Изгои (джен)

— Нам срочно нужен диван, — сказал Ойген сидящему за компьютером Рабастану, написав в аське Энн и Джозефу сообщения с примерно таким же текстом. — К утру понедельника. Спасёшь нас?

— Диван? — переспросил тот, тут же открывая страницу eВау. — Какой?

— Какой-нибудь, но хотелось бы, конечно, приличный — азартно сказал Ойген. — В офис. Двухместный, полагаю. Тёмный, желательно.

— Сейчас найдём, — Рабастан с хищным видом защёлкал мышкой. — Ты иди пока завтракай.

Рабастану Ойген доверял, и отправился завтракать, прихватив на кухню свой ноут, с уверенностью, что диван у них уже почти есть. Энн откликнулась первой с вопросом: «А какой мы хотим?», а Джозеф уточнил: «Дорого?», и Ойген, улыбаясь, отослал обоим один и тот же ответ: «Не знаю. Асти ищет».

Однако Рабастан его не то чтобы разочаровал, но озадачил, сообщив, когда Ойген вернулся к нему после завтрака и принёс его травяной чай:

— Извини, но сейчас нет ничего заслуживающего внимания. Не каждый день продают нормальные диваны, да ещё и близко от нас. Есть один в Глазго, но его придётся везти.

— Жаль, — Ойген несколько растерянно остановился посреди комнаты. — Но диван нам нужен: у нас в понедельник важные переговоры, а нам посадить визитёров банально некуда. Даже шезлонг у нас только один… что ж — устроим мозговой штурм, — решил он, возвращаясь на кухню.

И написал Джозефу и Энн, что минут через двадцать уже будет в офисе, и что Рабастан ничего им не нашёл. Ойген добавил в сообщение грустный смайлик, понимая, просто чувствуя, что диван им необходим; он буквально видел силуэт дивана на фоне кирпичной стены, и этот знакомый зуд навязчивого желания призывал его к действию. Ну, должен же он эту задачу как-то решить!

— И как вы планируете охотиться на диван? — зная это выражение на его лице, спросил пришедший следом Рабастан.

Ойген пожал плечами — и в этот момент раздалось а-оу!

Меченый (10:16 23/08/2002)

В Икее есть приличная недорогая мебель. Можно съездить. Написал Джозефу — он сегодня свободен.

Джоззи-Би (10:16 23/08/2002)

Ойген, Марк предлагает скататься в Икею всем — отличная же идея!

Ху-яо (10:16 23/08/2002)

Икея, да! Ойген, мы с Марком прикинули, та, что в Гринвиче, ближе, и ехать удобнее. Поехали, а? )) Сейчас?

Гринвич. Ойген хорошо знал эти места: во-первых, там обитали Нотты, и Ойген часто бывал на вечерах и вечеринках, что с таким мастерством устраивал когда-то добрый дядюшка Теодор… да и не он один. Рабастан там тоже был нередким гостем… А во-вторых, там рядом был волшебный паб, в котором собирались авроры, и такие места всегда стоило знать. Ещё там располагалась пара волшебных лавок… И на этом он себя оборвал, отвечая Энн:

Йоген (10:17 23/08/2002)

А мы до четырёх точно вернёмся? Мне нельзя сегодня опаздывать.

Меньше всего Ойгену хотелось снова опоздать в смену Кея. Нет уж. Да и перед Уолшем будет не слишком удобно.

Ху-яо (10:17 23/08/2002)

Должны! Сейчас 10:17 — у нас пять с половиной часов!

Меченый (10:18 23/08/2002)

Сейчас дороги не особенно загружены. Если мы там не слишком застрянем, мы вернёмся даже раньше.

Ху-яо (10:18 23/08/2002)

Мы там не будем обедать! )))

Джоззи-Би (10:18 23/08/2002)

))))))))))

Меченый (10:18 23/08/2002)

:)

Ойген смотрел на эти смайлики — и ощущал досадное недоумение человека, не понимающего какую-то общеизвестную шутку.

