Изгои (джен)

Без четверти четыре Ойген, с некоторым отчаянием посмотрев на часы, попрощался и отправился на смену в кафе, надеясь, что сможет поработать и там — но день выдался суматошный на редкость. Словно бы после Пасхи все ринулись в интернет-кафе, и до полуночи Ойгена не мог найти даже двадцати спокойных минут. Он смутно надеялся, что дорвавшиеся до интернета люди угомонятся хотя бы к вечеру, но этого не случилось, и последний посетитель появился за пятнадцать минут до полуночи, очевидно, намереваясь здесь и заночевать.

Уже подходя к дому, Ойген заметил в окнах гостиной и кухни свет, и почти не удивился, обнаружив, что работа, кажется, в самом разгаре — а вот увидеть Рабастана в гостиной он всё же не ожидал. Тот встал ему навстречу и сказал вместо приветствия:

— Я их покормил — и тебе там осталось. Я ложусь — будет что-то нужно, будите.

— Надеюсь, что не придётся, — искренне произнёс Ойген — хотя сам не очень-то в это верил.

Он вернулся на кухню, и они все прервались на ужин — первый для Ойгена и второй для Энн с Джозефом — и вновь погрузились в работу. Словно в ночь перед СОВами, когда все до последнего пытались выучить всё, о чём весь год не трудились и вспоминать. В дни накануне экзамена Большой зал во время обеда ощутимо пустел. Но вот к ужину обычно все собирались: к вечеру есть хотелось смертельно, а впереди предстояла нелёгкая ночь с учебником и конспектом.

Закончили они своего Франкенштейна, как окрестила их творение Энн, к трём ночи, когда она, наконец, признала его живым, стараясь не кричать слишком громко. Пока Ойген заторможено размышлял, где и как их с Джозефом устраивать на ночь, она позвонила кому-то… хотя нет — Ойген отлично знал, кому именно — и через полчаса, когда они заканчивали всякие мелочи, с улицы раздался рёв мотоцикла, а затем два коротких гудка.

— Ну, всё, мне пора, — сказала, заулыбавшись, Энн. — До завтра? Во сколько встречаемся?

— Я думаю, с утра надо всё ещё раз посмотреть, — сказал Джозеф. — Давайте в десять?

— В одиннадцать, — безапелляционно заявил Ойген. — Встреча с Россом в три — у нас будет часа три. Нормально. Выспаться тоже надо. Слышишь? — строго спросил он Энн. — Выспаться!

— Ага, — ответила она, и он почти против воли заулыбался, представляя, какой её ждёт сон. Молодость…

Он вышел проводить Энн — и когда она надевала шлем и садилась на мотоцикл позади Фила, Ойген ощутил на себе чей-то взгляд и повёл плечами, избавляясь от неприятного чувства между лопаток.

Вернувшись, он постелил Джозефу на диване, да и сам буквально выключился, едва коснувшись головою своей подушки.

Проснулся он сам — и только тогда понял, что забыл поставить будильник. Потянувшись, он нашёл телефон, и улыбнулся: было без трёх минут одиннадцать. Встал, оделся — и, выйдя в гостиную, увидел там всё ещё спящего на диване Джозефа. А когда подходил к ванной, почувствовал восхитительный запах жареного бекона и услышал с кухни приглушённые голоса, и, заглянув туда, увидел стоящих у плиты удивительно бодрую Энн с Рабастаном, оживлённо что-то обсуждавших.

— Доброе утро, — сказал Ойген.

— Привет! — Энн помахала ему рукой. — А мы как раз собирались будить вас.

— Ты когда пришла? — спросил он.

— В полдесятого. Мы уже кое-что успели… — улыбнулась она.

— Сейчас будет завтрак, — сказал Рабастан. — Энн принесла бекон.

— И блинчики! — добавила она. — Правда, магазинные — но они хорошие. И абрикосовый джем.

— Так что у нас есть даже десерт, — Рабастан перевернул бекон. — Джозефа тоже пора будить.

