Middle (джен)

Гарри с Лестрейнджем и Эммой аппарировали на лестничную площадку многоквартирного дома. Сюда выходило три двери, и Эмма, указав на среднюю, с номером двадцать, сказала:

— Вот тут живёт Алекс. С мамой и бабушкой. Но они не откроют. Они никому не открывают. Я даже пробовала открыть Алохоморой, но не смогла, — она насупилась.

— Благодарю вас, мисс Норт, — сказал Лестрейндж, оглядываясь. — Скажите, где мы? Что это за город?

— Ливерпуль, — Эмма перевела требовательный взгляд с него на дверь под номером двадцать.

— Нет, мисс, — возразил Лестрейндж. — Сейчас мы не будем ничего делать, нам нужно посоветоваться с целителями.

— С целителями? — вскинулась Эмма. — Зачем?

— Это может быть опасно для её здоровья, — ответил Лестрейндж. — Я бы просил вас сейчас уйти, не нужно их лишний раз тревожить.

— Но я хочу, наконец, её увидеть! — воскликнула Эмма. — Я думала, вы сейчас мне поможете!

— Я думаю, нам всем стоит думать, прежде всего, о желаниях мисс Мюррей, — серьёзно проговорил Лестрейндж — настолько серьёзно, что мисс Норт немного остыла. — Я обещаю вам рассказать, когда будет что. И постараюсь поспособствовать вашей встрече.

— Ладно, — она вздохнула. — Если у вас получится, будет круто. Но вы же её не арестуете? — спросила она с внезапным подозрением.

— Что вы, мисс, — удивился Лестрейндж. — За что? Мы только проверим, здорова ли она — и всё. Спасибо за помощь, — он любезно кивнул ей и пошёл к лестнице.

Они с Гарри спустились на первый этаж и, выйдя на улицу, оказались на улице, застроенной новыми домами в четыре-пять этажей. Лестрейндж внимательно огляделся, прошёлся немного в одну сторону, в другую, затем дошёл до угла, посмотрел название улицы, обернулся к Гарри и сказал:

— Надеюсь, вы запомнили место, чтобы потом сюда аппарировать.

— Мы сейчас в Мунго? — Гарри кивнул.

— Нет, мы ждём, покуда мисс Норт покинет свой наблюдательный пост, — возразил Лестрейндж. — Я не уверен, что стоит сейчас привлекать кого-то ещё.

Лестрейндж выглядел настолько сосредоточенным, что Гарри занервничал, однако спросил вовсе не то, что действительно хотел бы узнать:

— Сэр, вы думаете, она сейчас уйдёт?

— Полагаю, да, но если она не уйдёт через пять минут, мы с вами вернёмся сюда чуть позже… а, нет, — сказал он, когда дом, из которого они вышли, на мгновенье сверкнул, словно на него упали солнечные лучи. — Ушла. Поттер, вам знакомо понятие обскура?

— Да, сэр, — так вот почему Лестрейндж так занервничал. А вот Гарри о подобном не подумал, а должен ведь был!

— Шансов мало, но нужно быть к этому готовыми, — предупредил Лестрейндж. — Конечно, она была уже слишком взрослой, но и с людьми намного старше такое случалось. Хотя и редко.

— Если она им окажется, — спросил Гарри, у которого неприятно заныло под ложечкой от ожидаемого ответа, — что мы будем делать?

— Уничтожим, — ответил Лестрейндж. — Во всяком случае, постараемся.

— Но она…

— Дитя и не виновата, — перебил его Лестрейндж. — К сожалению, лечить это никто не умеет. Обскуры опасны. Просто представьте, что она может тут натворить.

— Я думаю, нужно отвести её в Мунго, — твёрдо сказал Гарри. — В любом случае.

