Изгои (джен)

Проснулся Ойген снова от ощущения чьего-то взгляда и, открыв глаза, увидел сидящего совсем недалеко от кровати и пристально глядящего на него кота, но рассмотреть его толком опять не сумел: едва поняв, что на него смотрят, тот метнулся к двери и исчез. И Ойген вполне мог его понять: пожалуй, на его месте он бы точно так же сбегал от того, кто без всякой вины жестоко пытался закрыть его в переноске.

Хотя пробуждение оказалось вполне приятным, Ойген после бессонной ночи всё равно чувствовал себя уставшим, разбитым и вялым. И пусть у него и был сегодня выходной, идти Ойгену не хотелось никуда совершенно. Даже к Ролин! Тем более, что у неё сегодня был ночной эфир, перед которым ей следовало отдохнуть — и подготовиться. Эта мысль ввергла Ойгена в уныние, и он решительно зарылся в одеяло, натянув его на голову, и некоторое время так лежал, плотно закрыв глаза. Но нет — спать совсем не хотелось, а вот есть — очень. Пришлось вставать…

Рабастан привычно обнаружился в гостиной — но не за компьютером, а перед шкафом, откуда он аккуратно извлекал их вещи и раскладывал на диване.

— А я думал, ты до завтра не проснёшься, — сказал он, увидев Ойгена.

— Я тоже, — вздохнул тот. — Что ты делаешь?

— Мы собирались разобрать шкаф, помнишь? — напомнил Рабастан. — Пока что, впрочем, я до твоих еще не добрался. Если хочешь — не буду их трогать, разбери сам.

— Нет-нет, я не против, — усмехнулся Ойген. — Трогай. Можешь даже брать! — он улыбнулся и зевнул, скорее, напоказ, и пожаловался: — Я отвратительно сегодня не выспался!

— Первый час, — заметил Рабастан. — Позавтракай — и снова ложись.

— Я подумаю об этом, — Ойген поплотней закутался в свой халат и отправился сперва в ванную.

Когда же он добрался до кухни и открыл холодильник, собираясь заняться завтраком, как… нет, не услышал, не увидел, а, скорей, почувствовал чьё-то присутствие — и, осторожно выглянув из-за дверцы, заметил стоящего в коридоре кота. Какие же у него были огромные глаза! Возможно, из-за этого он выглядел напуганным и удивлённым — а может быть, действительно был таким.

— Клубнику будешь? — спросил Ойген, беря из лотка небольшую ягоду и присаживаясь на корточки. Кот смотрел на него, не отрываясь, но не шевелился — и Ойген, положив ягоду на пол, и отправил её в её сторону своего визави. И едва клубника докатилась до его лап, кот тут же схватил её — и опрометью кинулся прочь. Ойген чуть повеселел и, решив, что ему лень возиться с готовкой, а потом ещё и посуду мыть, просто заварил себе чай, сделал сэндвичи, и только потом пошёл за телефоном и ноутбуком. К счастью, деловых писем накопилось не слишком много, так что он закончил быстро, и вернулся в гостиную не то чтобы в хорошем настроении, но, по крайней мере, лучшем, чем когда он проснулся.

Следующий час они с Рабастаном разбирали и раскладывали вещи, заодно решая, что им нужно докупить к зиме. И Ойген с изумлением обнаружил, что его старые джинсы на него не то чтобы не налезают — нет, натянуть он их сумел, но вот застёгиваться и вообще сходиться в талии они напрочь отказались.

— Я что… растолстел? — растерянно проговорил Ойген, рассмешив своим недоумением Рабастана.

— Скорей, отъелся, — сказал тот. — Ты вспомни, какими мы с тобой из Азкабана вышли. Ты же их тогда и покупал?

— Я их не покупал, — возразил Ойген. — Я их в Армии спасения получил.

— В данном случае это несущественно, — Рабастан снова засмеялся. — Выбрасывай. Или отдай кому-нибудь ещё. У меня таких трое. И еще одни застёгиваются с большим трудом.

— М-да… — Ойген стянул их с себя и, недоверчиво поглядев, отложил в сторону, а затем потянулся за следующими, заранее втягивая живот.

Когда они почти что закончили, у Ойгена зазвонил телефон, и в трубке неожиданно раздался голос Лукаса:

— Ойген, Энн на вечеринке тогда жаловалась, что вам компов не хватает. У меня на продажу случайно нарисовалось два, приезжай, посмотри.

— Сейчас? — Ойген очень, очень постарался задать этот вопрос бодро и весело, хотя ехать ему не хотелось никуда совершенно.

— У тебя же, вроде, выходной? — спросил в ответ Лукас, и Ойген пошёл собираться.

И замер в дверях спальни, обнаружив стоящего на кровати кота, обнюхивающего так и не застеленную им постель. Кот был так занят, что не заметил Ойгена, и тот, бесшумно отступив, вернулся в гостиную к Рабастану и с порога сказал:

— Я там кровать не застелил — думал, сейчас, но на ней кот. Ничего, если я так оставлю?

