Обратная сторона луны (джен)

Подготовка к аукциону, до которого, казалось бы, было ещё много времени, оказалась весьма хлопотным делом — и первой проблемой стала необходимость представить и подготовить достойный проект будущего мероприятия, который бы вызвал единодушное одобрение попечителей и вписывался бы в скромный бюджет, которым фонд в лице Скабиора располагал в данный момент. Это потребовало такого количества бумажной работы, что Скабиор в какой-то момент решил даже отказаться от этой идеи. Спраут, выслушав его возмущённо-тоскливый монолог, лишь снисходительно улыбнулась:

— Ну что вы, Кристиан. Это такие мелочи… должна вам сказать, что если взглянуть на требования к документации Фонда — то всё не так уж формализовано. Нам на совет попечителей молиться надо — поверьте мне, министерские ежеквартальные отчёты просто несравнимо запутаннее, сложнее и бесполезнее.

Бросить всё после такого ответа Скабиор, конечно, не мог — оставалось ругаться и радоваться тому, что он не ошибся в мисс Блишвик, которая уже на удивление ловко управлялась с бумагами и безмолвно оставалась на работе до позднего вечера, за что Скабиор порой даже ощущал лёгкие уколы совести. Впрочем, пока они были не настолько сильны, чтобы сподвигнуть его на какие-то действия, кроме всяческого выказывания Флорианне своей искренней признательности. Девушку его слова неизменно смущали, она краснела — некрасиво, пятнами — лепетала в ответ что-то невнятное и спешила вернуться к своим бумагам, которые, похоже, казались ей привычнее и безопаснее.

В целом, на подготовку ушло не больше недели — и когда Скабиор накануне очередного собрания попечителей включил в повестку утверждение проекта благотворительного аукциона, он вздохнул было спокойно… но ненадолго. Ибо через пару дней он стоял перед ними и, внутренне проклиная всё на свете, очень старался не смотреть в сторону Андромеды Блэк, чей взгляд сбивал его с мысли и заставлял запинаться. Впрочем, если не считать этого, встреча прошла мирно и дружелюбно — идея аукциона была не просто одобрена, но встречена с явным энтузиазмом.

Второй проблемой стала необходимость отыскать достаточное количество привлекательных лотов, и здесь помогли живо включившиеся в подготовку мероприятия попечители: Флетвок любезно выставила на торги годовой и полугодовой абонементы на занятия в её конной школе, Белби — какую-то редкую книгу о волшебных животных Британии, Кафф щедро поделился парой раритетных комиксов про Патрика Пигса, и, наконец, совершенно неожиданно для Скабиора Моран прислала небольшое говорящее зеркало в старинной серебряной раме, покрытой рунами.

— Даже не представляю, чем вам помочь, — сказал Поттер в четверг вечером. — У меня нет, к сожалению, ничего интересного… а составлять вам конкуренцию и выставлять на торги ужин с самим собой я полагаю просто невежливым.

— Да вы просто поприсутствуйте, — сказал Скабиор. — Всегда приятно видеть знакомые лица.

— Ну, — улыбнулся он, — как Главный Аврор, это я вам могу обещать, — кивнул он.

Однако после первого анонса в газетах Скабиора ждали сюрпризы.

Первым из них было письмо от Керка, который выражал желание поучаствовать и предлагал сделать реплику знаменитого уже, кажется, на всю Магическую Британию драконьего пальто Скабиора — правда, из материала попроще: Керк писал, что у него есть пара замечательных шкур тибо, отлично подходящих для этой цели. Скабиор ответил визитом, появившись у него в лавке во второй половине сентября, и первым делом встретил там Гарольда, с сосредоточенным видом протирающего витрину какой-то ветошью.

— Доброго дня, — поздоровался Скабиор, входя и останавливаясь на пороге. — Как учёба?

— Здравствуйте! — просиял Гарольд. — Не знаю — тут нужно у мистера Керка спросить… позвать его?

