82401
Обратная сторона луны (джен)Автор:
Беты:
miledinecromant Бетство пролог-глава 408, главы 414-416. Гамма всего проекта: сюжет, характеры, герои, вотэтоповорот, Мhия Корректура всего проекта
Фандом:
Персонажи: Рейтинг:
R
Жанр:
Общий
Размер:
Макси | 5528 Кб
Статус:
Закончен
События:
Предупреждения:
Смерть персонажа
Серия:
Эта история про одного оборотня и изнанку волшебного мира - ведь кто-то же продал то самое яйцо дракона Квиреллу и куда-то же Флетчер продавал стянутые из древнейшего дома Блэков вещички? И, конечно, о тех, кто стоит на страже, не позволяя этой изнанке мира стать лицевой его частью - об аврорах и министерских работниках, об их буднях, битвах, поражениях и победах. А также о журналистах и медиках и, в итоге - о Волшебной Британии. В общем, всё как всегда - это история о людях и оборотнях. И прежде всего об одном из них. А ещё о поступках и их последствиях. |
Джон молча брёл по дороге, не слишком обращая внимание на то, куда и как он идёт. Просто шёл — так было проще и легче, и думать было привычнее на ходу, да и надо же было ему как-то попасть домой, а аппарировать сейчас он был не в силах. Он сделал всё совершено неправильно — не надо было так торопиться, она ведь права, эта девочка: он попросил всего лишь посмотреть, и именно за этим она его и впустила. Трогать ребёнка ему никто не разрешал… Наверное, ему тоже бы не понравилось, если бы кто-то до такой степени ему неприятный попытался взять за руку его сына.
Сына…
Это слово отозвалось привычной уже болью где-то в гортани и в горле — он остановился, сглатывая, и прижал к шее кулак — тот самый, в который были сжаты пальцы, коснувшиеся руки его внука. Наверное, в первый и сразу в последний раз…
— Мистер Долиш! — услышал он слабый крик.
Он остановился и обернулся — почти механически, просто сработали наработанные за десятилетия инстинкты. Стоял и смотрел какое-то время, как к нему по дороге быстро идёт женщина в голубом длинном пальто и длинной, до земли, красной юбке — а потом вдруг сообразил, кто это. Она шла всё медленнее, потом остановилась, тяжело переводя дыхание, и помахала ему рукой, повторив:
— Мистер Долиш!
Он вздрогнул — и побежал ей навстречу, так быстро, как мог, испугавшись чего-то, а она так и стояла, восстанавливая дыхание, а потом тоже пошла, наконец, в его сторону.
— Вы… что… что-то случилось? Вы меня звали? — торопливо спросил Джон ещё на бегу.
Гвеннит улыбнулась — возбуждённо, нервно и слегка торжествующе: Скабиор оказался прав! Она почувствовала, вот сейчас, глядя на то, как он бежит к ней? почувствовала ту свою власть над ним, о которой говорил Скабиор — и тут же смутилась этого своего торжества и… успокоилась.
— Звала, — кивнула она. — Я… должна извиниться. Простите. Но вам не нужно было трогать Кристи без моего разрешения.
— Я понимаю, — торопливо кивнул он. — Понимаю. Я больше не стану… не сделаю так. Обещаю.
— Я должна… я хочу объяснить, — сказала она, глядя в его глаза, так невероятно похожие на глаза Арвида — только более тусклые и покрасневшие. — Я оборотень. Мы… Как волчица не подпускает посторонних к детёнышам, пока кормит их — так и мы. Это инстинкт. И если вам хочется с нами общаться — вам придётся считаться с ним и с тем, кто я есть.
