Изгои (джен)

«Как делать большие проекты.»

В ответ на запрос поисковик выдал какое-то нечеловеческое количество страниц, но Ойген по опыту знал, что это не всегда означает, что необходимой информации будет в избытке. Однако в данном случае её оказалось более чем достаточно — и Ойген даже не заметил, в какой момент начал конспектировать самые важные и полезные вещи. Ссылки ссылками, но всё-таки работать ему было привычней по старинке: семь лет школы даром не прошли. Нужно было принимать решение — время шло, и вечно от Джозефа ждать ответа никто не станет.

Ойген потратил на размышления всю свою смену, а потом ещё и выходной — кажется, впервые с тех пор, как Рабастан освоил компьютер. Ойген даже не вспомнил о том, что компьютер вовсе не принадлежит лишь ему, и Рабастану, вероятно, нужен тоже — а тот почему-то не торопился напоминать. По крайней мере, покуда в какой-то момент вдруг не возник за его плечом, интересуясь:

— Просто скажи: у тебя дедлайн или голодовка?

— Нет, — откликнулся Ойген — на оба вопроса.

— Там есть еда, — сообщил ему Рабастан. — Потом я ухожу гулять и зарабатывать свои десять собачьих фунтов, а ты продолжишь, что бы ты там ни делал.

— Угу… да, — Ойген оторвался, наконец, от своих записей. — Вот смотри, — сказал он, жестом поманив Рабастана и указал на экран, где сейчас был открыт тот самый сайт ДжиБиСи Лимитед. — Смотри, — оживлённо заговорил Ойген, быстро щёлкая мышью. — Чтобы начать хоть что-нибудь продавать, личный кабинет совсем не обязателен. Я проверил: многие небольшие магазины обходятся вообще без него. В принципе, они умудряются обойтись даже без он-лайн услуг банков: оплату принимают исключительно наличными через курьера, и никаких карт. Я сам доставлял такие посылки. Вообще, оказывается, у меня на удивление полезный опыт — я как знал, куда идти работать, — пошутил он. — Так что я вполне могу понять, как всё это должно работать в идеале, и даже вижу часть аккуратно разложенных грабель, по которым мы могли бы пройтись.

— Это интуиция, — очень серьёзно кивнул ему Рабастан, придвигая себе стул. — Ты на прорицания не ходил в школе?

— Ты полагаешь, следовало? — не менее серьёзно поинтересовался Ойген в ответ.

— Судя по тому, что ты сейчас сказал, у тебя были способности, — кивнул Рабастан.

— Они были глубоко скрыты. Смотри — я разобрался с тем, как магглы покупают колёса… не те, а которые для машин — ты знал, что они все настолько разные? А вот с запчастями там уже беда… я в них запутался не хуже, чем в «Продвинутом зельварении». Северус как-то подсунул на пятом курсе, чтобы я лучше спал. Я уснул, но мне снились такие кошмары! Асти, ты даже не представляешь, из скольких частей состоит обычный автомобиль! И я не представляю — я их не считал.

— Полагаю, из многих, — Рабастан улыбнулся одними губами. — Как-то я рисовал часовой механизм.

Ойген возбуждённо рассмеялся, пытаясь это представить:

— Я даже думать не хочу, что у этого мордредова агрегата происходит внутри и как он вообще работает. И если надо заменить одну какую-нибудь шестерёнку… В общем, мне кажется, что самому что-то купить не проще, чем с завязанными глазами собрать гоночную метлу. Хотя вот с тем же машинным маслом я, вроде бы, разобрался.

— В том смысле, что оливковое не подойдёт? — озабоченно поинтересовался Рабастан.

— Я боюсь, там даже миндальное не подойдёт. И виноградной косточки. Оно у магглов всё синтетическое, ты представляешь? В общем, возвращаясь к началу, скажу, что мы можем сперва начать продавать что-то простое — и это главное. А действительно сложные вещи доделать уже потом. И знаешь, что это означает для нас? — спросил Ойген почти с торжеством. — Что мы можем, во-первых, получать деньги частями, а не ждать окончания всех работ — и главное… мы будем поддерживать уже запущенный сайт, и уж точно не за жалкую сотню в месяц! И, в общем, всё не так ужасно, как мне поначалу казалось. Хотя, конечно, нужно всё это ещё раз обсудить с Джозефом, потому что эти мои каракули могут быть так же далеки от реальности, как благо волшебного общества от наших идей.

— Лорда, — поправил его Рабастан.