— Позови, — кивнул Скабиор, заходя внутрь и оглядываясь. Нужно будет что-нибудь тут купить, раз уж зашёл, что ли… Осень — скоро станет сыро и холодно, можно выбрать Гвен какие-нибудь перчатки, к примеру. Или сумочку, или…

— Рад видеть вас, — услышал Скабиор за спиной голос Керка и, обернувшись, заулыбался:

— И это взаимно… зашёл поблагодарить тебя за такое щедрое предложение. С благодарностью его принимаю, — он протянул ему руку, здороваясь.

— Я полагаю, к ярмарке мы с Гарольдом сделаем ещё всякую мелочёвку с соответствующей символикой — для аукциона не подойдёт, конечно, но просто, что заработаем — всё ваше, — сказал Керк, пожимая его руку. — Думаю, если бы «Лес» открыл свои двери уже тогда, когда со мной всё это случилось, мы бы с вами не познакомились — и мне бы не было так за себя стыдно.

— И ты бы жил себе спокойно без всяких учеников, — усмехнулся Скабиор.

— И было бы очень жаль! — запротестовал Керк. — Я, честно сказать, никогда об учениках даже не думал — а теперь очень об этом жалею. У Гарольда отлично всё получается — а уж мне насколько стало легче работать!

— Я рад, что вы друг друга нашли, — хмыкнул Скабиор. — Ты его, я смотрю, ещё и откормил, — добавил он с добродушной насмешкой, однако Гарольд всё равно вспыхнул, Керк же поглядел на Скабиора очень укоризненно:

— Чтобы что-то толковое делать, нельзя быть всё время голодным.

— То есть тезис о том, что художник должен быть голодным, тебе не близок? — пошутил Скабиор — и перевёл разговор на другую тему, попросив Керка помочь подобрать перчатки для Гвеннит.

…Подготовка к аукциону включала в себя и обещанное Скабиором Рите посещение «Леса», по итогам которого та собиралась писать статью. Договариваясь с ней об этом визите, Скабиор опять завёл речь о фотографе — и услышал в ответ:

— Я была уверена, что ты придёшь в себя и сам увидишь решение. Но раз нет — я тебе подскажу, — она глубоко вздохнула и поглядела на него почти с сочувствием. — Контракт, Кристиан.

Скабиор сморгнул — и покраснел от стыда. Почему такое очевидное и простое решение не пришло ему самому в голову? Его расстроенный и слегка обескураженный вид развеселил Скитер, и она, улыбнувшись слегка снисходительно, добавила:

— Ты просто не привык относиться к контрактам, как к сугубо утилитарной вещи. Редакция всегда их использует — очень удобно. Что до нашего дела — то, думаю, достаточно подписать соглашение о том, что никакие снимки никем не могут быть опубликованы или использованы каким-либо другим образом без прямого, добровольного и осознанного твоего разрешения. Также фотографии и негативы не могут быть переданы без твоего разрешения третьим лицам. Никогда. Например, вот такое, — она протянула ему заранее приготовленный лист пергамента — и улыбнулась ещё раз, когда он бросил на неё удивлённый взгляд. — Ну, ты согласен? — спросила она нетерпеливо, едва он всё дочитал.

— Согласен, — кивнул Скабиор.

— У тебя такой вид, будто я обыграла тебя в покер на все твои деньги, — рассмеялась она. — Во всяком случае, ты подумал о том, чтобы защитить своё детище — это уже очень неплохо, а для большинства волшебников и вовсе сродни подвигу.

— Если ты думаешь, что сделала мне сейчас комплимент, — мрачно заметил он, — то ты ошибаешься.

— Я нечасто делаю комплименты вообще — а своим любовникам и вовсе практически никогда, — сказала она. — Ты не престарелый пускающий слюни на мои ноги маразматик, от которого без комплиментов ничего не добиться — так что услышать их от меня у тебя исчезающе мало шансов.