Ху-яо (10:19 23/08/2002)

И ничего смотреть не будем, кроме диванов! ))

Джоззи-Би (10:19 23/08/2002)

))))))

Меченый (10:19 23/08/2002)

:)

Йоген (10:20 23/08/2002)

Совсем ничего? ))

Джоззи-Би (10:20 23/08/2002)

Глаза завяжем!

Ху-яо (10:20 23/08/2002)

))))))

Меченый (10:20 23/08/2002)

:)

Меченый (10:20 23/08/2002)

Мы заложим на обратную дорогу в два раза больше времени, чем на путь туда. Доехать за полчаса можно — значит, выехать назад нам нужно в три.

Йоген (10:21 23/08/2002)

За полчаса?

Меченый (10:22 23/08/2002)

Я на машине, и буду рад нас отвезти.

Ойген вопросительно взглянул на Рабастана, наблюдавшего за этой перепиской, и спросил:

— Поедешь охотиться на диван с нами?

— Да, — немедленно согласился тот.

Ху-яо (10:20 23/08/2002)

Ура! Мы едем! )) Давайте назад поедем даже в половине третьего?

Меченый (10:20 23/08/2002)

Да, давайте. Мало ли что.

Йоген (10:22 23/08/2002)

Спасибо! Если с нами будет Рабастан — мы впятером поместимся в машине?

Меченый (10:22 23/08/2002)

Да, конечно. Если вы готовы ютится на заднем сиденье втроём.

Ху-яо (10:23 23/08/2002)

Готовы!

Джоззи-Би (10:23 23/08/2002)

Не вопрос!

Йоген (10:24 23/08/2002)

Спасибо! Вы лучшие! Мы будем через четверть часа.

Ойген с Рабастаном собрались буквально за несколько минут, и без двадцати одиннадцать уже подходили к студии.

Марк был владельцем не слишком нового, но ухоженного хэтчбэка. Свой белый Форд Фокус он обычно парковал во дворе за кафе, на площадке, которая появилась после вывоза мусора, и Ойген знал, что он очень аккуратно водил.

Ехать было весело: Ойген с Энн и Джозефом вполне удобно поместились на заднем сидении, а Рабастана все дружно — как самого длинного и, что уж там, старшего — разместили с комфортом по правую руку водителя. Ойген же сел в середине — с одной стороны, это, вроде бы, было самое неудобное место, а с другой, там можно было смотреть в переднее стекло, да и общаться со всеми сразу было куда удобней. Жаль, что у них нет машины, подумал Ойген, глядя на дорогу и на Марка. И не будет: глупо заводить автомобиль, если ты не можешь вырваться за пределы Большого Лондона. Да и дорого это — у них до сих пор страховки нет! Какой автомобиль? О чём он вообще думает? А ведь нужно ещё выучиться на права, а затем постараться никого не угробить: он читал о статистике ДТП.

Доехали они и вправду быстро — чуть более чем за полчаса. И…

Об Икее Ойген, конечно, слышал — невозможно прожить в Лондоне два года и ни разу не услышать шутки про двух человек и шведскую тумбочку, вместо которой собрали кровать, — но такого размаха он не представлял. Ойген искренне обрадовался, что диваны предпочитали пастись не в самой глубине магазина — потому что, если бы им пришлось идти дальше, они бы точно вернулись только к вечеру. И виноват был бы он сам, потому что даже до этих самых диванов шёл, кажется, едва ли не полчаса, зачарованно заходя во все уютные имитации комнат, и разглядывал там всё — от чашек до пледов на креслах. Но отдел мягкой мебели обнаружился достаточно недалеко — и диванов там было много. Разных. Ойген сообразил вдруг, что ни разу в жизни не видел столько мебели разом — да и где бы ему было? Даже при наличии расширяющих пространство чар, которые позволяли бы открыть подобный магазин хоть на Диагон-элле, в Британии просто не было столько волшебников, чтобы всё это купить.

