Обратная сторона луны (джен)

На следующий день Гарри вновь отправился в камеру к мистеру Винду. Тот уже не спал, хотя и лежал, кутаясь в одеяло — но при появлении Гарри сел. Выглядел он скверно: бледный, с покрасневшими веками и серыми кругами вокруг глаз, с сухими, потрескавшимися губами — но когда он заговорил, голос звучал вполне бодро, а глаза, казавшиеся чёрными от расширенных почему-то зрачков, блестели, хотя блеск этот можно было счесть лихорадочным.

— Господин Поттер, — вполне вежливо поздоровался он.

— Я вас помню, мистер Винд, — сказал Гарри сходу. — Это ведь вы нас тогда поймали.

Вдохновляющее начало… А, с другой стороны, зато честно — и никакой вид делать больше не надо. Скабиор пожал плечами и закрыл слезящиеся от яркого света глаза, сказав равнодушно:

— Благодарствуйте за откровенность. И что теперь?

— Я пришёл просто поговорить, — мирно проговорил Гарри. — Вас задержали за нападение. Могу я узнать…

— …как я дошёл до жизни такой? — раздражённо спросил Скабиор, не открывая глаз и не видя поэтому удивления на лице собеседника. — Валяйте. Что бы такого интересного вам рассказать, господин Главный Аврор и Спаситель Всей Магической Британии?

— Мадам Уизли не настаивает на вашем заключении в Азкабан.

— О как! — от удивления он даже глаза открыл. — Как это мило… А что так вдруг?

Это было невероятно глупо — так разговаривать, но его почему-то ужасно разозлило это «не настаивает». Словно бы он даже серьёзного отношения не заслуживает: тварь же, не человек, что с него взять. Существо неразумное… не будем настаивать на наказании — высечем да отпустим, нельзя же всерьёз к нему относиться.

Гарри крайне удивился его реакции: во-первых, потому, что сам при всём желании не мог найти в этих словах ничего оскорбительного, а во-вторых, потому что ну уж очень та была неуместной.

— Вы против? — усмехнулся Поттер. — Хотите непременно попасть в Азкабан?

— А что, у нас подобные вещи уже миссис Уизли решает? — насмешливо поинтересовался Скабиор. Его несло, конечно: тут свою роль сыграло и недавнее полнолуние, и зелья, наверное, и общий идиотизм ситуации, в которую он сам себя загнал… и надо бы было остановиться, да не хотелось ни капли. Хотелось зло высказать в лицо сидящему перед ним человеку всё, что он думал про них — волшебников, которые почему-то присвоили себе право называться людьми, отняв это же право у оборотней — просто потому, что их, волшебников, было больше. — Не знал. Я тронут. Правда.

— Не «миссис», а Мадам Советник, — сухо поправил Гарри, спрятав внутреннюю улыбку за внешней суровостью. Это сработало — Скабиор распахнул глаза и преувеличенно вежливо проговорил:

— Нижайше прошу прощения… я не знал. Конечно, мадам советник. Я тем более тронут.

— Мистер Винд, — Гарри всё-таки не стал сдерживать недоумение, — потрудитесь объяснить ваши слова, пожалуйста: вы предпочли бы заключение в Азкабане, даже не узнав, какова альтернатива?

— Ну, что вы! — он с показным смирением склонил голову — и крайне неприятно рассмеялся, вскидывая её вновь. — Вы не поверите, господин Главный Аврор, но мы, твари, тоже любим жизнь! Так что, да. Я, разумеется, хочу знать альтернативу. А то мы, оборотни, крайне скверно переносим заточение. А вы же не то, что на аконитовое не расщедритесь — даже не обездвижите, верно? Такие хлопоты ради какой-то тёмной твари — как можно?

— Мистер Винд, — спокойно сказал Гарри, вставая, — я вижу, вы не настроены на разговор. Мы побеседуем позже, когда вы будете в лучшем душевном расположении и сможете адекватно меня воспринять.

— Ах, ну конечно же, — он тоже поднялся, но его повело: голова закружилась, перед глазами поплыли яркие пятна, и он, зашатавшись, упал назад — Гарри шагнул было его поддержать, но тот даже в нынешнем своём состоянии шарахнулся от него с такой силой, что буквально впечатался в стену. Поттер отступил, а потом и вовсе молча пошёл к двери, когда его остановило бессильно-яростное: — Можете позволить себе быть благородным, да?

— Да, могу, — он остановился и обернулся, по опыту зная, что люди в таком состоянии порой могут рассказать много интересного. — Полагаю, это право я заслужил.

