Middle (джен)

Неожиданно для Гарри на этом визите дело с ограблением Гринготтса застопорилось — или Сэвидж просто перестал делиться новостями. Однако «сёстры» Грин так и сидели в камерах, и Гермиона дважды в день ходила кормить их кота, которого никто из многочисленной родни арестованных, буквально осаждавшей теперь Аврорат, почему-то не забрал. Прошло недели полторы, прежде чем под конец утренней планёрки Робардс велел отделу Особо тяжких задержаться и, поставив на стол статуэтку змеи с обнажённой женской грудью, сообщил:

— Получили этим утром, наконец. Не представляю, как Кингсли этого добился. Да и Кингсли ли.

Гарри тоже не мог этого представить. Гоблины явно не хотели предавать эту историю огласке — что могло заставить их передумать? Вряд ли Шеклболт мог их заставить — значит, видимо, что-то пообещал. Но что? Что может быть так нужно гоблинам?

— И что, мы наконец переквалифицируем дело? — недоверчиво-ехидно спросил Сэвидж. — Прямо на попытку ограбления?

— Со вторжения на попытку ограбления, да, — подтвердил Робардс. — Это раз. И два — верните уже этих дев домой. Под домашний арест.

— Вернём, чего же не вернуть, — согласился Сэвидж. — И будем надеяться, что тот, кто всё это устроил, на них выйдет.

— Будем, — кивнул Робардс. — Как говорится, по четырёхлистнику всем нам.

Сэвидж забрал со стола статуэтку, и они всем отделом вернулись к себе, где он уселся за свой стол и принялся её разглядывать. Гарри тоже очень хотелось это сделать, но он терпеливо ждал — и в какой-то момент Сэвидж наконец переправил змею ему и о чём-то глубоко задумался, а потом куда-то вышел.

Статуэтка оказалась неожиданно тяжёлой. Бронзовая, высотой от силы в фут, она, кажется, весила не восемь-девять фунтов, как должна бы, а, кажется, все двенадцать. Сделана она была на удивление тонко: на металле была вырезана каждая чешуйка, а на ореолах были видны даже крохотные бугорки возле сосков. Резьба была настолько точной, что статуэтка казалась не сделанной изначально из металла, а заколдованным и обращённым в бронзу живым существом.

Интересно, а какого размера эти рененутеты?

— Представляешь, — сказал вернувшийся Сэвидж, — что должно быть в голове у человека, который собирается внедриться эмбрионом в это существо? Семь раз подряд? Но вообще мне вот что интересно, — продолжил он, укрывая их с Гарри звукозащищающими чарами. — Допустим, он всё это проделал. Но ведь по условиям он должен, родившись, сам выпить всё молоко. То есть переубивать других змеёнышей, и быстро. Это раз. И два — потом же нужно обратно превратиться, видимо. А как? То есть ему нужен ассистент. Кто-то, кому он бесконечно доверял… но как я понимаю, с этим у Волдеморта были сложности. Или кто-то всё же был? Как думаешь?

— Возможно, Беллатрикс, — предположил Гарри.

— Возможно, — согласился Сэвидж. — И вот я думаю… а ведь она должна была бы ревновать, как думаешь?

— Кого? — нахмурился Гарри. — К кому? Сэр?

— Волдеморта, — сказал Сэвидж. — К Петтигрю. Она же видела эту статуэтку. И не могла не знать, что Волдеморт отдал её ему.

— Наверное, — непонимающе согласился Гарри.

— И вот я думаю, — повторил Сэвидж. — Мы проверили: Лестрейндж нам не врёт, воспоминание у него взяли. Он действительно не видел никого. Но он не сказал другого… Идём, — Сэвидж неожиданно подмигнул Гарри и, убрав статуэтку в сейф, вышел из комнаты.

Донельзя заинтригованный, Гарри последовал за ним и совсем не удивился, когда они взяли Омут памяти и уселись с ним прямо в отделе артефактов. Сэвидж вылил туда воспоминание и сделал приглашающий жест, Гарри наклонился, опустил лицо в Омут…

…и оказался в гостиной с тёмно-фиолетовыми, увешанными портретами стенами и большим резным мраморным камином, в центре которой валялась обрушенная Добби хрустальная люстра, чьи обломки теперь покрывали пол. Люциус Малфой отряхивался возле камина, Нарцисса с Драко, которого она крепко держала за руку, стояли в дальнем от камина углу, и пока она заживляла порезы на его лице, он выбирал осколки из своих волос, Грейбек поднимался с пола у стены возле окна, остальные егеря толпились неподалёку от дальней, ведущей в холл, двери. А посреди комнаты стояла Беллатрикс с разметавшимися по плечам и по спине длинными чёрными волосами и с почти безумным взглядом. Гарри знал, что она только что швырнула свой кинжал им вслед — и попала… но она сама об этом не узнала. Беллатрикс кричала, и в её крике было столько бессильной ярости, и ненависти, и острого разочарования, что у Гарри даже сейчас волоски на шее стали дыбом.

- Это всё ты! Ты! — задыхаясь, Беллатрикс ткнула палочкой в сторону Люциуса Малфоя. — Это всё ты! Это твой подвал! Ты… ты нарочно это сделал! — её палочка чуть шевельнулась, и Гарри понял, что сейчас последует какое-то заклятье. Судя по всему, понял это не только он, потому что Нарцисса Малфой вдруг громко крикнула:

- Нет!

