Тем же вечером, когда в лесной чаще пылал символический погребальный костёр, в гостевом домике усадьбы Вейси Леопольд и Лорелей собирали вещи. У них не было пока никакого другого жилья, но Леопольд наотрез отказался оставаться здесь до тех пор, пока они его не найдут, и предложил пожить неделю в гостинице в Эдинбурге. Этот город был выбран, потому что в Лондон ни ему, ни ей не хотелось, Дублин не устраивал Леопольда, а больше нигде никаких приличных гостиниц он просто не знал.
Часам к десяти всё уже было собрано, ужин закончен, а домик убран, и его обитатели готовились к своей последней ночёвке здесь, когда в дверь постучали. Открывать пошёл Леопольд. Ничего не спросив и не заглянув в смотровое окно, он просто распахнул дверь и неприязненно нахмурился, глядя на стоящую на крыльце Мерибет.
Сразу же после того неудачного обеда она уже приходила и пыталась поговорить, но тогда он был ещё слишком зол, и беседы не получилось — он сухо выслушал её извинения и даже не впустил дальше прихожей, так же, как и не дал Мерибет увидеться с Лорелей. Тогда же он и сообщил ей, что они покинут гостевой домик через несколько дней — и на этом их разговор завершился. Он понимал, конечно, что был слишком резок, и, пожалуй, даже несправедлив, но от этого злился только сильнее и видеть мать сейчас совсем не желал.
И всё-таки прежней ярости в нём уже не было, а в её отсутствии отказаться разговаривать с Мерибет Леопольд просто не смог. И поэтому, когда она, поздоровавшись и извинившись за поздний визит, попросила:
— Выслушай, — он хмуро кивнул и провёл её в гостиную, где стояли собранные и закрытые чемоданы.
— Мне жаль, что случилось то, что случилось, — сказала она, грустно и спокойно глядя на сына. — И ты прав, что сердишься на меня — идея была моя, и я должна была остановить Шерил.
— И остальных, — напомнил то ли ей, то ли самому себе Леопольд. — Мне не следовало соглашаться и уж, тем более, оставлять Лорелей там одну. Но что было — то было. Зачем ты пришла?
— Я скажу, — кивнула она. — Но обещай, что дослушаешь до конца, прежде чем что-нибудь отвечать мне.
— Хорошо, — удивленно вскинул он брови.
Ему очень не хватало сейчас жены — он чувствовал себя неуютно под этим спокойным взглядом, но звать сейчас Лорелей представлялось ему ошибкой, и он просто обхватил ладонями края подлокотников и с силой сжал их.
— Во-первых, я хочу извиниться, — начала Мерибет. — Перед тобой и перед твоей женой.
— Лорелей, — после короткой паузы сказал он. — Мою жену зовут Лорелей.
— Да, — кивнула Мерибет. — Я помню. Лорелей, — повторила она. — Ты позволишь поговорить с ней?
— Нет, — мгновенно ощетинился он. — Не нужно. Но я передам ей, — сказал он уже спокойнее — и тогда она протянула ему конверт.
— Пожалуйста, передай.
Леопольд после некоторого колебания взял его — и, заметив, что он не запечатан, нахмурился и бросил на мать озадаченный взгляд.
— Ты полагаешь, я перлюстрирую её письма? — неприятно сощурился он.
— Я не знала, поверишь ли ты мне настолько, чтобы не проверить, нет ли там чего-то обидного или опасного, — сказала она очень спокойно. — И я бы поняла тебя, после того обеда, если бы ты так и сделал.
— Я… нет, — он вздохнул и спрятал конверт в карман. — Я отдам. Что-то ещё?
— Ну, а ты? — спросила она, глядя ему в глаза. — Ты сможешь простить меня?
— Тебя? — он снова нахмурился, но на сей раз, скорее, растерянно. — Я? За что?
— За то, что допустила то, что случилось, — ответила она с грустью. — И за то, что не смогла дать тебе понять, что люблю тебя просто так.
Леопольд побледнел и резко от неё отвернулся. Достал из кармана конверт, покрутил в руках, сунул его обратно и, так и не посмотрев на неё, хрипловато и быстро спросил:
— Что-то ещё?
