Middle (джен)

Сэвидж едва успел оформить официальный запрос на обследование тела Ариэль Уисп экспертом Аврората Оливией Платт, как та уже пришла и, забрав бумаги, зачаровала дверь, потратив несколько минут на то, чтобы научить заклятью Гарри, и ушла, пообещав поторопиться.

— Похоже, что мы тут надолго, — сказал Сэвидж, наблюдая за тем, как освобождённый из заключенья мистер Старди медленно, на полусогнутых лапах крадётся по отделу, тщательнейше обнюхивая всё, что встречалось на его пути. — Что думаешь?

— Образец один — это Элеонора, — уверенно сказал Гарри, — семь — сама Уисп. А кто два и шесть?

— Два — мать мисс Элеоноры, шесть — подруга, — Сэвидж достал из кармана горсть орешков и переправил их Гарри. — Твой вердикт?

— Мать задушила сестру котом, — хмуро ответил Гарри, ссыпая орехи в сделанное им тут же блюдце. — Мне ужасно жалко её дочь. Элеонору.

— Да, похоже, — кивнул Сэвидж. — Не факт, конечно, кто-то мог использовать и оборотное, но, по-моему, всё к этому идёт. Жалко, говоришь?

— Да! — Гарри еле удержался от вопроса: «А вам нет?»

— Тогда подумай, как мы можем избежать её упоминания в деле, — сказал Сэвидж. — Жалко — действуй. Что ещё думаешь?

— Я не понимаю, сэр, зачем они решили убить кота, — Гарри вновь нахмурился. — Если бы не это…

— …то мисс Элеонора к нам бы не пришла, — закончил Сэвидж. — У меня есть очень простая версия: кот просто надоел. Подобное бывает куда чаще, чем ты думаешь: старые животные болеют, у них портится характер, и они надоедают. Но просто так его куда-то деть мешала, видимо, Элеонора — надо будет у неё спросить, не пытались ли родители и раньше куда-то деть кота. А тут такой случай. Глупо не воспользоваться. Но я могу ошибаться.

— Так всё просто, да? — спросил Гарри.

— Большинство убийств, на самом деле, весьма просты, — ответил Сэвидж. — И раскрываются за сутки-двое. Что, я надеюсь, и случится — так что займись-ка делом.

В ожидании Платт Гарри успел оформить дело, разгрести всю текущую почту, написать пару несрочных заявок, и, когда время приблизилось к семи, спросил, не выдержав:

— Сэр?

— М-м? — отозвался Сэвидж, нарушивший за всё это время тишину лишь хрустом орешков.

— Вы уже допрашивали тех, кто захватил заложников?

— Когда? — вопросом на вопрос ответил Сэвидж. — Их только отпустили вчера вечером — я думал заняться ими завтра. Пускай посидят, подумают — поодиночке, благо места у нас много.

— Можно мне присутствовать? — обрадованно спросил Гарри.

— Вот не знаю, — буркнул Сэвидж. — Я боюсь уже. Возьмёшь тебя с собой — и получишь ещё одно дело вроде любовных убийц. Я помню, с чего всё началось!

— Сэр, но это же не я всё это сделал, — возразил Гарри. — Я просто выступил катализатором. И всё.

— Катализатор, говоришь? — спросил Сэвидж очень задумчиво, и Гарри буквально кожей ощутил, что будет вспоминать этот момент ещё очень и очень долго. — Точно, — довольно сказал он. — Вот она, твоя суть, Гарри. Ты — катализатор.

Дверь без стука отворилась — очень аккуратно, словно открывающий опасался кого-нибудь ударить, — впуская Платт, и Сэвидж тут же на неё переключился:

— Ну что там?

