Изгои (джен)

В офисе Ойген ожидал застать лишь Толлета: у Энн по расписанию были занятия, а Джозеф должен был пропадать в одном из кафе, да и Марк тоже вышел уже на работу — хотя, напомнил себе Ойген, тот вообще формально никакого отношения к Лимбусу не имел. Однако неожиданно офис оказался полон — и Ойген с порога обрадовал всех отличной новостью. А потом спросил у Толлета:

— Слушай — раз уж Уолш дал нам карт-бланш… с рамами мы разберёмся, но ты помнишь, про граффити говорил — что найти того, кто мог бы, как это говорит один наш клиент, развеселить эти стены, несложно? У тебя есть кто-нибудь на примете?

— У меня есть я, — ответил Толлет, гордо вздёрнув голову. И улыбнулся.

— Ты? — с интересом переспросил Ойген.

— Я говорил — я не фотограф, — кивнул тот, скрестив руки у себя на груди. — А вот на граффити я когда-то убил порядком времени.

— И ты готов… — полувопросительно проговорил Ойген — и, получив в ответ ещё один благосклонный кивок, поднял вверх большой палец. — Круто! Но сперва нам нужно пропитать стены. А вот потом…

— И кстати об окнах. Перед этим их надо хоть как-то помыть, — заметил Джозеф. — Иначе выйдет фигня.

— И утеплить заодно, — добавила практичная Энн. — Мы вряд ли их как следует отремонтируем, но можно сделать хотя бы так, чтобы из них не дуло.

— И я даже знаю, кого мы можем попросить о помощи… мы же не Уолш — нам никого искать не надо, — довольно сказал Ойген. — У нас все есть…

И он отправился звонить Питеру Картрайту. Отец Саймона ему обрадовался — и рассказал, что тот, похоже, более или менее адаптировался к своему нынешнему положению, и говорит, что с тех пор, как спала жара, в их камере стало почти так же уютно, как в некоторых общежитиях.

Питер пообещал сам купить по оптовым ценам пропитку для стен — и Ойген заодно договорился, что тот заберёт оставшиеся валяться в офисе после рекламной съёмки нецемента материалы в качестве части оплаты. Потом они поговорили о том, что хорошо бы сверху кирпич чем-то прогрунтовать, и уже в процессе обсуждения Ойген, пробежавшись по своим файлам с доходами-расходами, решил, что Лимбус вполне может себе позволить заодно положить в фотостудии линолеум, и чего уж там, чтобы грязь не таскать, во всём коридоре.

Пообещав Питеру прислать замеры чуть позже, он отключился — и следующие полчаса они, всем коллективом, вместе с включившимся этот креативный процесс Толлетом, измеряли комнату и коридор. И заодно ругались на тусклый свет — и Ойген, наконец, не выдержал и предложил купить нормальные светильники.

— Ну потому что невозможно же так работать! — заявил он, и все с энтузиазмом согласились, тем более что в той же Икее можно было всё купить недорого.

Так что работа в Лимбусе на некоторое время встала — покуда все сперва решали, что им нужно, а затем листали привезённый с прошлого посещения Икеи бумажный каталог. За светильниками решили поехать завтра — и Ойген разрывался между желанием присоединиться к ним и увидеть Ролин. Второе, впрочем, легко победило — и потом, ему всё сперва нужно было заглянуть к паре клиентов пообщаться и подписать кое-что, так что от поездки он отказался. А вот Толлет неожиданно решил присоединиться, так что вопрос о том, как ехать, решился сам собой — и Энн шутливо предложила:

— Вступай в нашу банду навсегда, а? — и Толлет, очень серьёзно покивав, пообещал подумать.

К полудню все угомонились, и остаток дня и вечер Ойген провёл за работой… и, конечно же, за перепиской с Ролин. Они уже в которой раз обсуждали завтрашнюю уже не просто встречу — свидание, и Ойген, уходя из дома на другой день, предупредил Рабастана, что, наверно, ночевать не вернётся. И не вернулся, появившись лишь утром… вернее, ближе к обеду, зайдя, по сути, только переодеться да взять ноутбук.

За обедом Рабастан глядел на Ойгена так иронично, что тот, не желая почему-то говорить про Ролин, завёл речь о Лимбусе и предстоящем ремонте… и только тогда осознал, что у них действительно будет ремонт. По-настоящему! И что у Лимбуса достаточно на предстоящую авантюру денег. Да.

— …и Толлет предложил разрисовать все стены граффити! — сказал он, разрезая отбивную. — И даже вызвался сам это сделать! Здорово же?

— Правда? — спросил Рабастан скептически. — Он ещё и рисует?

— Ага, — кивнул Ойген. — У меня на ноуте остались фото его работ — я тебе после обеда покажу. Так здорово! Асти, что не так? — спросил он, внимательно глядя на Рабастана.

