Middle (джен)

Обедать Гарри не пошёл: сейчас еда в него бы просто не полезла. Он отправился гулять: оделся, поднялся наверх и пошёл по улице, не задумываясь, куда именно идёт. Шёл он так довольно долго, и когда опомнился, обнаружил себя в совершенно незнакомом и отнюдь не фешенебельном районе. Привёл его в себя с грохотом разбившийся о тротуар буквально перед ним телевизор, а может, монитор компьютера, окативший Гарри мелкими осколками. Следом из окна третьего этажа вылетело ещё что-то — Гарри предмет не опознал, только машинально выставил перед собою щитовые чары и поднял голову на доносящиеся сверху крики. А потом благоразумно отступил назад на несколько шагов, потому что на улицу продолжали падать вещи. Похоже, дело было в супружеской неверности, довольно быстро понял Гарри и поймал себя на желании подняться в ту квартиру и проследить, чтобы взбешённый муж… или, во всяком случае, мужчина, не отправил бы свою неверную подругу вслед за её имуществом. Гарри, разумеется, сдержался — в конце концов, он просто права не имел вмешаться, — но всё же постоял на тротуаре до тех пор, пока не убедился, что накал страстей спадает и, похоже, убивать тут никто никого не собирается.

А затем, оглядевшись, попытался понять, где вообще оказался и куда теперь идти. Можно было, разумеется, просто аппарировать, но Гарри хотелось отыскать обычную дорогу. В конце концов, он же ведь аврор и вроде знает Лондон?

Ему пришлось пройти ещё две улицы, когда он понял, наконец, куда забрёл — и удивился. Это сколько же он шёл?

Вот теперь ему хотелось есть, но Гарри решил пообедать где-нибудь поближе к министерству. А пока шёл, наконец, задумался о том, почему слова… нет — действия и мотивы Райса вызвали в нём такое омерзение. Именно омерзение — не возмущение, не гнев? Что, собственно, такого собирался сделать Райс? Надавить на родителей, чтобы они отдали ему ребёнка в обучение. Чем это так уж сильно отличается от того, что делали приходившие к родителям магглорождённых учителя?

И, кстати. А что именно они делали?

Гарри прежде никогда не задавался этим вопросом. А ведь это должно было быть непросто: просто представить, что вот так однажды к обычным магглам… тем же Дурслям приходит, например, МакГонагалл. И заявляет, мол, вы знаете, а ведь ваш мальчик — или девочка — волшебник! И его нужно отдать в некую школу, где с ним почти что невозможно будет связаться, и где… ну да, он может свернуть себе шею, упав с движущихся лестниц, или, например, с метлы, или обвариться чем-то на зельеварении…

Гарри усмехнулся. Нет, конечно, ничего подобного родителям не говорят — но в самом деле, как всё это происходит? Интересно, Гермиона знает? Присутствовала ли она при том разговоре с родителями? И помнит ли его? Дурсли-то как раз отлично понимали, что случилось. А вот как это происходит с обычными ничего не подозревающими магглами? Как это было, например, у Финч-Флетчли? У Криви?

Впрочем, об этом Гарри мог подумать позже. Так что же его так задело в словах Райса? Тот ведь собирался, причём, насколько Гарри мог судить, действительно искренне собирался вернуть ребёнка родителям. Ну, или не вернуть, а убедить их отдать ему ребёнка. Вероятно, он бы даже не возражал против их общения… да по какому праву?! Кто он такой, чтобы распоряжаться чужими жизнями? И ведь не просто распоряжаться, а из самых добрых чувств! Он так сочувствовал сквибам — искренне сочувствовал, пожалуй, в это Гарри верил — и при этом всё равно решал за них всё так же, как за тех зверей, которых зачаровывал! И о чьих страданиях он просто не подумал — в чём тоже искренне раскаялся.

Наверное, Сэвидж был прав, и Райс был действительно придурком, причём отнюдь не злонамеренным, и… да, это-то Гарри и взбесило. Как ни странно, он даже Волдеморта мог понять: по крайней мере, тот, кого-то убивая, делал это сознательно и точно не жалел о сделанном. А тут… Райс ведь в самом деле хотел «как лучше», причём для тех же сквибов, ну и для их детей, а в итоге всё равно обращался с ними ничуть не лучше отвернувшихся от них. Просто по-другому. А теперь он всё это увидел, понял — и… ну да, опять же, видимо, Сэвидж был прав, установив надзор.

Гарри глубоко вздохнул и, оглядевшись, плюнул и аппарировал к министерству, где, впрочем, сперва пошёл обедать. И пока он расправлялся с на редкость неудачной сегодня отбивной, которой вполне можно было бы что-нибудь кому-нибудь отбить, Гарри пришла в голову идея, с которой он и явился к Сэвиджу.

— Сэр, можно поговорить с вами? — спросил он сразу с порога.

— Остыл? — осведомился тот, кивая ему садиться.

— Я вот что подумал, — Гарри придвинул своё кресло к столу Сэвиджа. — Если отбросить весь идиотизм Райса, в том, что он делал, ведь есть определённый смысл. И вообще, почему в министерстве нет никакого, даже самого маленького, отдела, который занимался бы сквибами? У нас есть даже отдел духов! А сквибы, между прочим, люди.

— Так, — Сэвидж откинулся на спинку стула. — Ты что задумал?

