Middle (джен)

Проводив Констанс Робардс долгим взглядом, Моран прижала руки и груди и, улыбаясь счастливо и солнечно, сказала:

— Сегодня вторник, и большинство из вас должны вернуться на службу. Но в это воскресенье жду вас на праздник — приходите с семьями, друзьями и подругами, мы будем рады всем. Приводите всех — будет весело и шумно. Равноденствие уже пройдёт, конечно, но не думаю, что это остановит нас. Мы начнём в четыре пополудни, и закончим… как получится, — она рассмеялась и посмотрела на Шеклболта. — Господин министр, — Моран вдруг присела в церемонном реверансе, — я прошу вас, отпустите к нам и господина Эйвери. Без него бы ничего сегодня не случилось. Я ручаюсь за него.

Она застыла перед ним, склонившись и по-прежнему прижимая к груди руки, казавшиеся белоснежными на фоне чёрной мантии и волос, и Гарри не мог оторвать от неё взгляда.

— Мы это обсудим, — ответил Шеклболт, любезно склонив голову. — Я не готов сейчас вам что-то обещать.

— Понимаю, — Моран выпрямилась и светло ему улыбнулась. — Я буду надеяться, — она подошла к Эйвери и протянула ему руку, которую он смущённо поцеловал. — Я всегда вам буду благодарна, — сказала она, сжимая его руку и задерживая её в своей. — Спасибо.

— Я был рад помочь, — ответил Эйвери, краснея. — Это была очень интересная задача.

— Я тоже была рада с вами поработать, — заверила его Моран с улыбкой и, отпустив его руку, обратилась к остальным: — Я надеюсь всех увидеть в воскресенье, а сейчас, если вы позволите, я вас оставлю.

Кивнув всем на прощанье, она пошла к камину, негромко попросив Андромеду открыть его.

— Полагаю, нам пора, — сказал Шеклболт, и его слова стали сигналом остальным. Конечно, сперва все дождались Андромеду и, простившись с ней и с Миллисент, ушли, забрав с собою Эйвери, доставлять которого в Аврорат на сей раз выпало Сэвиджу, потому что Робардс аппарировал домой вместе с женой.

Оказавшись в отделе, Гарри с удивлением обнаружил, что весь ритуал занял совсем немного времени, и сейчас едва начало двенадцатого. Впереди был целый день, и Гарри достал папку со своим делом, разложил все материалы на столе и задумался. Что сказал ему Робардс? Если дело не в детях, то в их родителях? А ведь родителей не проверяли… ни на что. А надо бы, пожалуй, для начала запросить всю информацию на них. Ту, которой обычно обладают магглы: где родился и учился, как учился, служил или нет в армии, ну и так далее.

Больше пока Гарри сделать ничего не мог, так что он опять засел за составление запросов. Провозился с ними примерно до обеда, а когда отдал и пообедал, вернулся и сел снова перечитывать все материалы. Их было мало, очень мало — и… и где заключение экспертов?

Гарри ещё раз перебрал все бумаги, но заключения не было. Может быть, его пока и нет? Предварительное было здесь, на месте, и Гарри решил сходить к экспертам и сам поговорить с Платт — тем более что ему всё равно заняться больше было нечем.

На Платт была уютная охряно-коричневая мантия в мелкий бело-розовый цветочек, и Гарри в который раз подумал, что эта женщина ужасно похожа на добрую тётушку, радостно встречающую каждого как своего любимого племянника. И что даже хорошо знающий её Визенгамот, как говорили, до сих пор попадался на её внешность.

— Так это ты занимаешься нашими зверюшками? — спросила Платт. — Чрезвычайно интересное колдовство — давненько я не видела такого.

— Вы уже можете что-нибудь сказать? — просительно проговорил Гарри.

— Я много чего могу сказать, — охотно отозвалась Платт. — Хочешь, например, рецепт сырного пирога с томатами и базиликом?

— Про зверюшек, — улыбнулся Гарри. — А рецепт мне разве что домовику передавать — я сам даже зелья едва сдал.

— Не сравнивай суровые зелья с искусством приготовления пирога! — шутливо укорила его Платт и призналась: — Ты не поверишь, но я до сих пор не могу снять чары. Или, что точнее, отменить трансфигурацию — сделано на совесть. Но могу сказать с уверенностью, что трансфигурировали живых животных — и это довольно редкий вид пингвинов. Может быть, тебе поможет, — она подманила со стола какой-то пергамент и вручила Гарри. — Полагаю, магглы держат их не в каждом зоопарке — но не знаю, честно говоря, что тебе это даст. Вряд ли они поймали вора.

— Ну хоть что-то, — вздохнул Гарри. — Спасибо.

— Тот, кто это сделал, великолепно разбирается в трансфигурации, — сказала Платт. — Ищите мастера. Специалиста уровня МакГонагалл или выше. Поговорите с ней — пусть вспомнит особо одарённых своих учеников.

— Спасибо, — Гарри даже несколько воспрял духом. По крайней мере, у него появился план, и это действительно могло стать той ниточкой, которая позволила бы раскрыть дело.

— Можешь даже пригласить её сюда, — слегка насмешливо добавила Платт. — Я бы послушала, что она скажет. Очень, очень любопытные чары… и их надо поскорей снимать, потому что они там всё чувствуют, — добавила она уже серьёзно.

