Middle (джен)

На улице было промозгло, слякотно и ветрено, и Гарри ёжился, покуда они, аппарировав к краю деревни, шли через неё к дому Батчелора.

— Помните: сейчас мы идём разговаривать с пострадавшим, — сказал Лестрейндж. — Мы должны с ним поиграть слегка и оставить раздосадованным, но с ощущением выигрыша.

— Я помню, сэр, — слегка нетерпеливо ответил Гарри.

— Думайте об Александре Мюррей, — посоветовал Лестрейндж. — Всё время помните о ней. Тогда у вас будет нужное выражение лица.

— А о ком будете думать вы, сэр? — возможно, это прозвучало несколько нахально, но Лестрейндж только хмыкнул:

— О его жертвах.

Они поднялись по двум бетонным ступенькам дома, и Лестрейндж позвонил в дверь. Почти сразу же за нею раздались шаги, она открылась, и на пороге появился худощавый невысокий темноволосый мужчина лет тридцати на вид в тёмно-синем свитере и серых брюках.

— Работает британский Аврорат, — привычно сказал Лестрейндж, дружелюбно улыбаясь. — Старший аврор Радольфус Лестрейндж, стажёр Гарри Поттер. Мистер Батчелор, у вас найдётся для нас несколько минут?

— Конечно, — на худом вытянутом лице Батчелора появилось удивление. — Я, правда, не знаю, чем могу помочь… но проходите, прошу вас, — он отступил назад. — Может быть, чая? — предложил он, закрывая дверь за ними. — На улице такая неприятная погода.

— С удовольствием, — обрадовался Лестрейндж. — На редкость отвратительный сентябрь.

— Надеюсь, он закончится, и октябрь будет лучше, — ответил Батчелор, ведя их в гостиную. — Прошу, располагайтесь, я как раз заварил чай. Печенья?

— А давайте, — сказал Лестрейндж с той интонацией, с которой обычно соглашаются на предложенье чего-то куда крепче чая.

Батчелор ушёл, оставив их в небольшой, обставленной в новомодном у магглов скандинавском стиле гостиной. Белые стены, удобная простая мебель, под ногами — светлый хлопковый ковёр, торшер возле дивана, на котором аккуратно сложен плед. Деревянный журнальный столик, низкий и довольно длинный, у дивана, на книжных полках вместо книг — журналы, свечи, старинная масляная лампа, какие-то бокалы…

— Приятный дом, — вроде бы негромко сказал Лестрейндж, оглядываясь, и Гарри только по его цепкому взгляду понял, что тот говорит на самом деле не с ним — верней, не для него, а для хозяина. — Вот за такие моменты, Поттер, я и люблю свою работу, — признался Лестрейндж, неторопливо обходя комнату.

— За какие, сэр? — спросил Гарри, тоже с интересом оглядываясь.

— Наглядной демонстрации того, что от неё есть толк. Вечно общаться с насильниками и убийцами несколько надоедает, знаете ли. Начинаешь особенно ценить порядочных людей.

В этот момент Батчелор вернулся, левитируя перед собою поднос с чайником и чашками, розетками с печеньем и клубничным джемом, а также сахарницей и молочником. Опустив поднос на журнальный столик, он расставил всё это на нём собственноручно, а затем любезно пригласил гостей сесть на диван, себе придвинув кресло. И когда они все устроились вокруг стола, Батчелор разлил чай и спросил:

— Чему обязан?

— Вы, наверное, читали в «Пророке» пару недель назад репортаж с судебного процесса над теми, кто в девяносто седьмом и восьмом годах выдавал магглорождённых Комиссии по учёту маггловских выродков, — сказал Лестрейндж. — И возмутились, видимо, что сами вы узнали о происходящем из газеты.

— Да нет, — подумав, сказал Батчелор. — Нет. Я постарался просто забыть об этом. Я решил, что вы так и не поймали того, кто на меня донёс.

— К сожалению, — расстроенно склонил голову Лестрейндж, — вы правы, так и есть. Бумаги не совсем в порядке, и в ряде дел не хватает некоторых страниц. Мы просто… мы не знаем, кто это сделал, — покачал он головой, а Гарри молчал и, делая скорбное лицо, восхищался тем, как аккуратно Лестрейндж обошёлся без вранья. По крайней мере, без прямого. И ведь так просто! — До сих пор не знаем. Но ведём следствие, и я даю вам слово: я найду их. Или его, — он склонил голову.

