Middle (джен)

В Мунго Гарри с собой не взяли: Робардс отправил его снимать с Мальсибера браслеты.

— Повязку пока оставь, — распорядился он. — Вернусь — и снимем… ничего, поспит в ней ещё одну ночь — всё равно ночь скоро.

— Что, гоняют? — спросил Моуди, и Гарри кивнул с немного деланной бодростью:

— Как положено!

— Иди, — Моуди махнул рукой и похромал за Робардсом, который остановился у двери и сказал:

— Аластор, там светло. Очки?

— Давай, — согласился тот, и Робардс тут же наколдовал ему очки, а потом, подумав, и капюшон, который Моуди тут же надвинул пониже, закрывая часть лица.

Так они и вышли — и Гарри, вздохнув, зашёл в отдел за ножовкой, а затем отправился к камерам. Напротив камеры Мальсибера на стуле сидел дежурный, который Гарри очень обрадовался было, но когда понял, что тот вовсе не сменить его пришёл, загрустил. Но палочку, когда Гарри начал открывать камеру, достал и честно взял Мальсибера на прицел.

Мальсибер то ли спал, то ли просто лежал на койке: понять это было невозможно. На звук открываемой решётки он не среагировал и шевельнулся, только когда Гарри сказал:

— Я пришёл снять с вас браслеты.

— Спасибо, — негромко отозвался Мальсибер и чуть отодвинул руку от своего тела.

— Вы в порядке? — сам не зная, почему, спросил Гарри, касаясь магнитного браслета палочкой.

— Я устал, — ответил ему Мальсибер. — Как Моуди?

— Он сейчас в Мунго, — ответил Гарри.

— Сняли с него это? — вновь спросил Мальсибер.

— Сняли магниты и повязку с глаз, — Гарри не был уверен, что это стоит рассказывать, но, с другой стороны, что знание об этом даст Мальсиберу?

— Хорошо, — сказал тот и умолк.

Гарри начал снимать наложенные Робардсом заклятья. Мальсибер не шевелился, а когда Гарри, закончив, распилил магнит, просто молча сел, прислонившись спиной к стене и подставив Гарри вторую руку. А когда тот закончил, как и Моуди, и сам он день назад тоже начал их массировать, положив их на колени. И сказал:

— Спасибо.

Гарри постоял немного, сам не зная, чего ждёт, но Мальсибер молчал, и Гарри пошёл к решётке.

— Ему пришлось хуже, — вдруг сказал Мальсибер. — Каплан снимал с меня повязку, когда ему что-то нужно было. Довольно часто. И магниты тоже. Моуди же как волшебник его не особенно интересовал — а сами мы повязку не смогли снять. Он видит?

— Да, — уверенно ответил Гарри. — Вам нужен целитель?

— Вероятно, — подумав, ответил Мальсибер. — Но это не срочно. Я просто устал. Нальёте мне воды?

— Если хотите, вам могут принести ужин сейчас, — Гарри наколдовал стакан, наполнил его водой и вложил в руку Мальсибера — и вздрогнул от того, насколько та была холодной. Просто ледяной и какой-то неживой, хотя Гарри и не мог бы объяснить причину этого ощущения.

— Спасибо, — Мальсибер выпил воду залпом, жадно, и облизнул губы. — Да, наверное. Не знаю, — он чуть улыбнулся, а Гарри стоял, смотрел на него и вспоминал предупреждение Робардса: «Не дай ему тебя коснуться». Как он мог забыть? И что будет теперь? С другой стороны, Моуди-то говорил, что Мальсибер не так уж и опасен… — Я вас напугал? — спросил Мальсибер вдруг, и Гарри вздрогнул.

— Нет, — ответил он довольно резко. — Почему вы так решили?

— Показалось, — Мальсибер протянул ему стакан: — Вы можете налить ещё? — Гарри молча вновь налил воды, Мальсибер снова выпил и сказал: — Наверное, я сейчас засну. Бастет с ним, с ужином. Наверное, просить вас об одеяле и подушке глупо?