— Что-то ещё, — повторила она. — Я прошу тебя взять вот это, — Мерибет опустила на разделяющий их кресла журнальный столик небольшую шкатулку. — Здесь десять тысяч — но это, — она подняла ладонь, останавливая его возмущение, — не подарок.
— Ты предлагаешь мне взять у вас в долг? — саркастично и яростно спросил он, на сей раз глядя на неё удивлённо и зло.
— Нет, — она слегка улыбнулась. — Это не долг и не подарок. Это твоё наследство.
Она сделала паузу, давая ему возможность осознать услышанное, и когда он растерянно переспросил:
— Наследство? — кивнула:
— Именно так. Эти деньги ты получил бы, умри я прямо сейчас. Однако, — она слегка улыбнулась, — я намереваюсь прожить ещё достаточно много лет, а эти деньги нужны вам сегодня, а не полвека спустя. И я прошу тебя взять их теперь — а остальное после моей смерти получат другие наследники.
Леопольд молчал, растерянно и смущённо глядя на свою мать. Она тоже молчала, и в конце концов он покачал головой и очень тихо сказал:
— Нет… Нет, я так не могу. Прости… нет.
— В общем-то, — задумчиво проговорила Мерибет, — есть простой способ сделать ситуацию куда менее экзотичной. Но мне он не очень нравится.
— Это неправильно… невозможно, нет! Так нельзя! — взволнованно заговорил он, глядя на неё теперь и тревожно, и почти умоляюще.
— Почему? — с любопытством спросила она, ставя его в тупик этим простым вопросом.
Так, как часто делала в его юности.
— Потому что…
Он хотел было сказать ей, что наследство — это то, что ты получаешь уже после чьей-нибудь смерти, но смолчал, потому что она уже ответила на эти слова, а никаких иных аргументов у него не было.
— Я не вижу ни одной причины, кроме банального «так обычно не делают», — продолжала она. — Хотя нет… Есть, конечно же, и ещё одна.
— Какая? — быстро спросил он, уже понимая, что снова попался в одну из её ловушек.
— Твоё нежелание брать что бы то ни было от меня, — очень мягко проговорила она. — Пусть даже и после смерти.
Они замолчали. А потом он вдруг улыбнулся и, вздохнув, признал:
— Ты поймала меня.
— Ты мой сын, — сказала она, глядя на него очень ласково и тепло. — И то, что ты не хочешь видеть меня, никак этот факт не меняет.
— Я разочаровал тебя, — сказал он, наконец, то, о чём думал все последние месяцы. — И подвёл.
— Разочаровал — может быть, — кивнула она. — Но подвёл ты только себя… И я не перестала из-за этого любить тебя, Лео.
Он отвернулся, а потом встал, подойдя к окну, отдёрнул штору и замер, вглядываясь в темноту. Мерибет какое-то время молча сидела, а затем встала и, тихо подойдя к сыну, мягко положила руку ему на плечо — сперва одну, а затем и другую.
А потом, наконец, обняла. И он позволил, а затем, не выдержав, порывисто развернулся и тоже крепко обнял её, понимая, что плачет и не может удержать слёз. Они долго стояли так, и Мерибет гладила его по волосам и по вздрагивающим плечам, время от времени касаясь щекою его виска.
— Мне правда жаль, — наконец, прошептал он.
— Это жизнь, — ответила она и вдруг попросила горячо и отчаянно: — Не вычёркивай меня из своей, Лео.
— Не буду, — едва слышно ответил он. — Но я… Я не знаю, что с нею будет, — проговорил он с отчаянием. — Вообще ничего не знаю пока.
— Никто не знает, — согласилась с ним Мерибет. — Ты позволишь помочь?
— Ты… Да, — он кивнул и, подняв голову, посмотрел, наконец-то, в глаза Мерибет. — Ты уже помогла, — он перевёл взгляд на стол и сжал её руку.
— Ты возьмёшь их? — с радостью спросила она.