— Вы когда-нибудь видели обскура, так сказать, в действии? — поинтересовался в ответ Лестрейндж. И, услышав в ответ «нет», добавил: — А я видел. И поверьте, если это случится, нам с вами будет не до гуманности. А если нет, мы этого просто не узнаем — есть способы определить обскура в спокойном состоянии, но мы с вами этого точно делать не будем. Наша задача доставить мисс Мюррей в Мунго, в частности, и для этой диагностики. Надеюсь, всё пройдёт спокойно, и надеюсь, что с ней этого не случилось. Но мы должны быть готовы.

— Её нельзя убивать, — упрямо заявил Гарри, уже держа в руке палочку и понимая, что, кажется, ставит крест на своём аврорском будущем.

— Что ж, командуйте, — неожиданно предложил Лестрейндж. — В конце концов, это всего лишь магглы. Прошу, — он приглашающим жестом указал на дверь подъезда, пропуская Гарри вперёд, и тот пошёл, даже не удостоив его взглядом. Гарри понимал Лестрейнджа, но знал, что просто не может позволить ему сделать свою работу. Даже если Александра стала обскуром, это не обязательно приговор — в конце концов, Уильямсон им рассказывал, что Ньют Скамандер изучал их. Вот к кому нужно будет обратиться.

Они снова поднялись на третий этаж. Лестрейндж скромно остановился у самой лестницы, демонстративно предоставляя инициативу Гарри, и тот, наколдовав зеркало, перекрасил себе волосы в светлый цвет, закрыл чёлкой лоб, вытянул себе нос и сделал оправу очков прямоугольной. Потом сделал стену квартиры прозрачной, и постоял, разглядывая сворачивающий налево коридор и ведущие в него три двери. Дотянуться до них, чтобы сделать и их прозрачными, он не мог, так что Гарри просто подошёл к двери и заколотил в неё, нажав на кнопку звонка и ругаясь:

— Козлы долбанные, вы там утопиться, что ли, решили? Мне насрать, хоть засуньте себе краны в задницу, но мы только въехали! У меня с потолка льёт! Я щас эту грёбанную дверь вынесу!

Лестрейндж у него за спиной тихо хмыкнул и сказал вполголоса:

— Ого.

Гарри продолжал ругаться, трезвонить и колотить в дверь, покуда не услышал, как щёлкнул замок. Он отступил назад, громко требуя:

— Открывайте, чтоб вас там разорвало! Я у вас пятьдесят тыщ отсужу!

Дверь приоткрылась, и на пороге показалась молодая очень-очень худенькая девушка в голубой пижаме. Она казалась едва ли не младше, чем на той колдографии в деле, и прежнюю Александру Мюррей выдавали в ней лишь густые вьющиеся волосы, в которых сейчас отчётливо была видна… седина. Девушка глядела на него растерянно и испуганно, и Гарри под этим её взглядом неожиданно растерялся.

— Извините, — почти прошептала девушка… Александра. — Дома никого нет… Но мы… я не включала воду…

— Простите нас, мисс Мюррей, — сказал тихо подошедший к ним Лестрейндж. — Мы не хотели пугать вас. Но нам нужно поговорить. Британский Аврорат.

— Нет! — тихо вскрикнула она и метнулась вглубь квартиры, пытаясь закрыть дверь, но Лестрейндж перехватил её довольно легко, потянув на себя за ручку и поставив ногу на самый порог.

— Долорес Амбридж арестована, — вдруг сказал Лестрейндж. — Мы расследуем дела её жертв. Мисс Мюррей, нам нужно поговорить с вами.

Девушка замерла, выпустив дверь из рук, и Лестрейндж открыл её, впрочем, не двигаясь дальше.

— Это правда? — спросила Александра. Гарри видел, как дрожат её худые руки.

— Она арестована и проговорена к вечному заключению в Азкабане, — твёрдо ответил Лестрейндж. — Посмотрите на моего спутника, — добавил он, и Гарри без всяких слов его понял. Вернуть себе нормальную внешность было недолго: очки, нос, волосы — и вот он опять тот самый избранный герой с узнаваемым всеми лицом, что радовало его едва ли не впервые за последние… может быть, вообще впервые. — Узнаёте его?

