Изгои (джен)

Они расстались с Саймоном на приятной оптимистичной ноте, и Ойген, не откладывая, позвонил сперва Джозефу, а затем Энн, и они договорились встретиться сегодня в обед. Тем более что Джозеф всё равно торчал в кафе, в очередной раз возясь с одним из компов, а Энн с величайшим удовольствием сбежала от собственных младших братьев и сестёр, и они всё вместе отправились обедать в маленькое заведение неподалёку, где подавали неплохие сэндвичи с яичным салатом или с ветчиной, и где ни при каких обстоятельствах не следовало покупать хоть что-то с сыром. Энн когда-то высказала предположение о том, что это кафе принадлежит ярому сыроненавистнику, и они все согласились с ней.

— Филл мне рассказывал кое-что, — говорила Энн, жадно жуя свой сэндвич. — Говорил, что там и вправду история могла выйти весьма некрасивая, если бы Саймон не решил примерить трико и податься в Шервуд.

— То есть не такой уж это был и секрет? — уточнил Ойген.

— Нет, ну почему же? — возразила Энн. — Саймон всё-таки нашёл все эти файлы явно не в кафетерии… Филл считает, что он — кретин, и не надо было так подставляться. Мог бы по-тихому договориться, и работал бы где-нибудь в Штатах уже. А я бы не знаю, что на его месте сделала… Ужасно его сейчас жаль, — добавила она расстроенно. — Теперь будет суд — и непонятно, чем всё кончится… они ему могут такой иск вчинить…

— Выплачивать придётся до старости, — невесело хмыкнул Джозеф. — И имущество же наверняка опишут, если оно у него вообще есть.

— И вот представь — так жить? — спросила Энн. — Ему же наверняка придётся пройти процедуру банкротства. Это настоящий кошмар.

— Зато в газете о нём напечатают, — Джозеф скомкал бумажную салфетку в руках. — Хорошо хоть у нас теперь долговых тюрем нет. Компы жалко.

— Ну компы он мог бы оставить у Деб… ну, или родителей, — быстро поправилась она. — Попробуй что докажи, но всё равно, это же целый год под надзором. И непонятно, что будет потом. Никому бы такого не пожелала, — она вздохнула.

— Деб? — переспросил Ойген, уловив смутно знакомое имя.

— Его подружка, — пояснила, смутившись, Энн. — Бывшая. Они несколько лет встречались, всё съехаться собирались — и не так давно расстались. Никак не привыкну.

Комментировать эту новость Ойген не стал: кому, как ни ему было знать, что порою расставания были лишь к лучшему. Вместо этого он задал самый актуальный на данный момент вопрос:

— Так что, партнёры, что мы ему ответим? Закажем ещё одну футболку?

— Если только он в таком виде в суд не пойдёт, — улыбнулась Энн. — Я за.

— Да уж, государственные заказы мы сейчас ну никак не потянем, — хмыкнул Джозеф. — Вообще, конечно, Саймон как программист нас на голову выше, — он самокритично вздохнул. — Я, конечно же, за.

— Закажешь футболку? — попросил Ойген весело у Энн. — Почему мне кажется, что ты знаешь его размер? — Энн лишь закатила глава в ответ.

Да, Ойген действительно сочувствовал Саймону, но, честно сказать, глубине его сочувствия слишком мешала радость от сознания, что они, кажется, в последний момент выкрутились. Теперь они точно всё успеют! Ойген искренне надеялся, что Саймону удастся выйти из судебных тяжб без потерь, но пока что, именно сейчас, его радость от внезапно свалившегося им на голову спасения затмевала остальное.

Саймону он позвонил по дороге на работу — и, пока торжественно сообщал о том, что тот принят на работу, у него в голове вдруг возникла гениальная идея.

— Слушай, раз уж ты теперь практически безработный, — возбуждённо сказал он, — может быть, тебе поменяться сменами? Чтоб работать здесь. В главном кафе. Со мной. Ты мог бы брать смены с восьми утра… к примеру. Если тебе это удобно.

— Я попробую, — охотно согласился с ним Саймон и пообещал, что прямо сейчас посмотрит сетку дежурств и перезвонит Уолшу.

