Middle (джен)

Когда Сэвидж с Гарри вышли в коридор, он сказал:

— Сэр, я бы хотел надеть этот… комплект.

— Мерлин, — пробормотал Сэвидж. — Тебе-то для чего?

— Я всё равно хочу, — упрямо сказал Гарри, и Сэвидж тяжело вздохнул и, пробормотав что-то вроде:

— Вырастили на свою голову, — быстро пошёл вперёд.

Когда они проходили мимо ведущего к палате Лестрейнджа коридора, Гарри заглянул туда и обнаружил, что поста там уже нет. На самом деле он надеялся, что они с Сэвиджем туда зайдут, хоть на минуту, но тот просто прошёл мимо, и Гарри пришлось проследовать за ним.

В молчании они спустились вниз и так же молча аппарировали в министерство, где отправились вовсе не в отдел, а в кабинет Робардса. Тот, несмотря на выходной, был на месте, причём не один: секретарь попросил их подождать, но ожидание не слишком затянулось — минут через десять из кабинета Робардса вышла Джонс и, зыркнув на авроров, почему-то махнула рукою и быстро ушла.

Робардс же в открытую дверь крикнул:

— Заходите!

Сэвиджа и Гарри он встретил взбудоражено и с ходу предложил им:

— Кофе?

— С удовольствием, — ответил за них обоих Сэвидж, садясь за стол Робардса.

Тот отдал распоряжение секретарю и спросил:

— Откуда вы? Из Мунго?

— Оттуда, — подтвердил Сэвидж и, не дожидаясь вопросов, сам рассказал об их визите к Уингеру и к Моуди, закончив с некоторым сарказмом: — Так что Аластор упёрся и, боюсь, это может стать проблемой. Хотя Гарри, вон, сам рвётся. Думаю, может, пусть наденет? И походит.

— Пусть, конечно, — согласился Робардс, сделав паузу на время, пока секретарь расставлял на столе чашки и кофейник. — Хотя смысла в этом мало: если Аластор действительно упрётся, он ведь может согласиться говорить только с Гарри. А если мы имеем в виду возможность выхода на сделку, всё должно быть идеально — и, конечно, никаких официальных допросов Аластора стажёром в деле быть не может. Так что, — он вдруг улыбнулся, — кажется, кому-нибудь из нас придётся это сделать.

— Я тоже хочу, — упрямо сказал Гарри, и Робардс кивнул:

— Пожалуйста. Но нужен ещё кто-то. Ты, я или Катберт, — сказал он уже Сэвиджу.

— Ну не сейчас же! — возмутился тот. — Работы море — лично я прямо сейчас собираюсь взять Мальсибера за шкирку и трясти, покуда он не скажет заклинание для взломщиков. А Катберт сегодня вообще дома, у него на носу свадьба!

— Ну не у него, насколько мне известно, — улыбнулся Робардс. — Хорошо. Я сам.

— Ты серьёзно? — недоверчиво переспросил Сэвидж.

— Вполне, — ответил тот. — Я знаю Аластора. Да и потом, пожалуй, кое в чём он прав: некоторые вещи лучше узнать на себе. Я и в Азкабане ночевал стажёром, — добавил он. — Когда там ещё были дементоры. Тебе я приказывать не буду: и права не имею, и толку так не будет, — он поднялся и спросил у Гарри: — Ты уверен?

— Да! — тот тоже встал. — Абсолютно. Сэр.

— Хорошо, — Робардс кивнул и велел тоже поднявшемуся Сэвиджу: — Оформи это. Не хочу писать приказ — пусть будет просто внутреннее распоряжение по Отделу, это можно.

— Сделаю, — буркнул Сэвидж.

— Идёмте, займёмся Мальсибером, а после я пойду опять ругаться с Гестией, — решил Робардс и добавил мягче: — Извини. Но в данном случае я дело забираю.

— Да понятно, — махнул рукой Сэвидж. — Идём, добудем заклинание у этой сволочи. Ведь он же знал, что люди пострадали — или мог предположить! — не сдержался он. — И мог бы нас предупредить. Но нет — он вместо этого сов дарит! — Гарри вспыхнул, и Сэвидж добавил: — Извини. Я рад, что вы нашли друг друга, но какая же скотина!