— Минуту, — Ойген зашёл в ванную, а на обратном пути растолкал Джозефа — и это оказалось не так-то просто. Впрочем, тот, в конце концов, проснулся, конечно — и через несколько минут они вчетвером сидели на кухне и завтракали. И это было так здорово — есть всем вместе, думал Ойген, и понимал, что, хотя должен бы волноваться, на самом деле, он сейчас просто счастлив.

— Ну что? — спросил Джозеф за кофе — Ойген был единственным, кто пил чай, даже Рабастан налил себе кофе, правда, щедро разбавив его кипятком и долив одноразовых сливок. — Встреча в три? У нас ещё есть три часа. Я тут ночью подумал…

Следующие три часа превратились в настоящее предэкзаменационное утро — и когда в двадцать минут третьего Ойген пошёл одеваться, у него было ощущение, что в то время, как Энн с Джозефом мандражируют, он сам является обладателем иллюзорной деревни Писгуда, прославившегося тем, что ещё в достатутные времена умудрился с помощью чар умножения превращать отдельные заброшенные дома в целые поселения, и за это получить от маггловского короля титул — за освоение диких земель.

На улице было солнечно и тепло, но Ойген, одеваясь, в этот раз учёл свой прошлый провал, и надел рубашку, джинсы и свитер, а Джозефу отдал одну из своих чистых футболок, почему-то очень его этим смутив. Такси приехало ровно в половине третьего — и когда они втроём садились в него, Ойген, подавая руку Энн, почувствовал, до чего холодные у неё пальцы, и, увидев панику в глазах Джозефа, пошутил:

— Ave, Caesar, morituri te salutant, — и вскинул руку в салюте.

— У меня именно такое ощущение, — призналась Энн.

Такси тронулось, и Ойген успокаивающе сказал:

— Ну не скормит же он нас львам, в самом деле. И из Хо… университета тоже ведь не отчислит — я в этом уверен. Ну что случится, если у нас не получится? — спросил он — и, не дождавшись ответа, продолжил: — Это же не конец света. Даже если у нас не срастётся — у нас полно и другой работы. Да и студия уже есть.

Пока он успокаивал Энн и Джозефа, Ойген и сам успокоился по-настоящему. Потому что ведь в самом деле, что им может сделать Нед Росс? Круциатусом он не владеет, Авадой в неугодных тоже не имеет привычки швырять — а всё остальное Ойген видел во всех возможных формах и видах. Впрочем, Круциатус с Авадой он тоже наблюдал в опасной близи много раз — так чего он боится? Это всего лишь сделка, бизнес — и всё. Не меньше, конечно — но и не больше. Им нужен Росс, это правда — но ведь и они нужны Россу в не меньшей степени.

Так что при встрече с Россом Ойген на сей раз был спокоен, и то ли поэтому, то ли потому, что у них всё же было, что показать, но разговор сразу пошёл вполне конструктивно. Ойген честно — с некоторой поправкой на то, что продать свой проект им всё-таки было нужно — рассказывал, что они уже сделали, а Джозеф на своём ноутбуке демонстрировал, и сайт, и базу данных так, как они выглядели для Джозефа изнутри.

Неожиданно для Ойгена Росс слушал предельно внимательно и задавал очень точные и дельные вопросы:

— Так, это радиус, правильно, а высота протектора? Вижу, — говорил он, когда они разбирали номенклатуру. — А что насчёт сезонности? У нас в Шотландии зимой в горах нужно резину грамотно выбирать.

Вот тут-то и выяснилось, что сезонность указывается лишь в описании, и нужно, чтобы соответствующее поле было добавлено сперва на стороне складской системы. Впрочем, Росс спокойно пометил это себе — и Ойген понял, что тот абсолютно проигнорировал сырость их заготовки. Зато они подробно обсудили дизайн, и… и в какой-то момент Ойген осознал, что-то, что они считали рубежом, на самом деле таковым отнюдь не являлось. Это было самое обычное рабочее совещание — и именно так, в отличие от них, воспринимал его Росс. И хотя правок с обеих сторон было много, и к техническому заданию добавились тысячи мелочей, но, в целом, это была просто… рутина.