Палочка в её руке уже была наставлена на Беллатрикс. Та резко развернулась, и теперь обе сестры стояли, наведя палочки друг на друга.

- Это твой никчемный муж! — яростно то ли прокричала, то ли прошипела Беллатрикс. — Он… ты понимаешь, что он сделал?!

- Он давно уже ничего не может сделать, — сухо ответила Нарцисса. — Ты отлично это знаешь.

- Это ваш подвал, — Беллатрикс сощурилась. — Твой и его! Как они сбежали? А? Скажи мне! Ты скажи!

- Не знаю, — ответила Нарцисса, делая шаг вперёд и загораживая собой Драко. — Не он там их закрывал. Вот его спроси, — она указала на Грейбека.

Беллатрикс, сощурившись, посмотрела на него. Из кончика её палочки вырвались верёвки и буквально спеленали оборотня с ног до головы.

- Спрошу, — пообещала она. Кажется, это действие её немного остудило, и Беллатрикс, опустив палочку, спросила у Нарциссы: — Ты понимаешь, что теперь будет? Вы все понимаете? — она оглядела комнату и вдруг громко крикнула: — Руди! — она помолчала несколько секунд, прислушиваясь, потом хлопнула в ладоши, вызвав эльфа, и велела: — Позови Родольфуса, — и тут же сама его остановила: — Стой. Я сама. Стойте здесь! — велела она всем и быстро вышла из гостиной в коридор. Впрочем, на пороге она задержалась, развернулась, отшвырнула заклинанием стоящих возле другой двери оборотней в холл и велела эльфу: — Проследи за ними.

И ушла.

Воспоминание закончилось, и Гарри выбросило из Омута.

— Что думаешь? — поинтересовался Сэвидж.

— Не знаю, — Гарри всё равно ничего не понимал.

— Там есть и продолжение, — сказал Сэвидж. — Но ничего особенного: никто из Малфоев, не говоря о Грейбеке, из гостиной не выходит, потом возвращаются Лестрейнджи, все втроём, потом старший действительно идёт проверить подвал. Это неинтересно.

— Сэр, я не понимаю, — признался Гарри.

— Беллатрикс Лестрейндж ушла из комнаты, — с упрёком сказал Сэвидж. — Причём сперва она хотела послать за мужем эльфа, но потом вдруг передумала и ушла сама. Вопрос: зачем? Причём ушла она в ту дверь, что выходит в ведущий к подвалу коридор. И вот я хотел бы знать, не спустилась ли она в подвал прежде, чем пошла за мужем.

— Но зачем ей Петтигрю? — недоумённо спросил Гарри.

— Полагаю, она вспомнила, кого Малфой послал проверить пленников, — ответил Сэвидж. — И решила посмотреть, что с ним — с тем, на кого можно свалить ваш побег. Ей же нужно было как-то объясняться с Волдемортом. А заодно и показать ему, что он ошибся в выборе доверенного лица, — он усмехнулся. — Помнишь, я тебе сказал: она, возможно, ревновала из-за этой статуэтки. А тут такой случай. Жив был Петтигрю или нет, она вполне могла его во что-нибудь трансфигурировать, к примеру. И припрятать. А потом забрать и ключ.

— Но она же умерла, — непонимающе проговорил Гарри. — Сэр, это-то все знают!

— Безусловно, — сказал Сэвидж, и Гарри почему-то вздохнул с облегчением. — Но Петтигрю мог выжить, и если она его во что-то превратила, чары спали, и он мог сбежать. С ключом. Или же он умер, и ключ был при Беллатрикс. И выпал где-то в Хогвартсе во время битвы. Или кто-нибудь обчистил её труп, пока она там лежала — тела же поначалу просто сложили у стены и не то чтобы усердно охраняли.

— Сэр, допустим, — согласился Гарри. — Но тогда тот, кто это сделал, должен был решить, что это ключ от сейфа Лестрейнджей. Ну, может, Блэков. Но откуда он мог знать про Петтигрю? И статуэтку? Особенно про статуэтку.

— И мы возвращаемся к Малфоям, — с непонятным Гарри удовольствием ответил Сэвидж. — Они — все — знали или точно могли знать о ней. Люциус вообще её узнал, Нарцисса — нет, но она могла солгать. Но. Первому проговориться было вроде некому: я так понимаю, он был почти заперт в своём доме. А вот его сын с женою нет. И кто знает, что и кому они могли рассказать.

— Сэр, — недоверчиво возразил Гарри. — Зачем им?

— Просто так, — легко ответил Сэвидж. — Ты не представляешь, сколько всего люди совершают просто так. Я ставлю на мальчишку. Нарцисса Малфой мне всё же представляется достаточно разумной, да и не слышал я о том, чтобы у неё бы были близкие подруги. Хотя, возможно, я не в курсе. А вот Драко мог и проболтаться — если видел, что родная тётка так забавно злится на этого мелкого подонка. Мог?

— Пожалуй, — подумав, согласился Гарри.

— Я вызвал его к нам сегодня после обеда, — сказал Сэвидж, вставая. — Послушаем, что он нам скажет. И посмотрим. Так что иди, оформи всё и забери Омут на сегодня к нам.