Middle (джен)

Разговор с Речлебом произвёл на Гарри тяжёлое впечатление. Тот был и преступником, и жертвой, и Гарри никак не мог ответить себе на вопрос, справедливо ли запирать его навечно в Азкабан. Не будь бы она его матерью, всё было бы так просто — но она была. И Гарри просто не мог себе ответить на вопрос, что бы сам сделал на его месте после того, как она убила его невесту. И ещё почему Речлеб так долго ждал? Она успела убить ещё шесть человек, прежде он её остановил. Но почему? И почему он всё же сделал это? Что, семь трупов оказалось уже слишком? Шесть ещё терпимо, а семь — слишком?

За эублефарами Лестрейндж ушёл один, просто не вернувшись с допроса, и Гарри это раздосадовало и настроения не улучшило. Лестрейндж Речлебу явно сочувствовал — почему? Он не был сентиментален, по крайней мере, прежде — может, стал теперь?

— Гарри, — тот вздрогнул и поднял голову, глядя на стоящего в дверях Лестрейнджа. — Причард, идёмте, дом осмотрим. Джон, ты с нами?

— Может быть, вы справитесь? — спросил Долиш, сидевший над какой-то большой таблицей. — Или я вам нужен?

— Справимся, я думаю, — заверил его Лестрейндж.

Дом Белчер и Речлеба стоял на окраине маггловской деревни, названия которой Гарри даже не увидел — лишь заметил домики за поворотом неширокой асфальтированной дороги.

— Сэр, вы всю Британию наизусть знаете? — шутливо спросил он у Лестрейнджа, и тот ответил:

— Да, — немного озадачив этим Гарри.

— А сколько у вас лет ушло на это, сэр? — спросил Причард.

— Я с детства этим занимался, — ответил Лестрейндж. — В целом, полагаю, двадцать — с большими перерывами. Это очень удобно.

— Безусловно, сэр, — по тону Причарда Гарри понял, что тот теперь займётся этим тоже, и решил, что тоже должен это сделать. Тем более что он ведь давно собирался!

Дом представлял собой обычный двухэтажный эдвардианский коттедж, довольно простой — насколько может быть простой эдвардианская архитектура. Он был скрыт высокой живой изгородью, перебраться через которую, судя по всему, было не так просто, потому что Лестрейндж довольно долго колдовал возле калитки, прежде чем открыть её ключом.

Двор, казавшийся снаружи совсем маленьким, был большим и довольно запущенным: зарос высокой травой, которая, по всей видимости, когда-то была газоном, но его очень давно никто не стриг. Так же, как и не занимался фруктовыми деревьями, сейчас буквально увешанными грушами и сливами.

Окна дома снаружи показавшиеся просто занавешенными, как выяснилось, были наглухо закрыты ставнями — все, кроме двух на втором этаже.

— Думаю, там комната Речлеба, — сказал Лестрейндж, указав на них. — В доме будьте осторожны: там могут быть ловушки. И эублефаров не трогайте руками, — добавил он, и Причард возразил:

— Сэр, у моей кузины живут ящерицы.

— Предлагаете отдать их ей? — спросил Лестрейндж очень серьёзно, но Причарда смутить было нельзя:

— Я узнаю, сэр. Возможно, она будет рада.

— Обсудим это позже, — сказал Лестрейндж. — Пока ничего не делайте. Причард, протокол на вас.

Он отпер дверь и вошёл первым, тщательно и аккуратно проверяя путь.

Внутри было сумрачно и, вопреки опасениям Гарри, невероятно, просто абсолютно чисто. С пола, кажется, можно было даже есть, и Гарри подумал, что, кажется, сейчас впервые в жизни увидит кухню чище, чем у тётки.

Причард тем временем негромко и довольно ловко вёл протокол, надиктовывая парящему рядом с ним Прытко Пишущему перу описание всего того, что они видели. Шли они довольно медленно, и Гарри видел, как время от времени от движений палочки Лестрейнджа стены, пол или пространство между ними вспыхивает белым или голубым.

— Как она прошла здесь, интересно, — проговорил наконец Лестрейндж. — Хорошая работа. Чары, видимо, фамильные.

Кухня в самом деле показалась Гарри буквально стерильной — так же, впрочем, как и довольно уныло выглядящая гостиная с покрытой светло-серыми чехлами мебелью.

— Надо же, — удивлённо сказал Причард. — А у меня дома бардак, оказывается.

— Это нездорово, — заметил Лестрейндж. — Так нельзя жить и не нужно.

— Я пошутил, сэр, — осторожно проговорил Причард. А он, оказывается, аккуратист, отметил Гарри. А ведь так не скажешь… нет, Причард всегда выглядел отлично, но Гарри полагал, что это, скорее, признак самолюбования. Нет, значит?

— Я надеюсь, — Лестрейндж методично осматривал светло-серый ковёр. — Я на вашем месте не вставал бы на него, — заметил он, когда Гарри сделал было шаг к нему. — По-моему, здесь чары… не уверен, что опасные, но лучше не стоит. Причард, окно тоже не трогайте.

Как он видел их, недоумевал Гарри. Они оба стояли у Лестрейнджа за спиной, и Гарри был уверен, что тот не оборачивался.

— Сэр, — напряжённо проговорил Причард. — Посмотрите в окно.

— Что там? — Лестрейндж оторвался от ковра и, ступая очень осторожно, подошёл к окну, недалеко от которого стоял Причард, и заглянул в него. — Мерлин, — пробормотал он. — Выходим. Очень медленно и осторожно.