Middle (джен)

Гарри с Лестрейнджем спустились на четвёртый этаж, и Гарри спросил с любопытством:

— Сэр, а разве у нас есть отдел вампиров?

— Официально нет, — ответил тот, уверенно идя по коридору.

— А неофициально? — пошутил Гарри и услышал:

— Увидите сейчас. И очень вас прошу, — Лестрейндж обернулся, — ведите себя так, как если бы вы оказались перед нашей королевой.

— Сэр?

— Перед королевой, — повторил Лестрейндж, и Гарри оставалось лишь вздохнуть.

Они свернули в коридор, ведущий к отделу духов, однако до их двери не дошли, а свернули снова и попали в узкий и абсолютно тёмный коридор, в конце которого, кажется, виднелась дверь. Гарри шёл теперь, скользя левой ладонью по стене, ориентируясь на звук шагов Лестрейнджа, и гадал, почему тот не зажигает Люмос. Впрочем, очень скоро Лестрейндж сказал:

— Пришли. Глаза закройте и постойте так несколько секунд, — он умолк. Гарри послушно закрыл глаза, и они оба некоторое время стояли молча в темноте и тишине. Здесь было так тихо, что Гарри слышал даже дыханье Лестрейнджа и звук биенья собственного сердца. — Глаза не открывайте и идите на звук, — велел Лестрейндж. — Я дам знать, когда можно будет их открыть.

Гарри услышал тихий звук открываемой двери и шагнул вперёд — один раз, второй, третий… Кажется, он переступил порог, и чернота за веками немного посветлела. В этот момент Лестрейндж тронул его локоть, и Гарри открыл глаза.

Они стояли в уютно обставленной в викторианском стиле гостиной, оформленной в тёмных красно-коричневых тонах и освещённой десятками свечей. Никакой готики: везде удобные кресла и диваны и низенькие столики. И ковры. Пол устилали очень красивые ковры. И очень мягкие.

— Рад приветствовать вас здесь, — услышал Гарри мужской голос, обладателя которого нигде не было видно. — Радольфус. Давно тебя не было. Кто это с тобой?

— Это Гарри, — представил его Лестрейндж, и это было, кажется, самое странное знакомство в жизни Гарри. — Мой ученик и младший аврор.

— Зачем ты его привёл? — поинтересовался голос. Это был красивый, богатый интонациями тенор, и Гарри не мог отделаться от ощущения, что его разглядывают словно на приёме у целителя.

— Хотел представить вам, — любезно сказал Лестрейндж.

— Считаешь его достаточно интересным? — осведомился голос.

— Надеюсь, что однажды он займёт моё прежнее место, — ответил Лестрейндж.

— Думаешь? — с сомнением поинтересовался голос, и Гарри показалось, что его уже не просто осматривают, но и обнюхивают. Но при этом он не видел никого, как ни старался! Это раздражало, но Гарри терпел, стараясь это чувство приглушить. Не просто же так Лестрейндж привёл его сюда. — Добро пожаловать в отдел связей с вампирами, Гарри, — после довольно долгой паузы произнёс голос, и Гарри, наконец, увидел его обладателя. Тот оказался невысоким и совершенно неожиданно весьма дородным господином лет пятидесяти с виду с густыми тёмными волосами и роскошными бакенбардами. — Прошу вас, господа, располагайтесь, — предложил он, любезно указывая на обитый тёмно-бордовым бархатом диван. — Вина?

— С удовольствием, — к удивлению Гарри, ответил Лестрейндж. — Гарри, это Арчибальд, — представил он.

Вампир поклонился, и Гарри ответил ему тем же. А затем Лестрейндж уселся на диван, Гарри устроился рядом с ним, а Арчибальд подошёл к огромному, фута в четыре диаметром, глобусу, открыл его и извлёк оттуда бутылку вина и пару бокалов. Открыв бутылку там же, он наполнил их и вручил Лестрейнджу и Гарри с лёгким поклоном.

— Благодарю, — Лестрейндж сделал глоток и ненадолго задержал вино во рту, прежде чем проглотить. — Оно великолепно.

