Обратная сторона луны (джен)

А между тем те, кого на улицах называли «волчатами», тоже не сидели без дела.

В одной из палаток — в той, куда привели Скабиора в его прошлый визит, и где обычно собирался «Большой» и «Малый» совет, сидели пятеро. Вернее, сидели-то как раз четверо: Гельдерик, больше известный как Гилд, Нидгар, Хадрат и Эбигейл. Пятый, Варрик, висел в полуфуте от пола, почему-то не желая садиться и этим крайне раздражая Хадрат, которой, впрочем, не в чем было его упрекнуть: как призраку удобно, так он в пространстве и размещается.

— Полагаю, время пришло, — с блеском в глазах говорила она, постукивая по грубо сколоченному столу ладонями.

— Это очень рискованно, — возразила ей Эбигейл. — Особенно сейчас. Не время.

— Время-не время… у тебя никогда не время, — раздражённо отозвалась Хадрат.

— Со старым чайником выгорело же, — поддержал её Гиль.

— И что? — с горькой насмешкой спросила Эбигейл. — Ну, вот сидим мы на этом ящике уже полгода — что нам это дало, кроме откровенной угрозы войны? Мы его даже открыть не сумели.

— Да не будет никакой войны, — отмахнулась Хадрат, — он просто бесится, вот и скалит свою беззубую пасть… хотел бы — давно бы начал уже.

— Не скажи, — возразил Варрик, подплывая поближе. — Начать войну недолго — закончить потом быстро не всегда удаётся. Возможно, он просто не горит желанием проливать кровь своих людей.

— Ну, вот и пусть себе дальше трясется в ужасе, — пожала Хадрат плечами. — А ящик мы откроем. Ну, или продадим… на такие вещи всегда покупатель найдется, если хорошо поискать.

— Мордред с ним, с ящиком, — вступил Нидгар. — Уже языки все на эту тему протёрли. Не о нём речь. Я тоже считаю, что пришло время идти дальше. А промах с ящиком мы учтём… главное, чтобы этот неприятный сюрприз оказался единственным в своём роде, — сказал он полушутливо — но Варрик нахмурился:

— Я говорил, что подобные вещи случаются иногда — но я постараюсь впредь избегать подобного. В месте, о котором мы говорим, нет никакой экзотики — ты ведь это хотел услышать?

— Вот и отлично, — подвёл черту Гельдерик. — Думаю, пора навестить грызуна, пора и нам набить за его счёт свои щёки, — сказал он с хищной усмешкой.

— Во всяком случае, готовиться точно пора, — поддержал его Нидгар. — Пока группу выдрессируем, пока добудем портал…

— И где, — со сдержанной яростью, которая превратилась в сарказм, поинтересовалась Эбигейл, — вы собираетесь его взять?

— А вот это тебе задача, — сказал Нидгар Варрику. — Найди того, кто возьмётся нам его сделать. Нам нужны эти склады: рынок совсем просел, а жабы требуют ингредиентов.

— Они в своём праве, — поддержал его Гельдерик. — Того, что там есть, нам хватит на год, если не больше. Так что придётся нам всем постараться — и мы получим передышку.

— Я тоже считаю, что сейчас — рано, — сказал Варрик.

— Давайте проголосуем, — кивнул Гельдерик. — Кто за то, чтобы начать подготовку к операции уже сейчас? — он поднял руку, и вслед за ним то же сделали Хадрат и Нидгар. — Извини, но вы в меньшинстве, — сказал он вполне мирно.

— Послушайте меня! — подняла голос Эбигейл. — Нельзя сейчас начинать это, не уладив конфликта с этим старым чайником! Договоримся с ним — и тогда…

— Да нечего с ним договариваться! — раздражённо сказал Гельдерик, а Хадрат добавила:

— Ты стала слишком т… опасливой и осторожной, — она проглотила в последний момент опасное слово, однако оно всё же повисло в воздухе. Эбигейл легко поднялась и, обогнув стол, подошла к ней и, слегка склонившись, проговорила очень мягко и почти ласково:

— Осторожность и трусость — разные вещи, девочка. Скверно, что ты так и не поняла этого — но, если хочешь, я могу тебе объяснить это. Прямо сейчас.

— Разные, — поддержал её Гельдерик, тоже вставая и подходя к ним обеим. Положив руки им на плечи, он сказал добродушно: — Давайте не будем опять спорить и ссориться. Ты всегда была и будешь нашим голосом разума, — обратился он к Эбигейл, — который не раз и не два спасал всех нас от катастрофы — и мы все помним это и уважаем. А ты просто слишком решительная, — сказал он Хадрат, — и за это мы тебя особенно ценим. И то, и то очень важно, — сказал он мягко, беря Эбигейл за плечи и уводя её обратно на её место. — Она не хотела тебя оскорбить, — шепнул он. — Просто она такая.

— Возможно, — ровно ответила та, садясь обратно и кладя свою единственную руку на стол.

— Ну, значит, решили, — удовлетворённо проговорил Гельдерик. — Нужно набрать группу — и начинать подготовку.

— А умеют ли жабы делать порталы? — спросил Нидгар. — И если умеют, во что это нам обойдётся?

— И какие условия они выдвинут? — добавила Хадрат.

— Даже если и не умеют — подозреваю, знают того, кто сможет, если понадобится, — задумчиво сказал Гельдерик.

— Можешь выяснить это? — спросила Хадрат у Варрика. Тот глянул на неё очень неодобрительно и ответил не очень охотно:

— Каким именно образом? Полагаешь, они занимаются этим у камина по вечерам? Мне придётся у них поселиться, чтобы, возможно, однажды увидеть подобное. Порталы — вещь сложная, и требуется не слишком часто.

