Middle (джен)

Когда Шеклболт и Джонс ушли, Робардс спросил:

— Кто пойдёт к миссис Каплан за совой? Одного тебя я не пущу, — предупредил он Гарри. — Сову нужно изымать законно, и ты, как хозяин, делать этого не можешь.

— Я понимаю, сэр! — Гарри бы подпрыгивал от нетерпения, будь помладше. Но он всё же был уже почти аврором, так что стоял почти спокойно.

— Так кто? — повторил Робардс, и ему ответил Сэвидж:

— Я наставник — я схожу. Идём, — позвал он Гарри. — Тебе ещё снимать браслеты с этого.

— Вы бы не стали, сэр? — тихо спросил у него Гарри, и Сэвидж отрывисто ответил:

— Не мне решать. Ты просто не понимаешь, кто это. Идём, — он развернулся и пошёл к лифтам.

— Не понимаю, — согласился Гарри, догоняя его. — Так расскажите! Мне же никто ничего не говорит!

— Ну да, — Сэвидж остановился возле лифтов, нажал на кнопку и потёр глаза. — Ты прав. Мальсибер сам, возможно, не так много убивал — не в этом дело. Он делал убийцами других. Империо — вещь страшная… а он и вправду мастер. Причём, — Сэвидж поморщился, — у нас опять возникнет сложность на суде: его тоже оправдали в девяносто седьмом, вместе с остальными. А после войны его дело не расследовали, потому что нашли труп. Не знаю, понимает ли он это, но думаю, что должен. Так что изгнание не так невероятно, как может показаться, — зло закончил он, входя в подошедший наконец-то лифт.

— Но там ведь целый год прошёл, — сказал Гарри.

— Да — и мы попробуем найти достаточно улик, чтоб отправить его в Азкабан навечно, — пообещал Сэвидж. — Вот только Кингсли прав насчёт ОТ.

Лифт прибыл, они вышли из него, и разговор прервался — а потом Сэвидж с Гарри аппарировали к дому Капланов, и ему стало уже ни до чего.

Открывшая им миссис Каплан выглядела заспанной, но первым делом взволнованно спросила:

— Вы узнали, что случилось с Алом?

— Миссис Каплан, — спросил Сэвидж, — где сейчас ваша сова?

— Делия? — изумилась та. — Зачем вам Делия?

— Где она, мэм? — повторил Сэвидж, и миссис Каплан растерянно проговорила:

— На чердаке… я принесу сейчас, — она недоумённо оглядела их и ушла вверх по лестнице, оставив Гарри с Сэвиджем ждать в холле.

Гарри стоял и твердил себе, что это не Хедвиг, что это не может быть она, что Каплан соврал или ошибся, или Мальсибер зачем-то обманул их — посмеяться? Мало ли, чего можно ждать от пожирателя! Но когда миссис Каплан начала спускаться по лестнице с большой белой совой на правом предплечье, он почувствовал, как у него внутри всё опустело и похолодело — потому что, судя по тёмным перьям на крыльях и груди, это была совсем не Хедвиг.

А потом сова вдруг замахала крыльями и, взлетев, перелетела к Гарри, приземлилась прямо ему на голову, съехала оттуда на плечо и, громко и пронзительно крича и издавая странные курлыкающие звуки начала щипать его за волосы.

— Хедвиг? — произнёс он неуверенно, чувствуя, как слёзы жгут глаза и всё ещё не позволяя себе поверить до конца, но уже зная, просто зная, что это действительно она. Сова громко закричала и забила крыльями, услышав своё имя, и тогда Гарри, наконец, поверил и, кажется, заплакал, и обнял тут же возмущённо вырывавшуюся из объятий птицу. Он, конечно, тут же отпустил её, продолжая гладить по груди и лапам, и по крыльям, и, смеясь, заглядывал в её прищуренные жёлтые глаза.

— Я не понимаю, — пролепетала миссис Каплан.