О, как бы Ойгену хотелось, чтобы его замысел удался! Пусть даже Саймон будет работать всё те же три дня, но насколько же удобней станет Ойгену приходить в эти дни на работу и не натыкаться на осуждающие взгляды сменщиков, иметь возможность что-то сразу же обсудить и внести коррективы, и уж точно не обрывать разговор, чтобы принять свою смену. Не то чтобы после трёх наступало горячее время, зато оно, как правило, было как раз самым нервным, так как клиенты были свято уверены, что их задачу смогут решить сегодня, не важно, сколько времени это займёт. И уж точно никто не станет отмечать его опоздания, если он задержится после танцев. Он готовы был поспорить, что тот же Кей непременно ведёт дневник, чтобы в какой-то момент торжественно вручить его Уолшу.

Так что Ойген надеялся и даже позволил себе строить планы — но, когда под вечер увидел выражение лица входящего в кафе Уолша, понял, что, похоже, тому это план пришёлся не слишком-то по душе.

Они зашли его кабинет, и Уолш, сложив на груди руки, сказал сурово:

— Мур. Признайся: ты решил захватить моё кафе.

— Что? — Ойген растерянно сморгнул — и тут губы Уолша растянула широченная насмешливая улыбка.

— Сперва ты. Затем эта ваша коморка. Теперь мистер Картрайт.

— Ну… — Ойген принял очень смущённый вид. — Мы же честно снимаем офис, и подумали, что раз Саймон теперь будет работать с нами, было бы куда удобней…

— Я вам арендную плату подниму, — угрожающе пообещал Уолш, но теперь Ойген явно видел, что глаза его смеялись. — Умники. Подумали они, смотри-ка! Ты телефонные счета видел?

— Сколько? — обречённо спросил Ойген.

— Считай, что вы уже въехали, — безапелляционно заявил Уолш. — И я с вас по полной сдеру.

Ойген лишь послушно кивнул. Что ж, по-своему, это было вполне справедливо: он даже представлять боялся, каким был телефонный счёт, сколько он просидел в зале, а уж сколько они воды вылили! И ещё выльют. Да, всё честно.

Саймон появился вечером, ближе к десяти — вошёл и спокойно остался ждать, покуда Ойген закончит с очередной посетительницей, пять раз переспросивший, что из выданного ей пароль, а что — логин, и что будет, когда первый час закончится, а ей захочется ещё, и можно ли просто продлить, или нужно будет заново всё оформлять… и так глядевшей на Ойгена, словно бы она прикидывала, куда сподручней будет его укусить. Когда юная гарпия, наконец, перестала его терзать, недовольно усевшись на выбранное для неё Ойгеном место, откуда ей пришлось бы обернуться, чтобы видеть его, он помахал Саймону и, когда тот подошёл, спросил нетерпеливо:

— Ну как?

— Уолш уж очень смеялся, — Саймон улыбнулся и взлохматил волосы. — Сказал, что проверит свои бумаги, чтобы убедиться, что это кафе всё ещё принадлежит ему. Пообещал подумать. Я-то был бы лишь рад.

— Завтра утром ты работаешь? — деловито спросил Ойген.

— Нет пока, — вздохнул Саймон.

— Тогда приходи сюда к десяти, — Ойген заговорщически понизил голос, — будем отмывать деньги. Ну… или их стеклянный эквивалент. Ну и в целом… всё остальное тоже бы было неплохо успеть отмыть, — он сделал неопределённый жест рукой. — Оденься только во что не жалко… хотя кому я говорю, — упрекнул он сам себя — и улыбнулся.

Утра Ойген ждал с нетерпением — и не потому, что в самом деле так уж рвался отмывать бутылки. Но они впервые должны были собраться все вместе уже как коллеги — в их маленький автобус добавился ещё один лимон. Пятый. И Ойген шутя подумал, что было бы забавно ввести клубные значки для их клуба и номера поставить… Хотя кто будет первым? Нет, это ерунда какая-то, да и с номерами это будут уже жетоны… почти Аврорат… эта мысль потянула за собой не слишком радостные ассоциации, и он тут же отбросил их. Да и кому их на лацканах демонстрировать — Уолшу в кафе?

Он проснулся неожиданно рано, и в кафе был первым — Рабастан не слишком рвался сегодня с ними пойти, и Ойген, разумеется, не стал настаивать. Да и зачем он там? Они отлично справятся, да и поговорят спокойно.