— А мы с тобой, можно подумать, их никогда и не разделяли, — фыркнул Ойген, слегка сощурившись. — Но Бастет с ним и с ними, с идеями, и особенно с Лордом, когда у нас ревёт мотором новый проект — скажи лучше, ты мог бы помочь нам с дизайном?

Рабастан ответил не сразу — на его лице явно читалась неуверенность:

— Я… Ты понимаешь…

— Ну отлично же вышло с сантехникой, — подбодрил его Ойген. — И тут выйдет не хуже. Ну пожалуйста!

Рабастан ещё немного поколебался, но в конце концов кивнул. И вдруг произнёс:

— Наверное, и мне тоже нужно завести свою страничку. В сети. Но я…

— Тут даже говорить не о чем, — немедленно пообещал Ойген. — Я даже Джозефа попрошу помочь, чтобы можно было размещать анимацию. Сделаем тебе лучшую страницу в мире!

— Можно просто в сети, — милостиво согласился с ним Рабастан.

— Тогда, — Ойген довольно потёр руки и поглядел на него сияющими глазами, — мне кажется, проект и вправду можно запустить к лету. И ты что-то говорил про завтрак, — закончил он без всякого перехода.

— Я бы, скорей, назвал это обедом, — возразил Рабастан. — Уже шестой час. В полседьмого я ухожу. Темнеет уже.

— А я не заметил, — Ойген радостно вскочил и, потерев уставшие глаза пальцами, пошёл вслед за Рабастаном на кухню, откуда соблазнительно пахло чем-то мясным и острым.

Вечер Ойген провёл за компьютером — но не один, а с Джозефом, которому написал СМС и попросил зайти, если у него найдётся время. Около восьми тот позвонил в дверь и, Ойген повёл его первым делом на кухню — накормить. Пускай даже и пастушьим пирогом, который Рабастан наловчился печь очень вкусно. И, глядя на голодного, поглощающего пирог большими кусками, почти что не жуя, Джозефа, Ойген ощущал ту самую гордость радушного хозяина, которой ему так недоставало прежде.

Потом они долго сидели за компьютером в гостиной — Рабастан, вернувшись, вскоре ушёл спать, а Ойген с Джозефом, пристроив его ноутбук рядом с монитором, стараясь говорить тише, обсуждали план и заново расчленяли проект — к примеру, выделили в отдельные блоки всё, что имело отношения к шиномонтажу и автомойке, потому что с ними всё было как-то смутно, и пока что про них можно было лишь написать, что они вообще есть и ограничиться парой фото и телефонным номером — мол, звоните.

Теперь, когда перед ними был не единый монструозный монолит, а несколько вполне удобоваримого вида кусков, которые можно было бы проглотить, почти и не подавившись, они могли прикинуть как именно им построить работу. Что точно мог бы взять на себя только Джозеф — зловещий информационный обмен, а что можно было оставить кому-то ещё. «Энн» — в один голос сказали они, пытаясь прикинуть вёрстку и всё то, что касалось уже привычной и знакомкой Ойгену составляющей. И кое-что из этого оставалось даже и ему — ещё одни руки не будут лишними, особенно когда предстоит рутина. К примеру, он мог бы взять на себя подготовку всех фотографий, которых будет немало: долго, нудно — но зато он мог с этим превосходно справиться. Впрочем, здесь он, прежде всего, выступал менеджером — потому что это сам Джозеф даже не то что не мог потянуть, он просто боялся этого. Ну и вообще.

Деньги Джозеф решительно предложил просто поделить на троих — и никаких невнятных процентов.

— Потому что работы будет очень много, — он потряс головой. — И если мы начнём считать, мы вдрызг разругаемся — я видел, как это бывает. Начинается всё это дерьмо «а я сделал это!» «А я зато кучу вон этого!» — и под конец никто ни с кем просто не разговаривает. Только грызутся, а то и вообще в суд идут. Тогда уж лучше даже не начинать.

— Нет, ругаться мы не будем, — Ойген, честно говоря, ощущал себя немного неловко. Вряд ли он сумеет потянуть треть работы — разве что включить сюда и Рабастана? Он взял телефон и, даже не поглядев на часы, набрал номер Энн — и когда услышал её взволнованный голос, сам встревожился: — Привет… я не вовремя?

— Ну… полдвенадцатого, — ответила она, и Ойген слегка покраснел. Он вообще забыл о времени! — Но я ещё не сплю и даже не легла. Рассказывай. Случилось что-нибудь?