— Я боюсь, ваш муж присвоил чужую птицу, — пояснил ей Сэвидж. — Мы нашли хозяина и сейчас оформим протокол изъятия.

— Но это моя Делия! — воскликнула миссис Каплан и шагнула к Гарри. Тот попятился, Хедвиг закричала, грозно раскрыв крылья, и Сэвидж гаркнул:

— Тихо! Пожалуйста, — добавил он уже спокойно. — Мы сейчас всё проверим. Поттер, успокойте птицу и сотрите краску с её перьев.

— Какую краску… — начала было миссис Каплан, но когда Гарри, достав палочку, коснулся крыла Хедвиг, возвращая перьям белый цвет, ахнула: — Ой… но… но я ничего не знала!

— Мы ни в чём не обвиняем вас! — заверил её Сэвидж. — Просто оформляем протокол изъятия.

— Но зачем? — растерянно спросила миссис Каплан. — Я не понимаю… мы же вполне могли купить себе новую сову!

— Вряд ли мы теперь это узнаем, — в голосе Сэвиджа прозвучало даже сочувствие, или так показалось Гарри, чьё внимание было полностью поглощено сейчас внезапно обретённой Хэдвиг, и слушать ещё и объяснения Сэвиджа у него просто не получалось.

Как Сэвидж оформлял бумаги, Гарри даже не заметил: он был слишком занят тем, что счищал с перьев Хэдвиг краску и уворачивался от нежных, с её точки зрения, клевков-укусов, которые хотя и заставляли его жмуриться от счастья, но мешали — потому что клюнуть Хэдвиг норовила куда-нибудь в лицо.

— Всё, идём, — Сэвидж, наконец, хлопнул его по плечу. — Поздравляю. Я за тебя рад.

— Да, — Гарри усадил Хэдвиг на левое предплечье, ощущая её лапы с длинными когтями на руке и думая, что ей наверняка не понравится аппарация. — Спасибо. И вам тоже, — сказал он всё ещё растерянной миссис Каплан.

— Ну, идём, — Сэвидж слегка подтолкнул Гарри к двери, и когда они вышли на улицу, сказал: — Ну что — до завтра? В восемь у министра — не опаздывай.

— Да, сэр, — счастливо ответил Гарри. — Я не опоздаю. Спасибо вам.

— Доброй ночи, — Сэвидж махнул ему рукой и аппарировал.

И Гарри с Хэдвиг отправились домой. Аппарация ей и вправду не понравилась, но меньше, чем опасался Гарри: похоже, Хэдвиг к ней если и не привыкла, то была хорошо знакома. А потом он познакомил её с Кричером и показал весь дом, от чердака и до подвала, и сам кормил с руки мелко нарезанной бараниной и жмурился от уколов и щипков её загнутого клюва.

После ужина Гарри написал Джинни, а затем, не в силах сдерживаться, ткнулся в камин к Гермионе. Та уже собиралась спать, но ещё не успела лечь и, конечно же, его впустила — и запрыгала от радости, и немедленно отправилась к Гарри, как была, в тёплом халате и толстых носках.

— Но как, Гарри? — спросила она, изумлённо гладя сидящую у Гарри на плече сову. — Мы же все видели, что она погибла…

— Это… ох — а я, наверное, не должен тебе ничего рассказывать, — спохватился Гарри. — Я… я даже не подумал, как я всем это объясню, — рассмеялся он.

— Я никому не расскажу! — горячо пообещала Гермиона.

— Но ты, наверное, и так узнаешь, — подумав, решил он. — Только правда, не говори никому.

— Я не скажу, — ещё раз пообещала Гермиона.

— Мы тут некоторое время назад нашли невыразимца, уже мёртвого, — начал Гарри. — И выяснили, что он занимался экспериментами с хроноворотом. От чего в итоге и погиб. А сегодня к нам с утра явился Оливер Кронк с его журналом.

— Сам Кронк? — округлила глаза Гермиона.

