Изгои (джен)

Рабастан и Ойген как раз разрезали торт, когда это торжественное действо прервал телефонный звонок.

— Ойген, ты дома? — спросила Энн. — Мы договаривались, фотографии у меня... А твой брат тоже дома? Мы не помешаем?

— Нет, — он улыбнулся.

— Нет? — переспросила она. — Отлично. Тогда мы скоро.

— Ты где?

— В кафе. Я сейчас, — она отключилась.

— Сейчас к нам заглянет Энн… — начал было Ойген, когда звякнула смс, и он прочёл: «Мы идём с Джозефом». — …с Джозефом. И, кажется, тебя будут сейчас поздравлять… Надо было взять большой торт, — посетовал Ойген, посмотрел на Рабастана и добавил: — Они просто поздравят. Быстро. И всё.

— Я, как здесь говорят, не страдаю социофобией, — улыбнулся Рабастан. — И мне даже приятно, что Энн и Джозеф сегодня обо мне вспомнили.

— Ты не социофоб, — охотно согласился Ойген. — Ты просто людей не любишь.

— Я не люблю их чересчур часто и в слишком больших количествах, — уточнил Рабастан. — И — отдельно — неожиданно. В целом, сейчас мне их в моём окружении вполне хватает — идеальное соотношение общения и тишины.

Ойген скептически вскинул брови — и достал ещё пару чашек и приборов.

В дверь позвонили, Рабастан отправился открывать — и Ойген услышал из коридора радостный голос Энн. А потом они все втроём зашли на кухню, и Рабастан положил на стол большую белую коробку швейцарских шоколадных конфет.

— Сплошные десерты — и никакой еды, — пошутил Рабастан:

— Десерты — это тоже еда! — весело возразила Энн. — Мы на минуту — просто отдать кое-что и поздравить.

— Ну кто же вас так отпустит, — стараясь удержать на лице серьёзность, Рабастан встал в дверях, скрещивая на груди руки. — Боюсь, вам придётся подчиниться правилам этого дома.

— Ладно, — легко согласилась Энн — и первой отправилась мыть руки.

— Я вроде как без подарка, зато принёс кое-какой новый софт, — сказал Джозеф. — Если время есть, могу прямо сейчас поставить.

— После чая, — возразил Рабастан, открывая белую коробку. — Видишь, как вышло удачно, — заметил он, обращаясь к Ойгену, — конфеты у нас шоколадные, а торт — клубничный. Прекрасное, гармоничное разнообразие на любой вкус.

— Он ванильный, — возразил Ойген. — С клубникой.

— А вот и не подерётесь, — заявила вернувшаяся из ванной Энн.

А потом они пили чай и болтали о ерунде и вампирах. Эту версию «Дракулы», как выяснилось, смотрели все, а Энн даже читала первоисточник, и Ойген в очередной раз задался вопросом, как магглам вообще стала известна скандальная история визита князя Дракулы в Лондон в конце позапрошлого века, которая подняла на уши весь Аврорат. Им эту историю как-то рассказывал за обедом МакНейр — тогда обливиаторам пришлось постараться, чтобы во всём виноват оказался сбежавший из зоопарка волк, и вот тогда начались очередные протесты оборотней. Граф вернулся к себе в Трансильванию, а магическую общественность лихорадило ещё полгода.

Заболтавшись, никто из них не заметил, как время подобралось к трём часам. Они бы просидели дольше — но у Энн зазвонил телефон, и Ойген мог бы поклясться, что узнал и тембр, и интонации Фила даже со своего места в динамике телефона. Впрочем, этого и не требовалось: Энн так заулыбалась, и в её голосе зазвучали такие характерные интонации, что любой догадался бы, кто ей звонит.

