Middle (джен)

Арестовывать они отправились сначала не вампира, а обычных волшебников. Причарда Лестрейндж взял с собой, зато Гарри достался самостоятельный арест — его первый самостоятельный арест! Совсем самостоятельный, без всякого присутствия старших.

Патрисия Марджорибэнкс жила в пригороде Ливерпуля в небольшом каменном коттедже, кажется, довольно старом: по крайней мере, он был сложен из серых камней и не оштукатурен. В маленьком дворе с одной стороны от дома стояли огромные качели, на которых вполне можно было ночевать, а с другой — открытый очаг с явными следами копоти. Дома мисс Марджорибэнкс не оказалось, и Гарри пришлось довольно долго её ждать. В дом она просто аппарировала, и когда сработали сигнальные чары, Гарри поднялся по лестнице и постучал, готовясь к тому, что Марджорибэнкс попытается аппарировать, и надеясь, что хорошо поставил антиаппарационный купол. Но нет — дверь хотя и не открылась, но за нею раздались шаги, и женский голос поинтересовался:

— Кто там?

— Гарри Поттер, — весело ответил Гарри. — Привет, можно мне войти?

Эту Марджорибэнкс он вообще не помнил, но Лестрейндж утверждал, что она училась всего-навсего четырьмя годами старше, причём тоже на Гриффиндоре, и, конечно, его знает. Гарри в этом очень сомневался, и даже попытался поспорить, но безуспешно, так что сейчас он не особенно надеялся на то, что ему откроют. Но замок щёлкнул, дверь открылась, и появившаяся на пороге дружелюбно и немного удивлённо улыбающаяся кудрявая шатенка сказала:

— Привет! Заходи, конечно. Ой, какой сюрприз!

Гарри тоже улыбнулся ей и вошёл, чувствуя себя весьма неловко. Сейчас она его спросит, зачем он пришёл, а он скажет, мол, арестовать тебя.

— Привет, — повторил Гарри, входя и думая, что говорит совсем не то, что надо. Она была милой, эта Марджорибэнкс, и симпатичной, и улыбалась ему так открыто и заинтригованно, что настроение у Гарри совсем испортилось.

— Я и не думала, что ты меня помнишь, — сказала она, закрывая за ним дверь. — Чему, как говорят, обязана?

— Патрисия Марджорибэнкс, — чувствуя некоторое отвращение к самому себе и очень стараясь говорить официально, сказал Гарри, достав палочку, — вы задержаны по подозрению в серии краж. Британский Аврорат, младший аврор Гарри Поттер.

Она изумлённо хлопнула ресницами один раз, второй — и… расхохоталась, а потом захлопала в ладоши:

— Здорово! Ты потрясающе смотришься, правда!

— Я серьёзно, — сказал Гарри, ощущая некоторую неуверенность. Что он будет делать, если она так и будет считать его визит шуткой? Скрутит и потащит силой? — Ты задержана, и будет лучше, чтобы ты пошла со мной сама.

— Или что? — весело спросила она, наматывая на правый указательный палец локон и склоняя голову к плечу.

— Или мне придётся отвести тебя, — ответил Гарри и сам удивился тому, насколько сурово это прозвучало.

— Куда? — игриво спросила Марджорибэнкс, и Гарри понял, что она заигрывает с ним. Как же хорошо, что он при исполнении, подумал Гарри, потому что так, по крайней мере, он знал, что делать. А вот что он делал бы, если бы они просто где-то встретились?

— В Аврорат, — ответил Гарри. — Идём.

— Но ты же должен сперва осмотреть мой дом, — лукаво проговорила она. — Идём, я покажу тебе спальню и гостиную.

— Сейчас мы пойдём в Аврорат, — возразил Гарри, обречённо думая, что, кажется, придётся применять к ней силу.

— Зачем в Аврорат? — она медленно подошла к нему почти вплотную и потянулась левой рукой к его щеке. И проворковала: — Давай сначала дом осмотрим.

