Обратная сторона луны (джен)

Собрание членов совета попечителей будущего фонда было назначено на вечер пятницы в переговорной Отдела защиты оборотней. Собрались к пяти, и к этому времени в центре непритязательного министерского помещения теперь стоял круглый массивный стол, и стульев за ним было тринадцать, а чуть дальше, почти в углу, стояло жёсткое кресло.

Подготовка необходимого легла на плечи самой Спраут и неутомимой Греты Сакнденберг, которые приводили невзрачное помещение в надлежащий вид с самого утра — напоследок Грета поставила в центре стола графин с водой и стаканы. В целом обе остались довольны и, завершив последние приготовления, обе сели спиной к окну, за которым ярко светило солнце. Грета разложила перед собой чистый пергамент, перо и чернильницу. Первым из приглашенных появился Скабиор — и, поздоровавшись, пошутил, что у них тут погода явно лучше, чем на улице, где было сыро, пасмурно и очень ветрено, и сел рядом со Спраут. Затем пришла мадам Уизли — и, устроившись рядом со Скабиором, шёпотом спросила его:

— Вы завтра свободны? У меня есть пара часов с утра, примерно в одиннадцать — готовы позаниматься?

— Буду признателен, — кивнул он. Она улыбнулась ему ободряюще, а он оценил, что сегодня она использовала другие духи — на его взгляд, лучше прежних, хотя и всё равно ей не шли, и в этот момент появились Варнава Кафф и Лауренция Флетвок. Выглядели они, скорее, семейной парой, нежели зятем и тёщей, и Скабиор, здороваясь, спрятал ухмылку, которую Кафф, похоже, всё же поймал… и сам усмехнулся, понимающе и весьма добродушно. Он вообще пребывал в отличнейшем настроении, чувствуя себя словно вернувшимся из многолетней ссылки — и видит Мерлин, больше он никому не позволит отправить себя туда. Что ж, если ценой этого станет вервольфофилия — он не против. В конце концов, они куда интереснее крылатых лошадок, о которых он, кажется, успел узнать все.

Появление Морриган Моран заставило почему-то всех присутствующих умолкнуть, хотя она совершенно ничего не сделала для этого — напротив, всем улыбнулась и, царственно опустившись на стул рядом с Флетвок, заговорила с ней о крылатых конях: эта тема всегда выручала Лауренцию. Их тихая беседа о достоинствах и недостатках различных пород и ценах на рынке волшебных животных разрядила повисшее в воздухе напряжение, возникшее вновь с приходом Августы Лонгботтом и Андромеды Тонкс. Последнюю здесь явно не ждали, и даже Моран не смогла — или не стала — скрывать своего удивления. Августа решительно села рядом с ней — чем, кажется, вызвала лёгкое неудовольствием ирландки, которой явно было любопытно рассмотреть Тонкс поближе — и Моран, едва поздоровавшись, поблагодарила её за рекомендацию.

Почти сразу за ними появились Леонард Грейвз и Маркус Белби. Они вошли, разговаривая о чём-то сугубо медицинском, и их появление чудесным образом вернуло в атмосферу гармонию — благодаря природному дару, которым обладал доктор Грейвз. Умеющий быть при необходимости жёстким, он обладал замечательной способностью мирить спорящих и успокаивать возбуждённых буквально одной-двумя фразами, а порою и взглядом. Тепло поздоровавшись со всеми присутствующими, он сел рядом с Андромедой и завёл лёгкий, ни к чему не обязывающий разговор. Видеть здесь Андромеду ему было странно, и она казалась ему сейчас совершенно другой — куда более холодной и неожиданно властной, нежели та женщина, у которой они с семьёй время от времени обедали, и которая пусть нечасто, но всё-таки регулярно бывала у них в гостях и так нравилась их старшей дочке. К этой, строгой и суровой Андромеде хотелось обращаться мадам Блэк, а не миссис Тонкс или, не дай Мерлин, Дромеда…

Белби же, оказавшийся за столом наискосок от Скабиора, с самого начала смотрел именно на него — и встретил, конечно же, ответный внимательный взгляд. Они не разговаривали, но так и переглядывались, изучая друг друга. У обоих было слишком много вопросов, которые им хотелось задать оппоненту, но повода для подобного разговора пока не было, и делать это оба предпочли бы в более тесном кругу и менее формальной обстановке. Они друг другу не то чтобы понравились — скорее, просто заинтересовались, и, кажется, сумели, не сказав ни слова, договориться о будущей встрече. Когда-нибудь после, когда всё успокоится. Но из всех присутствующих союзником Скабиор однозначно определил именно Белби.

