А пока все были так заняты случившимся ограблением и арестованными подростками, никто, даже пресса! — не заметил того скромного факта, что человек, ещё пару месяцев назад бывший главной сенсацией, избавился, наконец, от своих рогов. Произошло это примерно таким же образом, как у лосей: со временем у основания рогов наросло плотное кольцо, которое, пережав кровоснабжение покрывающей их бархатной, нежной кожи, постепенно заставило высохнуть сначала её, а потом и сами рога — после чего они в какой-то момент и отпали. Целители лишь немного подстегнули процесс — и когда это, наконец-то, случилось, поздравили мистера Уоткинса с успешным освобождением — и только тогда избавили его от забавных лосиных ушек, вернув им обычный человеческий вид. Рога ему отдали — уже без всякой волшебной слизи, которая перестала выделяться, когда рога начали отсыхать.
Выписали его под вечер — и Уоткинс, уменьшив свои восхитительные рога и поблагодарив всех целителей и медиковедьм, вернулся домой, где и застал Гарольда, завороженно глядящего на то, как один из хамелеончиков медленно движется по какой-то коряге.
— Добрый вечер, — негромко произнёс Флавиус. Гарольд подпрыгнул от неожиданности и схватился за палочку, а хамелеоны мигом исчезли — и Уоткинс покаянно проговорил: — Простите меня, пожалуйста, что испугал вас. Я, как всегда, не подумал…
— Вас уже выпустили, — сказал Гарольд, краснея. — А я не знал… Я думал вас встретить и проводить…
— Я сам чудесно добрался, — улыбнулся Уоткинс. — А вот поужинать я там не успел — и раз вы здесь, вы, может быть, разделите со мной трапезу? Я купил кое-что по дороге — и с радостью приготовил бы ужин, если вы, конечно, согласитесь его со мной разделить. Или вы уже успели поесть?
— Спасибо. Нет, я не ел ещё, — смущённо и радостно соврал Гарольд, который, на самом деле, пришёл сюда как раз после обеда и проголодаться пока не успел.
Но дело же было совсем не в голоде.
* * *
Пятничный номер «Пророка» стал настоящей бомбой — рогом матёрого взрывопотама на железнодорожных путях.
Но совсем не такой, какую ожидали, каждый со своей стороны, Поттер со Скабиором.
Центральной темой в нём стал вовсе не слащавенький текст Риты Скитер о несчастных запертых в темнице детишках — хотя те в статье и упоминались.
О, это был очень качественный номер — крайне серьёзный и насквозь… политический.
И его основная статья, задававшая общий тон выпуска, вовсе не занимала всю первую полосу (на которой скромно, аккуратно и строго расположились анонсы и привычный рекламный блок). Нет, это был хороший, качественный разворот второй и третьей страниц, отданный… вовсе не Скитер, а редакционной статье за авторством самого Юэна Аберкромби, который был известен читателям не просто, как хороший и грамотный журналист, но как серьёзный уважаемый аналитик.
И красной линией в этой статье проходила идея о доминировании аврорской позиции в политике министерства и наглядно, с яркими и подробными примерами, с цифрами, демонстрировалась преемственность политики аврората от Моуди, ставшего наиболее известным при Крауче, к Скримджеру, потом — к Робардсу и, наконец, при протекции ставшего после войны министром бывшего аврора Шеклболта, к нынешнему главе аврората Гарри Поттеру.
Автор без тени иронии говорил, что Поттер мог бы собой гордиться, ибо его показатели смотрятся очень и очень достойно на фоне его предшественников и всего описанного почти полувекового временного отрезка — увы, речь идёт не столько о раскрытых делах, сколько о пополняемости азкабанских камер. Это утверждение дополнялось статистикой, наглядно демонстрировавшей, что, с учётом задержаний последнего года, Поттер перегнал по всем показателям даже Моуди. Впрочем, здесь автор все же сдержанно иронизировал, что, возможно, произошло это потому, что с лёгкой руки Крауча Моуди, хотя и проиграл в этой импровизированной гонке, зато вышел в неоспоримые лидеры по уровню смертности при задержаниях.