Через час появилась та самая секретарша, почти незаметно материализовав перед ними кофе и чай — и Росс вдруг представил её и сказал, что все связанные с рекламой вопросы лучше обсуждать с миссис Нортон, которая теперь присоединилась к их обсуждению.

А ещё через час Росс неожиданно предложил им устроить экскурсию по фирме, а сперва пообедать в их кафетерии. Обед был, скорее, ланчем — с приличным кофе и сэндвичами с копчёной индейкой, и они продолжали обсуждать за ним всякие мелочи и детали. А потом началась экскурсия — и это казалось действительно интересно: разглядывая полуразобранные машины, или отмытые и отполированные авто Ойген ощущал почти то же волнение, как то, что звенело у него внутри, когда он — тысячу лет назад — выбирал себе профессиональную метлу. Когда-нибудь… да, когда-нибудь он научится водить и купит себе такую. И разберётся, как она работает. Когда-нибудь он придёт сюда клиентом… или не сюда.

Когда-нибудь…

В какой-то момент они разделились, и Росс с Ойгеном оказались перед большим панорамным окном. И, глядя на закат и облагороженную промзону, Росс негромко сказал:

— Честно говоря вы меня удивили.

— Чем? — несколько удивился Ойген. — Не похоже, чтобы вы от нас ждали чуда.

— Мистер Мур, — Росс вздохнул не с тем покровительственным видом с каким обычно так делал Уолш, а просто как человек с более интересным и бурным опытом. — У меня сеть автосервисов. И я прекрасно знаю, насколько зыбко понятие сроков. И вы — не первая студия, с которой мне довелось иметь дело. Я ходил по их креативным офисам, и мне там так усердно натягивали шерсть на глаза, что у меня сложилось ощущение, что я хочу построить себе примерно такой вот парк, — неожиданно сказал он, кивая в окошко. — К слову, его до сих пор не сдали, хотя все сроки давно прошли, — видите, вон там всё ещё что-то заливают бетоном. И тут вы.

— Со сроками, мы, пожалуй, немного погорячились, — признал Ойген.

— Не заложились на общенье с подрядчиками, — кивнул Росс. — Это у вас сроки, — он хмыкнул. — А у них нет. Но это приходит с опытом. И хотите бизнес-совет? — спросил он почти добродушно.

— Бесплатный? — пошутил Ойген.

— Я уже заложил его в стоимость, — то ли пошутил в ответ Росс, то ли нет. — Не бойтесь в будущем перезакладываться на время и деньги. Убыточный бизнес не сможет расти. А вы сейчас, судя по всему, работаете по себестоимости. Но и наглеть тоже пока стоит. Важно удержаться на кирпичной стене и не свалиться вниз: много заложите — не найдёте клиентов. Мало заложите — угодите в долги, или вас сожрут конкуренты. Демпинг не любит никто, а на кирпичи падать больно, — Росс машинально повёл плечом.

— Отличный совет, — Ойген посмотрел ему в глаза, но ничего не прочёл в них, кроме спокойного интереса.

— Будет, если вы сумеете им воспользоваться, — кивнул тот. — Так вот о парке, — он вновь повернулся к окну — и принялся объяснять, каким тот должен был быть, и сколько в него ушло из налогов.

Они проболтали так ещё минут десять — а потом вернулись Энн и Джозеф в сопровождении миссис Нортон.

— Ну что? — спросил Ойген, когда они, наконец, вышли на улицу. — По-моему, у нас получилось?

— Если я напишу такое в курсовой по бизнесу, меня исключат, — восторженно заявила Энн.

— А ты не пиши, — засмеялся Ойген.

— У меня вообще нет курсовой по бизнесу, — сказала она — и предложила: — Давайте обнимемся?

И они обнялись, втроём, и Ойген, пусть и на миг, но всё же ощутил себя победителем.