Следующее её движение Гарри то ли увидел самым краем глаза, то ли просто ощутил интуитивно, но правую руку Марджорибэнкс он успел оттолкнуть, однако палочку не выбил. Тётушка ему когда-то говорила, что поднимать руку на девочек отвратительно и некрасиво, но сейчас Гарри определённо было не до этикета, тем более что Марджорибэнкс оказалась весьма серьёзной противницей даже в рукопашной схватке. Впрочем, до магической дуэли дело не дошло: Гарри удалось в какой-то момент всё же обездвижить Марджорибэнкс. Наложив Петрификус, он поднялся, зачем-то отряхивая, вроде, вполне чистую мантию и трогая кровящую нижнюю губу. Ранку он, конечно, залечил, так же, как и ссадины, но чувствовал себя при этом скверно. Так глупо попасться! Ну, почти попасться. Да, он справился, но показал себя каким-то слюнепускающим придурком, а ведь она ему даже не нравится!

В итоге он и вправду осмотрел сначала дом — не слишком тщательно, но достаточно для того, чтобы убедиться в том, что здесь больше никого нет. А затем доставил Марджорибэнкс в Аврорат и расколдовал только уже заперев в камере.

— Поймал, да? — зло спросила Марджорибэнкс, усаживаясь на койку. — Молодец! Настоящий гриффиндорец, да-а!

Гарри спорить с ней не стал, просто развернулся и ушёл. Хотя слова Марджорибэнкс его задели и теперь царапали, сколько бы Гарри ни твердил себе, что это глупость и не просто же так он пришёл её задерживать! И какая разница, кто и где учился? На Гриффиндоре обучалась четверть всех волшебников — и что, ему теперь никого из них не арестовывать?

Хорошо хоть никто не видел его позора…

Когда все снова собрались в отделе, Лестрейндж сказал:

— Итак, люди здесь. Остался нелюдь. Я полагаю, в одиночку идти за вампиром глупо даже днём и даже за молодым. Кто с нами?

— Джон, — предложил Сэвидж, и Долиш кивнул. — Я, с твоего позволения, останусь — вдруг убьют, — сказал он очень серьёзно. — Как вы без начальника отдела? Смены-то пока нет.

— Полагаю, четверых достаточно, — улыбнулся Лестрейндж, поглядев на Гарри. — Разве что кто-то сам захочет.

— Нет уж, — Гор повела плечами. — Уволь.

— Идите вчетвером, — махнул рукой и Праудфут. — Куда там больше-то народу? В склеп же не поместимся, — пошутил он.

Или нет?

Где вообще живут вампиры? Склепы — это же легенда? Им, конечно, нужно помещение без света, но для этого достаточно окно заделать, например, или просто спуститься в подвал.

Гарри оказался прав: никакого склепа не было. Они аппарировали к маленькому домику в лесу, и Гарри задал себе два вопроса: откуда вообще Лестрейндж узнал о нём и когда успел здесь побывать, чтоб аппарировать. И по какому поводу.

— Их чары слабо действуют на нас, — сказал Лестрейндж, — если речь идёт о тех, что они ставят на свой дом. На магглов — да, а на волшебников — не слишком. Но я удивлюсь, если его молодые друзья ему не помогли, так что будем осторожны.

— Но он ведь всё равно не проснётся, — разумно возразил Причард.

— Хорошие защитные чары во вмешательстве хозяина и не нуждаются, — ответил ему Лестрейндж, беря палочку. — Стойте пока на месте. Джон, проверь двор на ловушки. А вы двое с места не сходите, — повторил он строго, и Причард состроил в ответ недовольную гримасу.

Пока Лестрейндж изучал дом и вход в него, Гарри с Причардом осматривались. Домик был совсем крохотным: там, похоже, была всего одна комната, да и та имела весьма скромные размеры. Окон в доме вряд ли не было, но со стороны двери и той стены, которую видели со своего места Гарри с Причардом, их не было. Если бы не сложенные из крупных серых камней стены, домик правильнее было бы назвать сараем.

