Изгои (джен)

Конец августа в этом году выдался пустынно-знойным. Лондон изнывал от непривычной и крайне неожиданной в самом конце лета жары — а вот Ойген чувствовал себя прекрасно. И думал, что из его костей, похоже, наконец-то ушёл холод, вложенный в них Азкабаном. Было ли в погоде дело, или в том, что он, наконец-то, начал не выживать, а жить, он не знал, но этот знойный август казался Ойгену прекрасным. И хотя проблем у него не стало меньше, они радикально изменились, и эти новые ему, определённо, казались куда более приятными — если можно было так сказать.

Рабастан, в отличие от Ойгена, жару переносил намного хуже, так что их дневные прогулки временно пришлось перенести на утро, и теперь они ходили встречать рассветы. Как ни странно, хотя Ойгену теперь приходилось спать, по сути, в два приёма, ему это даже не слишком-то мешало высыпаться, особенно в те дни, когда рабочая смена начиналась у него в четыре. Зато ночью было хорошо работать, а спать можно было и днём — а в кафе так и вовсе были кондиционеры. Правда, шумные, и мощности их не хватало на весь зал — но его эта проблема не касалась. Зато ему постепенно начал покоряться РНР! Очень постепенно, но теперь Ойген точно знал, что справится — да, нескоро. Но он знал, что точно сможет.

И сайт кафе он сделал. Ему, правда, и самому пока не слишком нравилось то, что вышло — потому что новости пока что приходилось обновлять, добавляя их в базу данных в ручном режиме. Но Уолш остался им вполне доволен, и, кроме скромной, но приятной премии, во-первых, поднял ему ставку до восьми фунтов в час, а во-вторых, сравнял оплату в обоих кафе, обязав Ойгена за это вести сайт. И Ойген с радостью на это согласился, надеясь через некоторое время всё доделать и усовершенствовать.

Ему нравилась эта новая работа, нравилась жара — и, кажется, начинал нравиться и Лондон. Не тот, в котором они жили — но они с Рабастаном в их прогулках теперь уходили далеко, и постепенно Ойген начинал чувствовать симпатию к этому городу, который был настолько разным, что даже их заключение в нём казалось ему вполне переносимым.

Потому что они здесь были заперты. Об этом их предупредили, выпуская, но до сей поры Ойген просто не пытался никуда уехать — и почти забыл о том, что их с Рабастаном свобода ограничена лишь только Большим Лондоном. Дальше хода для них не было… В первый раз он вспомнил об этом ещё зимой, когда обдумывал идею с небольшим домом где-то в глубинке, подальше от суеты — но тогда она была почти абстракцией. Но теперь, когда он был уверен, что к зиме — если, конечно, ничего ни с кем из них не случится — они смогут снять жильё самостоятельно. Тогда он вновь задумался о том, чтобы переехать за город — и вспомнил об ограничении. Да, конечно, на окраинах, формально входящих в черту города, можно было найти сельский домик, но для этого ему ещё работать и работать. Почему их привязали к городу? Зачем? Он тогда так разозлился, что достал выданные им бумаги и долго изучал приложенную карту. Что ж… их заперли внутри кольца, что образовывало вокруг Лондона автомагистраль М25, благородно оставив им всё-таки возможность жизни в пригороде. Гуманисты… Но это, определённо, было куда лучше одиночной камеры семь на семь футов.

Что же, можно будет поискать там что-нибудь — но позже. Рабастану было бы, конечно, лучше на природе — но пока что Ойген был привязан к интернет-кафе. А вот когда он сможет, наконец, работать дома… нет, пожалуй что к зиме он не успеет. К следующей, возможно…

Но переехать они всё же смогут. Снимут жильё подешевле где-то рядом с тем вторым кафе на Боу-роад. Там можно найти что-то приличное — он уже приглядывался.

Но пока об этом думать было рано. Доктор Купер, с радостью отметив очевидный прогресс, очень настойчиво советовал Ойгену не спешить.

— Когда улучшения настолько очевидны, — говорил он, — возникает большой соблазн поторопить события. Тем более, если они наступают практически на глазах. Я хотел бы вас предостеречь от поспешности. Здесь лучше опоздать, чем поспешить. Не торопитесь. Долгие прогулки — это замечательно, и прекрасно, что вы вместе смотрите мультфильмы. Однако постарайтесь, всё-таки, не перегружать его новыми впечатлениями. Я бы предложил вам попробовать один старый, лёгкий, но очень действенный вид терапии. Скажите, у вас ведь есть место, где можно с комфортом готовить?