— Вы знаете, — на тонких губах Батчелора появилась кроткая улыбка, — я давно отпустил эту ситуацию. Что, собственно, изменится, если виновников найдут? Прошлого не изменить, а я... я просто не хочу вспоминать о нём. Так что, если мои слова что-то значат, я бы вам сказал — оставьте это дело. Я просто не хочу об этом вспоминать.

Лестрейндж растроганно покачал головой и проговорил с огромным уважением:

— Вы удивительный человек, мистер Батчелор.

— Ну что вы, — тот слегка порозовел. — Я просто хочу жить дальше. Вы знаете, я христианин, и я считаю — Бог им судия.

— Подобная позиция заслуживает глубочайшего уважения, — Лестрейндж смотрел на Батчелора почти с восхищением, а вот Гарри приходилось пялиться в чашку с чаем, чтобы себя не выдать.

— Я верю, что у каждого действия есть причина, — сказал Батчелор, делая маленький глоток чая. — Наверное, у тех, кто это сделал, были какие-то резоны. Кто я, чтобы их судить?

— Наверняка были, — подтвердил Лестрейндж. — Я понимаю вас и уважаю подобное решение, но мы авроры. И я считаю своим долгом найти виновных. Вы могли бы ответить на несколько вопросов?

— Конечно, — кивнул Батчелор. — Конечно. Я расскажу всё, что смогу.

— Благодарю вас, — Лестрейндж оставил чашку с наполовину выпитым чаем и извлёк из кармана блокнот и карандаш и начал самый обычный, стандартный опрос. Батчелор отвечал вполне спокойно, иногда задумывался, иногда отвечал сразу, и на имя Скоткинса никак особенно не среагировал, и даже вспомнил, что да, правда, в школе они с ним частенько играли в шахматы. После школы? Да, иногда общались, но нельзя сказать, чтобы дружили — встречались несколько раз в год за кружкой пива… в шахматы играли, квиддич обсуждали… Лестрейндж заострять внимание на Скоткинсе не стал, уделив ему примерно столько же времени, сколько остальным, и, как показалось Гарри, Батчелор ничего не заподозрил.

А вот дальше его ждал большой сюрприз. Закончив опрос, Лестрейндж вновь поблагодарил Батчелора и сказал:

— Мистер Батчелор. Мы не без оснований опасаемся сейчас за вашу жизнь и здоровье. Те, кто это сделал, сейчас в отчаянном положении, а в подобных случаях люди иногда решаются на страшное. Тем более что им не привыкать, — он мрачно усмехнулся. — Однажды они уже едва вас не убили и сейчас могут постараться довести дело до конца.

— Я не боюсь, — пожал плечами Батчелор, слегка вскидывая голову. — И верю в то, что Господь защитит меня, как уже однажды сделал.

— Всё в руце Господней, безусловно, — согласился Лестрейндж, — но мы тоже, в свою очередь, бездействовать не можем. Поэтому мы настоятельно вас просим надеть это, — он протянул ему открытую ладонь, на которой возник простой металлический браслет. — На него наложены Протеевы чары, — сказал Лестрейндж, — и, случись что, вы всегда сможете их активировать и позвать на помощь. А браслет мы отследим.

— Не думаю, что в этом есть необходимость, — возразил Батчелор. — Нет, правда…

— Тогда нам придётся дать вам аврора для охраны, — улыбнулся Лестрейндж. — Мистер Поттер рвался здесь, при вас остаться, но… — он вздохнул, — честно говоря, у нас сейчас непросто с кадрами. Конечно же, по правилам мы обязаны оставить с вами постоянную охрану, но… может, мы могли бы обойтись браслетом?

В глазах Батчелора мелькнула растерянность, а Гарри тщательно изобразил на лице ярое рвение и сказал как можно проникновеннее:

— Мистер Батчелор, я готов лично охранять вас день и ночь. Мы не можем допустить, чтобы с вами что-нибудь случилось!

— Я уверен, что я в безопасности! — Батчелор явно занервничал и, очень стараясь скрыть это, спрятал руки под стол. — В самом деле, господа, не нужно!

— Мы не готовы вновь подвергнуть вас опасности, — взволнованно проговорил Лестрейндж. — Мистер Батчелор, — он подался вперёд, — я вам признаюсь: я лично чувствую свою вину за то, что с вами тогда случилось. Ведь это я в то время возглавлял британский Аврорат.

— Но ведь это же не вы меня арестовали! — Батчелор облизнул губы. — В самом деле, я вас вовсе не виню: вы что, вы просто исполнители! Вы исполняли тот закон — что вы могли поделать?