— Заходим, — сказал, наконец, Лестрейндж, подходя к тяжёлой двери, сколоченной из тёмного дерева и обитой тёмным же уже металлом.

Дверь он, вероятно, вскрыл — во всяком случае, возился Лестрейндж с нею долго и, впуская остальных, лишь толкнул её. Та медленно и на удивление тихо открылась.

Внутри было совсем темно: окон то ли в самом деле не было, то ли они — или, скорей, оно — были наглухо закрыты ставнями, и комнату сейчас освещал лишь свет из открытой двери. Впрочем, Долиш тут же подвесил под потолком светящуюся тёплым, словно бы солнечным, светом сферу, немедленно прилипшую к какой-то балке.

В комнате был беспорядок — и выглядело это довольно странно, потому что здесь было лишь роскошное позолоченное кресло в стиле, кажется, Людовика пятнадцатого, обитое светлым шёлком с вытканными на нём розами и ангелочками, в пару к нему — резной позолоченный столик с вырезанными на его ножках тоже ангелами и цветами, и большой сундук длиной, наверное, в восемь футов, а шириной во все четыре. Но на столе валялись какие-то обёртки, на кресло была небрежно брошена одежда, рядом с ним лежало почему-то три ботинка, а у обнаружившегося-таки напротив двери окне громоздились разномастные коробки.

— Это, вероятно, гроб, — заявил Причард, указывая на сундук.

— Постель, — поправил Лестрейндж. — Будьте вежливы.

Причард фыркнул, но смолчал и направился к коробкам, однако Долиш довольно резко остановил его:

— Ничего не трогайте.

— Смотреть тоже нельзя? — язвительно огрызнулся Причард, однако от коробок отступил.

— Смотреть нужно сюда, — неожиданно резко ответил ему Лестрейндж. — Или мне не стоило вас брать?

— Виноват, сэр, — пристыженно ответил тот, и Гарри от удивления даже отвлёкся от изучающего сундук Лестрейнджа. Тот, впрочем, тему продолжать не стал и, казалось, вообще забыл о всех присутствующих, медленно ведя палочкой вдоль сочленения верхней и длинной боковой панелей. Та то загоралась тусклым красноватым светом, то буквально на мгновенье вспыхивала белым или голубым, а однажды Гарри показалось, что под нею показались знаки наподобие арабских или похожих на них букв, но тут же пропали.

— Встаньте с трёх сторон, — велел Лестрейндж. — Перед там, где я. Джон, туда, — он указал налево, — Гарри там, — он указал направо, — Причард, вы меня страхуете. Я открываю. Раз. Два. Три, — он резко чиркнул палочкой по крышке и отступил назад.

Та поднялась, откидываясь, видимо, на петлях, и открывая взглядам авроров уютно свернувшегося на боку мужчину лет, наверное, сорока или пятидесяти, с короткими рыжевато-русыми волосами.

— Он не так уж молод, — заметил Долиш, пока Лестрейндж поднимал спящего повыше и опутывал его цепями. — Ты не угадал.

— Я не утверждал, что он молод в человеческом смысле, — возразил Лестрейндж. — Я имел в виду лишь то, что он недавно обращён. Как вампир он юн, я и сейчас уверен. Но это мы скоро узнаем. Посмотри, пожалуйста, — попросил он Долиша. — Мне кажется, я где-то его видел. Ты не узнаёшь?

Долиш вгляделся в вытянутое, типично английское лицо и неуверенно ответил:

— Нет. Мне кажется, что нет.

— Я, может, путаю… проверим, — сказал Лестрейндж, оборачивая закованного вампира тёмной тканью и пояснив: — У нас нет цели его сжечь. Не ждать же здесь до вечера.