Middle (джен)

Белая, украшенная вышитыми бабочками и цветами штора шевельнулась, и из-за неё вышел высокий и болезненно худой и бледный мужчина с длинными чёрными волосами и чёрной же бородкой. Его глаза закрывала плотная тёмная повязка, а запястье руки, в которой он держал палочку, охватывал широкий матово-тёмный браслет.

— Положите палочку, Мальсибер, — велел Робардс, держа его на прицеле.

Мужчина усмехнулся и, разжав пальцы, уронил палочку на ковёр и так остановился, медленно подняв обе руки. Рукава толстого светлого свитера немного задрались, и Гарри увидел точно такой же, как и первый, браслет и на втором запястье.

— А Каплан молодец, — с усмешкой проговорил Робардс, медленно подходя к замершему у окна мужчине. — Блестящая работа. Ошейник вы тоже не сняли? — он указал палочкой на его горло, оттягивая ворот, и Гарри увидел охватывающую шею тонкую полоску белого металла. — Нет, — сказал удовлетворённо Робардс, и в его руке что-то блеснуло. — Что ж — это удобно, он опустил палочку и, слегка помахав в воздухе чем-то вроде браслета, велел: — Следуйте за мной.

— Это будет затруднительно, — спокойно отозвался мужчина. — Я ничего не вижу, а поводок указывает только направление.

— Ну, это же ваш дом, — насмешливо ответил Робардс. — Не за ручку же водить вас. Справитесь. Мы идём вниз, к выходу.

— Я хочу поговорить с главным аврором, — мужчина у окна даже не шевельнулся.

— Похвальное желание, — заметил Робардс и повторил: — Вниз.

— Снимите повязку или дайте руку, — попросил мужчина. — Или хоть позвольте позвать эльфа.

— Левую руку вперёд, — подумав, велел Робардс. — Правую прижать к груди. Не отнимать. Следи, — велел он Гарри.

Мужчина… Мальсибер послушно вытянул вперёд левую руку и прижал правую к груди. Сперва Робардс наколдовал на этой вытянутой руке плотную перчатку — и Гарри был готов ручаться, что она была особенной — а затем и палку длиною футов в шесть, конец которой вложил в вытянутую и облачённую в перчатку руку Мальсибера.

— Идите очень медленно и плавно, — велел он. — Одно неловкое движение — и больше левой руки у вас не будет. Я нашёл Мальсибера! — усилив свой голос Сонорусом, дал Робардс команду. — Всем продолжать. Роберт, Катберт, в министерство.

Гарри увидел, как дрогнули тонкие губы мужчины, однако тот не произнёс ни слова и молча последовал за палкой. И Гарри, пристально следя за ним, подумал, что он двигается довольно ловко для незрячего — привык за… сколько лет он так живёт? Когда Каплан надел на него эту повязку? Сразу после окончания войны? Значит, прошло уже почти пять лет — за это время можно научиться…

Они все вчетвером спустились вниз — Мальсибер ступал очень осторожно, но достаточно уверенно, а по лестнице шёл так и вовсе словно видел всё. Портреты провожали их глазами, и Гарри слышал их тихое перешёптывание, однако слов разобрать не мог. По пути к ним присоединились Праудфут с Сэвиджем, а вот взломщица заклятий незаметно куда-то отошла и скрылась, кажется, на первом этаже.

Когда Робардс подвёл Мальсибера к двери, тот вдруг остановился и громко проговорил:

— Не мешайте им. Потом закройте дом и берегите себя. Это эльфам, — добавил он уже потише и уверенно перешагнул порог. Снаружи уже было темно, и, может быть, от этого холодный влажный воздух казался почти осязаемым.

— Какой заботливый, — неприязненно пробормотал идущий рядом с Гарри Праудфут, тоже не сводивший своей палочки с Мальсибера.

Едва они дошли до края навесной дорожки, Робардс подхватил Мальсибера и аппарировал с ним в министерство. Гарри с Сэвиджем и Праудфутом последовали за ним — и через несколько минут уже сидели в допросной, глядя, как Робардс закрепляет цепи на руках и на ногах Мальсибера, и как накладывает на все стены чары, не позволяющие сделать стены прозрачными или хотя бы звукопроницаемыми.