— Можно попробовать просто поговорить с ними, — примирительно сказал Гельдерик, — отличная идея, Нид. — Я подниму эту тему, когда будем забирать очередную партию.

— Я сама поговорю, — сказала, вздохнув, Эбигейл. — Если мы не хотим, чтобы это привлекло слишком много внимания — нужно найти стоящий повод. Но без портала эта затея бессмысленна: мы не унесём ничего толком, да и, как мы уже выяснили, аппарация там закрыта.

— Ну, решили, — Гельдерик, так и простоявший всё время рядом с Хадрат, направился к выходу из палатки — за теми, кому предстояло готовить группу захвата для готовящейся операции.

…А вечером в своей маленькой палатке Эбигейл, лёжа рядом с призрачным телом своего давным-давно мёртвого мужа, спросила:

— Что ты узнал про Скабиора?

— Не похоже, чтобы он и вправду работал на МакТавиша постоянно, — ответил тот. — Его тоже очень нервирует эта ситуация… и, в общем, в его словах есть, к чему стоит прислушаться.

— Они не станут, — грустно качнула она головой. — Им всё ещё кажется, что они выиграли этот раунд.

— Раунд-то выиграли, — невесело возразил он. — Но настоящее сражение ещё толком не началось.

— Что ещё? — решительно оборвала она этот бесполезный, в общем-то, разговор. Они понимали друг друга — и оба знали, что пока донести до других то, что они полагали правильным, не получалось.

— У него есть дочь, — подумав, сказал Варрик. И в ответ на удивлённый взгляд жены пояснил: — Названная, конечно. В Лютном говорят, что он когда-то спас её от самоубийства после обращения.

— Он и обратил, вероятно? — улыбнулась она.

— Не уверен, — возразил он. — Никто не знает наверняка, конечно, но, сколько помню его — за ним подобного не водилось. Хотя все меняются, разумеется — может и он. Странно тогда, что девчонка.

— У всех свои вкусы, — снова улыбнулась она. — Большая девочка?

— Не просто большая, — усмехнулся он. — А замужем. За аврором.

— За аврором? — изумлённо вскинула брови Эбигейл. — Как так вышло, не знаешь?

— Нет, — качнул он головой. — Но он уже полгода… да нет, больше — с прошлого лета — пропал. У неё ребёнок остался — и тесть там тоже аврор. А самый главный из них — Поттер — их регулярно навещает. Поэтому я не думаю, что остальным стоит о них знать — кто знает, что придёт в голову Хадрат.

— И что в ответ сделает Гарри Поттер, — медленно кивнула она. — Я не хочу повторения того кровавого штурма.

— И я не хочу. Да и, — он помолчал, — им я тоже зла не желаю.

— Оборотень замужем за аврором, — тихо проговорила Эбигейл. — Даже представлять подобное странно. Какая она?

— Девочка? Обыкновенная, — пожал он плечами. — Обычная молодая мать, ничуть не похожая на оборотня. Живёт, как все… и я слышал, что она ещё и в министерстве служит. Такие дела странные нынче, — сказал он с иронией.

— Оборотень — в министерстве? — она даже приподнялась на локте. — Дикость… как может такое быть?

— Я постараюсь узнать побольше, если ты хочешь, — пообещал он.

— Хочу, — кивнула она с непонятной горечью, ложась обратно и замолкая.

— Что ты? — спросил он, когда пауза совсем уже затянулась.

— Ты помнишь, к чему мы стремились когда-то? — спросила она печально. — Мы хотели добиться равенства — заставить их всех с нами считаться. И что теперь? Во что мы все превратились, Варрик? — заговорила она с болью. — Недавно они притащили троих новообращённых детей — зачем? Теперь, когда Киддел прикрыл свою лавочку, и неизвестно, когда он вернётся и вернётся ли — мы им даже палочки раздобыть не можем!

— Он вернётся, — не слишком уверенно возразил Варрик.

— А если нет? И если он начнёт задавать вопросы? Что с этими малышами будет — в кого они вырастут? У нас есть, конечно, палочки — но это же совершенно не то… кто и чему станет учить их? Посмотри на подростков — не все умеют даже толком писать! Потому что им скучно, потому что никто не хочет с этим возиться, потому что, зачем это здесь… да Грейбек бы шеи нам всем посворачивал за такое пренебрежение дисциплиной и наплевательство, и прав бы был сто раз!

— Прав, — согласился Варрик. — Но они не хотят слушать.

— Не хотят, — устало кивнула она. — А чего они хотят, они и сами не знают. Так не должно было случиться… но так случилось. А теперь ты приходишь и говоришь, что тем временем в их мире всё изменилось, и оборотни выходят замуж за авроров и служат в министерстве…

— И учатся в Хогвартсе, — тихо добавил он.

— Что? — она села, глядя на него совершенно ошеломлённо.

— Их берут в Хогвартс, — очень горько проговорил он. — Эта девочка там училась — а её обратили в четырнадцать. Но она проучилась там все семь положенных лет. Нас стали учить, Эбигейл, — вздохнул он. — Не то, чтобы нас так уж любили — но всё совсем не так, как было когда-то. А ещё, — помолчав, добавил он, — я видел в Хогсмиде магазин «Шкура оборотня» — которым владеет оборотень. И спокойно живёт, не скрываясь — его обратили два года назад. С семьёй живёт. Я долго наблюдал — и за ним, и за тем, как на него смотрят. Так вот — совершенно обычно. Хотя в магазин поглазеть, конечно, приходят… но…

Он вздохнул и умолк. Эбигейл тоже молчала — потом легла и долго лежала, закрыв глаза, а потом, когда даже Варрику показалось, что она заснула, тихо сказала:

— Мы всегда шли на всё, чтобы стая выжила, но ошиблись и сделали что-то очень неправильное. И я не знаю, как теперь изменить это.