Middle (джен)

Артур и Молли Уизли ждали в кабинете главного аврора и пока что вместе с хозяином пили кофе, устроившись не у рабочего стола, а на диване, рядом с которым теперь стоял невысокий журнальный столик. При виде Молли в так хорошо знакомой зелёной в крапинку блузке Гарри вновь почувствовал ту смесь неловкости, смущения и нежелания вообще обсуждать с ней эту тему, от которых, как надеялся, сумел избавиться, и понял, что краснеет. И от того, как успокаивающе улыбнулась ему Молли, явно его состояние заметившая, Гарри стало ещё хуже.

Тем временем Робардс наколдовал пришедшим кресла и предложил кофе, и когда они расселись вокруг столика, сказал:

— Я уже описал Уизли ситуацию.

— Я постараюсь покороче, — пообещал в ответ Лестрейндж. — Если Мальсибер не солгал — чему я лично никаких причин не вижу, — то у нас есть шанс выманить Петтигрю на вас, — он слегка поклонился Молли.

Та собранно и серьёзно ответила:

— Я готова. Что мне нужно делать?

— Тебе лично почти ничего, — возразил Лестрейндж. — Лишь дать нам несколько ваших волосков и согласие на их использование в оборотном зелье. И подписать контракт — чтобы вы были уверены, что их больше ни для чего не используют.

— Это совершенно лишнее, — решительно заявила Молли. — Я прекрасно сама справлюсь.

— При всём уважении, — мягко проговорил Лестрейндж, — это плохая мысль.

— Я справлюсь, — повторила Молли. — Уж точно не хуже ваших…

Лестрейндж вдруг указал на неё рукой, в которой уже была невесть как и когда появившаяся палочка, и кожа Молли стала ярко-синей. Артур возмущённо вскинулся, а Молли с ясно видимой досадой на лице сжала кулаки.

— При всём уважении, — повторил Лестрейндж, — у авроров перед вами есть некоторые преимущества. Простите, — он снова слегка поклонился, возвращая коже Молли обычный цвет. — Разумеется, не мне решать, но я против использования тебя в качестве наживки.

— Это было просто нечестно! — возразила Молли. — Я не была готова!

— Ты не можешь быть готова постоянно, — сказал Лестрейндж, и тут, наконец, вмешался Робардс:

— Я согласен с Дольфом. Молли, нам понадобится твоя помощь, но я против использования тебя в роли живой наживки.

— Только мёртвой? — пошутил Артур, и это очень разрядило атмосферу: рассмеялись все, и даже Молли.

— Мёртвой было бы бессмысленно, — улыбнулся Робардс. — Но тебя придётся спрятать, — добавил он уже серьёзно. — Я надеюсь, ненадолго.

— У меня есть предложение, — сказал Артур. — Ваши идеи мне, честно говоря, не очень нравятся. Можно бы просто сделать так, что все как будто бы разъедутся.

— А Петтигрю об этом как узнает? — скептически спросил Сэвидж.

И тут Гарри осенило.

— Послушайте, я знаю! — воскликнул он и быстро заговорил, когда все посмотрели на него. — Не надо никому никуда ехать. Можно всем сказать, что я выиграл приз: выходные где-нибудь на море или озере. Но я поехать не могу, потому что меня дежурство, и поэтому, наверное, поедут Джинни с мамой. Наверняка журналисты спросят у неё — она должна подтвердить, и вот будет и адрес, и дом не слишком охраняемый.

— И реклама Аврорату, — засмеялся Робардс. — Мне нравится. По-моему, отличная идея. Осталось придумать, что это может быть за приз, и поговорить с мисс Уизли.

— Внутренняя лотерея, — предложил Лестрейндж. — Завтра же Вальпургиева ночь — и вот, скажем, у нас есть традиция разыгрывать отдых на ближайших выходных. Поттер выиграл — но у него, увы, взыскание. И злой наставник сдвинуть его на другие дни отказывается.