— Я понимаю, — кивнул он. — Понимаю…
Он вдруг почувствовал, насколько устал за все эти месяцы — он не помнил, когда спал толком с того дня, когда его после обеда вызвал к себе Гарри Поттер и сказал очень сочувственно, что вся группа, отправленная в Ирландию, не вернулась, а отправленный следом Робардс со второй группой не нашёл никаких их следов. Джон тогда покивал, поблагодарил за то, что ему так оперативно сообщили — и вышел, зная, что сына уже не вернуть. В тот же вечер он рассказал об этом жене — и сидел рядом с ней, покуда она тихо, почти беззвучно рыдала, потом поил её заранее взятыми для этого в Мунго зельями… и больше они с ней никогда об этом не говорили. Он знал, что надо… и сам хотел — много раз — но не мог. Ни разу так и не смог начать разговор.
Поначалу он всё же надеялся — зная, конечно, что зря, но сделать с собой ничего не мог. Но со временем надежда ушла, и вместе с ней из его жизни ушла сама жизнь. Он ел, спал, работал — но мир вокруг потихоньку лишался красок, еда — вкуса, а сон перестал приносить настоящий отдых. А потом родился этот ребёнок — Джон сам не знал, зачем продолжал всё это время следить за Гвеннит, ведь она, вроде бы, больше не имела к ним с женой никакого отношения… Почему-то его мучила мысль, с кем же она оставит сына на полнолуние — и когда она, вполне предсказуемо, отнесла его к своим родителям, он, с одной стороны, выдохнул с облегчением, а с другой — ощутил к тем острейшую зависть. И когда на следующий день смотрел, как они выходят с коляской на улицу, и когда, скрытый чарами, смотрел в вечерние окна, где мать Гвеннит кормила малыш из бутылочки, держа его на коленях и о чём-то воркуя с ним, и потом, на следующий день, когда мальчика кормил уже его дед — ведь мужчине тоже несложно держать бутылочку.
И потом — когда они уже вместе с Гвеннит гуляли с коляской, и она останавливалась каждую сотню футов, чтобы заглянуть к малышу — он всё пытался убедить себя в том, что всё это просто игра, что ребёнок ей на самом деле не нужен, просто сейчас ей всё это внове, и это живая кукла быстро ей надоест.
А сегодня понял, что это вовсе не так. И увидел, наконец, перед собой не просто жестокого зверя, скрытого за смазливой человечьей мордашкой, а женщину, которую выбрал для себя его сын.
— Вам плохо? — встревоженно спросила Гвеннит, глядя на его бледное, осунувшееся, помятое лицо.
— Что? Нет… нет, ничего, — он слегка улыбнулся. — Устал просто. Всё хорошо. Я здоров, — добавил он, сообразив, что может тревожить сейчас молодую мать рядом с ним.
— Знаю, — не подумав, кивнула Гвеннит — и досадливо прикусила язык, увидев его удивлённый взгляд. Пришлось объяснять, а то выглядело совсем глупо: — По запаху. Больные и здоровые люди пахнут по-разному. Вы не больны — но вам плохо. Я вижу.
По запаху… надо же. Он с некоторым удивлением отметил, что его совершенно не раздражает это её постоянное подчёркивание своего оборотничества — наверное, он и сам бы делал так на её месте. Если нельзя спрятать — надо выставить напоказ… правильно, девочка. Так и надо… наверное… но как же не к месту кружится голова…
Джон потёр виски и прикрыл глаза — всего на секунду…
…а когда открыл их, обнаружил себя лежащим на диване в той же полупустой гостиной. Никакой детской кроватки там больше, разумеется, не было — зато был стул, на котором сидел Скабиор.
— Она кормит, — сказал он, едва Джон Долиш сфокусировал на нём взгляд. — Вечер уже. Если вам надо было на службу, то вы её прогуляли.
— Вечер, — хрипло проговорил Джон — и закашлялся, как всегда бывало со сна — плата за десятилетия пристрастия к крепкому табаку.
