Middle (джен)

Выяснять, что именно он подарил Лестрейнджу, Гарри отправился, конечно же, не к Аберфорду, а к Гермионе.

— По-моему, очень глупо было доверять такое дело Аберфорду, — не удержалась она от комментария, но разузнать всё обещала.

Ей потребовалось на это целая неделя — скорее всего потому, что Гермиона была очень занята и с Гарри они встретились только в следующую среду. День был пасмурный и влажный, и они пошли обедать в их любимую пиццерию.

— Скажи мне, что я не предсказал ему что-то глобальное, — попросил Гарри, когда они сделали заказ.

— Ну-у, — протянула Гермиона, улыбаясь. — Я немного изучила вопрос в целом. Вообще, скат символизирует свободу и спокойствие. Иногда также человека, который может быть очень опасен в случае, если его заденут — он не нападает сам, но его не нужно трогать, если не хочешь беды.

— А ему подходит, — хмыкнул Гарри. — И всё?

— И всё, — подтвердила Гермиона. — Но это если мы говорим о символике вообще. Хересовые скаты — вообще, ты знаешь, это очень интересно, волшебные рыбы, что живут в спиртных напитках! — оживлённо добавила она. — Их, оказывается, довольно много, и они все придают напиткам особенные свойства. Хересовых скатов три: есть чёрный, белый и вот голубой, твой, самый редкий. Строго говоря, они все родственники и даже могут между собой скрещиваться. Обычно они маленькие, но при определённых условиях могут вырастать до семи с половиной ярдов (около семи метров) или тридцати трёх футов.

— Семь ярдов? — переспросил Гарри.

— Ну, для этого им нужна подходящая ёмкость, — успокоила она его. — Большой бассейн или аквариум. Если держать их в бутылках, как обычно делают, они остаются мелкими. Правда, чем они крупнее — тем сильнее чары, поэтому обычно их выращивают в чанах примерно до двух-трёх футов.

— А в чём чары заключаются? — кажется, они наконец дошли до сути.

— Ну, во-первых, почти все напитки, в которых живут рыбы, имеют сильно облегчённое похмелье, — деловито объяснила Гермиона. — Чем и опасны: легко позволить себе больше допустимого и отравиться. Но это не главное, — остановила она его. — Херес, в котором живёт голубой скат, вызывают в пьющих искреннее дружеское расположение к окружающим. Не думаю, что так можно примирить врагов, — заметила она и улыбнулась: — Но это для тебя не главное.

— Та-ак, — протянул Гарри, беря кусок ещё очень горячей пиццы, за которым тянулись длинные сырные нити.

— Главное — как твой подарок все восприняли, — она вдруг рассмеялась.

— Ну не томи! — воскликнул Гарри, но Гермиона деловито занялась пиццей, усердно её жуя и облизываясь. — Герми!

— Хересных скатов дарят тем, кому желают… как бы сказать — спокойного благополучия в какой-то сфере, — очень довольно объяснила Гермиона. — К примеру, чёрный скат символизирует финансы, и даря его, ты не желаешь выиграть, к примеру, в лотерею, или получить внезапное наследство — тут, скорей, про рост зарплаты или что-то давно ожидаемое, например, то же наследство, которое, при этом, не принесёт тебе большого горя. То есть умрёт не любимый дедушка, а четвероюродная тётка, которую ты видел пару раз и толком и не знаешь. Белый скат символизирует здоровье — и ты вряд ли выздоровеешь внезапно, чуда не случится. Ты, скорей, не заболеешь, ну и в целом будешь чувствовать себя отлично. Ну а голубой, — она сделала паузу, — про отношения. В широком смысле, — она рассмеялась, насладившись выражением его лица. — То есть друг может подарить такого ската другу, и это будет пожеланием того, чтобы их дружба крепла и продлилась всю их жизнь. Так что ты, по сути, расписался в том, что хочешь с ним дружить, — рассмеялась Гермиона, и Гарри понял, что краснеет.

