Middle (джен)

Лестрейндж был на месте и, выслушав нетерпеливый рапорт Гарри, кивнул ему:

— Присядьте.

Гарри понимал, конечно, что спешить им некуда, но сдерживать нетерпение ему было очень непросто. Так что он, конечно, сел и даже спросил сдержанно:

— Да, сэр? — но внутри буквально весь бурлил.

— Скажите, Поттер, для чего Кейд это сделал, как вы думаете? — спросил Лестрейндж, и Гарри от нетерпения пришлось поджать пальцы в ботинках, чтоб суметь ответить почти спокойно:

— Чтоб подставить Лилака, сэр. И так отомстить за то, что тот спит с его женой.

— В девяносто седьмом году? — уточнил Лестрейндж.

— Сэр? — непонимающе переспросил Гарри.

— В принципе, можно принять версию, что в девяносто седьмом году — донос Лилака датируется ноябрём девяносто седьмого года, как вы помните — мистер Кейд предвидел, чем всё это закончится, и рассчитал, что доносчиков потом начнут искать и арестовывать, — сказал Лестрейндж вполне доброжелательно, но его слова подействовали на Гарри так, словно бы тот вылил на него ведро воды. Это же ведь было очевидно! Буквально на поверхности! А он не просто ни о чём подобном не подумал — у него даже тени сомнения в виновности Кейда не возникло!

— Да, сэр, — убито сказал Гарри. — Вы правы. Извините. Я… я просто не подумал.

— Понимаю, — кивнул Лестрейндж. — И всё же, — добавил он, чуть улыбнувшись, — полагаю, что вы пошли по верному пути. Но немного не дошли.

— Сэр? — Гарри ощущал себя просто убитым. Такой провал!

— Вы нашли подозреваемого — раз, — начал перечислять Лестрейндж. — Проверили его и опознали — два. И вот смотрите, что выходит. Представьте, что сейчас девяносто седьмой год, и у вас есть шанс избавиться от некоего магглорождённого. Однако вы достаточно умны и осторожны, чтобы понимать, что жизнь длинная, и кто знает, что там будет дальше. Говорят, что Волдеморт вечен — но вдруг нет? В жизни вообще нет ничего вечного, — он чуть усмехнулся. — Глупо сажать на себя пятно, от которого, повернись всё по-другому, не отмоешься. Разумно?

— Да, сэр, — тяжело ответил Гарри.

— Поттер, бросьте, — поморщился Лестрейндж. — Вы стажёр и учитесь. Нельзя так остро воспринимать свои провалы, особенно когда от них никто не пострадал, за исключеньем вашей гордости. Задвиньте её пока куда-нибудь и вернитесь к работе.

— Да, сэр, — Гарри глубоко вздохнул и почти заставил себя усмехнуться. — Извините.

— Все ошибаются, — сказал Лестрейндж. — Не так давно это случилось с Робертом — вы помните, конечно, про Лисандру. По сравнению с этим ваша промашка не так уж велика.

— Да, сэр, — уже спокойнее ответил Гарри.

— Хорошо, — Лестрейндж кивнул. — Итак, мы остановились на том, что у вас девяносто седьмой год, и вы не хотите замазаться в довольно неприглядном деле. Вы умны, у вас есть время… что вы делаете?

— Вы думаете, есть кто-то третий? — спросил Гарри. — И этот кто-то изображал под оборотным зельем Лилака, которого изображает Кейд?

— Такова моя рабочая гипотеза, — ответил Лестрейндж. — Не утверждаю, что она верна, но мы начнём с неё. И, следовательно, мы снова возвращаемся к мистеру Батчелору и его окружению. Вы ведь не встречались с ним?

— Нет, сэр.

— Пока и не встречайтесь, — велел Лестрейндж. — Но разузнайте о нём всё, что сможете. Его окружение, начиная со школы, враги-друзья-торговые партнёры… то же — про его волшебную родню. Ищите тех, кто знает Лилака, и кто мог знать про его связь с миссис Кейд. Хотя это и не обязательно, — добавил он. — Достаточно того, что он их поставщик, а значит, знает их обоих. Про сам факт связи тот, кто это сделал, мог бы и не знать, а дать нам ложный — как он или она считает — мотив.

— Сэр? — Гарри, кажется, слегка запутался.

— Представьте, что вы выбрали подставить Лилака, — пояснил Лестрейндж. — Просто потому, что он довольно ярок и его легко изобразить. Но подставить осторожно, изобразив того, кто это делает — как мы обсуждали. Вы знаете о нём не так уж много, но выяснить, кто покупает у него продукцию, несложно, и когда вы обнаруживаете, что это супружеская пара, остальное складывается само собой. Вам не нужно выяснять, что там за отношения, достаточно подкинуть нам подобную наживку. Ревность тем и хороша, что не требует особых доказательств, и в качестве мотива приходит в голову одной из первых. Так что наш герой мог как всё знать, так и попасть пальцем в небо. Я с подобным сталкивался. Нам с вами, кстати, нужно бы поговорить с Лилаком, — добавил он. — Боюсь, ему придётся с оправданьем подождать.