— Каждый раз, когда я хожу среди всего этого, — сказала Энн, разглядывая огромный кожаный угловой диван, — мне кажется, что я попала в сказку. И всё это — заколдованные существа.

— Почему? — Ойген с Рабастаном весело переглянулись.

— Потому что все эти названия звучат как заклинания на чужом языке! — она взяла в руки ценник и прочла: — Лидгульт. Мне сразу представляется огромный зверь вроде кита, к примеру… большой и тёмно-синий…

— Почему тёмно-синий? — давясь от смеха, спросил Ойген. — Этот… Лидгульт очень даже коричневый.

— Потому что киты сине-серые, — ответила она, и Рабастан рассмеялся негромко. — Или вот, — она двинулась в сторону маленьких, двухместных диванов, но задержалась у длинного, тоже кожаного и белого. — Ландскруна. Похоже ведь на заклинание? — спросила она у Марка, и тот кивнул:

— Похоже. Даже на звук: лидгульт — это что-то округлое, с изгибом… а ландскруна прямое и большое.

— Ландскруна! — воскликнула Энн, резко к нему развернувшись и выбросив вперёд руку — и Марк, смеясь, упал на этот самый диван и «умер». Ойген же, подобравшись, схватился было за то место, где у него прежде привычно располагались ножны. И увидел, что Рабастан сделал то же самое — а потом отдёрнул руку и резковато отвернулся. Ойген, выдохнув и, на мгновение зажмурившись, чтобы прийти в себя, посмотрел на ближайший ценник и, подойдя к Марку, коснулся его плеча и проговорил торжественно:

— Хольмунд! Встань же и иди! — и Марк, открыв глаза, поднялся, и все остальные захлопали в ладоши, Ойген раскланялся, и они все вместе двинулись к диванам поменьше, попроще, и само собой, подешевле.

В итоге они остановились на обитом тёмно-серой тканью двухместном Клиппане. И Джозеф, задумчиво ощупав его обивку, заметил:

— Его драть хорошо… коты такую любят… извините, — он слегка смутился, обнаружив, что на него все смотрят.

— Приноси Руфуса к нам! — предложила Энн. — Пусть он его тоже одобрит!

— Он его подерёт, — покачал головой Джозеф. — У меня в комнате кресло с похожей обивкой… было… вернее, есть, — он рассмеялся, — но, когда я буду съезжать, придётся купить новое. Я уже обещал хозяину квартиры.

— Слушайте, — сказал Ойген, разглядывая ценник, — диван — это отлично, но стиль создают мелочи.

— Вроде фирменной канцелярии? — спросила Энн. — Мы не успеем.

— Как раз нет, — возразил Ойген. Всё, что на виду, но в глаза и не бросается — от чайных чашек до мусорной корзины.

— Чашки тут тоже есть, — улыбнулась она в ответ. — Нам всё равно мимо идти к кассам… они тут дешёвые.

— Можно принести их из дома, — возразил Джозеф. — Бабушке ваши очень понравились.

— В офисе подобному сервизу не место, — Ойген покачал головой. — Никто в таких местах не пьёт из настоящего фарфора чай. Диван стоит сто тридцать фунтов — мы рассчитывали на двести. У нас есть ещё семьдесят — их должно хватить на чашки.

— А если нет, — добавил Рабастан, — то у нас неподалёку есть китайский магазинчик «всё за один фунт».

— Но икеевские чашки лучше, — заметил Марк. — Это самая распространённая посуда в офисах.

— Надо взять тележку, — разумно заметил Джозеф. — Мы не слишком далеко от входа ушли — я схожу.

Это оказалось невероятно верное решение: сперва туда перекочевали все их рюкзаки и сумки, а затем она начала наполняться мелочами вроде новой корзины для мусора, пробковых подставок под кружки и… столика всего-то за шесть фунтов.

— Ну, нужно же нам куда-то поставить сам чай, — резонно заметил Ойген, и все с ним, покивав, согласились.