Но ведь это было правдой, думал он, жуя пиццу с очень сосредоточенным выражением лица. Он действительно хотел бы. Гарри ни на миг не верил в то, что это совпадение. Нет, Аберфорд прекрасно знал, что делает, и отлично понимал, кому предназначается подарок. И даже не подумал предупредить Гарри! Нет, всё получилось даже к лучшему, но он всё равно чувствовал себя неловко. Хорошо, что Лестрейндж не имеет обыкновения задавать вопросы…

Впрочем, долго комплексовать у Гарри просто не было возможности: теперь, когда он стал аврором, времени у него больше не стало. Серьёзных крупных дел ему, конечно, не давали, но даже какое-нибудь несложное покушение на убийство, например, через отравление, когда яд подействовал не так, или не до конца, тоже требовало времени — и кто-то же должен был всем этим заниматься.

Когда и как они начали работать вместе с Причардом, Гарри не заметил — просто ближе к весне обнаружил как-то, что они вдвоём сидят в засаде под мерзейшим проливным дождём, от которого не очень-то спасали даже чары, и надеются, что на сей раз успеют ухватить таинственного вора. Кражами обычно занимался другой отдел, но в некоторых случаях дела передавали им — вот как сейчас. Этот воришка появился всего пару месяцев назад, но уже успел обчистить шесть старых особняков, одиннадцать обычных домов и восемь лавок, унося лишь золото… и книги. Он выбирал самые ценные, и хотя обычно брал всего две или три, ярость и даже отчаянье владельцев от этого не становилось меньше. Не помогало ничего: ни охраняющие заклинания, ни замки, ни даже эльфы — книги словно испарялись, и никто не понимал, как вору это удаётся.

В конце концов аврорам удалось спрогнозировать некоторое количество следующих возможных целей вора и расставить там засады — и в одной из них торчали с вечера Гарри и Причард. Или Грэм, как Гарри иногда его называл. Они очень надеялись, что именно им повезёт поймать мерзавца, и когда рядом с ними аппарировала Фоссет, встретили её весьма разочарованно:

— Ну что? — спросил Гарри, даже не пытаясь изобразить энтузиазм. — Поймали?

— Нет, — ответила она. — Просидели без толку, а ограбление всё равно случилось. Но в другом месте.

— Библиофил пиксев, — ругнулся Причард, потягиваясь и разминая спину. — На что ему книги, я не понимаю! Их же не продашь, они же в розыске!

— Не скажи, — возразил Гарри. — Официально — нет. А в Лютном — запросто.

— Пошли завтракать! — позвала Фоссет. — Я промёрзла до костей несмотря на все заклятья!

— Иди сюда, — тут же оживился Причард, и Гарри закатил глаза. Эти двое парой не были, но, оказываясь рядом, тут же начинали флиртовать — и что-то подсказывало Гарри, что помимо слов они за закрытыми дверями переходили к делу. Впрочем, работе это не мешало, так что Гарри это не касалось, но смешило. — Я тебя согрею.

— Сначала завтракать! — возразила Фоссет. — Я знаю место, где даже сейчас можно получить отличный стейк!

— В шесть утра? — засомневался Причард, и она кивнула:

— Круглосуточно! Но оно маггловское.

— Да кто сомневался бы, — фыркнул Причард. — Какой волшебник подумает о своих несчастных замёрзших и проголодавшихся к шести утра сородичах? Никакой! Пошли есть и греться! — он сгрёб её в охапку и прижал к себе, и Гарри громко и выразительно вздохнул и тут же услышал: — А ты женат и не завидуй.

Фоссет привела их в какой-то крохотный паб, выглядящий родным братом «Кабаньей головы», где, несмотря на раннее время, было полно народу. Стейки здесь и вправду были вкусными, а размер порций напомнил Гарри о его визите в «Белую виверну». А ещё здесь было тепло и накурено, а над стойкой бара работал телевизор, на экране которого по зелёному полу носились футболисты.

— Слушай, — сказала Гарри Фоссет, когда они съели примерно по половине своих порций. — Ты ведь знаешь, что такое футбол, да?