Лестрейндж посветил в лицо Гарри Люмосом, и Александра, помедлив, кивнула и спросила недоверчиво:

— Гарри Поттер?

— Он бы не стал лгать вам, — мягко проговорил Лестрейндж, и когда она кивнула, добавил: — Вы можете увидеть Амбридж в робе и за решёткой, если хотите.

— Да, — сказала Александра, вскидывая голову. — Да, я хочу.

— Тогда одевайтесь и идёмте с нами, — сказал Лестрейндж.

— Она правда арестована? — Александра подошла к двери и зачем-то включила свет. И стояла, вглядываясь в их лица так требовательно, словно они оба были ей должны что-то очень и очень важное.

— Правда, — ответил ей Гарри. — Она арестована и никогда больше не выйдет на свободу.

— Клянётесь? — требовательно спросила Александра, и Гарри открыл было рот, чтобы ответить «Клянусь», но Лестрейндж мягко его перебил:

— Аврорам это запрещено. Клясться, — на его лице было написано искреннее сочувствие. — Но мы можем дать слово.

— Она за решёткой, — повторил Гарри. — Правда. Даю слово.

— Можно мне держать вас за руку? — попросила она, и Гарри в ответ протянул ей свою руку.

— Это не обязательно, — улыбнулся Лестрейндж, — но, может быть, вам переодеться? И уж точно обуться, — его улыбка стала чуть ярче.

— Ой, — совсем по-детски сказала Александра и посмотрела на свои ноги в пушистых белых носках. — Да. Вы меня подождёте?

— Можно, мы войдём? — спросил Лестрейндж, и она кивнула:

— Да. Извините. Конечно. Просто я… давно никуда не хожу.

— Конечно, — голос Лестрейнджа звучал очень ласково и дружелюбно.

Александра приоткрыла дальнюю дверь и скользнула за неё, а Гарри с Лестрейнджем вошли в квартиру и прикрыли за собою входную дверь.

— Но ведь это запрещено, — прошептал Гарри. — Проводить жертв к камерам предварительного заключения.

— Конечно, — в улыбке Лестрейнджа отчётливо проступило лукавство. — Возможно, мы с вами получим выговор. И даже штраф в десять галеонов. Полагаю, я могу себе это позволить.

— Я тоже, — Гарри тоже заулыбался.

— Ей нужно это увидеть, — сказал Лестрейндж уже серьёзно. — И она точно это заслужила. Иногда живое свидетельство стоят тысячи слов.

Дальняя дверь приоткрылась, и Александра вновь проскользнула в открывшуюся щель, явно не желая показывать комнату аврорам. Теперь на ней были слишком свободные, держащиеся на ремне джинсы и тоже слишком большая зелёная футболка с длинными рукавами. Казалось, эта одежда принадлежала кому-то другому, но Гарри был уверен, что это не так — просто Александра так давно не покидала квартиру, что старые вещи висели на ней мешком, а новых попросту не было.

— Это всё не очень красиво, — виновато сказала Александра, оттягивая рукава футболки. — Извините.

— Если вы желаете и позволите, — мягко предложил Лестрейндж, — я могу немного уменьшить размер. Вещи порой так коварно вытягиваются.

— Точно, — Александра смутилась. — Так можно. Я просто… не подумала. Извините.

— Вы не должны, — покачал Лестрейндж головой и, достав палочку, вопросительно на неё посмотрел.

— Да. Спасибо, — она зачем-то слегка развела руки в стороны, и когда одежда села на ней как положено, провела правой ладонью по левой руке.

— Я… я совсем забыла, как это, — прошептала она, и её подбородок задрожал.

— Колдовать? — сочувственно спросил Лестрейндж, и когда Александра кивнула, сказал: — Это можно вспомнить.

— Я даже пятый курс не закончила, — прошептала Александра, и её глаза вдруг наполнились слезами. — И не сдала СОВ…

— Вы всё равно можете колдовать, — Лестрейндж смотрел на её очень сочувственно. — Вы уже совершеннолетняя. И вы можете доучиться, если хотите.