— Её в самом деле задушил кот… или котом, — сказала Платт. — Но, — её глаза очень довольно блеснули, — она при этом его укусила: шерсть застряла между зубов. Не думаю, что сильно, но укус должен быть на теле. Я не нашла — но я и не искала, тем более она ведь и не до крови его прокусила. Следа может и не быть — но! Раз в зубах застряла шерсть — значит, укус был ощутим. Кот должен был проснуться — а значит, она не задохнулась бы. Это явно произошло, пока она ещё была в сознании: перед смертью её мышцы ослабли, судороги не было. Дай-ка мне кота сюда, — велела Платт, оглядываясь. Обнаружив того под столом Праудфута, она извлекла его оттуда левитацией и, посадив на стол, почесала за ухом. — Извини, дружок, но мне надо кое-что проверить… ну-ка, покажи бочок, — ласково проговорила она, придерживая кота за холку левой рукой, правой же творя беззвучное заклятье. — Тихо-тихо, — ворковала Платт, почему-то уговаривая кота вместо того, чтобы его обездвижить. — Тихо, дорогой, тихонько… умница, какой ты умница… Гарри, подойди, дружок, — тем же тоном позвала она, и когда тот, пряча улыбку, подошёл, так же ласково велела: — Давай, милый, почеши его под подбородком… да-а, вот так… хороший котик…

Теперь Гарри с Платт в три руки гладили жмурящегося кота, но всё её внимание было сосредоточено на его животе, который тот вовсе не спешил показывать. Впрочем, постепенно Платт заставила его прилечь, потом они вместе с Гарри повернули его на бок, и тот, наконец, увидел более светлый, чем всё остальное тело мистера Старди, живот, шерсть на котором была, скорее, тёмно-бежевой, а не серо-коричневой. Платт продолжала водить палочкой над ним, и в какой-то момент под шерстью почти на границе между светлой и тёмной шерстью что-то будто слабо вспыхнуло.

— Ага-а! — не прекращая ворковать что-то ласковое, не удержалась Платт. — А вот и зубки… покажи-ка мне, мой милый… ну-ка…

Она подула, и свет на коже стал чуть ярче, а потом шерсть вдруг стала прозрачной, будто бы стеклянной, и Гарри увидел на коже едва заметный узкий розоватый след.

— Я думаю, что он проснулся бы от этого, — сказала Платт. — Укус. Я допишу сейчас — где моё заключение? — спросила она Сэвиджа. — А ты не вздумай его мыть, — вдруг сказала она Гарри. — И позволять кому-то ещё его трогать голыми руками. И колдовать — никак. Понятно?

— Да, — послушно сказал Гарри. — А почему?

— Я наложила защищающие чары — они не дают твоим и моим прикосновениям оставлять следы и убирают чары, наложенные моей палочкой. Любое колдовство другой разрушит их, и у нас могут быть проблемы на суде.

— А есть такие чары? — изумился Гарри, и Платт улыбнулась:

— Есть. Полвосьмого! — ахнула она. — Роберт, дай мне заключение — я не хочу пропустить семейный ужин! У нас, — добавила она так, словно раскрывала небольшую тайну, — на первый ужин года подают такой пирог… м-м-м… я не готова пропустить его. Я присяду? — спросила она, садясь за стол Праудфута, на котором всё ещё возлежал кот.

Пока она дополняла своё заключение, Гарри сидел за своим столом и чувствовал, как внутри него разливается тоска. Он пытался представить, как Элеонора будет дальше жить, и не мог. Знать, что ты — пусть невольно, пусть даже справедливо! — по сути, отправила свою мать в тюрьму… как можно с этим смириться? Даже если её имя на суде и не всплывёт, и её родные не узнают, откуда Аврорат вообще узнал обо всём случившемся, она сама-то будет знать. Как убедить её в том, что ей не за что себя винить? Что ей сказать? Если бы Лестрейндж был здесь, с горечью подумал Гарри, он бы нашёл слова. Но его нет, а Сэвидж… кажется, он относился к происходящему несколько проще. Да, ему, конечно, было жалко девочку, и он, наверное, скажет ей, что она не должна себя винить, и сделала всё правильно — но он не сможет, да и вряд ли будет искать те самые слова. А Гарри хотя и хотел бы их найти, но, кажется, просто не знал таких.

Закончив, Платт вручила Сэвиджу дополненное заключение, погладила кота и убежала, сказав Гарри на прощанье:

— Пиши, если что. Мы тут живём недалеко, сова быстро найдёт.