— Пусть будет наследство, — он вдруг рассмеялся. — Во всяком случае, так ты точно будешь уверена в том, что я не жду твоей смерти, — он снова прижал к себе мать и так замер, прикрыв глаза. А потом сказал очень серьёзно: — Я действительно люблю Лорелей, мама. И если ты хочешь видеть меня, тебе придётся её принять.
— Знаю, — легко отозвалась Мерибет. — Ты не веришь, но она нравится мне.
— Да, не верю, — сказал он, отпуская её, и в его голосе она, наконец-то, не услышала прежней уверенности.
— Дай мне шанс, — попросила она.
— Может быть, — помолчав, сказал он. — Не торопи меня, — попросил Леопольд после долгой паузы, бросая нервный и быстрый взгляд на дверь гостиной. — Я… Я познакомлю вас ближе, — пообещал он. — Потом. Попозже.
— Как скажешь, — согласилась Мерибет. — А пока я обещаю тебе, что не стану пытаться вас разлучить, — она улыбнулась. — Ты говорил, что опасаешься этого — я даю тебе слово.
— Ты сможешь свыкнуться с тем, что твоя невестка… — начал он, но она не позволила сыну договорить:
— …Феркл? Не самое лучшее семейство, конечно, — кивнула Мерибет. — Но, с другой стороны, я не вижу ни одной причины, по которой бы сквиб, если такое случится, не мог бы продолжать наше дело. Книззлам всё равно, — она слегка пожала плечами. — А если он не захочет — придумаем ещё что-нибудь.
Леопольд смотрел на мать с привычным восхищением и немного робким теплом и думал, что вряд ли когда-нибудь ещё сможет так ошибиться в ком-то. И сейчас он не понимал, почему сделал такую ошибку — он ведь так хорошо её знал и должен, просто обязан был предположить что-то подобное. Его мать никогда не боялась чьего-либо суда — и с чего он решил, что сейчас это вдруг должно измениться? Хотя ведь и не страхом с её стороны он объяснял для себя её реакцию на...
— Я вообще не знаю, будут ли у нас дети, — сказал он, наконец. — Не уверен, что хочу их.
— Тем более, — сказала она, вставая. — Уже поздно, — Мерибет посмотрела на небольшие часы, стоящие на каминной полке. — Почти одиннадцать — позволь мне попрощаться с тобой на сегодня и пойти спать.
— Я тебе сообщу, когда мы устроимся, — пообещал он, тоже вставая и целуя её в едва ощутимо пахнущую летними цветами щёку. — И договорённость с целителями остаётся в силе.
— Я буду ждать, — пообещала она, тоже касаясь губами его щеки. — Доброй ночи.
Когда она ушла, Леопольд вернулся в спальню и встретил вопросительный и встревоженный взгляд сидящей на постели Лорелей.
— Я себя сейчас чувствую очень глупо, — признался он, садясь рядом и обнимая её. — У меня для тебя письмо, — Леопольд достал из кармана конверт и вручил ей. Лорелей взглянула на него вопросительно и, достав плотный листок пергамента, села так, чтобы ему тоже было удобно его читать.
А, прочтя, уткнулась лицом ему в плечо и замерла так, и он, тоже растроганный и смущённый искренними и тёплыми строчками, обнял её и прошептал:
— Я такой дурак, Лорелей…
— Вы помирились? — спросила она, тоже обнимая его и привычно кладя ладонь ему на затылок.
— Ты не слышала? — искренне удивился он.
— Ты не просил подслушивать, — улыбнулась она, и он, отстранившись, с удивлением вгляделся в её лицо и, понимая, что она говорит правду, всё же изумлённо спросил:
— И ты не подслушивала?
— Нет, — теперь уже удивилась она — и он, рассмеявшись совершенно счастливо, накинулся на неё с поцелуями, опрокидывая её на кровать.
А позже, уже засыпая и прижимая к себе сонную Лорелей, Леопольд прошептал:
— Знаешь, я теперь начинаю верить, что вы с ней друг друга поймёте.