Так в один из последних дней сентября в «Яблочном лесу» появились гости. Скабиор, разумеется, долго беседовал с волчатами накануне — и они все вместе решили, что Эбигейл, на всякий случай, лучше не показываться на глаза прессе: контракт контрактом, но доверять Скитер до конца Скабиор всё равно не мог. Бёра он, после долгих раздумий, просить об этом не стал: в конце концов, исчезновение сразу двух взрослых выглядело бы слишком странно, а об их существовании запросто мог проболтаться кто-то из новичков, а вот малышей отправил скрываться вместе с Эбигейл: их колдографии в «Пророке» явно были бы лишними (потому что, если их даже и не искали родные семьи, то кто-нибудь из соседей вполне мог бы их опознать и сообщить в аврорат), а внятно объяснить Рите, почему такие трогательные снимки использовать нельзя, он бы просто не смог.

Визит Скитер и Бозо обошёлся без происшествий — и Скабиор, водя их по «Лесу», чувствовал себя почему-то хозяином нового дома, демонстрирующего его важным гостям.

— Какой у вас урожай, — проговорила Рита, оглядывая откровенно заброшенный сад. — Сколько тут яблонь?

— Живых — тридцать четыре, — ответил Скабиор. — Там дальше есть восемь груш и пять вишен.

— Теперь я понимаю, как родилось это название, — кивнула она. — Можно сделать их настоящим символом этого места… Вы будете продавать что-то, произведённое из этих плодов познания, на грядущей ярмарке?

— Будем, конечно, — кивнул Скабиор, хотя до сих пор эта мысль не приходила ему в голову.

— А что конкретно? — спросила Рита.

— Пусть это будет сюрпризом, — улыбнулся он. — Но мы не будем скрываться — нас все сразу узнают.

— Сюрпризом так сюрпризом, — мирно кивнула Рита.

Статья вышла просто отличной: в меру трогательной, особенно в тех местах, где Скитер описывала трагические истории нашедших приют в «Лесу» немолодых оборотней, некоторые из которых тронули даже Скабиора, и в меру агитационной. И, конечно же, в конце Рита ставила перед Департаментом Правопорядка и Отделом регуляции магических популяций закономерный вопрос о том, почему Британия так долго не могла перенять прогрессивный зарубежный опыт решения проблемы оборотней.

Статья была грамотно проиллюстрирована: на нескольких снимках, которые Скабиор отбирал вместе с Ритой, были изображены всевозможные работы — от починки стен до покосов — а вот общего плана не было, так же, как не было и изображения главного дома.

— Ты понимаешь же, что дать такой снимок — это всё равно, что опубликовать адрес? — спросила Скитер, когда Скабиор выбрал для публикации тот, где дом выглядел наиболее живописно. — Наверняка найдутся те, кто его опознает — и ты уверен, что среди них не будет охотников на оборотней?

* * *

— Что можно сделать из яблок? — спросил Скабиор с порога. Кормившая сидящего в высоком детском стульчике Кристи крохотными кусочками курицы Гвеннит тут же ответила:

— Пирог.

— У нас там тридцать четыре яблони, — с подчёркнутым сомнением проговорил Скабиор, садясь рядом с ней. — Я боюсь, пирог такого размера выпекать будет негде.

— Тогда джем, — сказала она. — Ещё желе и варенье. И сок… Из него делают сидр, я знаю — но понятия не имею, как.

— Сидр? — повторил задумчиво Скабиор.

Он думал о сидре — а ещё, конечно, о яблочном бренди. Но их быстро не сделать — к ярмарке они точно не будут готовы. А вот варенье и джем…

— А джем варить ты умеешь? — спросил он.

— Это все умеют, — улыбнулась она. — Как и желе и варенье. Ты хочешь, чтобы я сварила столько джема? — засмеялась Гвеннит.

— Не одна, разумеется, — успокоил её он. — И, пожалуй, не только ты. Но да — я хочу, чтобы ты сварила из них что-нибудь. И научила этому остальных. Сможешь?