— Безусловно, — расстроенно согласился с ним Лестрейндж. — Но это мало что меняет. И я ни за что на свете больше не подвергну вас опасности, — заявил он категорично. — И, честно говоря, я рад, что вы отказываетесь от браслета, — добавил он с благодарностью. — Я лично был против этого. Мистер Поттер защитит вас куда лучше. Вы остаётесь, — сказал он Гарри, и тот кивнул с энтузиазмом и сказал:

— Не беспокойтесь, мистер Батчелор, теперь вы под моей защитой. И не волнуйтесь, прошу вас, я вполне могу спать тут, на диване.

— Ох, ну что вы! — воскликнул Батчелор, нервно проводя рукой по волосам. — Это точно слишком. Вы сами же сказали, что у вас не хватает кадров, — обратился он к Лестрейнджу. — Давайте ваш браслет, пускай… — он протянул руку ладонью вверх, явно намереваясь просто положить браслет в карман, но Лестрейндж одним коротким движеньем просто застегнул браслет на его запястье, чего сам Батчелор, похоже, не ожидал, и рефлекторно за него схватился.

— Благодарю вас, — Лестрейндж прижал руку к груди. — Его совсем просто активировать — достаточно сделать так, как вы сейчас: обхватить ладонью и сжать. И мы тут же будем рядом.

Батчелор почти отдёрнул свою левую руку и улыбнулся почти с прежней кротостью:

— Я уверен, что это не понадобится. Право, господа, мне кажется, что это всё излишне, — покачал он головой.

— Я надеюсь, что вам не придётся долго ждать, — оптимистично заявил Лестрейндж. — И, мистер Батчелор, надеюсь, вы понимаете, что вам сейчас не стоит покидать Британию?

— Почему? — нервно спросил тот.

— Мы не сможем нормально обеспечить вашу безопасность вне её границ, — сочувственно проговорил Лестрейндж. — Поэтому мы просим вас не делать этого… а если у вас возникнет подобная необходимость — сообщите нам, пожалуйста, иначе браслет просто вас не выпустит… увы — несовершенство артефакта, — он чуть виновато улыбнулся. — Но вы, разумеется, никак не ограничены в передвижении, так что мы просто отправим с вами мистера Поттера в качестве сопровождения. Я уверен, это ненадолго, — уверенно проговорил он. — Мне кажется, вы нам сейчас очень помогли, — он улыбнулся широко и очень довольно.

— Разве? — спросил Батчелор недоумённо. — Да я вроде бы и ничего такого не сказал…

— О, конечно нет, — заверил его Лестрейндж, поднимаясь и протягивая ему руку. — Вы были очень, просто удивительно корректны и доброжелательны. Но я уверен, нам это поможет, — заверил он, пожимая руку Батчелору.

— Но если вы передумаете, сэр, — горячо добавил Гарри, — я всегда к вашим услугам. В любое время. Не стесняйтесь!

— Что вы, — Батчелор протянул руку и ему — она оказалась мягкой, вялой и холодной. — Я уверен, это не понадобится. Вы так беспокоитесь обо мне, — добавил он, качая головой. — Мне кажется, это совсем излишне.

— Девиз аврората — «Служить и защищать», — немного пафосно проговорил Гарри. — Это наша работа.

— Доброго вам дня, мистер Батчелор, — пожелал Лестрейндж, и они, простившись, наконец, ушли, оставив хозяина дома, как казалось Гарри, если не в смятении, то, по крайней мере, растерянности.

На улице по-прежнему моросило, и Лестрейндж, оглядевшись и не увидев никого рядом, коротко бросил Гарри:

— В отдел, — и аппарировал.

Гарри, разумеется, последовал за ним, и уже в отделе спросил:

— Вы поэтому и выжидали, сэр? Чтобы иметь возможность надеть на него браслет?

— И лишить его возможности отказаться, — согласился Лестрейндж. — В целом, да. И вы отлично выступили, — одобрительно добавил он.

— Не думаю, что смог бы так, как вы, сэр, — признался Гарри.

— Какие ваши годы, — улыбнулся ему Лестрейндж. — Научитесь, если захотите… но, — добавил он серьёзно, — тут очень важно не солгать формально. Иначе у вас могут быть неприятности. Впечатление от ваших слов может сложиться любое, но при формальном разборе ложью они быть не должны. Это правило нередко нарушают, — признал он, — но на моей памяти это ещё никогда хорошо не заканчивалось.