Middle (джен)

Крэббы жили в Хайленде недалеко от Инвернесса. Почему-то Гарри ожидал увидеть что-то вроде Малфой-мэнора или, может, даже Лестрейндж-холла, однако же обитель Крэббов оказалась большим домом, построенным в стиле классицизма, или, по крайней мере, очень на него похожем: центр трёхэтажного дома украшал полукруглый портик с шестью колоннами, и колонны же украшали оба крыла выкрашенного в светло-жёлтый с белым дома. Впрочем, Гарри не был уверен, что эта штука с колоннами действительно называется «портик», и только порадовался, что ему не нужно делать описание дома.

Дверь им открыл эльф в серой — но не от грязи — наволочке, и Гарри с Сэвиджем оказались в просторном холле с большим, отделанным мрамором камином и выложенной на полу из белого, коричневого и чёрного мрамора же большой восьмиконечной звездой.

— Хозяйка сейчас не может вас принять, — прокаркал он, неприязненно глядя на нежданных посетителей. — У хозяйки траур.

Траур? Разве Крэбб мёртв? В его деле не было такой отметки… или она до сих пор носит траур по сыну?

— Передай хозяйке, что её отсутствие будет воспринято как отказ сотрудничать, — ответил Сэвидж. — И что в этом случае мы получим санкцию на её задержание.

Эльф, ворча, ушёл, и Сэвидж, вздохнув, подошёл к камину, над которым традиционно висело большое зеркало, и вгляделся в своё отражение. Гарри же пока оглядывался. Холл окружали колонны, за которыми виднелись три уходящих вглубь дома коридора, разглядеть которые подробней было невозможно: видимо, на них были наложены рассеивающие внимание чары.

— Хозяйка примет вас, — наконец прокаркал снова эльф.

Сэвидж с Гарри двинулись за ним по левому коридору, выкрашенному в неяркий светло-зелёный цвет. Они прошли три белых двери, и эльф распахнул перед ними четвёртую, впуская в небольшую гостиную в коричнево-фиолетовых тонах, посреди которой стояла, сложив руки на немаленькой груди, мадам Крэбб — высокая дородная женщина лет пятидесяти или шестидесяти в глухом чёрном платье, чьи тёмные волосы были уложены в сложную высокую причёску.

— Старший аврор Роберт Сэвидж, стажёр Гарри Поттер, — представился Сэвидж.

— Что угодно господам аврорам? — спросила она холодно.

— Не могли бы вы нам показать те два ключа от сейфов в Гринготтсе, что были вам возвращены после вынесения приговора вашему супругу? — вежливо спросил Сэвидж.

— С какой стати? — не менее холодно поинтересовалась она.

— Мы должны изъять их для работы, — Сэвидж достал пергамент и с лёгким поклоном переправил его ей. — Вас при выдаче предупредили, что эти вещи могут нам понадобиться, и вы будете обязаны их предоставить.

— Зачем Аврорату ключи от нашего сейфа? — нахмурилась мадам Крэбб.

— По правилам мы можем их использовать только в присутствии гоблинов, — ответил Сэвидж ей. — И вас или кого-то из семьи. Так, разумеется, и будет — но сейчас верните нам ключи.

— Извольте, — она очень неприязненно сощурилась и быстро вышла.

Гарри хотел было задать вопрос, но Сэвидж, угадав это, покачал головой. Пришлось молчать и от скуки разглядывать гостиную, обставленную довольно скучно, но зато в том же стиле классицизма, что и дом: прямоугольные диваны со слегка изогнутыми подлокотниками, обтянутые фиолетовым шёлком, кресла в пару к ним, журнальный столик из какого-то светлого дерева, на поверхности которого было выложено шахматное поле… Фигурок, правда, не было, но Гарри подозревал, что они прячутся в выдвижном ящике. Интересно, когда их в последний раз оттуда выпускали?

Вернувшаяся наконец мадам Крэбб молча положила на этот самый столик два ключа.

— Это всё?

— Секунду, — Сэвидж взял ключи и покачал головой: — Мадам, вы перепутали. Вы принесли нам два одинаковых ключа — от одного сейфа, — но получили разные. У нас остались колдографии и опись. Пожалуйста, верните второй ключ.

— Я вам отдала то, что получила, — раздражённо ответила она.

— Нет, мадам, — возразил Сэвидж, и палочка буквально скользнула в его пока ещё опущенную руку. — Я видел колдографии четверть часа назад. Ключи были разными.

