↓
 ↑
Регистрация
Имя/email

Пароль

 
Войти при помощи
Временно не работает,
как войти читайте здесь!
Размер шрифта
14px
Ширина текста
100%
Выравнивание
     
Цвет текста
Цвет фона

Показывать иллюстрации
  • Большие
  • Маленькие
  • Без иллюстраций

Изгои (джен)



...Магии они лишились все – все, кто согласился на такое. Мальсиберу, конечно, не докладывали о деталях, и он понятия не имел, как много было их, таких… лишенцев. Знал лишь, что он не один...

Автор небольшой знаток фанонных штампов, но, кажется, есть такой, когда после Битвы за Хогвартс Пожирателей наказывают лишением магии и переселением в маггловский мир. Автор решил посмотреть, что у него выйдет написать на эту тему.
QRCode
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава

Глава 189

Ойген не замечал времени, и не знал, сколько просидел так за стойкой, когда кто-то мягко потрепал его за плечо, и женский голос, в котором он не сразу опознал голос Эмили, произнёс встревоженно:

— Ойген, милый, всё в порядке?

— Что? — он вздрогнул и непонимающе посмотрел на неё, пытаясь сообразить, чего она от него хочет. — Извини, — он зажмурился и помотал головой. — Что ты спросила?

— Ты вроде и не пьян, — озабоченно проговорила она, внимательно его оглядывая. — У тебя случилось что-то?

— Нет. Не то что… Ничего, — он снова помотал головой и машинально потянулся было достать палочку и полить себе водой на руку — и сморщился болезненно, поняв, что делает. Дурная привычка: в его пять с половиной родителям пришлось постараться, чтобы объяснить ему, почему невежливо делать это, находясь за столом, ведь можно же всё сразу высушить. Такие вещи, как условности и этикет, он понял и осознал уже позже, как и то, что может выйти действительно по-дурацки, если не рассчитать с водой. — Голова болит, — соврал он, растянув губы в улыбке. — Душно, и третий бокал шампанского был уже лишним.

Ойген понял вдруг, что кругом подозрительно тихо — он огляделся и увидел, что зал почти пуст и, вытащив телефон, недоверчиво уставился на время. Тридцать восемь минут одиннадцатого. Но… как?

— Так, нужно на улицу, подышать, — сказала Эмили, и, оглядевшись, принесла с другого конца стойки ведёрко с почти растаявшим льдом и поставила перед ним, и Ойген, благодарно кивнув, сперва плеснул себе на руки воды и обтёр лицо, а затем, секунду или две подумав, просто сделал несколько глотков растаявшей воды. И сунул в рот кусочек льда.

— Спасибо. Ты права — подышу и мне станет легче, — согласился он. — И нужно пойти всё-таки сменить брата — я обещал…

— Идём, — она опять похлопала его по плечу.

Уже на улице, почти прощаясь, Ойген вдруг вспомнил слова Кея: «чего ещё ждать от человека, который довёл женщину до больницы» и спросил, даже остановившись:

— Эмили, ты не знаешь... я… хотел узнать, у Мэри как дела?

— Она сегодня на смене, — немного удивлённо ответила Эмили, тоже останавливаясь, и спросила то ли с любопытством, то ли с подозрением: — А почему ты спрашиваешь?

— Я слышал, что она… была больна, — полувопросительно ответил Ойген.

— Больна? Ох, ты об этом? Ты что же, ничего не знаешь, да? — Эмили казалась действительно удивлённой. — Она в апреле попала в больницу. Мэри какое-то время болела, кажется, на ногах… как все мы, да, конечно — а потом ей стало плохо прямо в кафе, и она тогда ушла домой пораньше — а потом уже мы узнали, что без скорой не обошлось, но я не знаю подробностей.

— И ты не знаешь, что с ней? — спросил Ойген. Вроде бы он не имел уже к случившемуся никакого отношения — но почему-то всё равно чувствовал за собой вину. Он понимал, почему его обвинил Кей — для многих он был человеком, которого в кафе привела Мэри, и их расставание ей на пользу явно не пошло, но что же могло случиться?

— Нет, не знаю, — Эмили, кажется, даже расстроилась. — Кажется, что-то по женским делам, но я действительно не знаю… Не бери в голову, три месяца же прошло, и уже всё хорошо. Мэри разве что похудела сильно… Ты правда не знал?

— Нет, — ответил Ойген, ощутив неприятный холодок внутри. — Откуда? Я… мы не общаемся с самого Рождества.