Затем Робардс установил пергамент и перо и приступил к официальному допросу:

— Британский Аврорат. Главный аврор Гавейн Робардс, старший аврор Роберт Сэвидж, старший аврор Катберт Праудфут, стажёр Гарри Поттер. Двадцатое февраля две тысячи третьего года, восемнадцать часов двадцать девять минут. Допрос Ойгена Мальсибера.

— Значит, вы и есть главный аврор, — сказал Мальсибер. Он держался очень спокойно, словно бы не замечая цепей и неудобного, Гарри это точно знал, стула. — Гавейн Робардс. Рад, что вы живы.

— Вашими трудами, — язвительно ответил Робардс, и Мальсибер чуть кивнул. — Итак, мистер Мальсибер. Долго же мы вас искали.

— Долго и не там, — ответил тот и осведомился: — Вы тоже так меня боитесь, что не снимете повязку?

— А зачем? — с заметным удивлением спросил Робардс. — Она ведь не мешает говорить.

— Не мешает, — покладисто согласился с ним Мальсибер.

— Опять же, чары надо изучить, — добавил Робардс. — К суду снимем. Может быть.

Мальсибер кивнул, и Гарри поймал себя на странной уверенности, что он сейчас закрыл глаза.

— К суду, — повторил Мальсибер задумчиво. — Я хочу договориться.

— Шутите? — с некоторым удивлением спросил Робардс.

— А разве похоже? — спросил Мальсибер, даже не улыбнувшись. Его лицо сейчас казалось уставшим и даже измученным, и он продолжил словно через силу: — Я знаю, где сейчас Аластор Моуди. И знаю, где хроноворот Каплана.

— И где же? — спросил Робардс, и хотя его в его голосе прозвучала лишь недоверчивая ирония, Гарри видел, насколько он взволнован.

— Вы же понимаете, — помолчав, спросил Мальсибер, — что никакие ваши менталисты не узнают этого? Если я сам вам не скажу.

— Аластор Моуди погиб двадцать шестого июля девяносто седьмого года, — сказал Робардс.

— Погиб, — кивнул Мальсибер. — Раз, кажется, шестнадцать. Полагаю, вы нашли журнал Каплана. Я сбился со счёта на одиннадцатой попытке… или, может быть, это была уже двенадцатая. Но в конце концов он его всё-таки добыл.

— И что же было дальше? — с прохладным любопытством спросил Робардс.

— Дальше мы с ним жили вместе, — любезно сообщил Мальсибер. — В одной комнате. Это был… довольно странный опыт. А потом он умер — Каплан, разумеется. Не Моуди.

— И что вы с ним сделали? — спросил Сэвидж, может быть, чуть более отрывисто, чем стоило бы.

— Спрятал, — спокойно ответил ему Мальсибер, чуть повернув голову в его сторону. — У него есть немного воды и еды — на некоторое время ему хватит. Не очень надолго.

— Я думаю, он в вашем доме, — сказал Робардс. — И мы его найдём. И очень скоро.

— Ищите, — согласился с ним Мальсибер, и Гарри кольнуло очень нехорошее предчувствие. — Я думаю, воды ему должно хватить примерно на неделю.

— Я думаю, что вам же будет лучше, если вы расскажете нам, где он, — сказал Робардс.

— Чем? — очень вежливо осведомился Мальсибер, чуть склонив голову к правому плечу, и Гарри на мгновенье ощутил, как давит на его горло тонкий металлический ошейник.

В допросной ненадолго воцарилась тишина. Робардс переглядывался с Сэвиджем и Праудфутом, Мальсибер замер на своём неудобном стуле, а Гарри, воспользовавшись передышкой в разговоре, просто его разглядывал. На нём был толстый свитер небелёной шерсти и тёмные простые брюки из очень плотного материала. И ботинки — пожалуй, зимние, хотя это и показалось Гарри странным: если он просто сидел дома, никуда не выходя, в них ведь должно быть неудобно. Все эти вещи были явно велики ему, и хотя Гарри этого не видел, он был уверен, что брюки держатся лишь только на ремне. Кожа у Мальсибера была настолько бледной, что казалось синеватой, и голубые вены проступали на ней так выпукло и ярко, что казались ненастоящими.