— Вы вырубились прямо на дороге, — любезно пояснил Скабиор, кривя губы в обычной своей полунасмешливой усмешке, которая, впрочем, сейчас вовсе не выглядела вызывающей. — Гвеннит вас отлевитировала сюда, и мы уложили вас здесь. Пожалуй, вам надо с этим в Мунго — но кто вас знает, какие у авроров правила. На всякий случай мы не стали никого вызвать. И, раз уж мы с вами так мило беседуем — я поясню кое-что, — он улыбнулся почти вежливо. — Оборотни всё же не совсем люди — некоторые инстинкты у нас намного сильнее, и, в частности, материнский. А тут ещё первенец, и отца рядом нет… в общем, я бы на вашем месте ребёнка руками не трогал, пока вам это напрямую и недвусмысленно не разрешат. Воды? — он трансфигурировал стакан, наполнил его водою из палочки и протянул Долишу — а потом, понимающе усмехнувшись, трансфигурировал рядом с диваном и табурет, на который стакан и поставил. — Туалет с ванной напротив двери, если актуально, — сказал он, потягиваясь и берясь за отложенную на колени при пробуждении Джона книгу, открыл её и погрузился в чтение — или, во всяком случае, чрезвычайно натурально это изобразил.
Долиш медленно поднялся. Мантию с него сняли и расстегнули ворот рубашки и ремень на брюках, но в остальном одежду не тронули — и укрывать не стали, впрочем, в этом не было никакой необходимости: в доме было очень тепло. Встав, прошёл через комнату и коридор — сперва в туалет, а потом в ванну — небольшую и завешанную детскими крошечными вещичками. Открыл воду, подержал под ней руки… умылся, прополоскал рот, попил воды прямо из крана. Потом долго-долго стоял, разглядывая себя в зеркале: н-да, видок ещё тот — мешки под глазами, кожа какая-то серая, щетина…
Из этого странного состояния его выдернул стук в дверь — и встревоженный женский голос:
— Мистер Долиш? Всё в порядке?
— Да, — он встряхнулся, плеснул себе в лицо водой, взял первое попавшееся полотенце, утёрся, попытался улыбнуться как можно приветливее — и открыл дверь. — Простите. Я задумался.
Гвеннит — на сей раз в розовой рубашке и тёмно-синей юбке по колено — смотрела на него, хмурясь. Он не понимал, не умел разгадать её взгляда — он хоть и следил за ней не один год, но всё равно, похоже, совершенно её не знал, и потому снова встревожился — он меньше всего желал сейчас её опять рассердить.
— Вы нормально чувствуете себя? — спросила она, отступая назад, чтобы дать ему выйти.
— Да. Отлично. Я просто не спал давно.
— Куда проводить вас? Скажите — Крис аппарирует, если узнает место.
— Не нужно. Спасибо. Я справлюсь.
— Хорошо, — сказала она со странной усмешкой, — могу я аппарировать.
— Я справлюсь, — повторил он. — Благодарю за то, что дали приют, но не стоило так беспокоиться — достаточно было…
— Ну, простите, — усмешка её стала жёстче, а в голосе отчётливо зазвучал сарказм, — я как-то не подумала, что принять помощь из рук оборотня для вас невозможно. Ну, как угодно, — она пожала плечами.
— Я не…
Мордред! Мерлин… что же он сегодня творит? Он же аврор. Ну, соберись, Джон. Давай же… кого ты только не допрашивал, верно? Ты же отлично умеешь их всех понимать. И располагать к себе ты умеешь. Ну, давай же. Третьего шанса точно не будет.
— Вы неправильно меня поняли, — сказал он так мягко, как только сумел. — Я благодарен вам. Искренне. Мне просто неловко.
Она стояла и смотрела на него очень пристально — и улыбалась очень, очень нехорошо.