Наконец, пришли занявшие два последних свободных стула Эрни МакМиллан и Джастин Финч-Флетчли. Сдружившись на седьмом курсе, они до сих пор оставались закадычными друзьями, несмотря на то, что жили, по сути, в разных мирах: Джастин после войны вернулся в маггловский мир, где и сделал к нынешнему моменту неплохую карьеру — не обрывая, впрочем, контактов и в мире магическом; Эрни же вошёл в семейное дело, и сейчас с удовольствием для себя обнаружил, что мантии Флетвок и Белби сшиты из их, макмиллановского, лучшего в Магической Британии сукна.

— Простите, я почти опоздал, — последним входя, сказал Поттер и закрыл за собой дверь, заняв то самое отдельно стоящее кресло. — Никто не против, если я тоже поприсутствую?

— Никто, я думаю, — ответила за всех Спраут. — Это наше первое собрание, дамы и господа — полагаю, нам всем нужно, прежде всего, познакомиться и пообщаться. Всех нас привели сюда самые разные причины — но я надеюсь, что все мы согласны с тем, что в пестром обществе, населяющем волшебный мир, есть те, кому наша помощь нужна особенно, все мы готовы над этим работать. Ну, и раз все документы уже поданы, и мы с вами сегодня встречаемся, что называется, под протокол, — она улыбнулась, — то первым пунктом в сегодняшней повестке нам нужно утвердить кандидатуру на должность распорядителя фонда. Отдел помощи оборотням официально выдвигает кандидатуру своего сотрудника, мистера К. Г. Винда. Если у совета попечителей нет возражений — то кандидатура будет утверждена. Я предлагаю начать с голосования, — закончила Спраут, пока Грета, следя за Прытко-Пишущим пером, вела протокол, — наш секретарь мадам Сакнденберг зафиксирует в протоколе наше решение. Кто за то, чтобы утвердить кандидатуру мистера Винда?

Попечители — кто, вроде Каффа и Флетвок, весело, кто, вроде Грейвза и Белби, одобрительно — начали поднимать руки. Поттер, напряжённо наблюдающий за Андромедой, увидел, что она на мгновенье замешкалась, но руку подняла вместе со всеми. А потом, поймав взгляд Гарри еле заметно успокаивающе ему кивнула.

Скабиор же, на которого они все сейчас смотрели, испытывал странную, мучительную неловкость. Как будто он сидел за столом в каком-нибудь очень приличном доме на званом вечере — и ел одной вилкой, просто не умея пользоваться ножом. И вот накалывает он на неё кусок мяса и просто откусывает от него, как привык и делал всю жизнь — а все вокруг аккуратно и легко чик-чик свои порции ножичком… и все очень милы, и никто просто не обращает внимания на его манеру вести себя, и он, Скабиор, знает, что им действительно всё равно, хотя, конечно, и странно немного… но мало ли… может, у этих оборотней так принято? Почему у него возникло вдруг подобное ощущение, он не знал, и анализировать сейчас не хотел — только старался избавиться от него как можно скорее.

Однако играть роль — так играть, и он, старательно сохраняя сосредоточенно-серьёзное выражение лица, сказал:

— Благодарю за оказанное доверие. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вы не были разочарованы.

Перо заскользило по листу пергамента, фиксируя на бумаге решение попечителей, а Спраут продолжила:

— Второй, не менее важный вопрос, который нам следует обсудить и прийти к соглашению — это процедура официального открытия фонда и прежде всего нам следует согласовать время и место. Отдел предлагает сделать официальное объявление в ближайший понедельник, приурочив открытие ко дню памяти битвы за Хогвартс.

Скабиор вдруг похолодел, представив, что ему придётся явиться на это мордредово открытие в Хогвартс, и бросил быстрый отчаянный взгляд на Поттера — который как раз и заговорил:

— Если позволите, дамы и господа, я бы предложил время и место. В девять часов в Хогвартсе проходит торжественный завтрак, на котором присутствует министр и все официальные лица, затем, в полдень в Атриуме министерства проходит официальная часть — это будет идеально, чтобы заявить о себе. Как раз все уже освободятся и будут в соответствующем настроении — а у прессы будет полдня, чтобы успеть сверстать утренний номер, который выйдет во вторник… хотя лично я, — улыбнулся он, — боюсь даже предположить, что мы в нём прочитаем.