— Думаю, да, — кивнула она. — Можно придумать что-нибудь необычное… просто джем — это скучно.

— Придумай, — кивнул он. — Пойдём в «Лес» в субботу?

— Пойдём, — легко согласилась она. — Как ты думаешь, раз там есть камин — может быть, взять с собой Кристи?

— Нет, — резковато ответил он — и добавил, смягчая: — Не стоит, я думаю: ты всё равно будешь занята… и зачем им его видеть?

— Как скажешь, — кивнула Гвеннит — и увернулась от выплюнутого ей в лицо радостно смеющимся Кристи мяса. — Всё, мой хороший, — сказала она, тут же забирая у него тарелку. — Раз плюёшься — значит, ты уже сыт. Идём теперь мыться.

…В изготовлении джема, желе и других производных богатого урожая оказались вовлечены не только обитатели «Яблочного леса» и Гвеннит, но и масса других, порой довольно неожиданных людей. Начал Скабиор со своих коллег, с которыми поделился этой идеей и чьё предложение помощи принял с радостью. Однако количество собранных яблок росло гораздо быстрее, нежели баночек с джемом, в который волчата, по предложению Гвеннит, добавили мяту, в изобилии обнаружившуюся в заброшенном пока огороде, на что Скабиор в четверг вечером шутливо пожаловался Поттеру — и тот, разумеется, тут же предложил свою помощь.

Того, что происходило с унесённой им грудой яблок потом, Скабиор, увы, не узнал — а Поттер, принеся в кармане домой целых три ящика и вернув им первоначальный размер, поручил переработку плодов Кричеру. Выслушав его возмущённые стенания о том, что он никак не думал дожить до того времени, когда старому Кричеру придётся готовить еду для оборотней, Гарри возразил, что покупать его творение будут волшебники, а оборотням пойдут только деньги. И, лукаво улыбнувшись, добавил, что продавать всё это будут на ярмарке — и кто знает, не придёт ли туда его любимая «мисс Цисси» и не купит ли она его творение.

После этого уговаривать Кричера больше было не нужно — хотя сам Гарри ни секунды не верил в появление Малфоев на ярмарке. Зато домовик с мрачным блеском в глазах объявил джем плебейским деликатесом и, достав из своих закромов медный котёл, начал колдовать над яблочным мармеладом по старинному рецепту почтенного дома Блэк. Образ юной мисс Цисси ярко стоял перед его глазами, и старый домовик утирал скупую слезу…

Гермиону же Гарри тоже не оставил в покое, однако вовлечение её в дело он начал с того, что рассказ про Кричера, не вылезающего теперь с кухни, закончив:

— …тебе поучаствовать не предлагаю: ты и так всё время не досыпаешь. А идея, по-моему, просто отличная.

— Ничего я не недосыпаю! — предсказуемо возмутилась Гермиона. — И вообще, у меня бывают и выходные, и свободные вечера. Конечно, я присоединюсь. Есть какие-то жесткие требования?

— Каждый готовит, что хочет, — ответил Гарри. — Продавать всё равно будем под маркой «Леса».

Впрочем, сама Гермиона, в итоге, заняться сваленными на кухне фруктами не успела — потому что, едва она после полубессонной ночи ушла на работу, Рон, которому общаться с женой хотелось куда больше, чем наблюдать очередной её трудовой подвиг, переправил большую часть весьма внушительного количества яблок Молли.

— Мама захотела помочь, — пожал он плечами, объясняя вернувшейся вечером Гермионе такое резкое сокращение объёмов сырья. — Я не стал ей отказывать — в конце концов, я не думаю, что она справится хуже, чем ты.

— Джем от Молли Уизли определённо соберёт все призы, — сказала Гермиона, ни на секунду не поверившая в такую версию, очень нехорошо улыбаясь. — Что ж — если она сама захотела, я вовсе не против.