Впрочем, домовик из него был всё ещё не слишком умелый, и объём работ, как всегда, оказался весьма обманчив. Когда они притащили бутылки со всего этажа к туалету, тех оказалось почти полторы сотни. Среди них нашлось ещё несколько необычных, которые они на всякий случай вымыли особенно тщательно и отставили сохнуть подоконник: если их вдруг вправду попытаться продать, то не выставлять же их грязными.

А дальше дело пошло веселей — они налили в тазы воды и организовали конвейер. Ойгену взял на себя самую грязную часть, и избавлял бутылки от их местами весьма сомнительного и неприятного содержимого, сразу выливая его в унитаз, затем Энн в перчатках по локоть отмывала их в мыльной воде, Джозеф споласкивал уже в чистой, а Саймон вытирал и ставил обратно в коробки.

И, конечно, они перешучивались, брызгались и болтали. Говорили в основном о работе — и, прежде всего, о сайте Росса. Ойген улыбался невольно, слушая, с каким наслаждением Джозеф рассказывал о том, что он успел сделать и как, а что ещё только запланировал — потому что Саймон понимал его буквально с полуслова, и бедняге, наконец, не приходилось объясняться с собеседником, как с Ойгеном, буквально на пальцах.

Уже днём, зайдя домой переодеться и поесть перед работой, Ойген отправил Саймону макеты, техническое задание и ссылки не тестовые адреса — и с чистой совестью отправился заступать на свой пост, впервые за много недель чувствуя себя почти спокойным.

А придя на другой день в кафе, к своей радости обнаружил там Саймона. Тот выглядел довольно бодрым — правда, это впечатление портили сероватые круги под глазами, которые неплохо скрывали очки. Зато он поприветствовал Ойгена очень радостно — а уж как тот ему обрадовался!

— Ты поменялся!

— Да, — довольно кивнул Саймон. — Понедельник, вторник и четверг — с восьми. И по субботам в ночь через выходные.

— Ух ты! — Ойген даже потёр руки и заметил: — У тебя довольный вид. Это ты нас так готовишься критиковать?

— Я всё посмотрел. Дизайн вполне хорош, да и проект отличный — но, Ойген, ты знаешь главную нашу поговорку в нашей сфере?

— Нет пока, — Ойген расписался о приёме смены, подвинул стул, и уселся рядом с Саймоном, который и не думал подниматься с кресла. — Но ты же меня просветишь?

— Хочешь увеличить время проекта раза эдак в два — добавь в него нового человека, — хохотнул Саймон. — Энн с Джозефом уже сработались — и она уже начала вёрстку. Я могу всё это в лучшем случае протестировать.

— Ха, — Ойген скептически закатил глаза. — Какая вёрстка? У нас ещё три макета даже не согласованы! И нет дизайнера, — добавил грустнее он. — А у на сроки, и…

— Ты придаёшь этому слишком большое значение, — качнул головой Саймон. — Основной макет ведь есть. Что не согласовано? Корзинка?

— И регистрация, — добавил Ойген. — И личный кабинет.

— Это всё потом, — возразил Саймон. — На следующих этапах. Если верить вашей документации. А сроки всё равно, скорее всего, подвинутся — вот ещё ни разу не видел, чтобы всё сдали день в день. В любом случае ждать тут решительно некого, нужно делать то, что уже согласовано, а остальное приложится. Ну вот, например, попробовать похожий функционал с других проектов содрать и причесать немного. Главное у вас есть — а остальное подтянется.

— А что главное? — с любопытством спросил Ойген.

— С основными частями макета вы определись уже, у вас есть шрифты м стили, — ответил Саймон. — Шедевром корзинка, конечно, не будет — ну так вам и не нужен шедевр.

— Ну… пожалуй, нет, — согласился Ойген. — А что нужно?

— Чтобы клиент принял, — Саймон улыбнулся цинично. — Не больше и не меньше. Поверь, тебе будет намного легче жить, если ты научишься верно ставить перед собою цели. Отложи пока, я посмотрю, может у меня что найдётся — у меня было несколько купленных коммерческих шаблонов.

— Да уж, — с осторожным облегчением проговорил Ойген. — Нам бы с текучкой ещё разобраться. Меню у нас знатное, — иронично констатировал он — и открыл список работ.