— Беру роль сволочи-начальника себе, — заявил Сэвидж. — Так солиднее.

Все снова рассмеялись, и Лестрейндж кивнул:

— Бери.

— Осталось только придумать повод для интервью, — заметил Робардс. — И побыстрее.

— В принципе, — сказал Лестрейндж, — у нас есть дело о нарушении Статута. Можно бы его раздуть… тем более там такое любопытное прошение. Но времени уж очень мало.

— Что за прошение? Кому? — несколько напрягся Робардс.

— Визенгамоту, — Лестрейндж почему-то посмотрел на Гарри. — До необходимости извинений они додумались, но сделать это невозможно: воспоминания уже стёрты, да и как бы они это магглам объяснили? В итоге пришли к идее бесплатно отработать штрафы в Мунго. Уборщиками: что они ещё могут. И без волшебства.

— Это сколько же они там будут работать? — спросил Артур. — Я знаю это дело: там же будет пятизначный штраф! Правда, это в целом, а на каждого придётся… надо посчитать, но, думаю, тысячи по три-четыре.

— Очень им в тюрьму не хочется, — усмехнулся Сэвидж. — Я их даже понимаю. Визенгамот может и согласиться.

— Если мы успеем это провести, допустим, завтра, — Лестрейндж почему-то посмотрел на часы над дверью, — и тогда же вы дадите интервью, — кивнул он Гарри, — есть хороший шанс, что Петтигрю тоже успеет прочитать и добраться… куда, кстати? Мы не знаем, где он, но я надеюсь это выяснить сегодня. Пока что предполагаю, что Петтигрю может прятаться в доме Крэббов — мы его, конечно, обыскали, но попробуйте найти прячущуюся крысу.

— Думаю, нам нужно твоё колдофото, — обратился Робардс к Молли. — Такое, на которое бы клюнул Петтигрю.

— Не в том я возрасте уже, чтобы делать такие снимки, — пошутила Молли, с деланным кокетством поправляя волосы.

— Скажи, — спросил Лестрейндж, чуть склоняя голову к правому плечу, — а у тебя сохранилась какая-нибудь одежда с тех времён, что Петтигрю у вас жил? Чем более ранняя — тем лучше.

— Ну конечно, — Молли, похоже, удивилась. — Что ей сделается?

— Может, выбрать что-то из неё? — предложил Лестрейндж. — Благо уже тепло, и можно взять что-нибудь более-менее открытое.

Гарри увидел, как Артур нахмурился, и как Молли машинально сжала его руку.

— Слушай, а спросил бы ты у Мальсибера подробности, — вдруг предложил Робардс Лестрейнджу. — Может, Петтигрю что-нибудь особенно интересовало?

Артур громко и выразительно прочистил горло, и они с Молли снова сжали друг другу руки. Гарри очень понимал их и думал о том, что нужно как-то научиться не краснеть, когда не надо, и что ведь наверняка же должно быть какое-нибудь нужное заклятье.

— Я всё понимаю, — сказал Артур. — Вы продолжайте.

— Извини, — сказал Робардс ему. — Мы тоже тебя понимаем, но уж как есть.

— Поттер, вы со мной или останетесь? — спросил Лестрейндж. Гарри не хотелось уходить, ещё меньше ему хотелось слушать то, что Лестрейндж с Мальсибером станут обсуждать, но при нём они наверняка будут куда сдержаннее, решил он.

— С вами, — Гарри встал. Молли перегнулась через стол и, перехватив его руку, стиснула её в своей тёплой ладони:

— Не волнуйся, милый. Всё это такая ерунда!

— Я понимаю, — кажется, у Гарри даже получилось сказать это довольно бодро, по крайней мере, он на это надеялся.

