Обратная сторона луны (джен)

Проснулся Скабиор очень поздно — с тяжёлой, разумеется, головой, сухостью и отвратительным вкусом во рту. Рядом никого не было — он приоткрыл глаза и увидел сидящую за столом Скитер в длинном тёплом халате, которая что-то писала и одновременно курила. Дым, явно зачарованный, тянулся в приоткрытое окно и растворялся в прозрачном весеннем воздухе.

Когда он зашевелился, Рита отложила карандаш и обернулась — и, заулыбавшись, встала и принесла Скабиору стакан с какой-то мутноватой жидкостью. Пить хотелось — он проглотил её залпом и узнал вкус: одно из антипохмельных зелий. Хорошее… одно из лучших, насколько он помнил.

— Я думала, ты до вечера будешь спать — надеялась закончить статью. Но не судьба, видимо, — сказала она, усаживаясь на край кровати и кладя руки ему на грудь. — Тебе лучше?

— Хель меня знает, — пробормотал он, накрывая её руки своими. — Давай-ка проверим... Иди сюда, — он потянул её к себе — и она поддалась, с удовольствием опускаясь сверху и даже позволяя ему прижаться губами к своим губам. — Да! Ты же не целуешься, — вспомнил он со смешком, прерывая поцелуй — и потянулся к поясу её халата.

На сей раз секс вышел пылким и чувственным — и когда оба, удовлетворённые и расслабленные, обнявшись, уже просто лежали рядом, Рита, смеясь, облизнулась довольно и резюмировала:

— Да. Тебе определённо лучше. А теперь…

— …давай завтракать, — сказал он, с огромным удовольствием проводя ладонью по её влажному от пота телу. — Все разговоры потом.

— Что тебе заказать? — на удивление покладисто спросила Рита.

— Да что угодно… ту же яичницу. С беконом. И побольше, — он засмеялся, облизнулся, притянул её к себе и поцеловал — в шею, не в губы. Туда, где уже оставил яркий синяк. Рита вздохнула — коротко и глубоко: он отыскал место, одно прикосновение к которому отзывалось в её теле мурашками, и ей это нравилось — и, оттолкнув его, потянулась к телефону. — Чай или кофе? — уточнила она, набирая короткий номер.

— Чай, — решительно сказал он — и добавил со смехом: — И кофе. Почему, собственно, или?

— Ты прав, — согласилась она — и начала заказывать завтрак, которого хватило бы на четверых.

Завтракали они в постели — и когда, наконец, перешли к кофе, Рита, закурив и зачаровав дым так, чтобы тот тянулся в окно, не раздражая чуткого обоняния Скабиора, сказала:

— А теперь я требую подробного изложения фактов. В целом, ты и так проболтался — а я связана обещанием. Так что давай уже нормально поговорим. Итак?

— Ну, — сказал он, мрачнея и отставляя в сторону чашку, — в целом, я вчера всё рассказал. И мне не нравится ни один из возможных выходов — но какой-то всё-таки выбрать придётся.

— Я хочу быть уверена, что всё правильно поняла, — сказала она, тоже ставя чашку на поднос и убирая его с кровати. — Давай. Расскажи всё с начала.

Он застонал, с силой провёл ладонями по лицу и, запустив пальцы в свои длинные спутанные после ночи волосы, потянул за них с силой.

— Ну что… Их же не могут просто так выпустить — этих волчат, правда? В лучшем случае приговорят к штрафу. Мы посчитали — получается минимум тысяч шесть. И где брать подобные деньги? — он опять провёл руками по волосам, скривился — и легко вскочил на ноги. — Извини, но это отвратительно… я в душ — а потом расскажу.

— Это надолго, — пробормотала Рита себе под нос — и, призвав невербальным Акцио карандаш и блокнот, занялась своей недописанной статьёй. И успела её закончить, потому что вернулся Скабиор часа через два. — Ну? — спросила она, улыбаясь ему навстречу. — Я дождусь сегодня рассказа? Или ты сейчас опять будешь есть, потом — трахаться, а потом тебе будет уже пора уходить?

— Трахаться в одиночку называется по-другому, — насмешливо сказал он, ложась рядом с ней. — И делать это в твоём присутствии, по-моему, определённо извращение. Но я расскажу, конечно — тем более, я шёл к тебе в какой-то мере за этим. В общем, — он наклонился и подцепил с тарелки давным-давно остывший тост, намазал его сливочным сыром, положил сверху ветчину, потом сыр, намазал это тонким слоем абрикосового джема и с наслаждением откусил, — как я сказал, встал вопрос о том, откуда взять деньги на выплату такой суммы — потому что, иначе они застрянут в Азкабане надолго, если не навсегда. И Поттер придумал благотворительный фонд, который мог бы эти штрафы платить — ну и оплачивать ещё что-то полезное, я не знаю, учёбу, например, или… не знаю, — повторил он. — Но не он же будет этим всем заниматься!