И, если Поттер поначалу шёл в ней, что называется, ноздря в ноздрю с покойным Скримджером, то до остававшегося долгое время лидером Робардса ему было ещё расти и расти — вот повзрослевший Мальчик-который-выжил и рос, и число обвинительных приговоров по тяжким преступлениям при нём неуклонно росло. И наделавшая некоторое время назад так много шума реформа, закрепившая в юридической практике наказаний работы на благо общества, на самом деле, на языке цифр выглядит каплей в море, однако грамотный пиар и правильный выбор первого приговорённого сделал её общеизвестной и, в целом, выставил аврорат едва ли не главным поборником гуманизма.
В общем, в кои-то веки Поттер не был выставлен ни героем, ни сумасшедшим — он был показан именно тем, кем ему и положено быть по должности: жёстким силовиком, расчётливым и холодным. И его колдография вполне гармонично смотрелись рядом с ещё достаточно молодой свирепой физиономией Моуди, рядом с очень похожим на матерого старого льва Скримджером, пронзительно глядевшим на читателей из-за очков в проволочной оправе своими хищными жёлтыми глазами, и рядом с холодным и сосредоточенным Робардсом. На снимке Поттер выглядел очень серьёзным, а шрам на скуле и твёрдо сжатые челюсти добавляли ему возраста.
Не обошёлся пятничный номер «Пророка» и без заметок Скитер, дополнившей основную статью материалами об узниках Азкабана до— и послевоенного времени. Среди них бросалась в глаза мрачная история Стенли Шанпайка, отсидевшего практически год без всякой вины — и который сейчас, оглядываясь на пережитое, говорил лишь о том, что рад, что в этот страшный момент нашлось, кому позаботиться о его матери.
Попал в номер и Рубеус Хагрид, отправленный Скримджером (роль Фаджа здесь несколько опускалась) на несколько месяцев в Азкабан в девяносто втором году лишь по подозрению в причастности к некому мутному делу, так и оставшемуся неизвестным широкой общественности. Рассказывалось там и о возмутительной и одновременно анекдотичной попытке арестовать Дамблдора в девяносто шестом — и даже Сириус Блэк, невинно, как оказалось, просидевший целых двенадцать лет, получил свои пару абзацев, проиллюстрированных удивительно удачной, хотя, кажется, школьной ещё колдографией, на которой он выглядел на удивление радостным и открытым.
И последняя в этом ряду история о двух детях-сиротах и их несчастной и уже старой тёте не выглядела такой уж дикой и неоправданной: всё было закономерно, как и неизбежный приговор, который, по мнению Скитер, ожидал их независимо ни от чего.
Как, впрочем, и приговор любому, кому не повезёт оказаться на пути у безжалостной машины правосудия, готовой перемолоть всех.
Не важно, взрослый он или ребёнок.
За ним всё равно придут — будь то вы, ваш сосед или родственник.
Странным образом даже история вопреки, казалось бы, всему оправданного мистера Винда выглядела закономерной и вполне политически обоснованной: ведь дело было не в нём и не в его действиях, в которых де-факто не было особого криминала. Дело было в том, что в тот момент подобное решение было нужно и выгодно Системе — а ему самому просто повезло. Ничего личного — простое совпадение и удача.
Номер создавал стойкое ощущение, что назначение нового министра уже не за горами и, в сущности, уже решение об этом уже принято. И текущее положение дел, с министром, хотя и либеральным, однако всё равно ориентирующимся на поддержку аврората и Департамента Магического Правопорядка, не более, чем дань вежливости волшебному обществу, и министр здесь и сейчас всего лишь играет роль той самой пресловутой перчатки, надетой на стальную руку силовиков.
На фоне всего этого бодрый пресс-релиз от Департамента Правопорядка за авторством бессменного Демпстера Уигглсвэйда о росте показателей раскрываемости, в кои-то веки перепечатанный «Пророком» с точностью до запятой и без комментариев, выглядел мрачной сатирой.
И даже номер «Придиры», вышедший в тот же день, оказался зловещ, тревожен и мрачен, и информировал читателей о неизвестных тварях, скрывающихся в густом тумане, приходящем с болот.
Нет, этот номер «Пророка» не вызвал бурю и не взорвал, как говорится, общественность — он породил тягостное и мрачное напряжение и заставил людей серьёзно задуматься. Чем, собственно, большая часть сотрудников министерства в пятницу и занималась, исполняя свои обязанности почти формально.
В аврорате же все ходили злыми и мрачными — ибо нет ничего хуже, чем когда про тебя говорят только правду, но не всю, а лишь самую неприглядную её часть.
