Middle (джен)

Сэвидж в ответ громко и подчёркнуто гнусно рассмеялся и ткнул пальцем в Лестрейнджа:

— Иди! Он как раз дело Речлеба закрывать намеревался. Всё равно Визенгамот не соберётся раньше середины сентября — все в отпусках, — так что давай.

— Мы не можем их держать тут три недели, — возразил Лестрейндж, вставая.

— Ну попробуй, собери, — хмыкнул Робардс. — Хотя дело громкое… может, и получится. Но это после, а пока идём, — в уголках его глаз собрались морщинки, и Гарри подумал, что дело не должно быть слишком уж ужасным, раз оно его, похоже, веселит. И хотя Гарри, собственно, не звали, он решил просто взять и пойти — и его никто не остановил.

В кабинете Робардса обнаружился маленький и, честно сказать, некрасивый мальчик: полный, он даже сидящим выглядел неуклюжим, да и одежда сидела на нём как-то неудачно — словно то ли была не по размеру, то ли просто несколько помялась. Его круглое лицо с пухлыми щеками, крупным сливообразным носом и маленькими водянистыми глазами обрамляли тонкие волосы какого-то мышиного оттенка.

Чуть поодаль от него сидела удивительно красивая пара: высокий худощавый волшебник с густыми тёмными волосами, ярко-голубыми глазами и небольшой холёной бородкой, подчёркивающей идеальную линию челюсти, и изящная женщина с густой копной чёрных волос, ниспадавшими мягкой волной на плечи, с огромными тёмными глазами и точёными чертами совершенного, но заплаканного сейчас лица.

— Мистер и миссис Деррек, — представил их Робардс. — Старший аврор Радольфус Лестрейндж и младший аврор Гарри Поттер. Вы сами их введёте в курс дела, или лучше это сделать мне?

— Да что тут вводить, — сказал Деррек. У него был глубокий и красивый баритон, и владел он им прекрасно. — Вот это, — он указал на печального ребёнка, — якобы наш сын. Что, как вы сами видите, абсолютно невозможно. Встаёт вопрос, где наш ребёнок и откуда взялся… этот.

— Вы уже были в Мунго? — спросил Лестрейндж.

— Были, разумеется, — с некоторым раздражением ответил Деррек. — И знаете, что нам сказали? Что это вообще не человек! — при этих словах его жена разрыдалась. — Не человек! Подменыш. И я хочу, чтобы вы нашли нашего родного сына.

— Не человек, — задумчиво повторил Лестрейндж, поглядев на мальчика. — А кто? Они сказали?

— Да мы даже спрашивать не стали, — фыркнул Деррек. — Нам и это было слишком. Впрочем, то, что это не наш сын, абсолютно очевидно и без целителей, не так ли?

— Дети не всегда похожи на родителей, — возразил Лестрейндж. — Иногда они похожи на двоюродных прабабок, например. Кровь может проявляться неожиданно.

— До такой степени? — язвительно поинтересовался Деррек. — Он не человек, вы слышали? Я не знаю, что он такое, и не хочу знать, но я точно это не впущу в наш дом!

Мальчик при этих словах как-то сжался, и когда Гарри увидел, что его подбородок задрожал, ему захотелось разбить этому Дерреку нос. Да что за бред — как это ребёнок может быть нечеловеком? А кто он — иллюзия?

— Давайте рассуждать спокойно, — сказал Лестрейндж, подходя к мальчику и вставая между ним и Дерреками, и спросил его: — Как тебя зовут?

— Стивен, — прошептал тот и громко хлюпнул носом.

— Итак, Стивен — определённо, мальчик, — заговорил Лестрейндж, поворачиваясь к Деррекам. — Кто из тех, кого мы не относим к людям, может выглядеть как мальчик? Карги, оборотни, вейлы и вампиры, — перечислил он. — Но вампиров исключаем — он совершенно точно жив. Оборотней, как я понимаю, тоже? — спросил он, и Деррек возмущённо выдохнул:

— Естественно!

— Остаются вейлы или карги, — резюмировал Лестрейндж.

— Они женщины, — язвительно заметил Деррек. — Если вы не в курсе.

— Но и мальчиков рожают, — возразил Лестрейндж. — Те не перенимают дара и выглядят как обычные человеческие дети, но по крови не являются людьми. Хотя и могут вступать в браки и давать нормальное потомство.

— Хорошо, пусть так, — пожал плечами Деррек. — Но где наш ребёнок? И откуда взялся этот? Впрочем, на этот вопрос я могу ответить, — добавил он, сердито посмотрев на жену. — Я говорил Марго, чтобы она рожала в Мунго или хотя бы вызвала целителя. Но нет! Она упрямая! Притащила невесть откуда повитуху — вот, пожалуйста! Та и подменила! А теперь всё — не найдёшь, уехала куда-то! — в ярости закончил он.

— Что за повитуха? — спросил Лестрейндж у его жены, но Деррек просто не дал ей ответить:

— Да какая-то старуха! Она, видите ли, ещё у её мамы роды принимала! Привела, так сказать, её на свет!

— Скажите, — задумчиво спросил Лестрейндж, — а почему вы решили выяснить вопрос происхождения ребёнка именно сейчас?

А действительно, подумал Гарри, почему? Не за одну же ночь мальчик стал так выглядеть? На вид ему было года четыре или пять — где всё время были его родители?

— Так я когда его увидел — сразу понял, что…

— В каком смысле «когда увидели»? — перебил его Лестрейндж.

— Ну, меня какое-то время здесь не было, — поморщился Деррик. — У меня дела в Германии. У нас там филиал фирмы, и мне какое-то время пришлось там жить — были проблемы.