— Не он, — кивнула она, глядя на него с хорошо знакомым любопытством. — Но фонд не частный, а под патронатом Министерства Магии?

— Частный фонд для оборотней? — Скабиор посмотрел на неё, как на сумасшедшую. — Ты как себе это вообще представляешь? Кому он нужен-то будет? Частный фонд… да и прикроют ведь его тут же. И так, как я понял, министр от Поттера не в восторге.

— А ты, как мы уже выяснили, человек Поттера, — сказала она задумчиво и очень серьёзно.

И он не взвился, как она ожидала, и не обиделся — а задумался. Потом усмехнулся странно, дёрнул плечом, потёр переносицу — и сказал:

— А наверное. Самому странно… но в этой истории похоже, что так.

— Что ж, — кивнула она. — Это неплохо. Поттер — фигура… и фигура эта становится всё масштабнее, насколько я могу об этом судить. А что там с министерством? И тобой-служащим?

— Фонд будет при отделе помощи оборотням, — болезненно скривился Скабиор. — А значит, я должен быть их сотрудником. И я… согласился — но от одной этой мысли мне хочется сдохнуть. Или убить кого-нибудь, — мрачно закончил он.

— Почему? — неожиданно ласково проговорила она, придвигаясь к нему и беря его лицо в ладони. — Я говорила тебе вчера: по-моему, это победа. Твоя — да какая! — она рассмеялась тихо и недобро. — Вы ведь с Грейбеком за что боролись? За признание прав оборотней, верно? А теперь тебя просят — заметь, просят! — возглавить фонд, куда волшебники будут жертвовать деньги, чтобы оборотни стали бы такими же, как они, и влились в общество. По-моему, это весело, — она села к нему на колени и погладила его влажные ещё волосы.

— Ну да, — неохотно кивнул он. — Да я не спорю же — идея отличная. Но я не могу… да не хочу я работать на министерство! Рита, — он порывисто обнял её и притянул к себе — она не спорила, с удовольствием прижавшись к его горячему телу, — это же перечеркнуть всю мою жизнь. Вообще всю, понимаешь? Жить на зарплату… бред, — он засмеялся совсем невесело. — Я вор, Рита, вор, шулер и контрабандист — и мне нравится это, и жить мне так нравится! Я всегда знал, что сдохну в какой-нибудь канаве или в азкабанской камере — а теперь что?

— А теперь у тебя появилась ещё парочка вариантов, — серьёзно сказала она, крепко обнимая его.

— Я даже посмеяться над этим не могу толком! — тоскливо проговорил он, гладя её по спине так, словно бы утешал сам себя. — Как мне теперь быть?

— Это вопрос сложный и комплексный, но для начала я точно могу сказать, где тебе напечатают действительно приличные визитные карточки, — сказала она, помолчав, — а не эту министерскую лабуду, которую стыдно приличному человеку дать в руки, — она отстранилась, с ласковой и какой-то снисходительной улыбкой заглянув ему в лицо. — Ты же уже всё решил — просто никак не можешь к этому своему решению адаптироваться. Ну, сколько можно воровать и прыгать через границу в надежде не попасться аврорскому патрулю? Не надоело? — она вздохнула и провела пальцем по его губам. — Ну стыдно уже, на шестом-то десятке, делать вид, что ты никто и вообще не при чём. Взрослый мальчик уже — сколько можно? Ты когда те прокламации свои сочинял — ты их как вор писал или как контрабандист? А?

— Тогда всё было иначе, — попытался он спорить, но она не дала — перебила с заметной досадой:

— Насколько иначе? Или вы с Грейбеком целенаправленно лесную банду тогда сколачивали? Вроде той, что Белби у нас с тобой на глазах обнесла? Не ты ли про новый мир и равенство говорил? Ну, так вот тебе и мир новый, и почти уже равенство — действуй! А не криви личико — мол, ах, я маленький бедный воришка, не трогайте вы меня… ты, когда полночи лося этого дурацкого по улицам в Мунго тащил — ты это как вор или как контрабандист делал? Или Керка когда из воды вытаскивал — это ты так в покер плутовал интересно?

— Откуда ты, — задохнувшись, начал он — она, поморщившись, пояснила:

— От него, разумеется — сам же и рассказал. С трепетом и восторгом. А ты как думал, — она вскинула бровь, — разумеется, я с ним говорила. И, должна признаться, узнала про тебя много нового.