Гарри ничего особенного в вине не разобрал — ну, терпкое немного… ароматное, конечно, но… нет, всё-таки он в вине не разбирался. Впрочем, Гарри повторил за Лестрейнджем, и постарался даже скопировать его выражение лица.

— С чем ты пришёл? — спросил Арчибальд, садясь в кресло напротив.

— У нас проблема, — ответил Лестрейндж. — Я не возьмусь утверждать наверняка, что это делает кто-то из ваших братьев или сестёр, но всё на то указывает.

— Рассказывай, — Арчибальд кивнул. Лестрейнджа он выслушал очень внимательно и пообещал: — Я узнаю. Если это так, мы сами разберёмся и вернём все вещи. Или нет, — он улыбнулся. — Если у него есть право.

— Есть закон, — мягко возразил Лестрейндж, делая ещё один глоток. — И я ему служу.

— Такие пустяки, — слегка вздохнул Арчибальд. — Я дам тебе ответ. Тот или иной.

— Я буду признателен, — Лестрейндж слегка кивнул. — Вино великолепно.

— Когда ты говоришь так, мне кажется, я помню его вкус, — улыбнулся Арчибальд, и Гарри увидел длинные и острые клыки.

— Я буду рад оказать тебе эту небольшую любезность, — тоже улыбнулся Лестрейндж.

— О, — глаза Арчибальда сверкнули, и Гарри стало не по себе. — Ты весьма любезен.

Он поднялся и, вернувшись к глобусу, принёс маленькую широкую рюмку, больше похожую на крохотную, дюйма в три диаметром, вазу для фруктов и поставил её на перед стол Лестрейнджем. Тот чуть подался вперёд, поддёрнул вверх рукав, занёс запястье над рюмкой и легко провёл вдоль него палочкой, разрезая кожу… и не только кожу, потому что кровь тут же сперва закапала, а потом и потекла. Впрочем, Лестрейндж почти сразу ранку залечил, но этого хватило, чтобы рюмка наполнилась почти наполовину — и когда Арчибальд забрал её, желудок Гарри сжался. Нет, он понимал, что крови там немного и, конечно, помнил, чем питаются вампиры, но всё же было в этом странном то ли жесте, то ли ритуале что-то отвратительное.

— М-м-м, — протянул Арчибальд, допив и, ни капли не стесняясь, облизав дно рюмки. — Восхитительно. Благодарю, — он медленно кивнул.

— Рад был тебя порадовать, — ответил Лестрейндж, допивая своё вино и поднимаясь. — Но, к сожалению, нам пора.

— Я напишу, — пообещал Арчибальд, тоже вставая.

Поднялся и Гарри, и они с Лестрейнджем, простившись, покинули викторианскую гостиную и её гостеприимного хозяина. Им пришлось опять пройти по тёмному коридору, и когда они оттуда вышли, Гарри зажмурился от показавшемуся ему слишком ярким света.

— Сэр, можно вас спросить? — сказал он, когда они подошли к лифтам.

— Идёмте пообедаем, — вместо ответа предложил Лестрейндж. — Вино крепкое и здорово бьёт в голову — давайте его хотя бы заедим.

Они спустились в столовую и, взяв по бараньей отбивной, устроились за одним из самых дальних столиков. Поначалу они ели молча, но затем Гарри напомнил:

— Сэр. Можно вас спросить?

— Конечно, — Лестрейндж кивнул и довольно насмешливо улыбнулся.

— Где мы были только что? — спросил Гарри. — Что это за место?

— Приёмная, — насмешка в улыбке Лестрейнджа проступила ярче. — Там всегда кто-нибудь дежурит. В некотором смысле нам повезло, что мы попали на Арчибальда. Один из лучших вариантов.

Он замолчал, жуя и весело поглядывая на Гарри.

— Сэр, ну расскажите! — попросил наконец тот. — У нас ведь нет отдела по связям с вампирами или чего-то такого. Кстати, почему?

— Так они же мёртвые, — ответил Лестрейндж. — Какой отдел?