— Так нельзя, — уверенно сказал Гарри. — Я хочу поговорить с министром. Нам нужен отдел, который наконец бы этим занялся! Потому что то, что с ними происходит, это же просто преступление. Серьёзно: эти дети просто исчезают, и хорошо если родители их как-то устраивают в маггловском мире. А если убивают? Кто-нибудь вообще об этом знает? У нас же даже человек есть, который мог бы этим заниматься! Я думаю, что Райс бы подошёл. Хотя вы правы: он придурок. Но мне кажется, он искренне хотел как лучше.

— Ты полагаешь, можно вот так просто создать новый отдел? — с иронией осведомился Сэвидж.

— Я понимаю, сэр, что просто так это не выйдет, — согласно кивнул Гарри. — Но начать же можно. Без этого точно ничего не будет.

— А попробуй, — вдруг согласился Сэвидж. — В конце концов, ты — Гарри Поттер… чем Основатели не шутят — вдруг да выгорит. Тем более тебе к министру попасть просто, — хмыкнул он. — Я бы посоветовал прийти уже с готовым планом — больше шансов, что Кингсли впряжётся. Но вообще решает-то не он, а Визенгамот. Ну, кое-кто там у тебя, конечно, есть… попробуй, — он рассмеялся. — Надо пользоваться тем, кто ты есть, пока все помнят. Но тогда Райса надо подвести под штраф — без всякого домашнего ареста.

— Он может отказаться заплатить, — возразил Гарри. — И не потому, что денег нет, а чтобы наказать себя и оказаться в Азкабане.

— Может, — не стал спорить Сэвидж. — А ты с ним поговори. И расскажи про свой проект. Штраф ему в любом случае платить — тут никак не извернуться. Так что иди, разговаривай… и не под протокол. А это можно без меня.

— Вы не пойдёте, сэр?

— Зачем? — пожал плечами Сэвидж. — Это твой проект. Потом напишешь заключение по делу — собственно, его уже можно закрывать.

Райса Гарри обнаружил понуро сидящим на койке и глядящим куда-то себе под ноги. Когда Гарри вошёл в камеру, Райс посмотрел на него и спросил почти с надеждой:

— Вы арестуете меня?

— Да нет, — Гарри тоже присел на койку. — Не за что вас арестовывать. Вы же никого так и не похитили. Да и потом, вы сами нам сказали, что потом вернули бы ребёнка. Так что вы получите штраф — и всё, я думаю.

— Но это неправильно, — расстроенно проговорил Райс. — За такие вещи следует наказывать. Сурово. Потому что я действительно не понимал, что я… вот всё это, о чём вы говорили.

— Вас следует наказать за то, что вы не понимали, что делаете? — уточнил Гарри.

— Да, — твёрдо согласился Райс. — И ладно бы это касалось только самого меня, но ведь нет.

— Да что толку вас наказывать? — спросил Гарри. — У меня другое предложение.

— При чём здесь толк? — спросил Райс. — Есть вещи просто недопустимые. Вы правы, я просто присвоил себе право распоряжаться чужими судьбами. И я даже этого не понял! За это я заслуживаю наказания, и самого сурового.

— Но теперь-то поняли, — пожал плечами Гарри. — Да и вообще — сесть легко в Азкабан. Только кому от этого станет лучше? Послушайте, — Гарри чуть придвинулся к Райсу. — Вы бы могли, возможно, принести намного больше пользы. И делом искупить ошибки.

— Как? — горько спросил Райс. — Что я могу сделать?

— Я думаю, вы говорили, во многом, вещи очень важные, — ответил Гарри. — О сквибах и их детях… но прежде всего о сквибах. Я думаю, то, что с ними происходит и как к ним относятся — это дикость. И кто-то должен это изменить. Вы бы могли — если бы захотели.

— Как? — снова спросил Райс, но теперь его взгляд был больше напряжённым, чем отчаявшимся.

— Если бы общество защиты сквибов, что возглавляет ваша бабушка, было известным и влиятельным, вам проще было бы переломить традицию такого отношения к сквибам, — ответил Гарри. — Но оно мало кому известно — и можно было бы начать с его популяризации.

— Но как? — недоумённо спросил Райс.

— Не знаю, — улыбнулся Гарри. — Подумайте. И приходите посоветоваться — тут важно ведь не сделать хуже. А я, может быть, найду какого-нибудь журналиста, что согласится вам помочь… если вам это, конечно, интересно, — добавил он полувопросительно.

— Мне интересно, — уверенно кивнул Райт.

— Тогда подумайте. И знаете… — Гарри сделал паузу, — я вам скажу… но по секрету. В министерстве давно думают о том, чтобы создать отдел сквибов. Но эта идея не слишком популярна, да и человека, готового бы там работать, нет. А это бы могло…

— Я готов! — Райс даже выпрямился. — Я бы…

— Но так сразу это не делается, — оборвал его Гарри. — Для начала вы всё-таки пока задержаны. И нам нужно закрыть ваше дело так, чтобы вы не потеряли бы возможность устроиться работать в министерство. Так что Азкабан — не вариант, — он улыбнулся.

— Если так, то я согласен, — кивнул Райс. — Но всё равно я…

— Ну, вы можете устроить себе домашний арест сами, — предложил Гарри. — Если захотите. Как раз будет время обдумать, о чём и как вы будете говорить с журналистом. А по делу штраф заплатите.

— Думаете, в министерстве правда могут создать такой отдел? — спросил Райс, и Гарри, встав, ответил:

— Я надеюсь. Не прямо сейчас, но я полагаю, чтобы это произошло, пора что-то делать.