Alteya
Спасибо за ответ) |
Alteyaавтор
|
|
mede
Боже, читала по-моему недели две, не отрываясь) прям захватила книга и надолго) единственное, что поняла что вроде есть как продолжения/ сиквелы вбоквелы😂 или как правильно это называется) помогите кто-нибудь, в каком порядке читать) или может тыкните в уже существующий комментарий :) автору огромная благодарность за подаренное удовольствие) Спасибо!Эта история - одна из серии, серия тут https://fanfics.me/serie669 Читать тексты лучше в том порядке, в котором они расположены. Порядок не хронологический, и тем не менее .)) 2 |
И интересно, выводятся ли с обуви книззловы метки?)
1 |
Alteyaавтор
|
|
Агнета Блоссом
Захотелось снова перечитать эту чудесную историю; и вот я здесь, снова вспоминаю наши беседы в комментах, и это изумительное волшебство Алтеи, и лося, и великолепного романтического Винда, и нежную Гвен, и Риту - холодную, опасную и такую ранимую где-то там, в глубине души очень давно. Спасибо вам. А потом дохожу до Билле Мёдба. И сижу теперь уже в слезах. А ведь читала, не в первый раз, не считая в процессе. И всё как-то по другому, но всё равно прямо в душу. Может быть, потому в том числе, что такой вот у нас сейчас реал. Но что бы ни было, а книга эта очень сильная. Спасибо, Алтея. Сейчас это должно читаться вообще жутко. Нам и тогда-то это писать было непросто, а сейчас я не знаю, смогла бы вообще или нет. Агнета Блоссом И интересно, выводятся ли с обуви книззлоаы метки?) А хороший вопрос. Я думаю, это очень непросто сделать. ) 2 |
Alteyaавтор
|
|
Kusech
Это первое большое произведение автора, которое наконец-то мне далось. Я пробовала начинать другие и почти сразу бросала, не знаю, почему, но они совсем меня не захватывали - что очень обидно, я так люблю большие истории. Хотя маленькие, написанные в соавторстве ("Малыш", "Хроноворот" и др) прочла очень легко и с удовольствием. Я тоже на это надеюсь. Хотя Луна, пожалуй, уникальна. ) Сейчас я только в начале этой чудесной книги, и очень надеюсь, что дочитаю её - и тогда, может быть, покорю и другие. Дошла до момента, где Крис притопил Эндрю, и сам же его и вытащил. Вспоминаю не случившийся прыжок с моста Гвен, и представляю, как Крис ворчит "делать мне больше нечего, только всяких собак из воды вытаскивать". И да, Крис ворчит что-то такое... 1 |
miledinecromant
Что за Темпус? Можно ссылочку на него |
miledinecromantбета
|
|
Благодарю
|
(Перечитывая в н-цатый раз)
Как бы мне хотелось прочитать дневник Грейбека! 3 |
Cat_tie
И мне тоже. 2 |
Alteyaавтор
|
|
И мне. ))
Ну, или хотя бы написать.) 1 |
Alteya
Буду мечтать и ждать. Я ещё конечно ужасно хочу историю про типов с голубыми кольцами, теперь-то у меня сложилось с личностью хотя бы одного из них. Спасибо вам огромное за ваши произведения, я в них прячусь примерно как в Нарнию с тех пор, как узнала о вас. 3 |
Alteyaавтор
|
|
Cat_tie
Alteya Спасибо. Буду мечтать и ждать. Я ещё конечно ужасно хочу историю про типов с голубыми кольцами, теперь-то у меня сложилось с личностью хотя бы одного из них. Спасибо вам огромное за ваши произведения, я в них прячусь примерно как в Нарнию с тех пор, как узнала о вас. Я очень надеюсь однажды вернуться и написать про это. Как здорово! Спасибо, что рассказали. Прячьтесь... 1 |
Аааа!
Вы все придумали ещё тогда?! "А, хотя нет — останется ещё сбежать из Азкабана и прятаться в мэноре у какого-нибудь аристократа из числа старых чистокровных семей." 1 |
Alteyaавтор
|
|
ansy
Аааа! Ну нельзя сказать, чтобы Ойген именно прятался.)))Вы все придумали ещё тогда?! "А, хотя нет — останется ещё сбежать из Азкабана и прятаться в мэноре у какого-нибудь аристократа из числа старых чистокровных семей." |
Alteyaавтор
|
|