— Да, есть вполне приличная кухня, — сказал Ойген заинтересованно.

— Чудесно. Вам доводилось когда-нибудь лепить печенье? Именно лепить, не вырезать. Фигурки из теста. Или пирожки. Не важно, что, на самом деле — здесь важна ведущая роль простой мелкой моторики.

— Нет, но, думаю, можно попробовать, — заулыбался Ойген. — Равиоли слепить, например… вручную, правда, это долго, но…

— Отлично! — поддержал его доктор Купер. — Равиоли — это замечательно. Всё, что угодно — и было бы прекрасно делать это регулярно. Хотя бы пару раз в неделю.

— Мы найдём, что сделать, — сказал Ойген уверенно.

Да, равиоли! Не с мясом, разумеется: в такую жару не стоит долго держать фарш без холодильника, а лепка — дело небыстрое. Но вот если взять рикотту, например — можно со шпинатом, но Ойген его, честно сказать, недолюбливал. Или с сыром и со свёклой… они получаются очень красивые. Да даже с фруктами… хотя начинки ведь могут быть разными. Так даже веселее. Дома у них был фирменный рецепт с прошутто, пармезаном, рикоттой и орешками, но на подобную комбинацию он пока не заработал. Но если сделать к простым равиоли, с рикоттой, острый томатный соус, может выйти восхитительно.

А ещё ведь можно сделать и кальцоне! Разные — вот где разнообразие! И бонусом он сможет брать их с собой на работу. Они разные бывают — можно остановиться на маленьких, с грецкий орех…

Эта мысль просто завладела им — нужно было лишь купить продукты… и уговорить Рабастана поучаствовать. И если первое было лишь вопросом денег — по счастью, не таких уж и больших — то второе Ойгена тревожило. Рабастан, насколько ему было известно, никогда не обнаруживал интереса к кулинарии как к процессу — но Ойген надеялся его уговорить. В конце концов, он может просто попросить его о помощи — нужен только повод. Или объяснение.

Однако же всё вышло проще, чем он опасался. Выбрав день, когда его смена начиналась с четырёх, Ойген с самого утра сходил за продуктами, и, едва проводив Мэри, замесил тесто и, покуда оно отдыхало, приготовил завтрак и пошёл за Рабастаном.

Тот уже не спал — лежал в постели и листал принесённую накануне Ойгеном иллюстрированную энциклопедию животного мира Британии. Мальсибер не так давно открыл для себя библиотеки, и успел сдружиться с одной из работавших там очаровательных пожилых леди, охотно подбиравшей для него книги и альбомы.

— Доброе утро, — Ойген заглянул в комнату и помахал Рабастану. — Спустишься позавтракать, или тебе принести сюда?

Он всегда задавал этот вопрос, если Мэри не было дома — и в последнее время Рабастан, как правило, спускался. Вот и теперь он, кивнув, аккуратно отложил книгу, заложив разглядываемый разворот закладкой, которую Ойген получил от той же милой леди, и поднялся.

Они привычно позавтракали под звуки радио — Мальсибер, едва Мэри уходила, переключал его на одну из станций BBC Radio — чаще всего третью или же четвёртую⁽¹⁾, и Рабастан не возражал. Сегодня они как по заказу попали на первый акт «Севильского цирюльника» с Чечилией Бартоли, и Ойген в который раз пообещал себе, что когда-нибудь он непременно сходит в оперу. Не раз. И, возможно, даже с Рабастаном.

А когда они допили чай, Ойген мечтательно проговорил:

— Я подозреваю, половина моей любви к опере растёт из детства. Я скучаю по Италии… а они как знали — я собирался сегодня лепить равиоли, даже тесто замесил. Присоединишься? Или просто посидишь со мной? — Рабастан кивнул, и Ойген, оживившись, горячо пообещал: — Я покажу, это совсем несложно — и выйдет отличный ужин. Даже два. И у меня есть прекрасная рикотта и немного фарша.