— Загадочные существа — домашние животные, — задумчиво проговорил Рабастан, поглядев на свои исцарапанные руки. — Он нас с тобой едва не покалечил — а мы боимся лишний раз вздохнуть в его присутствии.

— Мы? — улыбнулся Ойген.

— Я всё равно думал перестилать бельё, — махнул рукой Рабастан. — Оставь — я позже всё перестелю и уберу.

Ойген кивнул Рабастану и тоскливо посмотрел в окно. Он даже не помнил, когда в последний раз ему так сильно не хотелось выходить на улицу. Ещё и дождь накрапывал снова…

Лукас жил в Норвуде — вроде бы не другое графство, но добираться до него было ужасно неудобно: либо с несколькими пересадками на метро, или же на двух автобусах, а потом ещё пешком. В принципе, Ойген мог бы разориться и на такси, но сегодня у него определённо не было настроения тратить деньги. К счастью, автобус пришёл быстро, да и второго Ойген ждал недолго, и всё же к дому Лукаса Ойген буквально плёлся, а не шёл.

Вместе с Лукасом навстречу Ойгену выскочил и его пёс, весьма напоминавший овчарку с примесью вольных кровей: он был немного меньше, лопоух и глаза имел разноцветные, один из которых был, как положено, карим, а второй — ярко-голубым. Лукас утверждал, что это явственно свидетельствует о близком родстве его Тэтча с хаски.

— А почему Тэтч? — удивлённо спросил Ойген, когда только познакомился с ним. — Он же совсем не соломенного цвета?

— Как почему? В честь нашей Железной Мэгги, — хохотнул Лукас. — Такой же громкий упрямец.

Ойген теперь уже неплохо знал, кто такая Маргарет Тэтчер, и каждый раз улыбался, видя Тэтча. Сейчас тот радостно вился вокруг, а затем решительно поставил лапы ему на плечи и облизал лицо.

— Я тоже тебе рад, — искренне проговорил Ойген, обнимая его и трепя по холке. — Как дела, приятель?

Тэтч радостно тявкнул, и они все вместе пошли в гостиную, которая служила Лукасу заодно и кабинетом и мастерской, на первый взгляд была похожа на комнату, заваленную компьютерным барахлом. По всей комнате тянулись провода, и Ойген нигде не видел такого количества розеток и удлинителей. У стены стоял стол с кучей ящиков, с мощной паяльной станцией и хорошей лампой, на котором лежала материнская плата и ещё какие-то неизвестные Ойгену детали. Рядом с ним располагался стеллаж с книжками и дисками в коробках и банках, и посчитать их Ойген даже не пытался.

У другой стены стоял второй стол с собственным компьютером Лукаса и двумя мониторами, у одного из которых хвост из проводов был выведен в пустоту, там же стояли вторая клавиатура и мышь, а на полу рядом — несколько неподключенных системных блоков. В центре комнаты на обеденном столе, явно доставшемся Лукасу вместе с обстановкой, стоял ещё один полуразобранный системный блок и баллончик со сжатым воздухом, лежали отвертки, а рядом стоял ещё монитор, и лежали провода и пластиковая коробка с болтиками и винтами. Ещё два системных блока аккуратно стояли у дивана вместе с упакованными проводами, а недалеко от них — новенький пылесос.

На них-то Лукас Ойгену и указал.

— Вот они, красавцы, — сказал Лукас. — Хороши! Сам собирал весной.

— Ого, — сказал Ойген с уважением. — Под заказ — и не купили?

— Контора, в которой я работал последние четыре года, кончилась, — шумно вздохнул Лукас. — Зарплату я забрал железом — и собираюсь перевести его в фунты.

— Понимаю, — сочувственно ответил Ойген, оглядываясь в поисках места, куда бы можно было сесть, и, в конце концов, устраиваясь на диване чуть поодаль от стола. — Много потерял?

— Ну, — Лукас поскрёб шею. — Не столько потерял, сколько не получу больше. Неприятно, — он с шумом втянул воздух. — Ну да ладно — что-нибудь найдётся.

— Сколько хочешь за них и что внутри? — спросил Ойген — и в этот момент лежащий на полу Тэтч вдруг поднялся и радостно… запрыгнул ему прямиком на колени, заставив Ойгена охнуть и развеселив хозяина:

— А как ты хотел, — смеясь и даже утирая слёзы, спросил Лукас. — Ты сел на его диван — терпи теперь!

— Его диван? — переспросил Ойген, почёсывая Тэтча за ушами и пытаясь как-то выглянуть из-за него.