— Это вы что-то перепутали, — возразила мадам Крэбб. — Я получила эти два ключа.

— Нет, мадам, — спокойно возразил Сэвидж, наводя на неё палочку. — Боюсь, я вынужден вас задержать. Гарри, эльф, — добавил он тем же спокойным тоном, и Гарри едва успел отбросить экспелиармусом уже поднявшего руки эльфа, явно вознамерившегося что-то сделать с осмелившимся угрожать его хозяйке волшебником. Та, впрочем, тоже явно не собиралась просто так сдаваться: в её руке тоже появилась палочка, которую, однако, Сэвидж успел выбить прежде, чем мадам Крэбб успела что-то сделать. — Вы задержаны за нападение на исполняющего свои служебные обязанности аврора, — сказал он, обездвиживая её, пока Гарри проделывал то же с эльфом. — Этого оставь, — велел он. — Вообще домовики подсудны за подобное, но он защищал хозяйку.

Гарри едва дождался, пока они с Сэвиджем, доставив в Аврорат мадам Крэбб, заперли её в камере и, установив наблюдающие чары, оформили задержание, чтобы спросить:

— Сэр, могу я убедиться, что всё верно понял?

— Ну давай, — согласился Сэвидж нетерпеливо.

— Крэбб знал про статуэтку, знал, что Волдеморт отдал её Петтигрю, — быстро заговорил Гарри. — Знал, что Беллатрикс его ужасно ревновала. И, возможно, заметил, что когда Петтигрю пропал, она как-то странно среагировала… не знаю, перестала его упоминать? Когда её убили, он обыскал её труп, нашёл ключ, забрал себе… и я думаю, что он жене рассказывал про Петтигрю и статуэтку. И про Беллатрикс. Она выжидала… я не знаю, может, она заболела? Или не она, а кто-то близкий.

— Или просто решила, что выждала достаточно, — сказал Сэвидж. — В целом, так — я к Гавейну, пусть связывается с гоблинами. Тебя не позовут, — сразу предупредил он. — После расскажу. Если выйдет всё — сам отпустишь Грин, — пообещал он и ушёл.

Гарри всё, конечно, понимал, но ему всё равно было ну пусть не обидно, но досадно. Сколько ещё его будут прятать от гоблинов? «Столько, сколько нужно», — ответил он себе, но утешения в этом было, конечно, мало.

Заняться ему, в общем, было нечем, и Гарри сидел и вспоминал утро битвы и ряды тел. Он помнил, где лежали погибшие защитники школы, помнил, куда положили тело Волдеморта — но куда сложили тех из нападавших, кто погиб? Он не помнил… но ведь где-то они были! Погибали же не только защищающие школу, нападающие тоже гибли… и, в теории, их должно было быть больше!

Почему же Гарри их не помнил?

Та же Беллатрикс, Грейбек — те, в чьей смерти Гарри был уверен — куда их положили?

Почему-то ему казалось настолько важным вспомнить это, что Гарри в конце концов пошёл за помощью к Гермионе. Однако той на месте не было, а на обратном пути Гарри столкнулся в коридоре с Джонс.

— А вам, Поттер, я смотрю, заняться нечем, — сказала та в ответ на его приветствие. — Раз вы здесь среди рабочего дня бродите. Идёмте-ка со мной.

Мог ли Гарри спорить с ней?

Он проследовал за Джонс в её кабинет, где сидел какой-то маленький лысый человечек в замызганной когда-то чёрной, но давно посеревшей от бесконечных стирок мантии.

— Вот, — сказала Джонс. — Аврора дать вам не могу, но мистер Поттер, хотя и стажёр, но зарекомендовал себя прекрасно.

— Стажёр, — недовольно прошамкал человечек, поворачиваясь к ним и оглядывая таким взглядом, будто Гарри был тушей на прилавке, из которой тот намеревался вырезать кусок получше. У человечка было круглое, изрезанное глубокими морщинами лицо, пористый курносый нос и острый, торчащий вперёд подбородок. Маленькие, глубоко посаженные водянистые глазки слезились, и он то и дело промокал их огромным когда-то белым и тоже крайне застиранным платком. — Стажёр. А никого получше не нашли?

— Нет, — категорично заявила Джонс. — Вы отказываетесь?

— Стажёр, — проворчал человечек. — При Вильгельмине бы вы себе такого не позволили!