— Разве? — неуверенно спросила она — слёзы пролились и потекли по щекам, но Александра их, кажется, не заметила. — Я же уже слишком взрослая…

— В школе нет ограничений по возрасту, — сказал он. — И бывали случаи, когда студенты возвращались доучиваться через несколько лет. Это можно устроить, если хотите.

— Правда? — слёзы побежали быстрее, но Александра, не обращая на них внимание, шагнула Лестрейнджу навстречу. — Вы так думаете?

— Я это точно знаю, — твёрдо сказал он.

— Мой лучший друг и моя подруга вернулись, — подхватил Гарри. — Правда, всего через год, но какая разница?

— Вам только нужно будет написать директору, и всё, — продолжил Лестрейндж. — Сейчас это Минерва МакГонагалл. Она вам поможет, и, если пожелаете, мы, в свою очередь, можем помочь вам связаться с ней. Вас ведь не отчислили за неуспеваемость — вас вынудили уйти. После войны многие возвращались с потерей года или двух. Вы пропустили чуть больше, но это несущественно. У вас есть палочка?

— Нет, — Александра, наконец, стёрла слёзы со щёк и век. — У меня её отобрали. Тогда.

— И вы не купили потом новую, — скорей, констатировал, чем спросил Лестрейндж.

— Я боялась, — тихо-тихо призналась Александра. — Боялась, что меня по ней найдут. Та женщина… та, которую вы арестовали, сказала, что даже если мы сбежим, она всё равно нас найдёт. Сама, лично. И придёт за нами с дементорами…

Её голос упал до шёпота и затих, а руки вновь задрожали, и Гарри, не слишком думая, что делает, шагнул к ней и обнял за плечи, и Александра вцепилась в его руку всеми своими пальцами.

— Не придёт, — пообещал Лестрейндж. — И сейчас вы в этом убедитесь… но потом нам нужно будет проводить вас в госпиталь святого Мунго. Так положено.

— Хорошо, — похоже, это её вовсе не испугало. — А там… холодно? На улице?

— Там жарко, — улыбнулся Лестрейндж. — Лето в этом году самое настоящее. Простите, если я вмешиваюсь не в своё дело, — добавил он, — но в Мунго могут оставить вас на ночь — наверное, ваши родные будут волноваться?

— Ой, — Александра смутилась и разжала руку Гарри. — Я сейчас напишу им записку.

Она снова исчезла в той комнате, и Гарри тихо сказал:

— Вот видите? Всё с ней в порядке!

— Пожалуй, — без особой уверенности ответил Лестрейндж. — Посмотрим.

Записку Александра прилепила скотчем на стену прямо напротив входной двери, а потом крепко, почти что до боли, сжала ладонь Гарри и сказала:

— Я готова.

Её рука была холодной и маленькой, и Гарри казалось, что он держит ребёнка, а не вполне взрослую молодую женщину — а ведь она была младше него всего на год… она должна была учиться на одном курсе с Джинни! И та, наверное, её знала, пусть не слишком хорошо, потому что Мюррей была с Хаффлпаффа, но всё же наверняка они были знакомы.

Они аппарировали прямо с лестничной площадки к Министерству, и пока Гарри проводил Александру через телефонную будку, Лестрейндж прошёл через служебный вход и встретил их уже внутри. Что он сказал дежурному на входе к камерам предварительного заключения, Гарри не знал, но тот безмолвно пропустил Александру, которая сжимала его руку всё сильней и сильнее.

— Я тут была, — едва слышно шепнула она ему на ухо. — Я помню…

— Уверены, что хотите идти дальше? — спросил Гарри, и она так решительно закивала, что волосы упали ей на лицо.

— Вы только не отпускайте меня, — попросила она, и Гарри пообещал:

— Ни за что.

Они шли мимо камер, и Гарри с удивлением видел на месте решёток непрозрачные двери — очевидно, Лестрейндж закрыл их все от Александры, но зачем? Впрочем, наверное, так было и проще, по крайней мере, она ни на что не отвлекалась.