— Духи тоже не живые, — возразил Гарри.

— Они и не люди, — сказал Лестрейндж. — И не выглядят как люди. На самом деле, — заговорил он уже серьёзней, — когда-то такой отдел был. Его упразднили в двадцатые годы прошлого века после грандиозного скандала, о котором я вам расскажу потом, если вы сами не найдёте информацию, — долго. Некоторое время вампиры в министерстве никак не были представлены, но в конце концов сошлись на этом варианте — которого вроде бы и нет, но при необходимости, как видите, попасть к ним можно. Правда, хотя принимают они всех, на контакт вампиры идут крайне неохотно и лишь исходя из, так сказать, личных симпатий. Я потратил очень много времени на то, чтобы вызвать это чувство, и советую вам начать делать то же. Иначе вам будет очень непросто.

— Когда я стану главным аврором? — ехидно спросил Гарри, и Лестрейндж кивнул:

— И это тоже. Но вообще быть даже старшим аврором без возможности работать с ними тяжело. Мы сталкиваемся редко, но их сообщество весьма закрыто, а ситуации бывают разные.

— Вы думаете, они скажут, если это кто-нибудь из них? — с сомнением спросил Гарри.

— Не уверен, — признал Лестрейндж. — Но по ответу можно будет многое понять, я полагаю. И надеюсь. Нам, бесспорно, не помогут, и виновника не выдадут — они этого не делают почти никогда. Но…

— Почти, сэр? — перебил Гарри.

— Да, почти, — Лестрейндж кивнул. — Бывают случаи, когда они отступают от принципа «всё, что происходит с нами, разбирается в нашем кругу». Как правило, это связано со внеочередными и насильственными обращениями или же убийствами. Вора они никогда не выдадут.

— И спрячут, — добавил Гарри. — Сэр, зачем вы им сказали? Так бы мы его нашли…

— Это сложно, — Лестрейндж отложил приборы и сплёл пальцы, положив руки на стол. — Даже если мы его поймаем — что в случае с вампиром крайне маловероятно, — непонятно, что с ним делать. Азкабан? Он там уснёт через неделю или месяц и проспит весь срок. Какой в этом смысл? Более того: даже если бы речь шла об убийствах и о поцелуе дементора, в этом тоже смысла не было бы. Вампир уже мёртв — дементоры их не целуют. Я не знаю, почему, ведь душа у них на месте. И что с ними делать? Назначать пожизненное заключение? Невозможно: они уже мертвы. Есть, конечно, казнь — она давно не применяется, но существует. Однако нашего случая это не касается: он не убивает. А за кражу не казнят. Зато если они разберутся сами, мы получим вещи, и кражи прекратятся.

— Я никогда не задумывался о том, что делают в подобных случаях с вампирами, — признался Гарри.

— Поэтому и существует соглашение, — сказал Лестрейндж. — Негласное и неофициальное, но вполне рабочее. Их было бессмысленно отправлять в Азкабан даже при дементорах, теперь — тем более. А вещи вернуть надо. Традиция опять же, — он снова взялся за приборы. — Вампиры никогда волшебникам не подчинялись. Да и никому. Так что привыкайте… и никогда не лгите им, — добавил он с улыбкой. — Или займитесь окклюменцией вплотную. Пока даже мне было понятно, что вы вино не оценили — и хорошо, что вы, по крайней мере, не дали никакого комментария.

— Я не разбираюсь в винах, — Гарри слегка смутился.

— И не нужно, — ответил ему Лестрейндж. — Вас угостят тем, что вам приятно — если станут уважать, насколько вообще вампир способен уважать живых. Хоть водой — им ведь всё равно, хотя чай или кофе будут предпочтительней.

— Потому что тогда можно будет… угостить их? — понимающе спросил Гарри, и Лестрейндж качнул головой:

— Это право нужно заслужить. Не всем удаётся. Но вы верно мыслите, — он улыбнулся. — Так что в следующий раз честно скажите, что вы в винах плохо разбираетесь. И всё.