Работы у них действительно было много, но с приходом Саймона они вздохнули свободнее: тот первым делом снял с Энн всё, что не касалось рекламы, и забрал себе часть работы Джозефа. И даже Ойген кое-что ему отдал — и теперь поверил в то, что успеет сделать остальное.

Саймон его восхищал: он работал быстро, качественно, а ещё… не отвлекался на учёбу и, кажется, на личную жизнь. И успевал почти что столько же, сколько они все втроём — или так просто казалось Ойгену. С каждым днём он всё яснее понимал, насколько же им всем и ему лично не хватало в команде уверенного в себе человека, уже состоявшегося специалиста, который мог и готов был принимать решения. И точно знал, что делал.

После своей смены Саймон переодевался в комнате отдыха и поднимался на второй этаж — чтобы, как он говорил, разгрузить голову. И там тоже под его руками начали происходить, на взгляд Ойгена, почти волшебные изменения — так, кошмарный унитаз больше не было нужды менять и даже чистить: Саймон просто принёс… растворитель цемента и обмотал унитаз на ночь тряпками. И подобным же образом избавил от ржавчины на самом унитазе и трубах — и Ойген в изумлении смотрел на не то что бы новый, но чистый и белый, насколько позволял почтенный возрастает, унитаз без единого пятнышка застывшего цемента. Единственное, что портило Ойгену удовольствие, это остевые двери и ведро, без которого было не обойтись.

Саймон нашёлся в их офисе у распределительного щитка.

— У вас тут аварий недавно было? — спросил он его и щёлкнул каким-то тумблером.

— Каких? — зачем-то спросил Ойген. — Нет. А должны были быть?

— Ну розетку, кажется, коротнуло, — сказал Саймон и, усевшись на пол, и начав выкручивать один за другим винты. — Повезло, что проводка не выгорела. Хорошо, что у Уолша здесь автоматы стоят.

Ойген вспомнил недавние отключения света — и подумал, что не помнит, что говорилось в его контракте о том, пришлют ли за ним Авроров, если он перегрузит розетку и устроит в Лондоне новый большой пожар. И похолодел — чуть-чуть.

Потом Саймон занялся батареей, сначала в офисе, тщательно зачистив её перед покраской, а затем и в соседней комнате без двери. А потом ещё за пару дней отмыл и сами кирпичные стены щёткой. В помощь он никого не звал, но Джозеф и Энн порой к нему присоединялись, и Ойген испытывал определённую долю неловкости, потому что сам в это время вынужден был торчать за стойкой в кафе.

Саймон же на все вопросы, чем он мог бы помочь, лишь отмахивался, говоря, что ему проще сделать самому. И ладно бы ещё Ойген получал от этой работы удовольствие — но зачем мучиться? А ему несложно, да и привычно. И очень уж успокаивает.

— Ойген, — Саймон слегка поковырял щель между двумя кирпичами. — Ты знаешь, стены я, конечно, отмыл, но вот это мне что-то не слишком нравится, — он протянул Ойгену на руке нечто, напоминавшее плесень. — Если никто не против, я бы позвал в эту субботу отца. Да и окно он посмотрит. Хорошо, что вы его даже не открывали. Как бы стёкла из него не посыпались. Видишь, штапик совсем гнилой.

— Ты дежуришь? — спросил Ойген с надеждой услышать «Нет». И обрадовался, когда Саймон качнул головой:

— Нет. Не на этой неделе. Так что мы можем часов в девять быть уже здесь на месте.

— Я буду, — Ойген быстро кивнул. — В конце концов, по документам ответственный партнёр всё же. Мне и так совестно, что я который день манкирую самой неприятной частью своих обязанностей.

— А мне нет! — воскликнула Энн. — Но интересно. Я тоже приду… может, чуть попозже.

— А я пас, — сказал Джозеф. — У меня скоро чёртова предзащита.

— Мы с Асти ждём тебя, — напомнил Ойген ему.

Рабастан, которого он попросил помочь Джозефу отрепетировать один из его грозивших сбыться ночных кошмаров, согласился неожиданно охотно, и теперь периодически напоминал об этом Ойгену — и тот каждый раз педантично передавал приглашение их будущей жертве, заставляя того содрогаться, вот как в этот раз:

— Спасибо, — Джозеф нервно облизнул губы. — Я всё ещё пишу себе речь.