— Какие именно? — осведомился Лестрейндж, и Гарри ясно понял, что его вся эта история почему-то забавляет. Так же, впрочем, как и Робардса. Но почему? Что в ней смешного? Гарри смотрел на сидящего с полными слёз глазами и дрожащим подбородком мальчика и всерьёз думал о том, чтобы просто взять и забрать его себе. Как Лестрейндж Миллисент.

— Ну, я толком не видел его, — он опять ткнул пальцем в мальчика, который, к счастью, этого из-за спины Лестрейнджа не увидел. — Марго бывала у меня, а мне дела не позволяли.

— Потому что срок давности за контрабанду — десять лет, — понимающе проговорил Лестрейндж, и ноздри Деррика чуть ощутимо дрогнули. — Я всё думал, откуда мне известно ваше имя. Сперва вспомнил вашего кузена-квиддичиста, а потом сообразил. Я помню это дело: в девяносто третьем как раз арестовали группу контрабандистов. Но тогда взяли не всех. Поскольку ничего опасного они не продавали, срок давности — десять лет, и он закончился буквально… видимо, едва ли не вчера?

— Какая разница? — несколько раздражённо спросил Деррик. — Он закончился, и у закона ко мне нет претензий. А вот к нему есть. Или что, Аврорат таким как я не помогает? Но при чём тогда моя жена?

— Нет, что вы, — возразил Лестрейндж. — Мы помогаем всем. И у меня уже есть версия, — он улыбнулся и задал очень странный вопрос: — Вы позволите её проверить?

— Да вы издеваетесь, похоже! — воскликнул Деррик и сказал язвительно: — Нет, конечно, не позволю! Я же сюда просто так зашёл, поболтать с главным аврором! Проверяйте, и скорее! — он сделал нетерпеливый жест.

— Благодарю. Сэр? — он посмотрел на молча сидящего за своим столом Робардса, и тот кивнул.

Лестрейндж достал палочку… и вдруг обездвижил обоих Дерриков. А затем подошёл поближе и начал колдовать, водя палочкой возле лица женщины. Сначала не происходило ничего, но потом его черты начали оплывать, словно были сделаны из воска, обнажая зеленоватую, покрытую бородавками кожу.

Карга!

Гарри прежде никогда не видел их, что называется, живьём — лишь на картинках, и теперь жадно вглядывался в действительно уродливое лицо с глубоко посаженными маленькими глазками неопределённого серо-зеленовато-голубого цвета. Точь-в-точь такими же, как у ребёнка.

— Н-да, — прокомментировал Робардс. — Боюсь даже представить, что здесь сейчас будет.

— Погоди, — попросил Лестрейндж, переходя к мужчине.

— Да ну брось, — возразил Робардс. — Так не бывает.

— Всё бывает, — философски сказал Лестрейндж, начиная колдовать теперь и над лицом мужчины.

На сей раз он провозился куда дольше — Гарри даже решил было, что на сей раз ничего не выйдет. В некотором роде он оказался прав: черты лица мужчины так и не переменились, зато в какой-то момент вдруг засветились бело-золотистым светом, при виде которого Робардс присвистнул и пробормотал:

— Ну ничего себе.

— Вейла, — прокомментировал Лестрейндж для Гарри, повернувшись к нему. — Его мать, конечно. Он — сын вейлы, не унаследовавший дара, разумеется, но, безусловно, получивший весьма привлекательную внешность. И отчасти темперамент. Боюсь даже представить, что здесь будет… и насколько уникален этот мальчик, — он подошёл к нему и присел на корточки. — Стивен, — сказал он, заглядывая тому в глаза. — Ты, наверное, самый уникальный ребёнок в Великобритании. А может быть, и в мире.

— Это как? — спросил тот, глядя на Лестрейнджа недоверчиво.

— Таких, как ты, нет больше, — объяснил Лестрейндж. — Ты удивительный. Запомни это.

— Что со мной будет? — тихо спросил он. — Они сказали, что оставят меня тут.

— Найдём тебе другой дом, — пообещал Лестрейндж и посмотрел на Робардса. — Сэр, мне кажется, лучше бы его отсюда увести пока. Может быть, вызвать Фоссет?

— Пожалуй, — Гарри не понял, что сделал Робардс, но дверь открылась, и на пороге появился секретарь.

— Вызовите Фоссет и попросите её посидеть со Стивеном, — распорядился Робардс. — Пусть займут конференц-зал. И пошлите эльфа за печеньем или кексом с чаем — что там есть в столовой.

— Да, сэр, — секретарь подошёл к мальчику и, улыбнувшись, взял его за руку. — Идём со мной.

Мальчик неловко сполз со стула и послушно пошёл с секретарём, и когда они ушли, Робардс встал из-за стола с палочкой в руках.

— Давай-ка отодвинем их подальше, — предложил он Лестрейнджу, отодвигая мужа от жены и отгораживая свой стол щитом. — Они ведь состоятельны?

— Весьма, — усмехнулся Лестрейндж. — Так что если тебе разнесут весь кабинет, ремонт им будет на что делать.

— Может быть, и хорошо, — тоже ухмыльнулся Робардс. — А то через хозяйственный отдел это пока пробьёшь… — он махнул рукой и спросил: — Что с мальчишкой будем делать?

— Давай дождёмся решения родителей, — предложил Лестрейндж. — А там посмотрим.

— Ну давай, — Робардс взял палочку наизготовку, кивнул Гарри подойти и встать с ним рядом, и когда тот занял своё место, Лестрейндж снял заклятье с Дерреков.