— О чём ты? — удивлённо вскинул тот брови.

— Асти, я же вижу, что тебе неприятно, — качнул головой Ойген. — Ты тоже хочешь порисовать у нас, да? Но ты же сам говорил, что не потянешь стену...

— Мерлин, — с неожиданным раздражением воскликнул Рабастан. — Мы с тобой тогда говорили о вдумчивой росписи по штукатурке, а не о баллончиках с краской! Ты разницы не видишь?

— Нет, я вижу, — тут же сдал Ойген назад. — Но ведь это же, наверное, не так просто, и нужен опыт…

— А с чего ты… почему ты решил, что у меня его нет? — спросил Рабастан уже спокойнее. — Мы в этом мире живём уже два года. К твоему сведению, я за это время разрисовал опору моста, две трансформаторных будки и ещё с ребятами... а-а, не важно, — он махнул рукой.

— Ух ты! — восхищённо выдохнул Ойген. — А я и не знал… ты не рассказывал!

— Да не о чем рассказывать, — Рабастан с деланно равнодушным видом дёрнул плечом, — потому что это всё не то... понимаешь, это же баловство, развлечение... так, просто доказать самому себе, что ты можешь... — он скривил губы.

— Так докажи, — азартно предложил Ойген. — Как будто у нас мало стен!

— Ты хочешь, чтобы я бросил этому вашему пирату из Уэльса вызов? — скептически поинтересовался Рабастан — но его тёмные глаза блеснули.

— Почему нет? — весело спросил Ойген. — По-моему, будет весело...

— Ты ещё ставки начни принимать, — хмыкнул Рабастан.

— Какая богатая мысль... — просиял Ойген. — И начну. И Асти... это хорошо, что у тебя появились друзья... и девушка... — не удержался он, заметив за краем воротника уж очень характерный след. — Так здорово что ты хочешь общаться, строить новые отношения…

— Нет, — удивлённо возразил Рабастан — у меня нет девушки.

— Да ладно, — улыбнулся Ойген, выразительно указав на его шею. — Это же не Бенсон оставил тебе засос. Тем более, я вас видел.

— С кем видел? — Рабастан вскинул брови — и, если бы Ойген не лицезрел ту сцену на лужайке собственными глазами, он бы поверил в это вполне искреннее недоумение.

— С девушкой же, — нетерпеливо ответил Ойген. — Позавчера утром… в парке… ну, знаешь, солнце, зелёная травка, твои руки на её груди.

— Это Эмбер, — спокойно пояснил Рабастан, на секунду задумавшись. — И она не моя девушка.

— А-а-а… нет? — протянул Ойген, настойчиво и вопросительно на него глядя.

— Она мой партнёр по тантра-йоге, — всё с тем же спокойствием пояснил Рабастан.

— Прости, что? — Ойген даже растерялся.

— Тантра-йога, — терпеливо повторил Рабастан. — Мы занимаемся два раза в неделю. Полезно для душевного равновесия и здоровья.

Ойген буквально челюсть уронил от изумления — по крайней мере, именно так он себя почувствовал.

— Асти, — спросил он, немного собравшись, — ты это сейчас серьёзно?

— Да, — Рабастан даже кивнул. — Я же говорил, у меня пока нет ресурса с кем-то встречаться.

— И вы... просто занимаетесь тантра-йогой два раза в неделю? — уточнил Ойген.

— Да, — Рабастан снова кивнул, и в его глазах мелькнуло что-то вроде снисхождения. — По утрам после прогулки. Или вечером ещё до заката, соответственно, до — она тоже гуляет с собаками. Занятие — полтора часа.

Ойген некоторое время в полном ошеломлении смотрел на совершенно спокойного… и, кажется, посмеивающегося над ним Рабастана, пытаясь понять, что он чувствует, и нет ли в этом коктейле… зависти.

— Полтора часа? — наконец, переспросил он, главное, что приводило его в некий шок.

— Да. Начинаем с дыхательных упражнений и разминки, — Рабастан слегка усмехнулся. — Доктор Купер говорит, что важно уметь правильно и хорошо дышать. Ойген, почему тебя так удивляет, что у меня есть регулярный здоровый секс?

— Наверное, я слишком стар для таких вещей, Асти... — подумав, ответил Ойген.

Нет, он точно не хотел бы такого.

Наверное.

Нет, точно бы не хотел.

И не смог…

Хотя… если бы не Ролин…

Но нет. Нет!

— Но ведь ты же ходишь на танцы? — спросил Рабастан, и Ойген энергично замотал головой:

— Это совсем не то!

— Правда? — иронично осведомился Рабастан — и добавил мягко: — Как скажешь. Будешь чай? Если хочешь — могу заварить моего травяного. Он помогает привести мысли в порядок.

И Ойген всерьёз задумался, не стоит ли ему согласиться…