Она упорхнула, а Джозеф и Рабастаном подсели в гостиной к компьютеру. Ойген же остался на кухне и занялся посудой. Споласкивая под краном тарелку, он мыслями вновь и вновь возвращался к Кэсси, и никак не мог выкинуть её из головы. Когда граф в кино поил свою Мину абсентом, он думал о ней. Он хватался за телефон, когда приходили смс от клиентов, тот буквально жёг ему пальцы — ведь её номер был там. Она даже снилась ему под утро, и он был рад, что Питер не был легилиментом, и никогда не сможет узнать об этом сне. Ему хотелось позвонить ей, отчаянно хотелось, он до сих пор помнил вкус её губ, но… но она была кузиной Питера. И если у них вдруг что-то не получится — это будет не просто неудачный роман. Нет, определённо, минутное желание не стоило потери хорошего если не друга, то товарища — он дорожил каждым, с кем успел подружиться в этой его новой жизни.

Как грустно, что через пару лет, Энн скорее всего оставит их, думал Ойген, да и Джозеф, возможно, найдёт работу получше… хотя, может, он и останется — если они сумеют раскрутиться, а он провалит ещё парочку собеседований в следующем году. Ойген поймал себя на гадкой мыслишке, что, в принципе, ведь это-то хотя бы отчасти в его руках: наверняка Джозеф будет готовиться к собеседованию, и, возможно, снова придёт с этим к ним.

Он поёжился и, передёрнув плечами, вздохнул, сказав сам себе — уйдёт, так уйдёт. Может быть, к тому моменту у них будет ещё кто-то… Саймон, например. Возможно, придут другие. Или он сам сможет писать достойный код, наконец… хотя когда он будет этим уже заниматься? Словно отвечая его внутреннему диалогу, завибрировал телефон, и Ойген вытерев руки о полотенце, достал его из кармана и, увидел на экране «Сантехника Салазара», тяжко вздохнул. А ведь скоро им сдавать сайт Нэду Россу. И пусть у них почти всё было готово, Ойген нервничал.

Вероятно, по нему это было весьма заметно, потому что заглянувшая вечером в кафе Энн внезапно принесла ему огромный сэндвич с говядиной и салатом, и, в ответ на изумлённый взгляд сидящего за стойкой Ойгена, призналась:

— Последние дни ты выглядишь таким несчастным, что тебя хочется постоянно кормить и, может быть, даже отправить в отпуск.

— На отпуск я пока не заработал, — улыбнулся он. — И нет, я вовсе не несчастен — я задумчив.

— Что же тебя так озадачило? — весело спросила Энн, заходя за стойку.

— Скажи, как бы думаешь — я сладкий? — он поднял глаза на неё. — Можно меня вообще так назвать?

— Ты? — спросила она, пристально его оглядывая. — Ты… — Энн взяла его за руку… и, вдруг быстро к нему наклонившись, лизнула Ойгена в щёку. — Да! — заявила она решительно. — Ты сахарок! Сладенький-сладенький! — она облизнулась.

— Ну неправда! — он засмеялся в ответ.

— Не бойся, — пообещала Энн шёпотом. — Я никому не расскажу. А вот насчёт Джулии — не уверена!

— Какая Джулия? — удивился он, хотя что-то смутное в голове всплывало. Нет, с Энн невозможно было разговаривать серьёзно — даже не стоило начинать.

— Та, с которой ты уехал с вечеринки на Майский день, — укоризненно сказала она. — Мне показалось, что вы ещё в пабе пытаетесь съесть друг друга. Сладенький, — хихикнула она и потрепала его по плечу. — Хотя она, пожалуй, не уже успеет, — добавила Энн.

— Почему? — сэндвич пах ужасно соблазнительно, но начинать его есть прямо при Энн было слегка неудобно.

— Она улетает в Штаты. Ты не знал? — спросила Энн и добавила назидательно: — И правильно делает. Хороший IT-специалист должен быть мобилен — для него открыт весь мир. А в Штатах всё-таки возможностей намного больше.

— Ты тоже хочешь туда? — спросил Ойген шутливо, и она легко ответила:

— Возможно. Но сперва я доучусь, — и, попрощавшись и вновь с лукавой улыбкой картинно облизав губы, убежала в ночь… где, судя по рокоту двигателя, её уже ждали.