Не мог не задуматься и сам министр, — и, соответственно, его окружение. Ведь он, как выяснилось, является министром «для галочки», министром просто из вежливости, иными словами, он просто фикция, и его отставка — лишь вопрос времени. А пока он ещё на своём месте — он, оказывается, всего лишь пляшет под дудку аврората и ДМП. И тот же Шеклболт никуда не исчез — вот же он, представляет Британию в Международной Конфедерации Магов. И вот он, «кровавый» Робардс, и Поттер, и Гестия Джонс — все на своих местах. А он — оказывается, просто декорация, перчатка, которую, использовав, выбросят в мусорную корзину.
И не так мало людей обнаружилось в его окружении, с возмущением и сочувствием разделявших опасения автора опасной статьи… И поспешивших заверить министра в своих верности и поддержке.
Сам Поттер, как и многие остальные, прочитал «Пророк» ещё за завтраком — и так и не доел свою утреннюю яичницу. В аврорате он появился, привычно отбросив неуместные на его посту эмоции: он давно уже уяснил, что никакой практической пользы от его возмущения и — нет, не обиды, но чего-то весьма на неё похожего — не было, они лишь отнимали попусту силы и туманили голову. Хуже всего было то, что статья не содержала ни слова лжи или хотя бы полуправды — да и обвинительной и враждебной по форме назвать её было нельзя. Самым скверным было как раз то, что это была именно аналитика — вроде бы вполне объективная и честная, основанная исключительно на правдивых числах и фактах.
Вот только освещала она, фактически, лишь одну сторону непростого вопроса — но, в конце концов, автор имеет право рассматривать то, что считает нужным, не так ли?
Разговаривая со своими людьми и занимаясь текущими делами, Гарри параллельно пытался понять, почему же его самого так сильно задел этот текст, причём задел именно эмоционально, а не просто разозлил теми последствиями, которые он мог спровоцировать. Цель статьи была вполне очевидна — и обещала серьёзные неприятности и проблемы в самом ближайшем будущем — однако, вроде бы, никаких особых эмоций вызывать была не должна.
Сформулировала это Гермиона, с которой они встретились, как это часто бывало, за ланчем:
— Есть люди, которые умеют и любят критиковать — и делают это своей профессией. Но случись что с ним самим — он первый же прибежит к тебе с требованием защитить, спасти и восстановить справедливость. И при этом ты не угодишь ему никогда — спасёшь ли ты его собственность или его задницу от очередного Тёмного Лорда. Наплюй — и давай лучше думать, что мы можем предпринять в этой ситуации, так скажем, глобально.
Скабиор же «Пророк» прочитал только к полудню — проснувшись и так очень не в духе, он потерял дар речи, читая всё это, и пришёл в себя далеко не сразу после прочтения. Потому что, если на министра и даже Поттера, выставленных здесь в таком неприглядном виде, ему было в высшей степени наплевать, то себя самого он ощутил разменной монетой. Не потому, что о нём написала Скитер — это он и сам понимал, и был вовсе не против — а потому, что теперь он однозначно оказывался противником Аврората… а значит, ему не было иной дороги, кроме, как к МакТавишу.
Но он не желал никому служить. Грейбека он выбрал когда-то сам — МакТавиша же он не выбирал. Не следовало ему расслабляться… он стал слишком мягким в последние годы, годы без войны и борьбы, годы, когда он куда больше времени проводил с так правильно презираемыми им волшебниками. И вот, стоило ему пожалеть глупого вздорного мальчишку и поддаться слабости… или не так — стоило ему подобрать когда-то отчаявшуюся перепуганную девчонку, как он оказался в дерьме, что называется, по самые уши — и как выбираться из него, не представлял.
Потому и вид Гвеннит его лишь разозлил — и когда она вошла в кухню, он просто ушёл наверх, к себе… да нет — не к себе, а в бывшую и, вероятно, будущую детскую — и оттуда уже аппарировал на Оркнеи. В тот единственный дом, который ему по-настоящему принадлежал. Но и там ему не было покоя — потому что он даже сбежать отсюда не мог никуда, пока этот мордредов ящик не вернётся к МакТавишу.
Да и не хотелось ему сбегать, понял он в какой-то момент. Мысль о том, чтобы потерять свою странную маленькую семью, оказалась очень болезненной — неожиданно и ожидаемо одновременно. И потому, проведя день на острове, побродив по нему до заката и полежав, глядя на темнеющее холодное море, он вернулся — и молча просидел весь вечер в гостиной, глядя на занимающуюся сыном Гвеннит, которая так и не задала ни одного вопроса.