— Ну, я не знаю, — пошутил Гарри, — может, его кто-нибудь заставил… но мне кажется, что он сделал это добровольно.

— Журнал того невыразимца? — спросила Гермиона, посмеявшись. — И он его отдал вам? Сам? Гарри, это точно он?

— Не знаю, говорят, что он, — ответил Гарри. — В общем, выяснилось, что он работал вместе с одним пожирателем… и мы его арестовали, но я не знаю, могу ли называть его фамилию… ох, — вдруг осекся он, торопливо вручая Хедвиг ей. — Герми, я… мне надо на работу, — он схватил её за руки. — Я тебе потом всё расскажу… в общем, так и выяснилось, что тот невыразимец спас мою сову и забрал себе, — торопливо договорил он и почти побежал к выходу.

— Гарри! — Гермиона пошла за ним. — Я ничего не поняла…

— Я потом! — пообещал он, сгорая со стыда за то, что совершенно забыл о Мальсибере. — Вернусь и расскажу… или потом, если ты спать уйдёшь. Пока! — он накинул куртку и аппарировал прямо с крыльца, едва выбежав за дверь.

В министерстве было тихо и полутемно, так же как и в Аврорате. Шеклболт слово сдержал: на своём столе Гарри обнаружил пилу с тонким лезвием — видимо, ножовку. И записку от Сэвиджа: «Будь внимателен. Помни про Силенцио!» — и хмыкнул. Всё-таки Сэвидж его знал очень хорошо, раз написал именно так вместо однозначного запрета снять Силенцио.

Надо было взять с собой какой-нибудь еды, подумал Гарри, уже идя к камерам. Просто угостить — возможно, апельсин или, наоборот, баранью отбивную… но не возвращаться же! Он пошарил по карманам, не нашёл там ничего и к камере пришёл расстроенным и взбудораженным.

Дежурный из ДМП мирно сидел на стуле и, кажется, обрадовался Гарри:

— О, привет! Не знаешь, кто там такой страшный?

— Извини, — виновато проговорил Гарри, и дежурный понимающе вздохнул и больше вопросов никаких не задавал.

Гарри же открыл дверь и вошёл, видя краем глаза, как дежурный встал и достал палочку. Мальсибер спал — или, по крайней мере, казался спящим, и Гарри, подойдя поближе, укрыл их звукозащищающими чарами и, сняв с него Силенцио, позвал:

— Мистер Мальсибер, проснитесь.

— Я не сплю, — ответил тот, впрочем, не пошевелившись. — Мистер Поттер. Вы нашли вашу сову?

— Да, — Гарри почти что против своей воли улыбнулся. — Спасибо вам.

— Не мне, — возразил Мальсибер. — Каплану.

— За то, что рассказали, — Гарри наколдовал себе стул и сел рядом с койкой.

— Я думаю, она по вам скучала, — сказал Мальсибер. — Она узнала вас?

— Да, — Гарри снова улыбнулся.

— И вы тоже, — констатировал Мальсибер. — Рад за вас.

— Я принёс ножовку, — сказал Гарри. — Но я никогда не пользовался ей, так что постараюсь не поранить вас... Но не обещаю, — он подвесил к потолку светящуюся сферу и сказал: — Постарайтесь не шевелить рукой.

— Ножовку? — взволнованно переспросил Мальсибер. — Что это?

— Магически магнитные браслеты сложно снять, — ответил Гарри. — Нужен ключ… и мы решили просто распилить их.

— Распилить? — повторил Мальсибер, и Гарри подтвердил:

— Да, так быстрей и проще. Пожалуйста, не двигайте рукой.

Но не тут-то было: браслеты, очевидно, были зачарованы, потому что пила соскальзывала с них, не причиняя ни малейшего ущерба.

— Я пытался, — наконец сказал Мальсибер. — Ничего не выйдет. Каплан был действительно умён.

— Мне жаль, — разочарованно вздохнул Гарри. — Я думаю, мы утром пригласим экспертов. Они наверняка справятся.