Её-то ждали — а вот он… Ойген почти ощутил ладонью и лицом кожу Кэсси — такую необычную и притягательную. И в который раз уже подумал, что можно было бы просто написать, что Рабастану действительно понравилась её гитара — отличное и ни к чему не обязывающее смс. Но… что, если она ответит, и их переписка кончиться тем, чем она и должна — а после выйдет что-то… нет, конечно, не как с Мэри, но тоже скверное? Нет, это дурная мысль — в конце концов, он же в неё не влюблён! Не может быть влюблён: он даже её не знает.

Как странно, подумал вдруг Ойген. Он уже который день мыслями рядом с Кэсси, в просто непозволительной близости, но даже и не вспоминал о Джулии с тех пор, как с ней простился тем утром. И не вспомнил бы, если бы не слова Энн — хотя ведь им же было хорошо, и сейчас это воспоминание вызвало у него тёплую улыбку. И вообще… когда он в последний раз кого-то хотел? Не считая… да, снова и снова Кэсси? И ведь он не ощущал, что ему не чего-то достаёт.

Может, это старость и есть?

Или просто магглы сами по себе… вот такие? Или он такой — как маггл? Что ещё могли у него забрать вместе с магией?

Впрочем, всё это не важно, сказал он сам себе. Как есть — и если это правда, то так даже лучше. Он быстрее сможет избавиться от этого наваждения и не думать о Кэсси. Как там было? Попытаться не думать о зелёном взрывопотаме, стоящем в углу.

Пятницу, тяжёлый и бесполезный день, Ойген почти не заметил — отсыпаясь, он неожиданно для самого себя проснулся без пяти два, и перед работой успел разве что пообедать. Поработать с кодом и с документами ему толком не дали: все клиенты словно бы решили позаботиться о том, чтобы в выходные студии точно было, чем заняться. Они звонили и звонили, звонили «внести уточнения» и «уточнить детали». Их было так много, что даже Ойген, со всей его любовью к ни к чему не обязывающей болтовне, к вечеру просто выдохся и, сбросив последний явно не срочный вызов в пять минут двенадцатого, перевёл аську в невидимость, не желая никому отвечать, и последний час просто сёрфил в интернете без какой-то определённой цели, читая новости о подготовке к очередному дню рождения Её Величества. Пожалуй, замечательная идея — выбрать один день для этого праздника и не менять его последние четверть века. Вернее, конечно, менять, но… Интересно, почему никто не празднует день рожденье Министра Магии? Если только его празднует сам Министр…

Мысли в голове Ойгена бродили так медленно и хаотично, что он подозревал, что стоит его голове коснуться подушки, и он уснёт. Как хорошо, что в этот раз им не приходится работать целыми сутками, чтобы успеть.

Субботним утром они все четверо собрались в офисе, приобретающем всё более жилые очертания — и под руководством Саймона закончили обработку пола, и заделали последнюю странную щель, так, что теперь можно было нормально постелить там линолеум. Они и даже покрасили часть стены в коридоре, и пропитали от грибка пустующую соседнюю комнату — раз уж у них осталось полведра средства. Не то чтобы Ойген, как средневековые поселенцы, собирался её занять — у него на это не было никаких прав — но ведь случается же, что иногда нужно выйти куда-нибудь в спокойное место, чтобы поговорить по телефону. И раз уж они вымыли там окно…

Для разнообразия поработать руками было действительно здорово — Ойген прямо чувствовал себя парадоксальным образом помолодевшим, когда мылся дома перед тем, как отправиться на смену. Видимо, он слишком мало двигается, решил он — и танцев в раз неделю ему уже мало, и его мысли снова поползли не туда, а затем и не только мысли.

Уже в кафе работать решительно не хотелось — хотелось немного вздремнуть, тем более посетителей было немного, но нужно было доделать всё, что он запланировал. Помочь ещё раз протестировать сайт, и написать отчёты клиентам. Показы, клики, количество посетителей, рекламный бюджет, расход часов по поддержке — в понедельник ему нужно будет всё это отправить, иначе ему снова начнут звонить…

В воскресенье Ойген вновь позволил себе отлично выспаться — и они заканчивали неспешно завтракать, когда Рабастан сказал:

— Знаешь, у меня есть для тебя кое-что…

— Эй, мой день рождения в четверг! — запротестовал Ойген. — Ещё рано!

