Обратная сторона луны (джен)

Портал перенёс Скабиора прямо в гостиную к МакТавишу, который мирно читал на диване газету.

— Садись, — сказал он, складывая её и хлопая ладонью рядом с собой опять с видом доброго дядюшки. — Как всё прошло?

— Нормально, — сказал Скабиор, опускаясь рядом с ним и откидываясь на спинку. — Отличный план — вполне может сработать.

— Надеюсь, — кивнул МакТавиш — и добавил негромко: — Но какая женщина…

Скабиор, обдумывающий разом и только что случившийся разговор, и свою грядущую роль в этой фантастический совершенно афере, и предстоящее ему в свете этого общение с Поттером сморгнул и, полагая, что неверно что-то расслышал, уточнил:

— Кто?

— Эбигейл, конечно, — пояснил тот. — Валькирия… не думал, что мне доведётся увидеть одну из них. Они же, увы, приходят лишь к тем, кто храбро пал на поле боя… а я отнюдь не стремлюсь к подобному. И всё же, когда видишь вдруг кого-то из них — начинаешь жалеть о своей тихой жизни, — он засмеялся. — Давно её знаешь?

— Она из Серых, — после секундного колебания сказал Скабиор. И пояснил: — Серые — это…

— Знаю, — кивнул, к его немалому удивлению, МакТавиш. — Я знал когда-то Грейбека… не то чтобы хорошо, но достаточно, чтобы понимать, о чём ты, и кем были Серые. Если бы все оборотни были такими — ваше положение было бы совершенно иным, — проговорил он задумчиво.

— Нас просто бы истребили, — согласно кивнул Скабиор. — Я ещё нужен вам сегодня?

— Мне? Не то, чтобы нужен… однако у меня есть к тебе разговор. Полагаю, пришло время для тебя окончательно определиться со своей позицией по отношению к Главному Аврору. Видишь ли, Кристиан, — задушевно проговорил он, — тебе нужно решить — прежде всего, для себя — играешь ты против него или пугаешь им окружающих. И то и другое у тебя вряд ли получится. Банк, как ты знаешь, в покере срывает лишь кто-то один — и играть с двух рук в этой партии у тебя не выйдет. А мистер Поттер, как всем нам известно, ходит у Фортуны в любимцах, и его удача в данном деле — наш вероятный проигрыш. Он неплохой человек — уж поверь, мне есть, с кем сравнивать — но он, прежде всего, аврор, и аврора из него почти двадцать лет делали, и за его героическими плечами стоят ведь не только Робардс и Шеклболт, но и Скримджер, и Моуди, и тени всех тех, кто был до. Да и Крауча-старшего тут тоже помянуть можно… так что реши для себя, как ты всё это с ним обсуждать будешь.

— Да что обсуждать? — дёрнул плечом Скабиор. — Попросили помочь — я не смог отказать… репутация же, — он усмехнулся.

— Ты делаешь большую ошибку, — досадливо покачал головой МакТавиш. — Поттер вовсе не благостный идиот, даже если и кажется тебе таковым по результатам вашего еженедельного с ним общения. Я допускаю, что у тебя в гостях он добр и мил — но я бы на твоём месте ни секунды не сомневался, что если ему это понадобится, он немедленно отправит тебя в камеру аврората прямо из твоей уютной гостиной. Конечно, — добавил он, похлопав ладонью по колену Скабиора, — хорошо бы иметь Поттера на своей стороне, и я очень надеюсь на то, что у тебя получится это сделать, однако я бы советовал тебе быть с ним как можно осторожнее.

— Я осторожен, — не слишком любезно ответил Скабиор, дёрнув коленом, на котором, впрочем, уже не было никакой руки.

— Ты явно недооцениваешь мистера Поттера, — вздохнул с сожалением МакТавиш. — И это очень досадно. Впрочем, дело, конечно, твоё… я бы и вовсе не вмешивался — но, если он поймает тебя на вранье, боюсь, тебе будет очень и очень скверно.

Скабиору невероятно захотелось ответить что-нибудь вроде: «Хотите — могу рассказать правду, как я по-дурацки во всё это влип, и как вы угрожали моей дочке и крестнику», однако сказал он, конечно, совершенно другое:

— Я думаю, мистеру Поттеру вполне хватит других хлопот помимо того, чтоб ловить меня на вранье. Но за совет вам спасибо.

— Ты снова не до конца понимаешь суть, — вздохнул МакТавиш. — Ты осознаёшь, что твоя ложь может стоить тебе не какого-то абстрактного доверия мистера Поттера — а жизни? Всегда, всегда, Кристиан, держи все свои магические контракты в голове, — назидательно проговорил он. — Каждую секунду — до тех пор, пока контракт не будет исполнен и аннулирован. Потому что вот в данном случае — ты понимаешь, что, если тебе под веритасерумом зададут неудобный вопрос — ты даже начать отвечать на него не успеешь, как упадёшь замертво?

— Я понимаю, — соврал Скабиор, который об этом действительно не то, чтобы позабыл — просто не думал.

— А вообще, смотри сам, — не стал настаивать и МакТавиш. — В общем-то, это всё. И если у тебя нет ко мне никаких вопросов…

— Позвольте откланяться, — Скабиор встал. — Мне как лучше выбираться отсюда?

— Да аппарируй, — махнул рукою МакТавиш.