Когда она ушла, Гарри, помолчав, спросил:

— Что мы сейчас делаем? Сэр?

— Предъявляем обвинение, — ответил Сэвидж.

— Кому? — тоскливо спросил Гарри.

— А ты как думаешь? — спросил Сэвидж в ответ, и эта игра в наставника царапнула Гарри и показалась ужасно неуместной.

— Матери? — ответил он вопросом.

— Почему?

Гарри почти зло глянул на Сэвиджа, но, конечно же, сдержался:

— Потому что все улики на неё указывают.

— Какие именно? — спросил Сэвидж, и Гарри до зуда в ладонях захотелось чем-нибудь запустить в него.

— Следы на шерсти — раз, — начал перечислять Гарри, — её ложь о том, где и как обычно спит кот — два, её поведение — три. Сэр.

— Скажи, — Сэвидж достал очередной орешек и посмотрел на него так, словно бы только сейчас его увидел, — ты обратил внимание на внешность миссис Хамбл?

— Сэр? — непонимающе переспросил Гарри.

— Как ты охарактеризовал внешность миссис Хамбл? — дружелюбно повторил Сэвидж, теперь поглядев на Гарри.

— На вид ей около тридцати пяти, — начал Гарри, — но на самом деле, полагаю, ей лет на десять больше. Волосы тёмные, не очень густые, лицо широкое, скорее, прямоугольное, чем квадратное или овальное, глаза небольшие, серые, нос прямой, соразмерный лицу, ноздри узкие, губы тоже узкие, рот не маленький, обычный. О форме бровей судить сложно — они явно выщипаны. Сэр.

— Опиши её внешность одним словом, — велел Сэвидж.

Гарри задумался, пытаясь и найти ответ, и понять, что вообще Сэвидж затеял.

— Холёная, сэр, — сказал он, наконец.

— Точно, — кивнул Сэвидж. — Тебя не удивило, что на шерсти кота не нашли никаких зелий?

— Зелий, сэр? — переспросил Гарри.

— Зелий, да, — подтвердил Сэвидж. — Кремов, лосьонов, мазей… просто представь, сколько она всего должна использовать. Причём обычно их ведь мажут на ночь. Вопрос: почему следы её рук на шерсти кота ничего подобного не содержали?

— Перчатки? — быстро спросил Гарри, чувствуя, как тает внутри сжимавшая его внутренности тоска.

— Следы. Её. Рук. На. Шерсти, — осуждающе повторил Сэвидж. — Гарри, соберись.

— Ча… нет. Сэр, я не знаю, — Гарри улыбнулся.

— Плохо, — Сэвидж встал. — Бери кота и идите с ним домой, — распорядился он, и Гарри, тоже вскочив, воскликнул:

— Сэр!

— Тогда ответь, — Сэвидж начал собирать разложенные на столе бумаги. — Или ты идёшь домой.

Гарри шумно втянул воздух, стараясь усмирить бушующее в нём возмущение. Вот теперь он понимал, почему стажёров отдавали Лестрейнджу! Чему можно научит с таким подходом? Гарри очень уважал Сэвиджа и считал его блестящим профессионалом, но… ну как так можно?!

Впрочем, злиться он может и потом, одёрнул он себя. Нужно отыскать ответ, иначе он сейчас отправится домой. Да Мерлин, это просто!

— Оборотное зелье? — спросил он, и Сэвидж улыбнулся:

— Полагаю, да. Итак — кому мы предъявляем обвинение?

— Хм, — проговорил Гарри, пытаясь выиграть хоть несколько секунд. — Ну, полагаю, что не Гвендолин.

— Нет, — согласился Сэвидж.

— Не думаю, что мистер Уисп, — продолжил Гарри.

— Нет, — всё так же согласился Сэвидж, уже почти закончивший с бумагами.

— Не думаю, что доктор Бёрк, — удержав улыбку, сказал Гарри.

— Нет, — Сэвидж был вполне невозмутим.

— Значит, или отец или сын, — резюмировал Гарри.

— Почему не мисс Элтон? — спросил Сэвидж, и Гарри захотелось стукнуть себя по голове — потому что о ней он попросту… забыл.