— Ну, мы тоже ведь могли спросить, — остудил его Робардс. — Идёмте.

— А он сейчас это включит в сделку, — зло сказал Сэвидж. — Вот увидишь. И даже время есть ведь! Уингер сказал «дня четыре».

— Посмотрим, — коротко ответил Робардс, первым выходя из кабинета.

Следуя за ним, Гарри вдруг подумал, что в таком отношении к Мальсиберу у Сэвиджа — да и у Праудфута с Гор — есть что-то личное: слишком сильно они ненавидели его. Впрочем, Гарри пока не видел его дела, возможно, там были ответы. И кто знает, может, прочитав его, он их поймёт и сам к ним присоединится. Но пока что Гарри молча недоумевал и наблюдал, конечно.

Сэвидж отправился лично за Мальсибером, а Робардс с Гарри пока устроились в допросной, и тот, приготовив пергамент и перо для протокола, спросил:

— Ты действительно уверен? В том, что хочешь так себе испортить выходные?

— Джинни всё равно на сборах, — пожал плечами Гарри.

— Это будет, думаю, мучительно, — предупредил Робардс. — Хотя я за и полагаю это правильным. Некоторые вещи можно понять только изнутри.

— Я тоже так считаю, сэр, — ответил Гарри.

— Тебе дадут ещё одни браслет — пожалуй, на ногу повесят, — сказал Робардс. — Портал в Мунго — там их с тебя досрочно снимут, если что. Мало ли, что произойдёт — ты всё-таки один живёшь. Опыт — вещь важная, но я не собираюсь терять ради него сотрудников. Это немного снизит чистоту эксперимента — впрочем, мы её и так с тобою не достигнем. Они проходили в этом по пять-шесть лет, и двое суток — это, конечно же, совсем не то. Но общее представление мы с тобой получим.

— Сэр, — осторожно спросил Гарри, — почему его так ненавидят? Именно Мальсибера?

— Тебе же дадут почитать дело, — ответил Робардс. — Думаю, ты всё поймёшь оттуда. А нет — спроси у них. Пожалуй, тебе лучше его прочитать сейчас — перед нашим экспериментом. Как раз пока я буду у Джонс.

В этот момент вернулись Сэвидж и Мальсибер, и Гарри показалось, что тот выглядит хуже прежнего, хотя в этом и не было никакой логики: по идее, теперь, когда с него сняли, наконец, магнитные браслеты, ему должно было стать лучше.

Робардс приковал руки Мальсибера к скобе в столе, и Гарри мог их рассмотреть. Теперь, когда он знал, куда смотреть, он видел не только такую же чудовищную, как у Моуди, худобу, но и неестественно белую кожу и странные шрамы, очень напоминающие… следы зубов?

— Начнём сегодня вот с чего, — сказал Робардс. — Несколько наших специалистов серьёзно пострадали, вскрывая вашу дверь. Я полагаю, вы знаете поразившее их заклятье?

— Простите, — в голосе Мальсибера прозвучала смесь досады и ещё чего-то, чего Гарри опознать не смог. — Мне нужно было подумать самому, но я… мне сложно думать. В последнее время. Да, я знаю контрзаклятье.

— Вы готовы его нам сказать? — вежливо осведомился Робардс.

— Да, — сказал Мальсибер. — Только я… я не могу ему кого-то научить, — его губы слегка дёрнулись. — Из посторонних. Я могу сам снять… наверное. Во всяком случае, попробовать. Мне только нужна палочка.

— Вы же не думаете, что мы вам её дадим, не так ли? — язвительно осведомился Сэвидж.

— Но я не могу научить постороннего этому заклятью, — повторил Мальсибер и предложил: — Я могу дать обет.

— Универсальное решение, — заметил Робардс, и Мальсибер согласился:

— Да.

— Вы полагаете, что сможете сейчас колдовать? — спросил Робардс, и Мальсибер ответил, не задумавшись:

— Дома мне немного удавалось. Если вы вернёте мне ту палочку, я думаю, получится. Скажите, а мою вы не нашли? У Каплана? — спросил он, и Гарри понял по лицам Робардса и Сэвиджа, что ту даже не искали.

— Нет, — ответил Робардс. — Под «той палочкой» вы имеете в виду ту, с которой вас арестовали?