* * *

Вернувшиеся же в лагерь Эбигейл и Гельдерик застали там свару: Нидгар и Хадрат, не стесняясь в выражениях, просто орали друг на друга, стоя посреди их «командирской палатки».

— …я вообще была против этих переговоров! — говорила она очень яростно. — Какая трагедия: два сопливых волчонка попались!

— Они сдадут нас! — прорычал в ответ Нидгар. — Сдадут — ты понимаешь? Их надо вытащить…

— Их надо прикончить! — рявкнула Хадрат. — Просто кончить их — да и всё! Там, где они сейчас! И проще было бы…

— Мы вернулись, — громко сказала Эбигейл, входя в палатку и прекращая этим их разговор. — Нид, ты уже здесь? — удивилась она.

— Да мы даже близко не подошли к этому хелеву дому, — скривился он. — Там чары какие-то… идёшь-идёшь — и всё без толку.

— Значит, так шли хорошо, — съязвила Хадрат. — И до чего вы договорились? — дерзко спросила она Эбигейл.

— Расскажи им, — попросила Гельдерика та. — Пойду, проверю лагерь.

— В лагере всё отлично! — взвилась Хадрат. — Рассказывай!

— Уймись, — нахмурился Гельдерик.

— А ты не затыкай мне рот, — вскинула она голову. — Тут никто не главнее других!

— Вот именно, — осадила её Эбигейл. — Я думаю, следует созвать стаю и рассказать всем, — сказала она — и, не дожидаясь реакции на свои слова, быстро покинула палатку.

Что там происходило в той палатке, покуда она собирала Стаю, Эбигейл не знала и знать не хотела — но когда все собрались, как и утром, на сходку, оставшиеся вожаки вышли к ним вполне мирно. Говорил Гельдерик — а Эбигейл просто стояла со Стаей, первой из них, и слушала, почти не вмешиваясь во вспыхнувшие разговоры и споры, и лишь под конец сказала:

— Мантию этой женщины буду носить я — Сколь и Хати отлично знают мой запах. Остальные две, полагаю, разумно будет поносить каждому — пусть впитают общие запахи стаи. И тем из вас, кто знает их лучше всех, нужно с ней побеседовать.

Переход к практической части, в общем, всех успокоил, и хотя договаривались они шумно, в целом, вечер закончился почти что спокойно.

А ночью, наконец, добравшись до своей палатки, уже лежащая Эбигейл негромко сказала привычно парившему прямо над нею Варрику:

— Ты был прав. Ошибкой было позволить ей стать вожаком.

— Теперь уже поздно, — ответил он. — За ней идут…

— Кто? — грустно улыбнулась Эбигейл. — Те, что идут за ней, идут и за Гилдом. Не нужно было — а теперь она будет требовать всё больше и больше. Она против этого договора — и мы впервые не сумели договориться друг с другом. А вот они, напротив, едины… и я понимаю, почему они все боятся и уважают МакТавиша, — сменила она резко тему.

— В нём есть сила, — согласился Варрик.

— Он похож на медведя, — проговорила она задумчиво. — А мы — волки. И мы вроде и не враги с ним — но кто из нас сможет пережить удар его лапы? Не следовало нам с ним связываться, — сказала она устало. — А теперь мы связаны с ним и…

— Он поможет, — сказал Варрик, однако прозвучало это вовсе не радостно.

— Это уже не стая, — с болью проговорила вдруг Эбигейл. — Это уже что-то совсем иное… они хуже кучки волшебников, хуже магглов, — она сжала руку в кулак. — И это мы сделали их такими — заключающими сделки, как торгаши, и рассуждающие о наших жизнях, как о товаре.

Она закрыла глаза и умолкла — и Варрик так и не смог понять, уснула ли она вообще в эту ночь.

* * *

Как ни странно, Скабиор чувствовал себя не многим лучше — при том, что всё, вроде, складывалось неплохо, и он получил реальный шанс развязаться, наконец, с долгом и забыть про МакТавиша. Да и игра предстояла красивая — а он всегда любил красивые игры. И всё же и душа, и сердце у него были не на месте — и вовсе не из-за предстоящих ему бесед с Поттером.

Видеть, во что превратилась Стая, ему оказалось откровенно больно. И понимание закономерности этого превращения боль эту лишь усиливало. Так что он, вернувшись домой, сперва прошёл в душ — и стоял под ним часа два, покуда не успокоился, наконец, достаточно, ну и не проголодался.

Вечер был вовсе ещё не поздним, и тишина в доме его насторожила. Накинув халат, он босиком взбежал по ступенькам — и выдохнул с облегчением, увидев Гвеннит и Кристи спящими в спальне. Он подошёл и тихо лёг рядом с ней, осторожно обняв и подсунув плечо ей под голову. И успел задремать сам, когда Гвеннит вдруг тихо-тихо спросила:

— Крис?

— М-м-м? — отозвался он, натягивая одеяло повыше.

— Скажи мне, — попросила она, разворачиваясь к нему, — у тебя всё хорошо?

— У меня — да, — грустно ответил тот. — Но я не в настроении обсуждать детали. В общем-то, всё просто отлично, Гвен.

— Ты кажешься очень расстроенным и уставшим, — сказала она встревоженно, погладив его по щеке.

— Так и есть, — кивнул он, вздыхая. — Но объяснять ничего не стану. Обними меня лучше — и давай спать, — попросил он, закрывая глаза. — Доброй ночи, маленькая.

— Доброй ночи, — ответила она тихо.