— Ну, по сетке дежурств же видно, кого нет, — ответила она всё ещё удивлённо. И улыбнулась: — Я вообще люблю изучать расписание. Порой можно даже узнать, кто с кем встречается… да-да, — она улыбнулась шире. — Так тоже бывает! Очень интересно наблюдать, как кто-то вдруг начинает меняться сменами, и находить закономерности.

Ойген никогда бы даже не предположил у Эмили таких дедуктивных способностей, и только изумлённо покачал головой и признался:

— Я никогда не задавался таким вопросом. Но ты права — стоило посмотреть.

— Ты знаешь, может быть, это и правильно, — задумчиво произнесла она. — Ещё моя бабуля говорила — двоюродная, правда, но она мне была как родная! Мы жили тогда в Ливерпуле — я тебе вообще рассказывала, как я оказалась в Лондоне?

— Нет, — Ойген улыбнулся ей, и они неторопливо двинулись по улице. — Как? — он предложил ей руку, и она с удовольствием оперлась о неё, крепко взяв его под локоть.

— О, это очень длинная и почти детективная история… я как-нибудь её тебе непременно расскажу, — пообещала она. — Так вот бабуля говорила, уходя — уходи. Я в молодости её не понимала — а сейчас… ты, может быть, и прав. Ещё весною это было. Теперь всё хорошо уже, ты не переживай — и, знаешь, должна тебе сказать, что Мэри идёт худоба!

— Я бы хотел, чтобы у неё всё было хорошо, — искренне проговорил Ойген. — Она заслуживает счастья и кого-нибудь хорошего — а не такого, как я.

— Ты тоже заслуживаешь, — Эмили улыбнулась ему, и Ойгену стоило некоторого труда ответить ей настоящей улыбкой.

Он проводил её до автобусной остановки и, дождавшись вместе с ней автобуса, помахал ей рукой — и пошёл по направлению к кафе. Апрель? Неужели… да нет. Нет! Нет, твердил он сам себе. Не может быть. Такое происходит только в дурных фильмах и дешёвых романах. Был уже двенадцатый час, но Ойген, хотя и чувствовал себя виноватым перед Рабастаном, почему-то не додумался хотя бы ему написать — и сообразил, что нужно было это сделать, только подходя к дверям.

— По тебе не скажешь, что ты бурно повеселился, — заметил Рабастан вместо приветствия. — Что случилось?

— Извини, — расстроенно вздохнул Ойген. — Я, честно говоря, совсем забыл о времени. Прости.

— Похоже, у тебя был повод, — Рабастан даже не шевельнулся, не обнаруживая никакого желания уступать Ойгену место за стойкой, и тот просто остался стоять, облокотившись о неё. — Расскажешь?

— Дома, — Ойген качнул головой. Он понимал, конечно, что его здесь не услышат — да и посетителей было совсем немного — но настроения всё это обсуждать вот так у него совсем не было.

— Так иди домой, — сказал Рабастан. — Сорок минут осталось — пока ты примешь душ и выпьешь чая, я вернусь. Иди-иди, — он выразительно кивнул на дверь.

— Я обещал Уолшу, что вернусь на смену, — упрямо возразил Ойген, и Рабастан пожал плечами и поднялся, пуская его за компьютер — однако никуда не пошёл, а принёс стул и уселся рядом. Какое-то время они просто молчали, но само присутствие Рабастана, видимо, действовало на Ойгена благотворно: по крайней мере, в голове у него вполне прояснилось, и он даже открыл расписание и, отыскав в нём Мэри, обнаружил, что тогда она отсутствовала почти три недели. И это было уже после их последней встречи. Как она тогда от него шарахнулась! Однако что же с ней случилось?

Пока он раздумывал, явился его сменщик, и они с Рабастаном отправились, наконец, домой. Они вышли в августовскую тёплую ночь и медленно побрели к дому.

Мимо детской площадки Ойген каждый день проходил по пути на работу и обратно, домой. Днём её наполняли резвящиеся детьми и их беседующие друг с другом или уткнувшиеся в какое-нибудь чтиво родителями, но сейчас здесь было призрачно пусто, и Ойген свернул прямо к ней. Подойдя к пустым неподвижным сейчас качелям, он тяжело на них опустился, а затем, пытаясь подобрать правильные слова, рассказал Рабастану о своём разговоре с Кеем.

Рабастан слушал молча, стоя чуть поодаль и прислонившись плечом к деревянной лесенке. Ночь была ясной, и на небе ярко светила половинка растущей луны, и её бледный свет делал всё вокруг похожим на декорации какого-то странного фильма.