— Он меня тогда страшно выбесил, — сердито сказал Скабиор. — Ныл, как… но не смотреть же, как этот недоумок там тонет…

— …ты сейчас, — она засмеялась. — Всё — смирись уже. И оцени, наконец, шанс, который тебе выпал внезапно. И поведай мне уже, что ты хотел со мной обсудить.

— Я не ною, — буркнул он, бросая на неё смеющийся взгляд.

— Ноешь, — категорично возразила она. — Хотя лично я вижу повод исключительно для того, чтобы веселиться и праздновать. Итак? С чем ты ко мне пришёл? Не просто же выговориться и напряжение снять.

— Не просто, — кивнул он. — Хотел выяснить кое-что… Кто у вас главный в «Пророке»? — спросил он, снова притягивая её к себе.

— Смотря, что ты имеешь в виду под «главным», — сказала она. — Есть владельцы газеты — а есть главный редактор, который принимает решение о публикации. Кто тебе интересен?

— Оставим пока владельцев — не до них сейчас, — сказал он с непонятной досадой. — Кто у вас главный редактор?

— Аберкромби, — ответила она с удивлением. — Для того, чтобы это узнать, достаточно внимательно прочитать первую страницу — имя главного редактора там указано.

— Да без разницы, как его зовут, — фыркнул он. — Какой он? Я ни драккла не смыслю в этих играх и чувствую себя идиотом… Когда-то, я помню, «Пророк» был, по сути, министерским рупором — но сейчас же вы, вроде бы, независимы… или нет?

— Независимы мы были всегда, — сказала она с укоризной. — Просто теперь наша точка зрения перестала полностью совпадать с министерской, как было когда-то… а что касается Аберкромби, то он, — Скитер задумалась, — проще всего его было бы сравнить с протестантским пастором — этаким лидером духовной англиканской общины в небольшом городке... если ты понимаешь, о чём я. Объяснить? — дружелюбно спросила она.

— Я знаю, кто такой пастор — такой священник у магглов, — озадаченно проговорил Скабиор, — но я не понимаю…

— Не просто священник, — совсем развеселилась она. — А очень правильный, пресный и до зубовного скрежета скучный тип с ханжескими замашками и фанатичным блеском в глазах. Даже не знаю, встречала ли я кого-то скучнее… и что самое отвратительное: он насквозь лицемерен в этом своём ханжестве, — она засмеялась чему-то. — Открыть тебе маленький секрет? Чтобы ты его лучше понял?

— Открой, — разумеется, кивнул он, не удержавшись от улыбки.

— Когда он сменил на посту редактора Каффа — он заявил себя таким поборником дисциплины и нравственности, что я уже думала подыскивать себе другое место и посматривала даже в сторону Лавгуда и прикидывала, не вести ли мне в «Придире» какую-нибудь бредовую рубрику, — заговорила она с видимым удовольствием. — Но когда он запустил свои чистенькие ручки мне под юбку, я успокоилась, — она засмеялась, — и с невероятным, должна тебе сказать, удовольствием ему отказала. С тех пор мне стало понятно, что с ним вполне можно работать: лицемерный ханжа в качестве главного редактора куда приемлемей искреннего моралиста… но ты прав, — сказала она решительно. — Он эту идею не поддержит — и постарается её заклеймить со своей кафедры, и вытащить наружу всех возможных скелетов — и вот тут ты будешь для него просто подарком. Тут вам не повезло: он органически не выносит Поттера. И чего ты от меня хочешь? Чтобы я отказалась писать для него эту гадость? Так это вам не сильно поможет: я гений, конечно, и непревзойденный талант, но там найдётся, кому сочинить статью — тем более, я подготовила себе неплохую смену.

— Ты гений, — согласно кивнул он. — Придумай, как помешать этому.

— Помешать, — задумчиво проговорила она. — А ты знаешь… почему бы и нет, я тебе действительно помогу, — сказала она, сверкнув глазами. — Меня много лет мучает желание поставить этого Прыща на место — потому что, давно пора макнуть и его лицом в ту грязь, каковой он полагает всех окружающих. А сейчас появился такой отличный шанс… но для этого нам с тобой надо будет кое с кем встретиться… скажем, в следующие выходные. Время терпит пока?

— Терпит, — кивнул он заинтригованно. — А с кем?

— С одним моим близким другом и даже, я бы сказала, наставником — ещё с тех времён, когда я зелёной девчонкой вела в «Пророке» колонку слухов, — широко улыбнулась она. — Уверена, ему понравится эта история — и он даст пару хороших советов. Так что, не занимай выходные — и я заодно покажу тебе, как отдыхают те, у кого всё ещё есть вкус и достаточно денег. Будет весело, — подмигнула она ему.