— Мы же чувствуем ложь, — негромко проговорил Скабиор, подошедший совершенно бесшумно. — Я, конечно, тут вообще посторонний, но я бы советовал вам лучше сказать всё, как есть, — сказал он Долишу очень серьёзно. — Иначе, как бы этот ваш разговор не стал последним. Я неприятен вам, — он обнял Гвеннит за плечи, не столько защищая её, сколько успокаивая, — и мне понятно нежелание аврора принимать даже такую ничтожную помощь из рук преступника — ведь дело, по большей части, именно в этом, — добавил он, обращаясь, скорее, к ней, чем к нему. — Но вы не сможете сейчас самостоятельно аппарировать, Гвеннит это тоже пока что непросто, камин тут перекрыт, до Лондона далеко… и я, говоря откровенно, не вижу иного выхода. Но дело, разумеется, ваше… и, может быть, вы поужинаете с нами? — спросил он, крепко стискивая плечи Гвеннит — та постояла немного и… кивнула, не удержавшись, впрочем, от ехидного:
— Если, конечно, вам кажется это приемлемым — есть в доме врага и с врагом.
— Это не мой дом, — возразил Скабиор, прижимая её к себе ещё крепче. — Я тут просто живу, пока не вернётся настоящий хозяин.
— Он не вернётся, — тяжело проговорил Джон. — «Безвестно пропавшие» не возвращаются.
— Не смейте. Так. Говорить, — задрожавшими тут же губами проговорила Гвеннит, бессильно сжав кулаки и топнув ногой. — Не смейте!
— Я не люблю строить иллюзии, — возразил он, впервые глядя на неё с чем-то вроде сочувствия. — Мой сын мёртв. Просто они не могут найти его тело.
— Он вернётся! — выкрикнула Гвеннит, снова топнув ногой и стирая краем изо всех сил сжатого кулака полившиеся из глаз слёзы. — Я хочу думать так! — сорвалась она. — Я бы почувствовала, если бы он был… если бы его не было больше! — она задохнулась — и разрыдалась, развернувшись к Скабиору и пряча лицо у него на груди. Тот продолжал обнимать её, потом наложил на них с Долишем заглушающие чары и сказал ему:
— Зачем вы отнимаете у неё эту веру? Ей легче так пережить случившееся — вам так хочется, чтобы вашего сына скорее забыли?
— Иллюзии не несут ничего хорошего, — ответил он, не в силах оторвать взгляда от вздрагивающих плеч женщины, которая так отчаянно хотела считать его сына живым.
— Не судите по себе, — усмехнулся Скабиор. — Дело ваше, конечно, но я бы просто не поднимал больше эту тему. Мёртв или нет — мы вряд ли когда-то точно узнаем. А ей с надеждой жить будет проще.
— Хотите, чтоб она навсегда так и осталась одна? — не выдержал он.
— А вы нет? — вскинул бровь Скабиор и добавил серьёзно: — Она всё равно останется одна — так или иначе. Она же сказала вам: оборотни однолюбы. Тут ей не повезло, — он вздохнул и, сняв чары, ласково проговорил, подталкивая её ко всё открытой двери ванной: — Гвен, поди умойся, пожалуйста. И пора ужинать — ты же накормишь нас?
— Накормлю, — всхлипывая, сказала она, заходя в ванную комнату и затворяя за собой дверь.
![]() |
|
MsKarlson
Это самая длинная работа, которую я читала. Все остальное будет теперь казаться "лёгким чтивом" :D Пожалуйста. ) Пожалуй, сил выразить, как же это прекрасно, у меня уже нет. Но думаю, тут и без меня все уже справились)) Поэтому просто спасибо!!!! Да, по крайней мере, она длинная! ) |
![]() |
|
Эх, соскучилась по Гарри вашему, пойду перечитаю сначала Луну, а потом Однажды)
|
![]() |
|
vilranen
Эх, соскучилась по Гарри вашему, пойду перечитаю сначала Луну, а потом Однажды) Хорошего чтения!)) |
![]() |
|
Alteya
спасибо) |
![]() |
Борейко Онлайн
|
Пока в Изгоях затишье, перечитываю Луну... И вот вопрос: в 119 главе Сккбиор спрашивает МакТавиша про " крысу". А тот отвечает, что про ящик знали только трое заинтересованных...Так кто ж за ними следил? Варрик? Я правильно поняла? Потому они в Омуте ничего и не увидели?
|
![]() |
|
Борейко
Скорее всего. ) |
![]() |
|
шахматная игра просто потрясающая!