Ойген тихо качался, неспешно отталкиваясь, качели мерно поскрипывали, и он, закончив свой рассказ, помолчал немного и тихо проговорил:

— Асти, я всё это время, наверное, просто не думал о том, какую память я по себе оставил. Столько поколений Мальсиберов, и с чем теперь всегда будет ассоциироваться моя семья? Наверное, о нас даже напишут в учебниках, о том, кем стал последний из них и чем сумел отличиться.

— Ойген, память — это условная величина, — откинул волосы с лица Рабастан. — Лет через двадцать в волшебном мире меня будут помнить, скорее всего — если будут — либо как деверя Беллатрикс Лестрейндж, либо, что хуже, как автора похабного монумента «Магия — сила». По мне, так лучше никакой памяти, чем такая — но кто же спросит меня.

Он оторвался от лесенки и почти неслышно подошёл к Ойгену, остановившись у него за спиной.

— Мерлин, — Ойген запрокинул голову, чтобы видеть его лицо, — это же ты… как правильней будет выразиться… это вот изваял?

— Пожалуй что «сделал», — губы Рабастана искривились в брезгливой иронии. — Никак иначе я этот выкидыш от скульптуры назвать не могу. Меня утешает, что я был всё же не одинок… Возможно, расскажу тебе когда-нибудь, как произвёл на свет это уродливое дитя… Знаешь, я заплатил целую гору золота, чтобы документы на этот шедевр с моей подписью потеряли, но есть вещи, которые нам просто не дано изменить — только жить с ними и идти дальше. И мы с тобой идём, — он толкнул качели вперёд, и они снова скрипнули, — несмотря ни на что. Даже если кажется, что мы застряли на месте.

— А куда нам ещё деваться, — усмехнулся Ойген, прикрывая глаза и всем телом ощущая этот странный полёт.

— Ну, я-то попробовал, — напомнил Рабастан. — Ты мне не дал.

— Ещё чего, — подчёркнуто ворчливо буркнул Ойген, притормаживая ногами. — Я тут что, должен один… идти? — и Рабастан хлопнул его по плечу, когда он поднялся с качелей.

— Скажи, — спросил тот, задумчиво глядя на звёзды, — ты правда веришь, что кому-то было бы действительно хорошо, если бы мы остались доживать свой век в Азкабане?

— Полагаю, тем, кто остался у наших жертв, — серьёзно ответил Ойген.

— Полагаешь? — Рабастан чуть вскинул брови. — Разве это кого-то вернёт? Или оживит мёртвых? Исцелит тех, кто был искалечен? Или сотрёт все эти воспоминания? Не думаю. Возможно, во мне говорит высшая степень моего эгоизма, — в его голосе снова прозвучал отзвук горьковатой иронии, — но, с точки зрения объективной реальности, пользы от нас куда больше здесь. Скажи, у тебя ведь есть список счастливых собако- и котовладельцев? Там даже, кажется, кролик был?

— Был, — согласился Ойген, засунув руки в карманы. — Ты пытаешься мне сказать, что без такого замечательного меня эти потерянные животные страдали бы где-то и погибали?

— И люди, Ойген, и люди, — покивал Рабастан и жестом предлагая продолжить путь. — Помнишь приятеля Энн — что с бы ним стало?

Ойген с некоторым удивлением понял, что… с тех пор о нём даже не вспоминал. Не то чтобы совсем забыл, просто убрал те испытанные им облегченье и радость на дальнюю к полку, к другим.

Они почти подошли к дому. Улица была тиха и пуста, и фонарь возле их дома ронял свет на знакомые припаркованные автомобили, а окна над их квартирой уютно светились — значит, их соседи не спали, а за шторами спальни Ойген различил жизнерадостный силуэт Бальфура, виляющего хвостом.

— И вообще, — остановился под фонарём Рабастан, — вспомни чему учит нас Библия: один из разбойников всё-таки попал в рай. «...на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии», — процитировал он, воздевая к небесам палец. — Считай, что свою форму покаяния ты отыскал.

— А ты свою? — негромко спросил Ойген.

— А я… я в этих вещах куда более эгоистичен, — Рабастан просто пожал плечами. — И живу днём сегодняшним. Причём за твой счёт, — он улыбнулся, но улыбка не отразилась в его глазах.

