Middle (джен)

Октябрь пролетел ещё быстрее сентября, и Гарри был так занят в Аврорате, что давным-давно не выбирался на обеды с Гермионой, и уж тем более не мог найти время для поиска кольца. Но эта мысль его не оставляла, и в конце концов он просто попросил Лестрейнджа:

— Сэр, можно мне как-нибудь на днях прийти попозже? Ближе к обеду? Я готов отдежурить лишний выходной!

— Да, конечно, — не отрываясь от бумаг, ответил Лестрейндж. — Не нужно дежурить дополнительно. Завтра?

— Спасибо, сэр, — несколько обескураженно ответил Гарри. — Да, завтра будет отлично.

Лестрейндж молча кивнул. Он ни разу не спросил Гарри, зачем и почему тому нужно прийти попозже или уйти пораньше — правда, тот такими просьбами не злоупотреблял, напротив, делал это крайне редко, но всё равно такое отношение казалось ему странным, и он очень бы хотел знать, что это — доверие или равнодушие. И каждый раз склонялся то к одному, то к другому варианту. Не отпускала Гарри и мысль о Лонгботтомах, но тут он себя ощущал загнанным в тупик. Что он мог бы сделать, чтобы что-нибудь узнать? Кого спросить? Сами Лонгботтомы уже никому и ничего не скажут, Лестрейндж тоже… а даже если и скажет — как ему поверить? А больше никого не оставалось. Правда, Гарри собрал роскошную коллекцию сплетен, которые сводились, в целом, к роману между Лестрейнджем и Алисой, к происхождению Невилла и к тому, что в том, что произошло с Лонгботтомами, Лестрейндж причастен. Степень его вины в сплетнях варьировалась от случайности, позволившей его братьям и невестке проследить за ним, до прямого умысла.

О семье Лестрейнджа Гарри за это время тоже узнал совсем немного, выяснив лишь наверняка, что у них с женой было две дочери. Но никто не знал, куда они делись и даже живы ли — и самое странное, что никого это почему-то словно бы не занимало. Были и были… словно речь шла о собаках. Впрочем, в Аврорате было мало тех, кто был с Лестрейнджем близок, да и тех, кто там работал до войны, осталось не так много, а что остальных его семейная история не слишком интересовала, было, в общем-то, понятно.

Гарри все намеревался поговорить об этом с Андромедой, но для этого нужно было время, так что разговор откладывался.

Артур тоже помог мало — кажется, он искренне пытался выполнить своё обещание и что-то разузнать, но получилось у него не слишком.

— Извини, — сказал он за обедом в министерской столовой. Гарри уже давно не был в гостях у Уизли, просто потому, что ему ужасно жалко было тратить таким образом редкие свободные часы, которые он мог провести с Джинни. О двух выходных подряд Гарри даже не мечтал, но и воскресенья у него сейчас были заняты почти через одно, и на неспешные семейные обеды времени просто не было. А ведь были ещё Тедди с Андромедой… и Миллисента, до прогулок с которой он всё ещё никак не мог добраться. Впрочем, Лестрейндж его не торопил, и лишь сообщал ему в четверг, в субботу или воскресенье, что ожидается прогулка, впрочем, добавляя:

— Я понимаю, что сейчас у вас нет времени. Но если вдруг найдётся — будем рады.

Так что ни о каких семейных трапезах речь пока не шла, но хотя бы с Артуром они могли иногда встречаться за обедом в министерстве.

— Я боюсь, не слишком смог быть тебе полезен, — сказал Артур, укрывая их обоих звукозащищающими чарами. — Лестрейндж всегда был довольно замкнут, так что никого из тех, кто бы дружил с его семьёй, я не нашёл. Возможно, кто-то в Мунго есть — она же там работала почти всё время, — но я там никого не знаю настолько хорошо, чтобы расспрашивать.

— Я тоже, — вздохнул Гарри. — Странно, да? Что никому это не интересно.

— Ну так люди не склонны интересоваться теми, кого не знали лично, — возразил Артур. — Извини, что не помог ничем.

— Ничего, — ответил Гарри. — Артур, — он даже вилку отложил. — Скажи, можно тебя спросить?

— Конечно, — Артур даже удивился, кажется. — Зачем ты спрашиваешь?

— Почему ты ненавидишь его? Лестрейнджа?

— Да я не ненавижу, — возразил Артур. — Я ему не верю. И не доверяю. Ну и не люблю, да, но это, пожалуй, не так важно.

— Почему не веришь? — продолжил Гарри. Раз уж, наконец-то, начал этот разговор, он хотел хотя бы попытаться получить ответы на все вопросы.