— Возможно, — не слишком терпеливо согласилась Джонс. — А при Шеклболте могу выделить вам только стажёра. Вы можете написать жалобу.

— Я пожалуюсь, — пообещал человечек. — Я обязательно пожалуюсь!

— Мистер Фробишер! — Джонс, так и стоявшая посреди кабинета, возвысила голос. — Вы берёте мистера Поттера?

— Поттера, — пробормотал человечек, качая головой. Он сполз с кресла, которое было слишком высоким для него, и, медленно подойдя к Гарри, которому доходил едва ли до плеча, спросил с сомнением: — А он послушный?

— В пределах своих полномочий и умений, — сказала Джонс.

— Ну ладно, — неохотно согласился человечек… мистер Фробишер. — Хорошо. Но я пожалуюсь! — повторил он.

— Ваше право, — согласилась Джонс. — Поттер, вы пойдёте с мистером Фробишером и приложите все усилия, чтобы исполнить его просьбу.

— Есть, мэм, — ответил Гарри.

На самом деле он был донельзя заинтригован, и едва сдерживал улыбку. Такого с ним пока что точно не случалось! Интуиция подсказывала, что задание это нельзя считать полностью… или вообще официальным, и если Гарри его выполнит, то Джонс будет ему вроде как обязана, и он собирался в самом деле приложить все усилия к тому, чтобы сделать это. Да и потом, ему даже просто по-человечески было любопытно, что здесь происходит, кто такой этот мистер Фробишер и почему Джонс не считает нужным отказать ему.

Пока Гарри с недовольно ворчавшим под нос: «Ну не знаю… не знаю…» Фробишером медленно брели по коридорам к лифтам, попадающиеся им навстречу сотрудники с любопытством их разглядывали, и во взглядах тех, что постарше, Гарри видел весёлое сочувствие. Что ж, кажется, по крайней мере, его явно не ждало ничего ужасного.

Когда они, наконец, выбрались из министерства, Фробишер, морщась от солнца, поинтересовался:

— Аппарировали ли когда-нибудь в паре, молодой человек?

— Да, сэр, — давясь от смеха, кротко проговорил Гарри.

— Очень хорошо, — Фробишер взял его за руку — и мир схлопнулся.

Когда он снова развернулся, Гарри обнаружил себя стоящим рядом с Фробишером на крохотном свободном пятачке пола в огромной комнате, почти до потолка заваленной всякими вещами. Здесь было всё: от старых стульев до немного — и много — выщербленной посуды, от пыльных мантий до старинных кукол, от больших и маленьких книг до связок чеснока, от мечей до засушенных букетов. Где-то вдалеке, наверное, футах в тридцати, смутно виднелись, судя по всему, чрезвычайно грязные окна, сквозь которые падал не слишком яркий свет.

— Вот, — сказал Фробишер, обводя комнату рукой. — Я потерял здесь одну вещь… одну секунду, — он начал рыться в карманах своей мантии, затем — штанов, и в конце концов извлёк на свет ярко-синюю, кажется, стеклянную бусину размером в треть дюйма. — Вот такую, — он, с подозрением оглядев Гарри, вложил бусину в его ладонь. — Только ярко-красную. Найдите, — велел он и потребовал: — Но постарайтесь не нарушать порядок! И никакого акцио, вы слышите! Вы понимаете? Никакого акцио! Здесь много хрупкого — имейте в виду, юноша, — он погрозил ему скрюченным артритом пальцем, — если вы хоть что-то разобьёте или сломаете, будете платить! Да! Будете платить — и дорого! Здесь вещи уникальные! И осторожнее, — добавил он. — Не разбудите пикси.

— Сэр? — переспросил Гарри, полагая, что ослышался. — Пикси?

— Да, пикси! — возмущённо повторил Фробишер, весьма болезненно ткнув Гарри пальцем в самый центр груди. — Здесь живёт целая колония, у них здесь гнёзда! Ещё мой прадед их завёл — имейте уважение! Ведите себя тихо!

— Я понял, сэр, — очень серьёзно кивнул Гарри. — А где вы потеряли бусину? Здесь? В этом самом месте?

— Её пикси утащили, — признал Фробишер. — У них молодняк как сороки: тащат всё и тащат! Так найдите — она нужна мне. И поскорей! Я пока дверь прикрою, чтоб вы не сбежали и чего-нибудь не спёрли, — вдруг добавил он и… аппарировал.