— Здесь достаточно тепло, — ответил Гарри, понимая, что звучит это если не жестоко, то, во всяком случае, недобро. И довольно издевательски.

— Конечно, — сказал Мальсибер, вновь ложась на койку. И нет, он не обхватил себя руками, как делают, когда хотят согреться, он продолжал их растирать, и ничто в его позе не говорило о том, что ему холодно. Гарри было жаль его и очень хотелось наколдовать если не одеяло, то хотя бы согревающие чары, и он злился за это и сам на себя, и на Мальсибера, не зная, его ли это чувства, или же воздействие, против которого его предостерегали Робардс, да и остальные.

Взбудораженный, запутавшийся, Гарри просто развернулся и опять почти уже ушёл, но остановился у самого выхода, поймав, наконец, простую мысль: было ли это воздействие Мальсибера, или ему и в самом деле было его жаль, по-настоящему, человеку перед ним в любом случае было и вправду холодно. И даже если он и заслужил свой вечный Азкабан, в чём Гарри ничуть не сомневался, заставлять его сейчас страдать от холода было не по-человечески. В конце концов, он только что вернул им Моуди — просто так, без всяких обязательств и условий. И пусть даже и сделал это с прицелом на будущий процесс или переговоры, Моуди был здесь.

Однако выдать Мальсиберу подушку с одеялом Гарри попросту не мог: для этого требовалось веское обоснование и, в его случае, санкция наставника. Но вот согревающие чары наложить ему не запрещало ничего, и он сделал это и услышал тихое:

— Спасибо. Я вам должен.

— Ничего вы не должны, — резко отозвался Гарри и ушёл, не оборачиваясь.

В отделе, куда он пришёл, сидела только Гор.

— Ты выглядишь ужасно, — заметила она. — Что там у вас такое? Моуди нашли же?

— Угу, — Гарри сел верхом на стул. — Скажи, а что ты знаешь о Мальсибере?

— У нас его во время первого суда прозвали «Человек-Империо», — ответила она. — Я даже цифр не вспомню точно, но там был чуть ли не десяток человек, кого он под Империо держал. И делал из них убийц. Ты дело почитай, — предложила она. — Оно у Роберта должно быть — попроси, не думаю, что он откажет.

— Я попрошу, — Гарри нахмурился. — Десять человек?

— Мальчишка твоих лет! — воскликнула Гор. — Да нет, даже моложе — ему лет двадцать было. Вчерашний школьник!

— Ну спасибо, — чуть-чуть улыбнулся Гарри, но Гор лишь отмахнулась:

— Перестань. Ты — это другое, ты три года в академии учился и у нас пахал. А Мальсибер — мальчик золотой и избалованный, он дня не работал! У них старая богатая семья… была, — она усмехнулась.

— А что с его родителями? — спросил Гарри.

— Умерли… не помню, когда точно, но как-то вскоре после его ареста. Может, через год-два… Он был единственным ребёнком, так что фамилия на этом и закончилась, — сказала она с заметным удовольствием и поправилась: — Ну, закончится, когда его вернут обратно в Азкабан, и он там сдохнет. Ты знаешь, — она подалась к нему, — честное слово, я предпочитаю мясников вроде того же Джагсона. Там, по крайней мере, всё понятно: с кем воюешь, как… а эти менталисты… — она передёрнула плечами. — Это подло. И вдвойне подло, потому что он из нормальных людей делал убийц. Ты представляешь, каково это — очнуться и понять, что ты наделал? Что вот эти трупы — твоих рук дело? У нас люди вешались, — она сжала кулаки. — Когда понимали, что сотворили. А ты его жалеешь, да? — она сощурилась.

— Не знаю, — ответил Гарри, чуть помедлив. — Я просто представляю — жить так несколько лет… в маске и с этой постоянной вибрацией…

— Ты дело почитай, — повторила Гор. — Мальсибер — редкостный подонок. Если он таким был в двадцать лет, страшно представлять, каким он стал сейчас. Ты осторожней с ним. Рассказывали, что ему достаточно одного взгляда или прикосновения, чтобы подчинить себе кого угодно. Ещё тогда.