— Потому что не бывает так, чтобы два брата были помешанными на идее отморозками, а третий — нормальным, — твёрдо сказал Артур. — Вот наоборот — да, часто. Но там и отец же был... да сам знаешь. Он же с Волдемортом начинал. Откуда в этой семье взяться нормальному порядочному человеку? Просто представь, как там дома говорили о магглорождённых и о магглах.

— Но ведь дети не всегда разделяют идеи родителей, — возразил Гарри.

— Не всегда, — согласился Артур. — Я уже говорил тебе: мне не в чем упрекнуть его. Хотя все эти аресты… Гарри, я всё понимаю, у него могло быть много причин возглавить Аврорат при Волдеморте. Но… не знаю. В конце концов, он же ведь отправил авроров за Августой.

А ведь и правда, вспомнил Гарри. Августу Лонгботтом арестовывал Долиш, но не арестовал, а попал в Мунго, и надолго. Кажется, это было в апреле девяносто восьмого: она оглушила его и ударила по голове, и он провалялся в Мунго чуть ли не до лета. Когда Гарри только узнал об этом, он ей восхищался и смеялся над Долишем, но сейчас, узнав его, вовсе не был уверен, что всё было так уж просто. Гарри ужасно захотелось расспросить его об этом, но он вовсе не был убеждён, что Долиш станет говорить с ним.

Хотя, возможно, Гарри просто всё придумывает, и не было там никакого второго дна, а ему просто хочется так думать.

— Скажи, — Гарри решил немного сменить тему, — ты дружил с Фрэнком Лонгботтомом? Расскажи о нём, — попросил Гарри.

— Мы с ним учились вместе, — сказал Артур. — И дружили, да, со школы. Алиса училась на три года младше, и в школе мы не то чтобы общались, сам понимаешь. Я, честно говоря, её в школе не помню… да и Фрэнк её заметил только в Аврорате. И ты знаешь, — сказал он после некоторой паузы, — а я, пожалуй, на Лестрейнджа злюсь за то, что он навещает их.

— В Мунго? — переспросил Гарри, когда Артур замолчал.

— Там, да, — Артур медленно кивнул.

— Почему злишься? — осторожно спросил Гарри.

— Это не рационально, — слабо улыбнулся Артур. — Я сам знаю. Но ему там не место.

— Скажи, — ещё осторожнее проговорил Гарри, — а почему Августа это разрешает? Она ведь может запретить?

— Она не станет, — качнул головой Артур. И когда Гарри снова спросил: «Почему?», ответил: — Не считает нужным. Гарри, я очень плохо её знаю, — добавил он. — Августа — человек очень закрытый и никогда ни с кем из нас не обсуждала эту тему. Если ты хочешь, попробуй задать ей этот вопрос сам. Я спросил однажды… давно. Она отрезала, что это дело исключительно семейное.

— Семейное? — Гарри нахмурился. Выходило, что те слухи про Невилла могли быть правдой? Или… — Они разве родственники?

— Ну, в каком-то смысле все двадцать восемь родственники, — ответил Артур. — Так или иначе. Но я не уверен, что она имела в виду именно это. В любом случае, это её право — решать, кого пускать к ним.

Больше ничего Артур Гарри рассказать не смог, и Гарри дал себе слово найти, наконец, время для разговора с Андромедой. Но сдержать его пока не мог: работы в самом деле было много. Зато он наконец купил кольцо, и теперь оставалось только найти день, который был бы свободным и у него, и у Джинни, у которой уже начались осенне-зимние сборы, и часть воскресений оказалась занята.

Тем временем, работа с делом Батчелора-Скоткинса подошла к концу, и во всех делах обозначились окончательные подозреваемые. Оставалось лишь добыть довольно доказательств — однако это «лишь» на деле было большой проблемой, над которой их отдел теперь работал. А ведь текущие дела никто не отменял…

— Я думаю, — сказал на очередном совещании Сэвидж, — пора нам предъявить обвинение в выдаче Батчелора Скоткинсу. Срок его заключения скоро закончится — не выпускать же.

— Определённо нет, — поддержал его Праудфут. — Кто и где будет разговаривать? Джон?

— Могу я, — ответил тот. — Это было моё дело. Но мне кажется, что будет эффективнее, если это сделает Дольф.

— И Гарри, — поддержал Лестрейндж. — Да, пожалуй. И я думаю, что это лучше делать неожиданно — то есть в Азкабане.

— Решено, — подвёл итог Сэвидж. — Берите завтра карету — и слетайте.

— Времени жалко, — Лестрейндж поморщился. — Я предлагаю хотя бы путь туда проделать ночью. Поттер, вы не против?

— Нет, сэр, — спать сидя Гарри научился ещё в школе.

— Тогда встречаемся здесь в два часа, — решил Лестрейндж и напомнил: — Возьмите с собой что-нибудь позавтракать и почитать на обратном пути.