— Вот уж неправда! — возмутился Ойген, не столько поняв, сколько почувствовав что пытался донести до него Рабастан, но подхватив игру, дружески пихнул его локтем: — Ты зарабатываешь столько же! И плюс ещё пособие…

— …от которого, конечно, надо бы отказаться, — со вздохом заметил Рабастан. — И я к этому морально готовлюсь. Но ты смело можешь записать меня в свой свиток спасённых — хотя, конечно, для мира в целом моя ценность невелика.

— Ты не считаешься, — засмеялся Ойген. — Я тебя спасал исключительно из эгоистических побуждений. Ты же знаешь, одиночество — просто не для меня.

— Я считаю, в этом случае важен результат, а не цель, — возразил Рабастан, открывая дверь их подъезда. — Если ты на сегодня закончил страдать, то я отправлюсь прямиком спать.

— Продолжу, пожалуй, завтра, — со смехом ответил Ойген. — Спасибо тебе. А я пока ещё подышу.

Рабастан показательно зевнул, исчезая в подъезде, а Ойген остался стоять, дыша летней ночью и глядя на половинку луны и звёзды, свет которых не затмевал даже фонарь. Ему казалось, что они смотрят в ответ на него. И давящий каменный потолок тюрьмы больше не стоит между ними. Он действительно был свободен — и детали этой свободы были не так и важны.

Наверное, они с Рабастаном действительно эгоисты, и с этим остаётся лишь жить.

Глава опубликована: 24.12.2020
Отключить рекламу

Предыдущая главаСледующая глава
20 комментариев из 41254 (показать все)
С трудом вынырнула из этого мира. Нет, не вынырнула, а меня из него выкинули насильно - настолько герои живые, настолько настоящие. Конечно жаль, что продолжения, судя по всему, не будет, но надеяться мне никто не запретит. А я буду. Потому что история прекрасна.
minmanya
С трудом вынырнула из этого мира. Нет, не вынырнула, а меня из него выкинули насильно - настолько герои живые, настолько настоящие. Конечно жаль, что продолжения, судя по всему, не будет, но надеяться мне никто не запретит. А я буду. Потому что история прекрасна.
Ну почему не будет :) Автор регулярно здесь появляется. Не теряем надежду :)

... Я вот жду проды фика где последнее обновление было в 2008м году а автор последний раз был на сайте в 2013м...

(подозреваю что это карма за то что 15 лет назад не дописала фанфик по Сумеркам :)))))
Morna
minmanya
Ну почему не будет :) Автор регулярно здесь появляется. Не теряем надежду :)

... Я вот жду проды фика где последнее обновление было в 2008м году а автор последний раз был на сайте в 2013м...

(подозреваю что это карма за то что 15 лет назад не дописала фанфик по Сумеркам :)))))
ТАК ДОПИШИТЕ!!!!
Ох, я поняла что уже половину не помню... Но не хочу перечитывать, пока не оттает.. Очень надеюсь, что у авторов разгребается реал🙏 т все сложится...
Nalaghar Aleant_tar
Morna
ТАК ДОПИШИТЕ!!!!
Увы, оказывается я совершенно не умею писать фикшн...
С новым годом!
С Новым годом всех! Ну - давайте, делитесь, кто как пережил ночь царствия Великой Гурицы?
клевчук Онлайн
Nalaghar Aleant_tar
С Новым годом всех! Ну - давайте, делитесь, кто как пережил ночь царствия Великой Гурицы?
Спать легла, когда вакханалия салютов/фейерверков закончилась. в час ночи.
клевчук
У нас на столе царила гурица!
Встретили с родными, фейерверки были, много, но не долго.
У нас до гурицы дело даже не дошло... И сегодня не дошло)) Завтра она даёт нам последний шанс. А ведь сделана по новому рецепту - с красным вином и вишней...
Alteyaавтор
С Новым годом!
Alteya
И Вас! А продолженьицем в новом году не порадуете?..
Alteya
С Новым годом!
Спокойствия, в том числе по работе, всяческой радости и удачи, хорошего самочувствия, только хороших новостей!
А всё ненужное пусть улетает в даль, в сад и нафиг!
Alteyaавтор
Спасибо!
Пусть этот год принесет много радостных сюрпризов и теплых встреч!
Alteyaавтор
Merkator
Пусть.
И торбочку денег)))
Alteyaавтор
Эх... Спасибо!
ВладАлек Онлайн
Интересно, а Автор планирует дописать эту книгу, или...
А авторов заел реал. Но они честно пишут, что старательно лежат в том направлении.
Чтобы написать комментарий, войдите

Если вы не зарегистрированы, зарегистрируйтесь

Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх