Обратная сторона луны (джен)

Отель выглядел довольно прилично и располагался в весьма оживлённом месте. Скабиор пришёл туда ещё днём — побродил вокруг, прошёлся по ближайшим улицам и переулкам, осмотрел магазинчики и кафе, изучил невзрачные переулки, куда выходят служебные двери, являющиеся для таких, как он, важнейшей частью подобных чистеньких заведений, затем, наложив на портье Конфундус, зашёл внутрь, изучил расположение пожарных выходов, а потом медленно поднялся по лестнице, проверяя её на все известные ему следящие заклинания, нашёл нужный номер, постоял, прислушиваясь… Посчитал двери, потом спустился и, выйдя на улицу, нашёл нужное окно на втором этаже. Высоковато прыгать, подумал он, внимательно изучая асфальт в месте возможного приземления — и неплохо было бы наколдовать Спонджифай — но, увы, с трансфигурацией у него было скверно. В самом крайнем случае можно будет попробовать Левиосу или аппарировать у самой земли, если придётся вдруг покидать номер через окно, вряд ли аппарацию заблокируют на такой площади, но лучше бы не рисковать так, конечно.

Однако, кто же мог выбрать такое странное место для встречи? Маггловский отель — причём отнюдь не самый известный. Кто настолько хорошо знает маггловский Лондон? Маглорожденный? Чем дольше он думал об этом, тем более странной казалась ему эта идея. В Лютном маглорожденных практически не было… «Волчата»? Тем более не было — просто потому, что, он знал, те продолжали обращать совсем малышей, ещё до того, как те отправятся в школу, а как обратить такого вот неизвестного маглорожденного? Тогда кто? Не МакТавиш же, в самом-то деле — это уже просто абсурд какой-то. Кто же?

Скабиор вернулся к отелю вечером — взбудораженный и нервничающий настолько, что, аппарировав из дома больше, чем за час до встречи, предпочёл добираться до нужного района сперва на метро, а последние пару кварталов пройти пешком, чтобы немного успокоиться и взять себя в руки, а заодно проверить наличие поднадоевшей ему уже слежки. Воспользовавшись тем же Конфундусом, он тихо прошёл мимо портье, поднялся по лестнице, замирая на каждой ступеньке и вновь проверяя свой путь, и опять ничего не нашел, и медленно, осматривая коридор на предмет следящих или ещё каких-нибудь чар, подошёл к номеру. Чар не было — или же он просто не сумел отыскать их. Всё-таки он был не самым лучшим на свете волшебником и прекрасно знал это — но он, во всяком случае, сделал, что смог. На двери тоже, вроде бы, ничего не было. Скабиор прислушался — и, ничего не услышав, тихо повернул ручку и вошёл, наконец, держа палочку наготове.

И, увидев ожидавшего его человека, онемел.

Рита Скитер, сидевшая на стуле с высокой спинкой прямо напротив двери, встретила его появление радостной широкой улыбкой.

— О, мистер Винд, — приветствовала она его, тоже держа в руке направленную прямо на него палочку, — или всё-таки господин Скабиор — как вы предпочитаете, чтобы к вам обращались? Вы всегда приветствуете дам с палочкой в боевой позиции?

— Конечно, всегда, — ухмыльнулся он, непристойно облизываясь и скрывая за непристойностью накрывшую его с головой досаду. — Я вообще не люблю разочаровывать женщин, если их интересует моя палочка, — он закрыл за собой дверь. — Желаете персональную демонстрацию? — спросил он, вновь облизнув свои вечно обветренные губы и прикусив нижнюю так, что обнажились его передние зубы и кончики заостренных клыков. Больше всего на свете ему хотелось сейчас отхлестать её по щекам и, захлопнув дверь, навсегда отсюда уйти — но он даже представлять не хотел себе, что она напишет после такого. Нет уж, мисс Скитер… Мордред вас знает, что вы задумали, но откуда-то вы узнали же, как и чем меня заманить — и я хочу знать, что вам ещё известно.

— Желаете устроить приватный показ? — тут же подхватила она; оба так и не опустили палочек, да и глядели друг на друга выжидающе и настороженно.

— Почему нет? — широко улыбнулся он, медленно облокачиваясь спиною о закрытую дверь. — Тем более, что я ожидал увидеть здесь кого-то более… как бы это сказать…

— Какого? — подбодрила она. — Кого же вы ждали, господин Винд?

— Кого-то не столь… женственного, — вывернулся он, так и не найдясь с формулировкой — ибо понял, что не может отыскать для себя приемлемого ответа. Просто, размышляя о том, кто мог прислать ему подобного рода письмо, он вообще не принимал в расчет Риту Скитер — а ведь, если задуматься, ему следовало ожидать встречи с ней после той феерической прогулки по Диагон-элле с этим оленем. «Лосем, — поправил он сам себя. — Лосем, а не оленем! Откуда этот олень вообще взялся?» Он поглубже вздохнул — медленно и бесшумно, а затем постарался незаметно бросить взгляд на свои руки, которые, как ему казались, дрожали — и, не увидев этой дрожи, слегка успокоился, чувствуя, как постепенно расслабляются напряжённые мышцы, а нервное ожидание сменяется досадой и злостью. Как же он глупо попался! Тех трёх статей, что она про него написала, Скабиору вполне хватило, чтобы оценить, насколько эта женщина бывает опасна — и как же он умудрился даже не подумать о ней? Злясь на неё, на себя, на ситуацию, на дурацкое ясное небо, почти весеннее и с такими яркими звёздами, что их видно было даже в мутном лондонском небе, он лихорадочно пытался понять, как вести себя с ней — потому что то желание, что возникло у него в первый момент, теперь сменилось куда более сильным: просто подойти и свернуть её тонкую шею. Вот просто один прыжок — она и дёрнуть своей палочкой не успеет, он же волк, а она — кто? Журналистка, находящее удовольствие в том, чтобы закидывать людей грязью. Куда ей против него…

— Вы находите меня женственной? — кокетливо спросила она, закидывая ногу на ногу. — Садитесь же, — она повела свободной рукой, указывая то ли на второй стул, то ли на край кровати.

— Вас многие находят женственной, — хмыкнул он, неспешно опускаясь на край кровати и слегка прикрывая глаза — со стороны вышло неожиданно томно и сексуально, а ведь он всего лишь хотел скрыть их слишком уж явный блеск — при этом продолжая, конечно, внимательно наблюдать за Скитер. — Однако же не будем тянуть время. Вы обещали мне информацию — чего вы хотите в ответ?

— Поговорить, — улыбнулась она. — Взять у вас интервью, мистер Винд. Чего ещё может хотеть журналист? Вы, безусловно, весьма импозантный мужчина — но, увы… в этом смысле вы интересуете меня в последнюю очередь. Побеседуем?

— Хотите взять интервью? — склонил он голову набок, постепенно успокаиваясь. В конце концов, попался, значит, попался — глупо переживать по тому, что уже случилось, и раз ничего с этим сделать уже нельзя, следует поискать в случившемся что-то приятное или полезное. — Однако, почему именно у меня?

— Вы интересны мне, мистер Винд, — пожала она плечами. — Как и нашим читателям. Вы весьма необычны, а читатели любят всё необычное, — улыбнулась она. — Соглашайтесь. Неужто вам не хочется увидеть своё лицо на первой странице «Пророка»?

— Видел уже, — с любезной улыбкой напомнил он ей. — Даже трижды.

— Где три — там и четыре, — она слегка подалась в его сторону. — Я знаю, вы сердиты на меня — ну так я готова дать вам шанс рассказать миру о том, какой вы на самом деле.

— Мне глубоко наплевать, что обо мне думает этот мир, — пожал он плечами, пристально глядя в её ярко-зелёные глаза за очками в изящной оправе, на которой в электрическом свете как-то бездушно блестели мелкие камушки. Сколько ей лет, интересно? Он помнил её статьи, кажется, столько же, сколько себя… вернее, столько, сколько читал «Пророк» — а читать его он начал уже в лагере у Грейбека, и то не сразу… значит, было ему лет двадцать, наверное. И она писала уже тогда. А ведь свои первые полвека он уже прожил. — Не нужно трогать меня, мисс Скитер.

— Иначе? — спросила она с видимым любопытством. — Вы боитесь меня, господин Винд?

— Страх и брезгливость — разные вещи, — насмешливо проговорил он. Чего он, собственно, так испугался? Что она, если подумать, может ему сделать? Написать какую-нибудь гадость? Зачем? Однако интуиция его буквально кричала — эта эффектная, неопределённого возраста женщина буквально пахла опасностью, заставляя вставать дыбом волоски у него на затылке. — Уверен, вы замечательно справитесь со статьёй самостоятельно, — почти промурлыкал он, — а я завтра с любопытством прочту, что вы напишете.

— Вы несправедливы, — опечаленно покачала она головой. — Я всегда стараюсь сохранить объективность. Но как прикажете делать честный материал, если ваши идеологические противники с радостью озвучивают свою позицию — а вы упрямо молчите? — Рита грустно вздохнула. — Даже покойный мистер Грейбек когда-то не стал мне отказывать, — добавила она вроде бы мимолётом. — Но, похоже, он был единственным оборотнем, который на такое решился.

— Похоже, — равнодушно кивнул он, внутренне разрываясь между мгновенно вспыхнувшем в нём желанием вытрясти из неё то интервью и желанием предупредить её о том, что если она вздумает и о Грейбеке написать одну из своих грязных книжонок (с которыми он всё-таки не преминул познакомиться, отсиживаясь на острове), проживёт она после её выхода очень недолго, а вот умирать, напротив, будет и небыстро, и весьма неприятно. — Впрочем, я согласен дать интервью в обмен на ту информацию, что вы изволили мне предложить — если у вас действительно есть что-то стоящее, — немного подумав, договорил он, продолжая держать свою палочку наведённой прямо на Скитер.

— Ну, раз вы здесь, — сказала она с насмешкой, тоже не опуская своей, — значит, по всей видимости, моё письмо чем-то заинтересовало вас. А раз так — у меня есть, что вам предложить. Ну что, вы, наконец-то, согласны? — спросила она с деланным вздохом. — Клянусь — я уже и не вспомню, когда в последний раз кого-то уговаривала так долго и трудно.

— Рассказывайте, — кивнул он с таким видом, словно бы она его, наконец, убедила. — А потом, если ваша история покажется мне интересной, я отвечу на ваши вопросы.

— А кто гарантирует мне, что вы не сбежите сразу же после того, как узнаете то, что хотите? — покачала она головой.

— А мне? — тут же спросил он.

Они рассмеялись.

— Я всегда честно играю, — сказала она с наигранно оскорблённым видом — но в её зелёных глазах было слишком много весёлой насмешки. — Если я даю обещание…

— Мисс Скитер, — усмехнулся Скабиор, потягиваясь и отводя, наконец, свою палочку в сторону. — Вы уж простите, но вы и честность — слова, сочетающиеся столь же скверно, как Шеклболт и коррупция. Во всяком случае, в моем понимании, — он вздохнул и, проследив глазами, как она кладёт свою палочку к себе на колени, расстегнул пальто и спрятал, наконец-то, свою в объемный внутренний карман в темной подкладке. — Даже не знаю, что нам с вами делать.

— Вы совсем не умеете доверять людям, — укоризненно проговорила Рита, тоже убирая палочку.

— Странно, да? — понимающе проговорил он. — А с чего бы мне доверять, тем более вам, мисс Скитер? Что такого вы для этого, собственно, сделали? Давайте посмотрим, чем заканчивались для меня наши встречи, — мягко предложил он, неожиданно для самого себя, начиная заводиться. В конце концов, к Мордреду эту её информацию — вполне может быть, что она просто проследила за ним да послушала сплетни: он же не скрывал особо в последнее время, что заинтересовался «волчатами». Вот она-то за ним, по-видимому, и следила… а даже если и нет — наплевать. Сам найдёт. — В первый раз вы поместили мою физиономию на передовицу «Пророка» после закона об общественных работах, — начал он. — Итогом чего стала славно развлёкшаяся толпа, закидавшая меня плодами различной степени свежести — не то, чтобы я не мог их понять, но и особенного удовольствия мне это, должен сказать, не доставило. Вторая наша встреча, — он поднял правую руку, начав отсчёт на пальцах и демонстративно разогнув при этих словах средний, в пару к сразу выпрямленному указательному, — даже и встречей-то не была. Однако статью вашу я помню почти наизусть — вы ведь великолепно пишете, мисс Скитер! И я солгу, если скажу, что она мне понравилась. А уж третья ваша статья, — он выпрямил безымянный палец, — и вовсе не должна была бы касаться моей скромной персоны, однако вместо того, чтобы подарить человеку вполне им заслуженную однодневную славу, вы зачем-то туда приплели меня. И вот у меня вопрос, мисс Скитер: это я излишне тщеславен, или это у вас в последнее время проснулся какой-то нездоровый ко мне интерес?

Начав говорить спокойно и мягко, он растерял всю свою сдержанность уже к середине тирады, а под конец голос его звенел, а пальцы, кажется, вновь стали подрагивать.

Рита же слушала его с жадным молчаливым вниманием и параллельно рассматривала, раздумывая, чем именно она так сильно его зацепила и как лучше всего продолжить их разговор. Она явно сумела вывести его из себя — а это значило, что он непременно проболтается о чём-нибудь, и если не о том, что ей сейчас интересно, так о другом… главное — не дать ему просто встать и уйти. Скандальную статью на таком вот уходе она, конечно, напишет — однако ей нужно было совсем другое.