А вот решётка в камере Амбридж никуда не делась, прекрасно позволяя рассмотреть всё, что было за ней. Когда они подошли, Амбридж сидела на койке, и на их появление никак не отреагировала, а вот Александра замерла в нескольких шагах от решётки. Девушку затрясло, и она буквально обхватила руку Гарри руками, и ему ужасно захотелось увести Александру отсюда, но вместо этого он просто стоял и позволял ей держаться за него.

— Она нас не видит и не слышит, — сказал Лестрейндж.

— Почему? — Александра резко обернулась к нему.

— Мы и так не имели права вас сюда приводить, — сказал он. — Ей не нужно об этом знать.

— Я хочу, чтобы она меня увидела, — звенящим шёпотом произнесла Александра.

— Приходите на суд, — предложил Лестрейндж. — Вас, как пострадавшую, всё равно вызвали бы. И зарезервировали бы место в первом ряду.

— Я приду! — она глубоко-глубоко вздохнула и, вдруг отпустив Гарри, подошла к решётке и вцепилась уже в неё. — Я вас не боюсь, — проговорила она. — Я больше вас не боюсь! Я! Больше! Вас! Не боюсь!!! — прокричала она во всё горло, тряся решётку так, словно это была не железка, а сама Амбридж.

Лестрейндж, кажется, ждал этого, потому что успел закрыть их троих заглушающими чарами, а потом подхватить умолкшую и ослабевшую, рыдающую Александру.

— Я думаю, Амбридж была бы счастлива знать, что заставила вас спрятаться от всего мира, — сказал он, когда она почти успокоилась. — Мне кажется, она не заслужила подобной радости.

— Я больше не буду, — совсем по-детски сказала Александра. — Теперь точно не буду.

Лестрейндж улыбнулся ей и кивнул.

— А теперь нам нужно проводить вас в Мунго. Потом мистер Поттер проводит вас домой.

Перспектива провести в Мунго остаток дня — потому что вряд ли обследование Александры могло занять меньше времени — не слишком вдохновила Гарри, но спорить было бессмысленно. И потом, ведь кто-то действительно должен был проводить Александру: как она иначе доберётся домой, не умея аппарировать? Не сажать же её на поезд.

Однако всё оказалось не так плохо: молодая и очень серьёзная целительница, к которой Александру привёл Лестрейндж, сразу сказала, что той придётся остаться здесь на ночь и предложила зайти за ней завтра в полдень.

— Мама с бабушкой просто сойдут с ума, — сказала Александра. — Я оставила им записку, но всё равно… мне никак нельзя вернуться домой вечером?

— Может быть, — предложил Гарри, — вы могли бы на час отпустить вечером мисс Мюррей домой? Я бы её проводил, мы успокоили бы родителей, а потом вернулись сюда.

— Пожалуйста! — взмолилась Александра, сжимая руки возле своей груди. — Они спать не будут… и, наверное, пойдут в полицию…

— В самом деле, — поддержал её Лестрейндж. — Мне кажется, это хорошая идея. И самой мисс Мюррей так будет спокойнее.

— Хорошо, — сдалась целительница, — но я тоже пойду с вами.

— Договорились, — согласился Лестрейндж.

И спросил, когда они с Гарри вышли:

— Скажите, вы уже говорили с другими потерпевшими?

— Нет, — вся радость Гарри от того, что они только что сделали для Александры, испарилась.

— В такого рода делах протокол этого не требует, — сказал Лестрейндж, идя к лифтам. — Их, разумеется, вызовут на рассмотрения дела, но допрашивать их не считается обязательным. Хотя я с этим и не согласен, требовать от вас этого я не буду.

— Нет, сэр, вы правы, — хмуро возразил Гарри.

— Что так мрачно? — улыбнулся Лестрейндж. — Вы блестяще справились. Я бы не додумался так выманить её.

— Вы просто никогда не жили среди магглов, — пожал Гарри плечами. — И просто не знаете подобных вещей.

— Не жил, — согласился Лестрейндж и нажал кнопку лифта.