— Как чувствуют? — Гарри обомлел.

— Трансфигурация не полная, — ответила Платт со вздохом. — И незавершённая. Поэтому и снять так тяжело: процесс-то не закончен. Внутри скульптур они всё чувствуют и понимают. Верней, не понимают: это же не люди. Они такие… очень обескураженные. Им не больно, просто очень странно. К счастью, звери быстро забывают, — добавила она. — Ничего, оправятся. Дай только их расколдовать.

— Вообще странно, — озадаченно проговорил Гарри. — Если даже вы расколдовать не можете, кому и для чего это вообще понадобилось?

— Так то я, — ответила Платт. — Возможно, их должно расколдовать какое-нибудь действие, а я просто не могу его найти. Или, к примеру, детский выброс магии, который я, конечно, не могу здесь смоделировать.

— А если привести сюда ребёнка? — тут же спросил Гарри.

— Привести-то можно, — Платт кивнула. — Только как устроить выброс?

— Я знаю одну девочку, которая очень любит животных, — возбуждённо проговорил Гарри. — Если привести её сюда и всё это рассказать, возможно, выброс будет!

— Ну попробуй, — легко согласилась Платт. — Если тебе разрешит начальство — приводи. Ей сколько?

— Десять, — ответил Гарри и почувствовал, как быстро заколотилось его сердце. Десять! Норе тоже было десять — может быть, с ней правда что-нибудь получится?

— Большая уже девочка, — удовлетворённо кивнула Платт. — Приводи.

Торопливо попрощавшись, Гарри почти побежал к Сэвиджу, но на месте того не застал. И сел было писать запрос, но, уже занеся над пергаментом перо, понял, что понятия не имеет, как его оформить: среди всех тех форм, что они изучали в Академии, запросов на использование десятилетних девочек для расколдовывания недотрансфигурированных скульптур не было. Собственно, там не было даже формы для того, чтобы такую девочку можно было провести к экспертам, уж не важно, для чего.

Немного успокоившись, Гарри написал пока письмо МакГонагалл: её-то консультация понадобится в любом случае — и, сходив его отправить, вернулся с надеждой наконец увидеть Сэвиджа, но тот, как назло, где-то ходил, и ожидание буквально изводило Гарри. Появился Сэвидж часа в четыре, и пришёл он явно в дурном настроении, но ждать дальше Гарри был просто не в силах. В конце концов, это же для дела, а не для баловства, да и Платт сама сказала!

— Сэр, можно поговорить с вами? — осторожно спросил он.

— Что, нашёл скульптурного маньяка? — спросил Сэвидж, и Гарри помотал головой:

— Ещё нет. Но у нас с Платт возникла идея…

— У вас с Платт? — ехидно переспросил Сэвидж, и Гарри тут же поддался:

— Ну, мы говорили с ней, и… вот. Возникла эта мысль. Сэр.

— Ну? Что за мысль? — поторопил его Сэвидж.

— Раз всем детям было десять лет — всем, кто видел их — возможно, дело в том, что эти дети — магглы? А если бы скульптуру встретил волшебник, что-нибудь случилось бы? Может быть, сэр, — торопливо продолжил Гарри, — к ним привести ребёнка? Десяти лет? Я подумал о Норе: она любит животных и…

— Какой Норе? — перебил Сэвидж.

— Элеоноре Хамбл, сэр, — поправился Гарри. — Племяннице Уиспа. Помните то дело с котом и…

— Нора, да, — Сэвидж кивнул. — Если ты договоришься с Уиспом… если она до сих пор живёт с ним — я не против. Зачем только? Что, собственно, должно произойти со скульптурами?

— Платт говорит, что там живые звери, — ответил Гарри. — И что эта трансфигурация не завершена, и они всё чувствуют. И мы подумали, возможно, присутствие десятилетнего волшебника станет катализатором для возвращения их истинного облика? Потому что Платт их расколдовать не может.

— Платт не может — а десятилетняя девочка сможет, — резюмировал Сэвидж. — Что ж, логично. Ну пиши Уиспу.

— Сэр, а как мне всё это оформить? — спросил Гарри, но тот лишь пожал плечами:

— Мерлин знает. Может быть, вы с ним договоритесь полюбовно?

— Но ведь я же не могу просто провести её туда — и всё? — недоверчиво спросил Гарри, и Сэвидж с любопытство осведомился:

— Почему?

— Ну… я не знаю, сэр. А можно?

— Я не знаю, — засмеялся Сэвидж. — Честно говоря, на моей памяти никто пока что не пытался приводить туда детей. Но если Платт не против, не вижу никаких препятствий. Это всё?

— Да, сэр, — Гарри всё равно подозревал, что Сэвидж издевается над ним, но, с другой стороны, тот вряд ли стал бы так глупо мешать расследованию.

— Хорошо, — Сэвидж несколько демонстративно повернулся к Гор и спросил: — Лисандра, что там у тебя? Они ответили?

— Ответили! — Гор помахала каким-то пергаментом и подошла к столу Сэвиджа, а Гарри вернулся к себе — писать письмо Уиспу.

Очень надеясь, что Нора до сих пор живёт с ним, а не вернулась в дом к родителям.