— Да, — Мальсибер потянул было правую руку вверх, и Гарри вдруг отчётливо понял, что это что-то вроде судороги, а не обычное движение. И, кажется, это болезненно, потому что губы Мальсибера вновь дёрнулись. — И вам придётся снять повязку. Когда я буду снимать заклинание.

— Зачем? — осведомился Робардс.

— Я хочу видеть, что я делаю, — сказал Мальсибер. Его рука вновь дёрнулась, и Гарри понял вдруг, отчётливо и ясно, что ему больно, очень больно, и что это положение рук ему мучительно. Гарри сморгнул, отгоняя от себя это ощущение, и внимательно вгляделся в ту часть лица Мальсибера, которую не скрывали повязка и густая, хотя и недлинная, борода, пытаясь понять, показалось ему это, или же Мальсибер всё-таки сумел его заколдовать. Надо было попросить Уингера проверить, запоздало подумал Гарри. — Мне нужно видеть, что я делаю, — поправился он.

Его рука дёрнулась снова, и Робердс, наконец, заметил это и спросил:

— Вам неудобно?

— Да, — сказал Мальсибер, потянув теперь руки на себя вполне сознательно. — Но я знаю — таковы правила.

— Можем сдвинуть скобу, — предложил вдруг Робардс.

— Спасибо, — очень вежливо сказал Мальсибер. — Это не поможет. Не важно, я могу терпеть.

— Что ж, нам всё равно с вами идти в Мунго, — сказал Робардс. — Вас осмотрят. После того, как вы снимете заклятье. Сэвидж, скрепите обет, — велел он под протокол, вставая и подходя к Мальсиберу. Никто из них, конечно, на колени не вставал, но правую руку Мальсибера Робардс от цепей освободил. А затем они соединили руки, и рядом с нормальной кожей Робардса белая рука Мальсибера смотрелась особенно неестественна.

Гарри больше смотрел, чем слушал клятвы, и видел, как всё сильней между своими «Клянусь» сжимает губы Мальсибер, и как они дрожат — словно бы он сдерживал стон или какие-то слова. Когда же клятва была закончена, и Робардс отпустил его, Мальсибер хрипло проговорил:

— А вы жестоки, господин главный аврор.

— Объясните, — с некоторым удивлением потребовал Робардс.

— Вы ведь знаете, что у меня болят руки, — сказал Мальсибер, и его голос зазвенел. — Обряд не требует так сильно сжимать их — но вам, похоже, доставляет удовольствие возможность причинить мне боль, — он шумно выдохнул и снова стиснул губы.

— Простите, — кажется, искренне проговорил Робардс. — Мне казалось, я сжимал не сильно.

— Вам казалось, — неожиданно едко сказал Мальсибер. — Как и в прошлый раз.

— Я не рассчитал, — примирительно проговорил Робардс, и Сэвидж буркнул:

— Ты извинись ещё.

— Простите, — Робардс озорно глянул на него — впрочем, его голос прозвучал серьёзно и почти сочувственно. — Если будет третий раз, я непременно учту. Вы сегодня ели? — вдруг спросил он, и Мальсибер почему-то поморщился:

— Нет.

Робардс никак это не прокомментировал — вместо этого он закрыл протокол и, отправив Сэвиджа за палочкой Мальсибера, поднялся. Затем снял кандалы с Мальсибера и спросил его:

— Вы можете идти самостоятельно?

— Я же пришёл сюда, — довольно резко сказал ему Мальсибер. Он стоял теперь, опираясь бедром о край стола, и Гарри, глядя на него, подумал, что ему даже трость вряд ли поможет, потому что, судя по всему, ему будет больно опираться о неё. Но не под локоть же его вести!

— Отлично, — Робардс уже держал Мальсибера на прицеле. — Мы закроем вам лицо, — сказал он, наколдовывая плащ. — Я свяжу вам руки, но вы можете выбрать их положение.

Мальсибер тут же сложил руки на груди, обхватив локти ладонями. Робардс, хмыкнув, закрепил это их положение — но не верёвкой, а широкой лентой, и Мальсибер неожиданно устало проговорил:

— Спасибо. Извините, я был резок.

— Здесь это бывает, — Робардс накинул плащ ему на плечи, низко опуская капюшон на лицо. — Идите вперёд — и без глупостей. Падать будет очень больно, — предупредил он.