Пока они шли по коридорам, Гарри взял себя в руки и в камеру к Мальсиберу вошёл вполне спокойным. Тот, похоже, им обрадовался — похоже, ему было просто скучно, и любые визиты для него становились развлечением, намного лучшим, нежели та газета, которую он читал. Поднимаясь им навстречу, Мальсибер газету отложил, и Гарри увидел дату — почти три года назад. Видимо, Мальсибер решил перечитать все номера «Пророка», что вышли, пока он сидел у Каплана.

— Я надеюсь, ты был любопытен, — сказал Лестрейндж, садясь к столу.

— В целом, был, — весело согласился с ним Мальсибер, усаживаясь на кровати, скрестив ноги, и тем самым отдавая Гарри второй стул. — Но скажи, что именно тебя интересует.

— Нас интересует интерес Петтигрю к Молли Уизли, — ответил Лестрейндж. — Скажи, не было ли у него каких-то её образов, которые бы привлекали его особенно сильно?

Мальсибер задумался, похоже, вспоминая. Он молчал довольно долго, и Гарри снова стало неуютно. Интересно, а как выглядят для менталиста чужие фантазии? Это же не воспоминания. Как вообще можно увидеть чью-нибудь мечту?

— Не уверен, что это именно то, что тебе нужно, — сказал Мальсибер, наконец. — Но я расскажу, что знаю. Ты спросил про образы — я верно понял, что тебя интересуют не ситуации, а внешний вид Молли Уизли, особо привлекательный для Петтигрю?

— Верно, — согласился Лестрейндж. Гарри же то ли, наконец, уже привык к тому, что они обсуждают, то ли был слишком захвачен вопросом, как выглядят для менталиста чьи-то фантазии — так или иначе, а реагировал он теперь на этот разговор с удивительным для него самого спокойствием.

— Думаю, не совсем того ты ждёшь, — сказал Мальсибер. — Но уж что есть. Во-первых, обнажённость — но это, видимо, не то? — Лестрейндж покачал головой. — Во-вторых, фартук.

— В каком смысле? — с интересом спросил Лестрейндж. — Какой именно?

— Любой, — Мальсибер говорил очень спокойно, и Гарри подумал, что он делает это, возможно, специально для него. — Важен сам факт его наличия — и больше ничего.

— Это не то, — с лёгкой досадой ответил Лестрейндж. — Есть какая-то одежда?

— Есть разве что светлая блузка, — вздохнул Мальсибер. — Из кремово-белого батиста, почти без рукавов, с круглыми жемчужными пуговицами. Три верхних нужно расстегнуть, и, — он вздохнул, — под нею не должно быть ничего, конечно.

— Хоть что-то, — сказал Лестрейндж. — Больше ничего?

— Увы, — качнул головой Мальсибер. — Петтигрю довольно примитивен даже в своих фантазиях. Может быть, тебе ещё поможет вот что. Очень часто он фантазировал о том, как берёт её спящую, и она так и не просыпается.

Гарри не представлял, чем это может им помочь, но вот Лестрейндж, кажется, был другого мнения, потому что он кивнул:

— Возможно, и поможет. Что-нибудь ещё?

— Нет, — возразил Мальсибер. — Я говорю: он даже в этом примитивен.

— Скажи мне ещё вот что, — подумав, спросил Лестрейндж. — Если вдруг ты знаешь. Какие места в Британии ему известны хорошо?

— Вот уж что меня никогда не интересовало, — Мальсибер улыбнулся.

— Эротические фантазии, бесспорно, интереснее, — серьёзно кивнул Лестрейндж.

Мальсибер рассмеялся:

— На них я наткнулся совсем случайно: мне было интересно, как это, двенадцать лет жить домашней крысой. Вот клянусь: я менее всего ожидал увидеть нечто подобное.

— Понимаю, — Лестрейндж встал. — Спасибо. Ты помог.

— Скажи, если я чем-нибудь ещё смогу помочь, — ответил Мальсибер.

— Может быть, и сможешь, — странно пообещал Лестрейндж, и они с Гарри ушли.