— Ну да, — указал Гарри на экран. — Вот…

— Да я знаю, — перебила Фоссет. — Мы с Грэмом хотим туда сходить. С тобой. Чтобы ты всё объяснял по ходу и купил билеты. Давай так: ты покупаешь, платим мы.

— Да я тоже заплачу, — возразил Гарри. — Давайте. Когда только?

— В какое-нибудь воскресенье, — сказала Фоссет. — У них же есть матчи по воскресеньям?

— Думаю, что да, — чуть улыбнулся Гарри. — Только поди угадай, будет Грэм дежурить или нет.

— На один раз я отпрошусь, — уверенно заявил Причард, и Гарри согласился. Да конечно он отпросится: Лестрейндж по-прежнему никогда не спрашивал, куда, зачем и почему. Возможно, потому что Причард буквально жил в отделе, охотно соглашаясь помогать в оформлении заявок даже соседям. Как ему хватало времени на это, Гарри плохо понимал, потому что Лестрейндж уже начал водить своего стажёра за собой, и тот уже участвовал в расследованиях. Конечно, если Причард попросит освободить ему одно воскресенье, Лестрейндж не откажет!

Правда, Гарри не так уж много о футболе помнил. Впрочем, подумав, он решил, что во время игры всё вспомнит: не такие уж там сложные правила. Оставалось лишь купить билеты… причём, видимо, сразу на два матча: потому что Джинни, безусловно, захочет пойти тоже. Но Гарри не хотел звать её присоединиться к ним: это должен быть поход с коллегами. И вообще, его придумала Фоссет, ей и решать, кому идти. А Гарри с Джинни просто сходят на футбол вдвоём.

В отдел они вернулись отогревшиеся и повеселевшие и уже почти привычно выслушали, что неизвестный вор опять пробрался в дом и унёс оттуда золотой подсвечник, таз и книгу редких охотничьих заклятий середины восемнадцатого века.

— Зачем может понадобиться золотой таз? — шепнула Фоссет.

Гарри тихо фыркнул.

— Думаю, это был комплект, — ответил Причард. — Где-то должен быть кувшин. Потерялся, видимо, иначе почему вор его не взял?

— Слушайте, там был кувшин, — вдруг сказала Фоссет уже серьёзно. — Точно был, я помню — «золотой кувшин». Сэр! — она подняла руку и толкнула Причарда в бок.

— Фоссет? — проводивший совещание Робардс с заметным неудовольствием прервался. — Что у вас?

— Не у меня. Давай! — на весь кабинет прошептала она, снова пихнув Причарда.

— Сэр, вы говорите, таз, — громко сказал тот. — Мы с Фоссет вспомнили, что в одном из прошлых ограблений был золотой кувшин. Они случайно не комплектны?

— Был, — согласился Робардс, тут же доставая из папки колдографии и почти сразу отыскивая в них снимок кувшина. — Чья идея? — спросил он, бросая острый взгляд на Причарда и Фоссет.

— Общая, сэр, — уверенно ответил тот.

— Хорошо, — Робардс кивнул. — Это пятый разрозненный комплект. Конечно, мы проверим, но мне кажется, мы снова не найдём общего владельца.

— По-моему, мы не так ищем, — сказала Гор. — Как «так» — не знаю, но мы что-то упускаем. И наверняка что-то очевидное.

— Может быть, все вещи имеют пару? — предположил Долиш. — Или же комплект.

— Комплект может иметь всё, — согласился Робардс. — Кто-то собирает их — допустим, но по какому принципу? Он задался целью собрать все разлучённые предметы? А при чём здесь тогда книги?

— Книги для души, — засмеялся Праудфут. — А золото — для жизни. И восстановления справедливости.

— Думаете, — не поддержал веселье Робардс. — Ищите. Должно быть что-то общее. Один хозяин, или несколько друзей, родных, врагов — но что-то их должно объединять. Пятый комплект, конечно, тоже может быть совпадением, но это выглядит весьма сомнительно. А пока думаете — у нас ещё одно дело, — он оглядел присутствующих. — Отдел Особо тяжких, это к вам. Всем остальным — работать, а вы останьтесь.