умеет Автор удивить! |
![]() |
|
{феодосия}
шахматная игра просто потрясающая! Ох. это не автор. Это бета. )умеет Автор удивить! |
![]() |
|
Alteya
Для меня вы и бета естественно неотделимы, эта большая работа просто изумительная! С болью читала главу, где резко встал вопрос прощения - непрощения. Какая больная тема! И какая всегда актуальная! Проклятые войны и вечные разборки не дают ей исчезнуть из нашей жизни! Вспоминаю , когда в Москву на пике своей популярности приехала группа "Скорпионс". Клаус Майн ходил по Москве ,- журналисты тут как тут, вопросы хитрые пошли... Он сказал тогда, - мы должны все простить и оставить Времени. Ради спокойствия и счастья следующих поколений. Это верно, но как непросто! |
![]() |
|
{феодосия}
Очень непросто. Но чем дальше событие - тем проще... |
![]() |
|
Ой, девченки, заставили меня плакать! Напереживалась!
Все правильно! Ребенок должен возрастать в Любви! |
![]() |
|
{феодосия}
Ой, девченки, заставили меня плакать! Напереживалась! Это вы сейчас где читаете? ))Все правильно! Ребенок должен возрастать в Любви! |
![]() |
|
ETULLY
Эх, не дотянула до рекомендации. Ну, ничего, в следующий раз буду больше стараться. Да, это приквел, и он подводит к "20 годам" вплотную. И это часть серии - и некоторые ружья должны выстрелить в следующих частях. Не все они, правда, на данный момент написаны. Про Вейси есть продолжение "Л+Л". 2 |
![]() |
|
Alteya
Не принимайте лично, пожалуйста :) просто некоторые ружья очень бросаются в глаза (тот же дневник Фенрира ближе к концу) и обидно, что они не сыграли. Я не в осуждение. Спасибо за наводку на L+L. В целом в каком порядке вашу серию надо читать? 1 |
![]() |
miledinecromantбета
|
Это бета бетагамма! Это бетагамма виновата!
Но она на 416 главе угодила в больницу и автору пришлось выгребать на том, что было. Автор герой. 1 |
![]() |
|
ETULLY
Alteya Дневник когда-нибудь должен выстрелить отдельной историей. Наверное. Может быть. Так было задумано, по крайней мере. Не принимайте лично, пожалуйста :) просто некоторые ружья очень бросаются в глаза (тот же дневник Фенрира ближе к концу) и обидно, что они не сыграли. Я не в осуждение. Спасибо за наводку на L+L. В целом в каком порядке вашу серию надо читать? В целом читать надо в том порядке, в котором тексты расположены в серии. Там не совсем хронологический принцип - скорее, идейный. ) Да я не принимаю, в принципе, хотя звучит, конечно, обидно. ) miledinecromant Это бета бетагамма! Это бетагамма виновата! Бетагамма точно не виновата! )) Она вдвойне герой, на самом деле.Но она на 416 главе угодила в больницу и автору пришлось выгребать на том, что было. Автор герой. |
![]() |
|
Alteya
{феодосия} Это я читала, когда старший Долиш был прощен и они помирились, и в гости согласились пойти на праздник.Это вы сейчас где читаете? )) Но это уже позади, я 130 главу собираюсь читать. |
![]() |
|
{феодосия}
Alteya А! Ага.)) Поняла. )Это я читала, когда старший Долиш был прощен и они помирились, и в гости согласились пойти на праздник. Но это уже позади, я 130 главу собираюсь читать. |