А затем они оказались в месте, которое повергло Ойген в шок и восторг. Он, конечно же, всё понимал про электричество, но не мог отделаться от ощущения волшебства и сказки, оказавшись в зале, наполненном люстрами, светильниками, торшерами, и Мерлин ещё знает чем, но всё оно мягко светилось, заливая пространство светом вокруг себя. Он застрял там мнут на десять, разглядывая все эти светильники и думал, что хочет их всё. Почти.

В отделе с посудой Ойген обнаружил, что они где-то потеряли Рабастана. И, оставив остальных выбирать кружки с чашками, и заварной чайник к ним заодно, отправился искать отбившегося члена стаи — и обнаружил его в отделе декора для дома среди рамочек, рамок и рам.

— Ты отстал, о брат мой, — Ойген мягко хлопнул его по плечу. — Ну, или мы убежали… извини, но уже полвторого, и…

— Это силверхёйден, и нам его стоит взять, — Рабастан протянул Ойгену тонкую металлическую рамку со стеклом размером фута два на три.

— Зачем? — спросил Ойген, рассматривая ценник в тринадцать фунтов.

— Ойген, ты же не хочешь, сидя на вашем новом диване, смотреть просто в голую стену? — негромко спросил Рабастан, и Ойген передёрнул плечами: в стену он уже насмотрелся на всю жизнь и даже шезлонг разворачивал всегда к окну.

Так что он просто взял рамку и сказал:

— Если тебе нужно что-нибудь…

— В другой раз, — тут же покачал головой Рабастан, и они отправились догонять остальных, которые уже почти остановили свой выбор на белых чайных и кофейных чашках и спорили, сколько их необходимо, шесть или восемь.

— Я думаю, нужно взять дюжину, — предложил Ойген. — Нас уже шестеро — и что-то непременно разобьётся. Не ехать же сюда опять через полгода.

Тут он, впрочем, немного лукавил, потому что спешка, в которой они прошли этот огромный магазин, ему ничуть не понравилась: он толком не разглядел и половины! Однако время поджимало — и они, забрав на складе четыре чёрных складных стула по семь фунтов, отправились оформлять доставку дивана.

На завтра.

Возвращались очень весело, и на месте были без двадцати четыре. Рабастан со всеми попрощался и ушёл домой со своим силверхёйденом, а остальные с удовольствием принялись обставлять переговорную… которая, вообще-то, им даже не принадлежала. Энн шутливо сетовала, что они не успели зайти не то что пообедать, но даже заглянуть в продуктовый магазинчик — а у них там такой джем и бузинный лимонад, и фрикадельки…

— Хочешь — завтра ещё раз съездим, — вдруг предложил немного застенчиво Марк. — Я, только уходя, вспомнил, что мне нужно было купить там комплект белья. В подарок.

— Правда? — вскинулась она.

— Да, у них есть такое в сине-зелёную клетку. Мне его заказали. Я даже записал, — он улыбнулся. — А сегодня из головы вылетело. И я хотел ещё посмотреть какие-нибудь мелочи по хозяйству — у них там много удобных штук для кухни. Бельё мне дарить в воскресенье — так что остаётся лишь завтра, — он вздохнул, и Ойген подумал, что лжец из Марка, честно говоря, так себе. Но Энн поверила — и Ойген не мог сказать наверняка, насколько искренне и даже обрадовалась.

— Поедем! — она дружески положила руку ему на плечо. — Утром, да?

— Пока нет толпы, — Марк несколько раз кивнул, и уши его предательски покраснели, а пятно на лице стало ещё заметнее. Уходя, и оставляя их планировать завтрашнюю поездку, Ойген вздохнул. Как бы ни менялись вокруг декорации, невероятно сложно, если вообще возможно придумать что-то новое в ухаживаниях.

И пусть он понимает всю бесперспективность попыток Марка, он иррационально, горячо и искренне болел за него.