— Да, сэр, — Гарри, в общем, успокоился. Да, он провалился, но и Лестрейндж прав: все ошибаются. И порой очень и очень глупо. По крайней мере, от его ошибки действительно никто не пострадал, а что он выставил себя торопливым дураком, ужасно неприятно, но вряд ли он действительно разочаровал Лестрейнджа. Но даже если так — насколько ему, Гарри, это важно? Возможно, это даже и неплохо, что его наставник — Лестрейндж, а не Сэвидж. По крайней мере, перед первым не так обидно провалиться.

— Тогда работайте, — резюмировал Лестрейндж. — Но сначала мы с вами сходим к Лилаку.

Гарри ожидал скандала, но Лилак, как ни странно, отнёсся к продолжению своего полузаключения довольно философски, хотя и проворчал:

— Как мне прикажете продукцию-то доставлять? Я прибыль теряю!

— Да, это нехорошо, — согласился Лестрейндж. — И много доставлять?

— Так молоко! — воскликнул Лилак. — Я каждое утро его отправляю Кейдам — как мне им всё это объяснить? Они тоже вечно ждать не могут! Сыр-то ладно, сыр потерпит, но молоко-то нужно каждый день!

— В самом деле, — задумчиво протянул Лестрейндж и посмотрел на Поттера. — Я думаю, доставку мы организуем. Мистер Поттер сможет вас изобразить, я полагаю. Во сколько вы обычно им доставляете продукты?

— Изобразить? — как-то неуверенно переспросил Лилак, и Гарри пришлось приложить некоторое усилие, чтобы не улыбнуться. Да уж, несложно представить, что могла бы выйти за сцена между ним как Лилаком и «тыковкой».

— Не думаю, что это так уж трудно, — тем временем продолжил Лестрейндж. — Как обычно это происходит, расскажите?

— Может, он просто скажет, что он мой помощник? — предложил Лилак. — Ну, я нанимаю иногда… пусть скажет, что я приболел. Да.

— Зачем вызывать ненужные вопросы? — возразил Лестрейндж. — Я уверен, мистер Поттер справится. Как вы думаете? — спросил он уже Гарри, и тот уверенно кивнул:

— Конечно. Доставлю и скажу, мол, тороплюсь. Там же буквально пара фраз.

— Не надо меня изображать! — воскликнул Лилак нервно. — Скажите, что вы помощник!

— Почему не надо? — Лестрейндж удивился настолько искренне, что если бы Гарри не знал наверняка, решил бы, что он вправду недоумевает. — У вас сложное положение, мистер Лилак, — покачал он головой. — Сейчас совсем не нужно привлекать к себе излишнее внимание. Поверьте мне, — добавил он проникновенно. — Я полагаю, в пятницу в «Пророке» выйдет большая статья об этом расследовании, и тот, кто вас подставил, начнёт нервничать. Незачем давать ему — ну, или ей — лишний повод.

— Да я говорю — не надо, значит не надо! — взорвался Лилак. — Да ни драккла он не сможет!

— Почему? — жёстко повторил Лестрейндж. — Мистер Лилак, это важно! — сказал он с нажимом.

— А вы никому не скажете? — поколебавшись, спросил Лилак.

— Не могу сказать ни «да», ни «нет», — ответил Лестрейндж. — Всё зависит от того, о чём речь.

— Да это к делу не относится, — отмахнулся Лилак.

— Если не относится, не скажем, — пообещал Лестрейндж. — Рассказывайте. Что с Кейдами не так?

— Да почему не так — всё так! — Лилак стёр пот со лба. — Но просто там… такое дело… личное, — он стёр пот и с шеи и вытер руку о штаны.

— Обещаю: если это не имеет отношения к вашему делу, мы сохраним тайну, — серьёзно сказал Лестрейндж.

— Ну вообще… — Лилак потёр лоб, потом затылок, и Гарри стало его жаль. — Ну, в общем… мы с Фенеллой… ну, вы понимаете, — он густо покраснел. — Но вот не надо её мужу знать! — воскликнул он, рубанув кулаком воздух.

— Мы очень постараемся сохранить вашу тайну, — пообещал Лестрейндж. — Вы правы, в таком случае мистеру Поттеру лучше назваться вашим помощником. Во сколько ему зайти завтра утром?

— Я доставляю к шести, — ответил Лилак, и Гарри внутренне застонал.

— А куда? — уточнил Лестрейндж.