— Разумеется, — Скабиор усмехнулся и провёл подрагивающей рукой по горячему своему лбу — зелья, что ли, так странно на него подействовали, ведь, вроде бы прошли уже те отвратительные первые сутки, что же он делает-то? А, с другой стороны, и ладно, что ему терять-то уже — и святая Моргана, как же он ненавидит всех этих чистеньких благородных лицемеров, родившихся в старых богатых домах и знать никогда не знавших, что такое по-настоящему выживать. А этот подросший мальчик-герой — хуже всех. Потому что видно же, насколько он не сомневается в своём праве судить, карать и миловать — по собственной воле. — Конечно же, заслужили. Вы же герой. Мистер Поттер.

— Вам это неприятно? — спрятав улыбку, спросил Гарри, возвращаясь к нему и вновь садясь на им же трансфигурированный стул. — Героев не любите?

— Ну что вы, — нервно рассмеялся Скабиор. — Как можно вас не любить? Вас все любят. Вся Британия. Все люди! Ай, ошибочка — я-то не человек… всё время из головы вылетает… так, знаете, сложно привыкнуть к этой мысли…

— Не я назвал вас тварью, — сказал Гарри. — И я не считаю это деление справедливым.

— Я должен пасть ниц от подобного благородства? — глумливо поинтересовался Скабиор. — Сам Гарри Поттер не считает справедливым называть меня тварью!

— Не именно вас, — поправил его Гарри. — Вообще оборотней.

— О-о, — Скабиор отвесил шутовской поклон — слишком резко, голова вновь закружилась, и он едва не стукнулся лбом о скамью, но удержался в последний момент. — Как это невероятно щедро! Я потрясён.

— Вы так сильно не любите именно меня, или вообще всех авроров? — поинтересовался Гарри.

— Берите шире, господин аврор, — расхохотался Скабиор, снова проводя ладонью по лбу, словно стирая несуществующий пот. — Я, знаете, вообще волшебников не люблю. Да и людей, в целом — не очень. Мы, твари, такие неприятные существа… Или мы, существа, такие мерзкие твари… Так странно, да — не любить тех, кто тебя презирает?

— А Лорд был объективней и вас не презирал, как я понимаю? — медленно спросил Гарри.

— А Лорд презирал вообще всех, — хохотнул Скабиор, даже не заметив этого «Лорд» вместо «Волдеморт». — Что нас, по сути, уравнивало.

— Какая интересная мысль, — очень серьёзно проговорил Гарри. — Поэтому его поддержало так много оборотней?

— А вы как хотели? — усмехнулся Скабиор. — Сначала ставите на нас клеймо тварей — а потом удивляетесь, что мы себя соответственно и ведём? Серьёзно? Да вы идиоты, господа волшебники!

— Пожалуй, — кивнул Гарри. — Практически поголовно.

— А раз идиоты — тогда и получайте то, что получили. Лорд был той ещё тварью, конечно — но он громил этот ваш мир, — сказал Скабиор со злым и яростным удовольствием. — И мы ему в этом с удовольствием помогали. Так что я сдохну, конечно, в этом вашем Азкабане — но меня будет очень радовать мысль, что я всё это вам сказал прямо в глаза, — добавил он почти с ненавистью.

— Кстати об Азкабане, — кивнул Гарри. — Не знаю, что решит суд, но речь идёт об общественных работах. Но, даже если и нет — есть у нас пара идей с аконитовым зельем, так что сдохнуть там вы, разумеется, сможете, но уж точно не по причине своего оборотничества.

— Как благородно, — устало проговорил Скабиор, роняя голову на стену, на которую опирался плечами. — Ну и отлично. С удовольствием отведаю крошек со стола вашей щедрости. Какой у нас милый аврорат нынче, — он усмехнулся. — Не сравнить со старым с прежним.

— Да, верно, — кивнул Гарри. — Вас ведь задерживали, и даже неоднократно… но обвинения, если я правильно помню, ни разу не выдвинули.

— Ну, ваши любили нас ловить, — фыркнул Скабиор. — Это весело же: устроить облаву в каком-нибудь публичном или игорном доме, притащить всех к себе. И попрактиковаться в том, как лучше бить обездвиженного. По почкам или, может быть, по коленным чашечкам. Вы знаете, в разное время в моде были различные методы.

— Я смотрю, вам хватает опыта оценить подобные вещи — сказал Гарри невозмутимо, — вы же в своё время были очень успешным егерем… вам платили по пять галеонов за пойманного — вы должны были просто озолотиться! Зря вы тогда не отвели в министерство нас, — слегка улыбнулся он. — Получили бы большую награду. Почему, кстати? — поинтересовался он со спокойной улыбкой. — Почему вы тогда отвели нас не в министерство, а к Лорду?