— Его, — подтвердил Лукас. И продолжил прерванный разговор: — Распечатка справа от тебя на столе. Я собирал их тогда из лучшего, что было на рынке и имело смысл покупать. Ты знаешь, на самом деле, последние лет, наверное, пять цены на компы примерно и не меняются. За четыреста баксов можно собрать офисный и печатать на нём документы. За шестьсот пятьдесят — уже что-то пристойное для дома, за восемьсот — уже серьёзней, вот вроде вашего. Но нормальный производительный комп стоит около тысячи баксов.

— А почему баксов? — удивлённо уточнил Ойген, пытаясь вспомнить курс доллара к фунту — безуспешно.

— Привык железо в баксах считать, — ответил Лукас. — Да и цены так стабильней — фунт сейчас, например, растёт, а потом снова наверняка будет падать.

— Растёт — это отлично, — улыбнулся Ойген, фыркая от попадавшей ему в рот и нос шерсти.

— Так вот, до фунта тем же китайцам особого дела нет. В целом, — с удовольствием продолжал рассказывать Лукас, — модели меняются, процессоры становятся мощнее, но основная суть всё та же. Вот смотри, — он извлёк из ящика прайсы. — Сто двадцать-двести за проц, материнка баксов примерно восемьдесят, шестьдесят за корпус с нормальным блоком питания, столько же в среднем — за жёсткий диск, около сорока — память, ну и так далее. Как ни крути. И спорю, что ближайшие лет десять, а может, и все двадцать, так оно примерно и будет. В общем, — он вытянул ноги, — это две серьёзные машины — две тысячи за оба системника по текущему курсу — тысяча триста тридцать один фунт. Для тебя тысяча триста тридцать. Меньше никак не могу, извини.

— Я понимаю, — кивнул Ойген. Тэтч, наконец, разместился со всем доступным ему удобством, устроив морду на плече у Ойгена, и тот смог из-за него выглянуть и снова видеть Лукаса — и только у него это получилось, как Лукас скомандовал:

— Тэтч! На пол!

— Да мы уже приладились, — возразил было Ойген, но Лукас строго повторил:

— Быстро! Тэтч!

Тот глубоко вздохнул и неохотно слез с колен — и Лукас сделал нетерпеливый жест, подзывая Ойгена к столу ближе. И когда тот подошёл, велел:

— Садись, — подвинул свое же кресло и включил полуразобранный компьютер, и тот мигая огоньками и жужжа кулером, загрузился.

Вот теперь Ойген понял, почему Лукас хотел, чтоб он посмотрел вживую. Ему ещё никогда не приходилось работать за таким огромным монитором! Девятнадцать дюймов и плоский экран…

— Оценил разрешение? — спросил Лукас. — Тысяча шестьсот на тысяча двести. А какие цвета, а? И частота отличная. У меня два таких. В розницу четыреста баксов каждый, оптом по триста семьдесят. Вам с приличной скидкой отдам. В общем, тысяча семьсот фунтов за всё. Там даже лицензионный софт стоит! Вот коробочки, — он указал куда-то на край стола.

— Ох, — только и смог ответить ему Ойген.

Он, конечно, понимал, что это совсем, вообще не дорого за такие машины! Вот только у Лимбуса не было тысячи семисот фунтов.

— У меня ещё один монитор есть на продажу, — сказал, тем временем, Лукас тем самым тоном, который обычно использовали торговцы на Диагон-элле, предлагая что-то действительно особенное — но задорого. — Тоже 19 дюймов, IIYAMA — хороший, но дорогой. Отдам за семьсот — вам, правда, он вряд ли нужен, цветопередача... честно скажу, средняя. Конечно, за ЖК мониторами будущее, но когда оно ещё, это будущее, настанет.

— Покажешь? — попросил зачем-то Ойген. И сам потом пожалел — потому что да… и правда, монитор был хорош — и пусть цвета казались Ойгена бледноватыми, зато он занимал так мало места!

Но… но у них в самом деле не было таких денег.

Хотя сидеть за таким монитором было здорово. И как на нём, наверное, верстать удобно… И вообще…

Но деньги!

— Скажи, у меня есть время подумать? — спросил он Лукаса — и тот кивнул:

— Да думай, что уж там. Только не слишком тяни, хорошо? — он произнёс это вроде бы весёлым тоном, но Ойген почувствовал, что деньги ему действительно были нужны, хотя он и старается этого не показывать. Да, наверное, если бы он захотел, мог бы больше просить... но... не у своих же — понял вдруг Ойген.

— Я недолго, — искренне пообещал он. — Я же тоже не могу один принимать такие решения — мне нужно с Энн поговорить и с Джозефом. У нас партнёрство.

— Советуйся, — кивнул Лукас. И добавил: — Ойген, знаешь, если у вас там будет что интересное поадминить — звони. Хочу с чем-нибудь повозиться...

— Позвоню, — пообещал Ойген, честно думая, что если у них будет что-то, ему действительно не жалко подкинуть человеку работу. Ведь Лукас отличный специалист. И свой.