— Спасибо, — сказал Гарри.

Настроения рассказ Гор не улучшил — напротив, теперь Гарри вновь сидел и думал, зачаровал его Мальсибер или нет. И как это понять. Но главное, что он сделал с Моуди за то время, что они сидели вместе? То, как тот говорил о нём, наводило на самые мрачные мысли, и Гарри очень надеялся, что в Мунго с этим разберутся.

Но пока он сел за «Дело розовой шерсти», однако толку от работы не было: сколько Гарри списки ни просматривал, придумать, как искать того самого «нулевого пациента», не мог. Может быть, и впрямь дать объявление в «Пророке»? В конце концов, главное ведь остановить эпидемию, а найти того, кто это запустил… да нет, конечно, это тоже важно, сказал он сам себе. Но как его искать? Нет, в самом деле, объявление — не такая уж дурная мысль… только кто откликнется, если его ждёт за это штраф? Или не ждёт?

Гарри полез в справочник и выяснил, что ничего не выяснил: дело можно было повернуть и так и эдак, и это дало ему идею, на которую, правда, требовалась санкция Сэвиджа. А это означало снова ждать…

В ожидании Гарри разобрал нападавшие на стол Лестрейнджа, куда теперь переправлялась вся корреспонденция, самолётики, заполнил пару заявок, поболтал немного с вернувшимся Долишем, написал несколько служебных записок — и тут, наконец, вернулись Праудфут и Сэвидж.

— Сэр, ну что там? — вскочил Гарри им навстречу.

— Аластор пока остался в клинике, — ответил Сэвидж. — Мы там пост поставили. Уж не знаю, как долго выйдет его возвращение скрывать, но мы постараемся подольше продержаться.

— Как он? — взволнованно спросил Гарри.

— Неплохо, вроде. Держится. Но пусть целители его обследуют как следует, — ответил Сэвидж.

— Отвечая на твой невысказанный вопль — на Империо его проверили, — сказал Праудфут, плюхаясь в своё кресло. — Вроде не нашли. Но с ним ещё будут работать.

— Вообще, он на удивление в хорошем состоянии, — заметил Сэвидж. — Хотя, похоже, с колдовством у него какое-то время будут сложности.

— Там руки здорово повреждены, да, — пояснил Праудфут. — Но целители настроены очень оптимистично и обещают полное выздоровление.

— Но допрос откладывается до завтра, — закончил Сэвидж. — Ты с Мальсибера браслеты снял?

— Да, сэр, — Гарри помрачнел при этих его словах, и Сэвидж буквально подался к нему и выдохнул:

— Что? Что произошло?

— Нет, ничего, сэр, — торопливо заверил его Гарри. — Правда, всё в порядке. Просто, — он сглотнул, чувствуя себя ужасно глупо, — вы сказали, чтобы я не позволял ему себя коснуться. Но… я, в общем, сам дотронулся до его руки. Мне кажется, что ничего при этом не случилось.

— Мерлин, — пробормотал Праудфут. — Роберт, ты, по-моему, палку перегнул. Так парня напугать.

— Всё правильно, — возразил Сэвидж. — Пусть лучше так. В этом случае я предпочту перестраховаться. Пойдёшь в Мунго? — спросил он, и Гарри немного растерялся.

— Нет, сэр, — наконец, решил он.

— Ну как знаешь, — не стал спорить Сэвидж. — Кстати, хорошее решение, — добавил он одобрительно. — С этой шерстью. Молодец.

— Сэр, — выдал Гарри самый универсальный из ответов. Спрашивать, что за решение, он не стал, хотя ему бы очень хотелось это знать. Но задать такой вопрос означало признаться в том, что это самое решение — случайность, а Гарри не хотелось этого делать. Тем более что, подумав, он решил, что тот скандал в приёмном покое Мунго, видимо, с его уходом не закончился, и, возможно, даже попался на глаза какому-нибудь репортёру. Только вот откуда об этом узнал Сэвидж? Вероятно, от привет-ведьмы или от кого-то от целителей, решил Гарри. И подумал, что нужно будет завтра обязательно прочесть «Пророк».