— А вы Грейбека спросите, — пожал плечами Скабиор. — Хотя он ведь умер в этом вашем Азкабане… Ну, обратитесь к медиуму — авось, поможет. Но это было забавно — как ваша подружка визжала, — добавил он, насмешливо глядя Гарри в глаза. — Жаль, потом этот глупый домовик всё испортил — надеюсь, миссис Лестрейндж в него всё же попала.

— Попала, — сухо кивнул Гарри, вставая. — Я думаю, мы, в целом, закончили.

Скабиор поглядел на него, прищурившись, с удивлением понимая, что, кажется, внезапно пробил-таки его броню, причём в самом неожиданном месте.

— Это был ваш домовик? — спросил он.

— Нет. Добби был свободным эльфом и моим другом, — ответил Гарри, спокойно глядя ему в глаза — и смутив, в свою очередь, этим уже его самого. Скабиор вновь прижал ладонь ко лбу, потом потёр пальцами глаза — веки горели, как бывает при сильном жаре, да и дыхание отвратительно горячило на выдохе верхнюю губу. Он уже и забыл это гадкое ощущение — в детстве такое бывало, когда он сильно болел, но с шестнадцати лет подобного никогда не случалось. И вот… Так, что ли, умирают в Азкабане? — Я вижу, вы нездоровы, — услышал он голос Поттера. — Я попрошу снова прислать вам целителя и, пожалуй, не стану сегодня заполнять протокол — когда вы придёте в себя, мы поговорим снова.

— Правда глаза колет, да? — усмехнулся Скабиор.

— Я бы тоже злился на вашем месте, — кивнул Гарри. — Но никто из волшебников не виноват в том, что с вами случилось, — сказал он твёрдо. — Их тоже можно понять.

— Их? — очень удивлённо переспросил Скабиор. — Почему «их»? Или герои — не волшебники?

Гарри вдруг рассмеялся.

— В каком-то смысле вы правы. Я ведь у магглов вырос, и до одиннадцати лет знать ничего не знал ни про каких волшебников. Наверное, где-то в глубине души я так и остался тем маггловским мальчиком.

— Вы же Поттер, — так же удивлённо проговорил Скабиор. — Какие магглы?

— Мои родители погибли, — напомнил Гарри. — Меня вырастила тётя — а она маггла.

— И каково вам было попасть в этот мир в первый раз? — спросил Скабиор с любопытством. Гарри сел обратно на свой стул и ответил:

— Очень странно. И очень волшебно. Я только не понимал, почему все на меня смотрят… Я тогда ничего не знал ни о Волдеморте, ни о волшебниках. И, в общем-то, это было невероятно здорово, — он улыбнулся.

Они замолчали. Скабиор вновь устало закрыл глаза — силы резко закончились, и ему захотелось темноты и тишины, но если последняя должна была наступить с уходом Главного Аврора, то первая здесь просто отсутствовала: к ночи освещение лишь приглушали, но не гасили полностью.

— Что за общественные работы? — спросил Скабиор после долгой паузы.

— Это пока что просто идея. Проект, — пояснил Гарри. — Но если он пройдёт, то вместо годового, к примеру, заключения в Азкабане вы просто подпишете магический контракт о том, что в течение определённого времени будете исполнять некоторые виды полезных работ — не знаю пока, что это будет конкретно: возможно, вам придётся мести улицы или что-то такое…

— Как у магглов, — кивнул Скабиор, крайне удивив своей осведомлённостью Гарри.

— Вы разве магглорождённый? — спросил тот. Скабиор, так и сидящий в закрытыми глазами, пожал плечами:

— Нет. Но это же не значит, что я идиот. Я не так мало знаю о магглах.

— Понятно. И как вам такая идея? — улыбнулся Гарри.

— Хорошая, — вполне по-человечески отозвался Скабиор и добавил искренне: — Я не собирался делать что-либо дурное миссис Уизли. Напугать — да… тоже, конечно, нехорошо, вернее не так хорошо, как мне в тот момент казалось — но всё же на Азкабан, как по мне, не тянет.

— Я согласен. И она тоже, — он вновь улыбнулся. — Поэтому, я надеюсь, что проект на суде рассмотрят и примут. И было бы проще, если бы вы вели себя там… чуть потише.

Скабиор приоткрыл один глаз и оценивающе посмотрел на Главного Аврора — но нет, на его лице не было и тени насмешки.

— Ладно, — кивнул Скабиор. — Можно и потише. А сейчас я бы лёг и поспал, если мы закончили, — попросил он.

— Я пришлю целителя, — повторил своё обещание Гарри, снова вставая и трансфигурируя стул в подушку, которую молча положил на край койки и, попрощавшись, вышел, провожаемый заинтересованным взглядом подследственного.