А Тарквин МакТавиш, внимательно прочитав резонансный номер от первой и до последней страницы, просто подумал, что мистер Аберкромби может позволить себе любые ставки в следующем сезоне гонок на метлах.
![]() |
|
🤭🤭🤭
|
![]() |
|
miledinecromant
Ta_nusia ЖДУН АКТИВИРОВАНВам ответит Бета, как главный по крипоте и кровь-кишочкам. Да, для это в планах (неизвестно какой дальности) и живёт под кодовым названием "Он волком бы выгрыз бюрократизм" )))) 3 |
![]() |
|
Мой любимый кусок лета и вообще жизни — тот, где я наслаждаюсь Вашим творчеством. И он наконец настал <3
2 |
![]() |
|
Elegant
Мой любимый кусок лета и вообще жизни — тот, где я наслаждаюсь Вашим творчеством. И он наконец настал <3 Спасибо! ))2 |
![]() |
|
fialka_luna
Я все-же взялась за «Луну» и не могу оторваться. Прочла примерно 70% и жалею, что читаю уже в готовом виде, не в «онлайн» режиме, когда ждёшь новую главу и невероятные обсуждения в комментариях. Спасибо вам! ) Это так приятно. ) Какие живые герои, я внутри вашей Вселенной и мне очень сложно возвращаться в реальность. Я думаю, немножко можно и не возвращаться. Считайте это маленьким отпуском от реальности .) 4 |
![]() |
|
fialka_luna
Спасибо! Это было незабываемое путешествие. Спасибо, что прочитали. ) Скабиор, Стая Фенрира, Гвен, оборотень-пожарный, оборотень-кузнец,британские и ирландские волчата- настолько все они разные, каждый по-своему интересен и объединяет всех Луна. Два вопроса остались «Скелет из сундука» Бэлби Грейбек отец Кристиана? 1. Однажды, может быть, у нас дойдут до него руки. 2. Нет, конечно, нет. ) 3 |
![]() |
|
2 |
![]() |
|
Inconcsient
Красиво. На Маяковского похоже 2 |
![]() |
|
Dreaming Owl
Inconcsient Спасибо!))Красиво. На Маяковского похоже Показалось, что именно этот ритм подойдёт лучше всего) 2 |
![]() |
|
Inconcsient
Навеяло) Ого! ух ты! Спасибо! Как здорово!его сердце пришито к дому его семьи будь ты из аврората либо со взглядом змеи погоди, не тяни пока нити уходят в плоть волк бежит скулит хоть, но жив... рядом... научился отслеживать взглядом дистанцию повороты не важно кто ты с миром - живи нет? - утони в крови скорей всего он уже чует твой запах четырехлапо вывернется из кожи волк тебя уничтожит 3 |
![]() |
|
Alteya
Inconcsient Вам спасибо за прекрасную вселенную, в которую хочется погружаться снова и снова.)Ого! ух ты! Спасибо! Как здорово! 1 |
![]() |
|
Inconcsient
Alteya Погружайтесь! ))Вам спасибо за прекрасную вселенную, в которую хочется погружаться снова и снова.) 2 |
![]() |
|
Удивил строгий министерский работник, который поёт по вечерам)
|
![]() |
|
fialka_luna
Удивил строгий министерский работник, который поёт по вечерам) Ну, должен же он отдыхать.))3 |
![]() |
|
Вы знаете, насколько моему сердцу дороги ваши произведения. Вы давно знаете))
1 |
![]() |
|
Elegant
Взялась за «Луну» снова, всё же выбор остановила на ней. Уииии! ))) Как это приятно! )) Спасибо вам!)И… уже на второй главе, после момента о смерти Амелии, на кусочках о привычках Кристиана, полученных от матери, на словах «он отправился во взрослую жизнь налегке» почувствовала такую нежность! Такой трепет! И явный всплеск гормонов удовольствия) Был прекрасный вечер на море, а ваше произведение делает его ещё лучше. Спасибо, дорогая Алтея!❤️🔥 Elegant Вы знаете, насколько моему сердцу дороги ваши произведения. Вы давно знаете)) Я так рада этому. )) Так здорово !)1 |