Фарш Ойген покупать не собирался, но мясник, с которым он с весны приятельствовал, и к кому привычно заглянул вчера за курицей, неожиданно предложил ему за полцены полтора фунта отличного бараньего фарша. Для такой жары тот был тяжеловат, конечно, но если сделать лёгкий соус и салат, то будет хорошо, решил Мальсибер, которого сама идея равиоли с бараньим фаршем очень веселила, потому что более английской начинки для этого итальянского блюда он не мог себе представить. А если дополнить их вполне уместным по такой погоде мятным соусом, выйдет… а вот лично он, Ойген Мальсибер, и выйдет, смеялся он про себя. Смешение британского и итальянского. Если выйдет хорошо, можно будет сделать это блюдо фирменным.

Раскатывая тесто новенькой, специально для этого купленной скалкой, Ойген с удовольствием наблюдал за тем, как в глазах Рабастана всё яснее проступало удивление.

— Держи, — он вручил ему стакан и, взяв себе другой, поставил его дном вверх на тесто, надавил и, вырезав кружок, поднял и, улыбнувшись Рабастану, подцепил тесто краешком столового ножа, положил на ладонь и положил в центр немного рикотты, зачерпнув её чайной ложкой прямо из банки. Затем медленно и тщательно, стараясь делать эту конструкцию как можно аккуратнее, защепил края, свернул углы друг к другу и положил получившийся равиоли перед Рабастаном. — Главное здесь — соединить края получше, — сказал он. — Иначе начинка вытечет… хотя так всё равно случается, — добавил он, не желая, чтобы, если так получится, Рабастан расстроился бы.

Удивительно, но это занятие их обоих разом и увлекло, и успокоило. И Ойген почти не дышал, боясь даже взглянуть лишний раз на Рабастана, когда тот под конец вдруг начал отвечать на его болтовню и шутки не отдельными короткими фразами, а целыми репликами и почти улыбками. Под конец у них обоих равиоли выходили один к одному, просто на загляденье аккуратными, красиво загнутыми и совершенно одинаковыми, и Ойген, глядя на уверенные и ловкие движения Рабастана, пообещал себе устраивать что-то подобное еженедельно — как и посоветовал доктор Купер.

Потом они пообедали плодами своих трудов — Ойген быстро сварил острый томатный соус, пожалев, что у него нет мяты и твёрдо решив завтра же её купить, тем более, что равиоли за сегодня наверняка не кончатся — и когда он засобирался на работу, Рабастан спросил вдруг:

— Можно мне с тобой?

— Идём, конечно, — Ойген очень, очень понадеялся, что это прозвучало спокойно — или хотя бы без излишнего ликования. — Только придётся ехать на подземке, — предупредил он осторожно, но Рабастан просто кивнул.

1) BBC Radio 1: Основная радиостанция BBC. Ориентирована на аудиторию 15-29 лет, специализируется на современной поп-музыке, лидерах чартов. Также ежечасно транслируется новостной блок. По ночам идёт вещание музыки альтернативных жанров: электроника, танцевальная, хип-хоп, инди.

BBC Radio 2: Вторая основная радиостанция BBC. Формат Radio 2 — adult contemporary. Основную аудиторию (82% слушателей) составляет аудитория старше 35 лет. В репертуаре есть как песни 1960-х, так и современные лидеры чартов, инди-музыка.

Является самой популярной радиостанцией в Великобритании.

BBC Radio 3: Радиостанция, специализирующаяся на классической и оперной музыке, джазе, музыке мира. Также транслируются новости искусства и культуры. Часто звучат концерты с живой музыкой.

BBC Radio 4: Разговорная радиостанция. Транслируются новости, комедийные, драматические, научные, исторические, религиозные передачи, прогнозы погоды.

BBC Radio 5 Live: новости, спорт, интервью.

BBC Radio 6 Music: смесь альтернативных музыкальных жанров, включая рок, фанк, панк и регги, новости, живые выступления в студии и концерты, музыкальная документалистика.

BBC Radio 1Xtra: ориентирована на молодежную аудиторию, специализируется на «черной» музыке: хип-хоп, грайм, бейслайн, дабстеп, драм-н-бэйс, фанки, хаус, дэнсхолл, регги, госпел, ритм-н-блюз.

BBC Radio 4 Extra.

BBC Radio 5 Live Sports Extra.

BBC Asian Network.

Вернуться к тексту