— Вы полагаете, вам нечего терять? — осведомился Робардс.

— А вы думаете, есть? — ответил вопросом на вопрос Мальсибер и чуть улыбнулся. Вежливо и очень-очень холодно. От него вообще веяло холодом, вдруг понял Гарри, словно от тех ледяных скульптур, которые он видел на министерских приёмах.

— В Азкабане больше нет дементоров, — сказал Робардс. — Но невозможно гарантировать, что наши специалисты смогут снять эту повязку. И браслеты. И ошейник, наконец.

— Невозможно, — согласился с ним Мальсибер.

И умолк.

— Вас это не тревожит? — спросил Робардс через некоторое время.

— Я привык, — сказал Мальсибер. И добавил: — Знаете, чем так плох страх? И боль. И пытки.

— Чем же? — подыграл ему Робардс.

— К ним привыкают, — ответил Мальсибер. — И когда это происходит, больше ничего не остаётся. Ваша проблема, господа авроры, в том, что вам нечего у меня отнять. Поэтому я предлагаю начать нормальные переговоры. Но я не тороплюсь.

— Ну почему же нечего, — медленно проговорил Сэвидж. — Если я не ошибаюсь, вы же ведь дружили с Эйвери? Маркусом Эйвери.

— Когда-то, — равнодушно откликнулся Мальсибер. — В школе.

Гарри был почти уверен, что сейчас Мальсибер спросит, жив ли Эйвери — но нет. Тот снова замолчал, и сейчас закрывающая его глаза повязка играла за него — и против авроров.

— Ваш друг жив, — продолжил Сэвидж. — И нельзя сказать, чтобы он хорошо переносил даже нынешний Азкабан. Вам, разумеется, мы ничего не можем предложить, но вы можете добиться для него некоторых послаблений.

Мальсибер чуть пожал плечами и спросил:

— Зачем? — и снова замолчал. И вдруг задумчиво поинтересовался: — Вы знаете, почему путешествия в будущее запрещены?

— Да, в самом деле, — «вспомнил» Робардс. — Вы вроде бы сказали, что знаете, где находится хроноворот Каплана.

— Я даже знаю, когда он вновь сработает, — сказал Мальсибер, улыбнувшись. — И где.

— И с кем? — насмешливо добавил Робардс.

— Нет, — возразил Мальсибер не менее насмешливо. — И где. Откуда же мне знать, кто там окажется.

А вот сейчас повязка на его глазах была очень кстати, подумал Гарри, потому что не позволяла Мальсиберу видеть выражение лиц Робардса и остальных.

— Я очень устал, — сказал вдруг Мальсибер. — И очень хочу пить. Я хочу прерваться — на пару часов.

— Как скажете, — неожиданно легко согласился Робардс. — Вас проводят в камеру, напоят и накормят.

Он сам снял с него цепи — и тут же, едва Мальсибер встал, опять надел их. А затем тем же способом, что и водил его по дому, с помощью длинной палки отвёл в камеру Мальсибера и, заперев его там, наложил на решётку звукоизолирующие чары и велел Гарри:

— Останешься здесь. Позже мы поставим пост, но пока будем сторожить сами. Будь очень осторожен, — предупредил он. — И ни при каких обстоятельствах не позволяй ему тебя коснуться. И, конечно, не входи и вообще не открывай решётку — даже если ты решишь, что он сейчас умрёт. Зови дежурного — здесь всё отлично слышно. Через час тебя сменит кто-то из отдела — пароль, — он написал на своей ладони «Октопус» и, хлопнув Гарри по плечу, ушёл.

И только когда Робардс скрылся, Гарри понял, что тот почему-то не запретил ему разговаривать с Мальсибером.