— Ну, — слегка самодовольно, однако вполне доброжелательно, вступил Кафф, — прессу я возьму на себя.

— При всём уважении, — заметил МакМиллан, — вы давно уже не главный редактор «Пророка».

— Ну, — улыбнулся Кафф, — я скажу так: Юэн начинал ещё при мне, и родителей я его очень неплохо знаю. Думаю, мне по силам донести до мистера Аберкромби важность нашего с вами начинания, — он самоуверенно улыбнулся.

— Отличная идея, — кивнула Спраут. — Я предлагаю проголосовать за то, чтобы официальное открытие состоялось в понедельник, второго мая, в полдень в Атриуме министерства… кто согласен?

Поскольку половина присутствующих была приглашена на означенный завтрак, а вторая половина могла использовать утро для того, чтобы выспаться и собраться, возражений ни у кого не нашлось — да и в самом деле, предложение было разумным.

— Кстати, — сказала Гермиона, — я приготовила тексты для листовок, которые можно раздать на открытии, и пресс-релиз — прошу всех присутствующих ознакомиться и высказать замечания и предложения.

Она раздала заранее приготовленные комплекты. Скабиор взял свой, но читать ничего не стал — соображал он сейчас не лучшим образом, да и какая ему, собственно, разница, что она там понаписала? Она же, кажется, профессионал — вот пусть и работает. Однако из вежливости он изобразил, что погружён в чтение — глаза скользили по строчкам, нигде не задерживаясь — и, дождавшись, пока попечители один за другим начали высказывать одобрение или вносить поправки, тоже кивнул.

— И ещё, — Гермиона лукаво заулыбалась. — Магазин «Волшебные вредилки Уизли» моего мужа и деверя предлагает вот это, — она достала из портфеля свёрток и, подвесив его в воздухе над столом, развернула. Это оказалась серая рубашка — с вышитой на кармане головой волка, вернее, оборотня, и с пуговицами в виде клыков. — Они разноцветные, — сказала она, — и все деньги, вырученные от их продажи, пойдут на счёт фонда. А главное, — она опять улыбнулась, — в полнолуние на их внутренней стороне вырастает начёс. Густой и мягкий, — она опять улыбнулась.

На миг в комнате повисла тишина, и все присутствующие, как по команде, уставились на Скабиора — он фыркнул и, не сдержавшись под этими пристальными взглядами, рассмеялся.

— А работникам фонда такие в подарок не полагаются? — пошутил он — и будто бы дал этим сигнал к смеху и шуткам. И не понял, почему Поттер смотрит на него с уважением.

— Я предложил бы и счёт открыть в понедельник, — сказал Гарри. — Сейчас текущий капитал фонда лежит у меня в сейфе в аврорате — мне не трудно его там хранить, но…

В ответ засмеялись — и это предложение тоже было с радостью принято.

— Думаю, — удовлетворённо сказала Спраут, — что официальную часть мы на этом закончили. И, полагаю, мы можем теперь перейти к чаепитию и просто познакомимся и пообщаемся немного друг с другом.

Чай пили ещё часа полтора — а затем разошлись постепенно. Скабиор остался последним — и, предложив свою помощь в том, чтобы убрать со стола, был немедленно выдворен за порог строгой Гретой, вручившей ему на прощанье коробку с домашним шоколадным печеньем, которого, Скабиор точно знал, не было на столе.

…Поттер же, заглянувший после собрания в аврорат, к своему удивлению застал там Кута, который, увидев его, спросил немного рассеянно, как делал обычно, когда был очень занят чем-то важным:

— Тебя в эти выходные дёргать нельзя?

— Почему нельзя? — удивился Поттер, заходя в кабинет. — У тебя что-то важное?

— Не уверен пока, — сказал тот, закрывая папку, содержимое которой он внимательно изучал. — Надо проверить кое-что. Не хочу ошибиться… думаю, до завтра как раз управлюсь.

— Дело такое срочное, что не терпит до понедельника? — спросил Гарри, сделав вид, что не заметил этой закрытой папки.

— Не терпит, — серьёзно ответил Кут. — Если я не ошибся — то не терпит категорически. Это с ограблением Белби связано. Но я сначала всё же проверю — вдруг я ошибся. Мало ли.

— Всё так плохо? — пошутил Гарри, но Ричи даже не улыбнулся.

— Может, и нет. Разные могут быть объяснения. Вот это я как раз и хочу выяснить, прежде чем вводить вас в курс дела.

— Значит, дёргай, — решил Поттер. — Совой лучше, наверное — могу быть завтра не дома.