— Хорошо, — мирно согласился с ним Рабастан. — Оставим до четверга. Ты говорил, что вы во вторник сайт сдаёте сайт Росса?

— Не просто сдаём, а торжественно запускаем — и в этот раз, ты знаешь, всё намного проще. Я даже, как видишь, сплю. Но всё же я бы попросил тебя сегодня дать мне поработать. Если можно.

— Сколько угодно, — Рабастан улыбнулся вдруг. — Ты поэтому мне подарил гитару? Чтобы без зазрения совести устроить набег на компьютер?

— Да! — воскликнул Ойген. — Ты раскрыл мой коварный план! И… ты совсем не помешаешь мне, если вдруг захочешь побыть в гостиной, — добавил он поспешно.

— Увы, — покачал головой Рабастан. — Я собирался в прачечную. У нас там клуб — как раз по воскресеньям.

— Какой клуб?

— Сбегающих подальше от, — улыбнулся Рабастан. — Ты не представляешь, сколько людей использует прачечные, чтобы просто отдохнуть и почитать, к примеру.

— И ты, мятежный мой брат, — Ойген трагически приставил к голове руку, — сбегаешь туда от меня? И что ты, кстати, читаешь?

— «Набор для выживания аниматора» Уильямса. И да, с я радостью перестану планировать свой мятеж, как только у нас появится второй компьютер, — возразил Рабастан. — Тогда мы сможем разделить эту чудесную привилегию. А пока можешь наслаждаться покоем и тишиной.

И Ойген два часа наслаждался ими, пытаясь работать, вместо того чтобы глядеть в окно, вновь думая о постороннем. Возможно, можно будет позже купить тюль прозрачней и легче, раз уж им незачем теперь прятаться. И видеть улицу не словно через плотный туман, а почти нормально. Да, жить на первом этаже не так уж и уютно, как ему поначалу показалось.

Последние дни у их маленькой банды ушли на финальные доработки, и утром во вторник они втроём, получив пожеланья удачи от Саймона, который в свою смену сидел в кафе, отправились в офис ДжиБиСи Лимитед. Они не ждали никаких неожиданностей: всё было протестировано уже не раз ребятами из техотдела Росса. Ойген мог бы съездить даже один и просто подписать уже готовые документы, и продолжить предстоящие им работы, но в том, чтобы сделать это всем вместе, было что-то всё-таки символическое.

Подписание оказалось обставлено почти торжественно — по крайней мере, на взгляд Ойгена, совершенно не ожидавшего того, что в конференц-зале их будет ждать небольшой фуршет с сэндвичами и бутылкой шампанского. Хорошего шампанского! Только сейчас Ойген осознал, как сильно по нему скучал — и пожалел, насколько его было мало… но ведь не с утра же, одёрнул он себя, ослепительно улыбаясь Россу, Энн, миссис Нортон, россовским ребятам из техотдела и всем вокруг. Да и без Рабастана пить шампанское было как-то… несколько не то — он-то его любил намного больше Ойгена…

— Я должен сказать, — проговорил Росс, стоя с бокалом в руке, — что вам удалось удивить меня. Вы не первый подрядчик, с которым я имею дела — и ещё никто и никогда сроки не выдерживал, если над ним не стоял человек с ружьём, — он рассмеялся. — И я был к чему-то такому готов. Но вы, ребят, ломаете систему — и, если вы это продолжите, вы или разоритесь, или подомнёте этот под себя рынок. Я поднимаю этот бокал за то, чтобы вы сделали их всех! — он отсалютовал им бокалом и выпил первым.

А потом они друг друга поздравляли, и торжественно переключили домен с ноутбука Джозефа прямо там же, в конференц-зале. И Ойген задумчиво отошёл и замер, вновь крутя телефон в руке, у роскошного окна с видом на густо зазеленевший парк, где местами всё ещё продолжалась стройка, и чувствовал себя с каждой секундой всё лучше и лучше. Как же это всё символично, подумал Ойген. Вот теперь он мог сказать с уверенностью, что они тоже строят.

И у них, похоже, всё получается.