— В некотором смысле, — улыбнулся он. — У Джозефа есть к тебе дело.

— А почему тогда звонишь ты? — Энн удивилась, но Ойген уже сунул трубку Джозефу в руки. И пока они разговаривали, сходил на кухню, заварил чай и принёс его вместе с куском простенького вчерашнего яблочного пирога. Они оба с Рабастаном любили сладкое, и ещё живя у Мэри выяснили, что куда дешевле испечь что-нибудь самим. Не то чтобы из них вышли хорошие кондитеры, но взбить миксером простой бисквит и нарезать туда фруктов они были, всё-таки, способны — а получалось вкусно, дёшево и много.

Когда он вернулся, Джозеф был полон энтузиазма:

— Энн в деле! Мы завтра встречаемся в четыре в кафе.

— Ты завтра планируешь позвонишь заказчику? — Ойген поставил поднос на стол.

— Я думал, ты с ним будешь говорить, — Джозеф тут же перестал улыбаться.

— Буду, разумеется — но не могу же я ему сам первым позвонить и сказать, мол, добрый день, я — Ойген Мур, и мы с Джозефом берёмся за ваш сайт. Нет. В таких случаях обычно полагается встретиться. И желательно вместе. Всем, — подчеркнул он, садясь. — Нам нужно будет встретиться с ним втроём — ты, Энн и я. Я думаю, мы завтра могли бы всё обсудить… и лучше б начать делать это немного раньше. Когда я на работе, нам толком не дадут поговорить. Ты смог бы освободиться до начала моей завтрашней смены?

— Я-то да, — Джозеф, кажется, расстроился. — Но я уже Энн сказал, что мы встречаемся завтра в четыре.

— Полагаю, за те две минуты, что вы попрощались, она вряд ли заснула, — Ойген с сомнением поглядел на часы, показывающие почти что полночь, но всё же снова набрал номер Энн. И сразу извинился, и лишь потом сказал: — Привет ещё раз, а что ты скажешь, если мы соберёмся немного раньше? Сама знаешь, когда я работаю, нам всё вдумчиво обсудить будет сложно. Все эти люди постоянно зачем-то заходят в кафе! — он рассмеялся.

— Я предлагала! — Энн рассмеялась в ответ. — Ну, я могу и пропустить занятия. Во сколько вам будет удобно?

— Ты когда свободен? — спросил Ойген у Джозефа, и тот пожал плечами. Ясно… — Давайте тогда в одиннадцать. У меня? — предложил он им обоим. Джозеф кивнул, а Энн спросила:

— Можно в полдвенадцатого? Я бы тогда сходила на первую пару — как раз самую важную. Я не уверена, что я к одиннадцати успею.

— Как выйдет — так и приезжай, — сказал Ойген. — Тем более, мы дома. Ты найдёшь?

— Я у тебя уже была, — упрекнула его Энн шутливо. — И даже не одна. Но с тебя чай! — добавила она. — Горячий. У нас холодно — я буду греться.

— Чая у меня сколько хочешь, — пообещал он, с некоторым смущением подумав, что им ведь придётся чем-то ещё пообедать. Но… но ведь Рабастан сказал, что теперь денег будет больше. Да, конечно, принимать гостей для них обоих сейчас роскошь — но… но ведь это не совсем гости. Это же по работе. И они вполне могут наесться и пастушьим пирогом или каким-то, Мерлин, ирландским рагу. Ойген с утра подумает и решит.

Пока они с Джозефом допили чай, было уже за давно полночь, и когда тот засобирался, Ойген спросил:

— Ты на автобус? Далеко живёшь?

— Не очень, — отозвался Джозеф. — Но я пешком: ночные автобусы там мимо проходят. Нормально — я минут за сорок дойду.

— С ноутом? — скептически уточнил Ойген — и решительно предложил: — Оставайся. Здесь удобный диван.

— Я точно вам не помешаю? — нельзя сказать, чтобы Джозеф действительно смутился.

— Ну, — Ойген оглядел его, прищурившись. — Если не будешь здесь курить и, размахивая шарфом, распевать «Лидс».

— Я не курю! — возмутился Джозеф. — И к футболу я равнодушен. Серьёзно? Я, на самом деле, с радостью. Тащиться ночью с ноутом…

— Я сейчас постелю и дам тебе чистое полотенце, и даже футболку найду, — сказал Ойген, идя к шкафу и чувствуя себя донельзя счастливым.

Совершенно иррационально.