— Так в Эдинбург. Там на главной улице есть магазин «Молочная страна» — туда и доставляю. Они живут над ним, — Лилак шумно выдохнул и с подозрением уточнил у Гарри: — Не скажете?

— Нет, что вы, сэр! — заверил тот его. — Я буду у вас завтра без пяти шесть.

— Надеюсь, — проворчал Лилак.

У Гарри на языке вертелся вопрос, почему нельзя отправить вместо него кого-нибудь из ДМП, но он его не задал, разумеется. И так было понятно, что Лестрейндж делать этого не собирается — зачем ещё позориться? Гарри только очень надеялся, что доставка эта продолжится недолго — и, поскольку зависело это во многом от него, первым делом написал профессору… нет — теперь уже директору МакГонагалл, попросив прислать ему списки учащихся по факультетам с тысяча девятьсот семьдесят второго по тысяча восемьдесят пятый год, рассудив, что изучать нужно не только тех, кто поступил с Батчелором в один год, но и тех, кто был старше или младше хотя бы года на два. Второе письмо Гарри отправил профессору Спраут с просьбой о встрече: она должна была помнить Батчелора. И, возможно, даже помнить, с кем тот дружил в школе.

Потом Гарри внимательно перечитал его дело. Александр Батчелор, магглорождённый, родился второго октября одна тысяча девятьсот шестьдесят четвёртого года в Плимуте в семье магглов. Худое вытянутое лицо, тёмные глаза и волосы… в целом, ничего запоминающегося, разве что уши смешно торчат. Взгляд на колдофото у него был очень напуганный, но это и не странно… Батчелор учился в Хогвартсе на Хаффлпаффе, потом следы его терялись — по крайней мере, в деле ничего не говорилось о том, что он делал после окончания школы и до ареста. А арестовали его в его собственном домике в деревне недалеко от Эксетера. Негусто…

Что ж, нужно было начинать с чего-то, и Гарри аппарировал сначала в Эксетер, а затем оттуда, аппарируя в пределах видимости, уже по карте добрался до деревни. Там уже, немного изменив внешность (перекрасить волосы, убрать шрам, вытянуть нос, изменить форму оправы — эти действия уже были привычны), он пешком пошёл по улицам, разыскивая нужную, и через четверть часа стоял перед выкрашенным в белый цвет двухэтажным коттеджем под черепичной крышей, похожим на соседние и, в целом, выглядевшим довольно современно. Лужайка перед ним была подстрижена, и дом никак не выделялся среди остальных — дом как дом. Обычный…

— Сэр? — услышал Гарри и, обернувшись, увидел пожилую даму в светлом платье. — Вам помочь? Ищете кого-нибудь?

— Добрый день, — заулыбался Гарри. — Да нет… никого конкретного. Просто гуляю и смотрю… мы с моей невестой присматриваем дом в деревне возле Эксетера, — сказал он дружелюбно. — Чтобы мне не слишком далеко ездить на службу, а ей бы с малышом жить где-нибудь в спокойном месте.

— А у вас сын или дочка? — разулыбалась дама.

— Пока никого, но как только мы найдём жильё и поженимся, как он появится… надеюсь. Ну, или она... у вас тут как, спокойно?

За полчаса от своей новой знакомой Гарри узнал всё о жизни в деревне и, конечно же, о половине её жителей — и, в частности, о том, что обитатель интересующего его дома живёт чрезвычайно замкнуто и уединённо, выходит крайне редко и общаться не стремится. Что ж, по крайней мере, Гарри знал теперь, что Батчелор, похоже, не женат и, судя по всему, не покинул волшебный мир. Впрочем, это были лишь предположения — и они требовали проверки. Может быть, и хорошо, что ему теперь придётся вставать рано, подумал Гарри, по крайней мере, утром можно будет заглянуть сюда и изучить дом получше.

Освободился Гарри в этот день не слишком поздно: то ли Лестрейндж пожалел его, то ли срочные дела пока закончились, но, подписывая закрытые дела, он сказал:

— Шесть часов. Идите домой, Поттер.

Спорить с ним Гарри не стал, но пошёл не домой, а к Джинни, снимавшей напополам с подругой маленькую квартирку в знаменитой «Совятне». И, поскольку подруга тоже оказалась дома, Гарри с Джинни аппарировали на площадь Гриммо, потом поднялись по ступенькам и оказались дома, где никак не ожидавший никого так рано Кричер разворчался, что никак не мог предположить, что молодой хозяин придёт сегодня рано, да ещё и с гостьей, и, стеная, удалился готовить ужин. Гарри же и Джинни, не советуясь, решили, что не так и голодны, и точно недостаточно устали для того, чтобы чинно сидеть в гостиной, и что спальня им сейчас подходит куда лучше. А ужинать их позовут и там.