мальсибера. — Да, такое может быть… пожалуй. Каким интересным человеком был господин Каплан.

— Зато так невозможно колдовать, — жёстко сказал Сэвидж.

— Я полагаю, в этом и была идея, — кивнул Робардс.

— Сэр, снимите! — настойчиво повторил Гарри.

— Это не так просто, — задумчиво возразил Робардс. — Нужен ключ. Скорее всего, самый обычный: я не думаю, что…

— Да спилить их просто, — решил Шеклболт. — Я согласен: это пытка. Понимаю тех, кто полагает её заслуженной, но мы не Пожиратели, а я не Крауч. Займись, — велел он Гарри. — Возьми обычную ножовку.

— Сэр? — переспросил Гарри, и Шеклболт улыбнулся:

— Кто здесь вырос среди магглов? Ножовка — это тонкое полотно с острыми мелкими зубьями… я пришлю, — махнул он рукой. — Уже поздно. Я предлагаю сделать перерыв до завтра и пойти всем отдохнуть и всё обдумать. Завтра в восемь у меня — решим, что делать. А ты со мной, — велел он Гарри. — Всё равно тебе ещё забирать сову.

— А кстати! — оживился Робардс и заулыбался. — В самом деле — нужно же проверить. Думаю, что это можно сделать и сегодня, ещё не так уж поздно.

— Ну идите, — решил Шеклболт. — Я с ножовкой пришлю эльфа — он оставит вам в отделе. Доброй ночи.