Обратная сторона луны (джен)

Рейнард, никак не ожидавший сегодня ещё каких-то допросов, уже не был настолько самоуверенным, как вчера, при задержании, или утром, когда его допрашивали представители правопорядка, внимательно разглядывал ожидавшего его в допросной мужчину, который в своём пижонском наряде, с длинными патлами, собранными в небрежный хвост, и подведёнными чёрным глазами напомнил ему рок-звезду, только что спрыгнувшую со сцены в клубе. Его лицо было Рейнарду смутно знакомо, хотя он и не мог вспомнить, а мог лишь предполагать, видел ли он его в сети или на страницах «Пророка». Человек… нет, не человек, понял он неожиданно. Оборотень. Рейнард ему улыбнулся, но в ответ встретил тяжёлый и весьма неприветливый взгляд, не предвещавший ничего хорошего.

— Меня зовут Кристиан Винд. Поговорим? — спросил Скабиор, беззастенчиво его разглядывая. Парень как парень… особенно наглым он не выглядел, зато Скабиор почувствовал в нем усталость и беспокойство. Красавчик, отметил про себя Скабиор, учуяв запах недешёвого шампуня, не выветрившийся за сутки в камере, обратив внимание на внешне простую, но явно сделанную в хорошем салоне стрижку и отметив отнюдь не дешёвую одежду и обувь. Он выглядел холёным и благополучным, этот Шоу, и этот факт не уменьшил раздражения, которое Скабиор испытывал в его адрес — впрочем, Винд сумел обуздать его и решил пустить в дело.

— Поговорим, — мирно кивнул Рейнард, садясь. — Вы ведь тоже оборотень, насколько я понимаю?

— Именно, — кивнул Скабиор. — Вот и побеседуем… как сородичи.

— Вы тоже аврор? — спросил Рейнард.

— А что, похож? — с искренним удивлением спросил Скабиор.

— Не знаю, — улыбнулся ему Рейнард. — Так кто вы?

— Я? — переспросил Скабиор. — Я, — он сделал крохотную паузу и продемонстрировал приколотый к жилету значок с буквой «М», а затем продолжил с усмешкой: — представитель Отдела защиты оборотней.

— Я говорил уже: меня не нужно ни от кого защищать, — поморщился Шоу. — Я не вызывал никого, потому что я не считаю, что оборотни в чём-то хуже волшебников, и…

— А я не вас, — негромко и ласково произнёс Скабиор. — Я, скорее, наоборот. От вас. Всех остальных.

— Простите? — недоумённо спросил Шоу.

— Вы, я насколько понимаю, не задумывались, какой подарок сделали соплеменникам? — спросил Скабиор уже громче, и во взгляде его появилась отчетливая неприязнь.

— При чём здесь мои сопле… тьфу, слово-то какое мерзкое, — поморщился Рейнард. — Я оборотней считаю такими же волшебниками, как остальные, — повторил он сказанное уже много раз за последние сутки, — и…

— Да наплевать, что вы себе там считаете, — оборвал его Скабиор. — Вы живёте в маггловском мире — где чувствуете себя почти богом, которому всё дозволено, и плевать хотели на тех, кто родился здесь, или просто желает жить тут, с другими волшебниками. Здорово чувствовать себя крутым и всесильным? — вкрадчиво поинтересовался он, наклонившись к своему собеседнику.

— Слушайте, — раздражённо проговорил Рейнард. — Если вы пришли читать мне мораль — то зря теряете время. Я меньше всего склонен перед вами отчитываться, как я живу и почему делаю это именно так. Я сказал, что не нуждаюсь в защите — и давайте на этом расстанемся, — он откинулся на спинку кресла и сложил на груди руки.

— Вы знаете, как здесь, у нас, смотрят на оборотней? — спросил, помолчав, Скабиор.

— Ещё бы! — фыркнул Шоу. — И я не собираюсь это принимать — и поэтому живу там, где живу. Оборотни — не животные, и маги забывают, по-моему, что это может случиться с каждым.

— То есть вы отдаете себе отчет, что на нас здесь смотрят как на тёмных тварей, которые не умеют ни думать, ни сдерживаться, и которых в узде можно держать только силой, ибо дай таким волю — они большинство перекусают и обратят, а остальных сожрут заживо? — уточнил Скабиор. — Потому что вместо разума и души у них — желания и инстинкты… и, понимая всё это, вы всё равно творите то, что творите? Становясь буквально живым воплощением подобного образа! Тёмная тварь, которой плевать на законы, на то, что его соплеменников на допросы таскают, на то, что волшебники тут традиции охотников на оборотней возрождают и отряды загонщиков уже укомплектованы под завязку, лишь позови…

— Какие отряды? — ошарашенно переспросил Шоу.

— Охотничьи, — любезно пояснил Скабиор. — Которые с палочкой и арбалетом наперевес сперва в Бристоле и его окрестностях объявились после некоторых событий — а потом расползлись, как зараза, уже и по всей Англии. И было это, я должен сказать, весьма неприятно. Вы, кстати, должны были встречать их под своими окнами прошлой зимой — помните?

— Не было под моими окнами никаких охотников, — нахмурился Рейнард.

— Не поверю, что вы пропустили, момент, когда в те полнолуния по улицам Бристоля стали сновать толпы волшебников, — полувопросительно сказал Скабиор. — Прошлой зимой.

— Помню, было, — подумав, кивнул Шоу. — Тогда всё списали на фестиваль...

— Вы следите за новостями нашего мира? — спросил Скабиор.

— Более-менее, — кивнул Рейнард. — Я помню, тогда был шум по поводу того, что у нас в пригородах бегает какой-то оборотень и пугает магглов, — добавил он осуждающе.

— Верно, — медленно кивнул Скабиор. — А потом там поймали волчицу… которая оказалась там не по своей воле и чудом не попала под аврорские Авады. Если помните.

— Я не знал, — удивлённо вскинул брови Рейнард. — То есть это была не она? А как она там тогда оказалась?

— Потом расскажу… как-нибудь, — пообещал Скабиор. — Вопрос в другом: вы-то ведь творите практически то же самое.

Он замолчал, давая Рейнарду время осознать сказанное — и через пару секунд тот вспыхнул и, задохнувшись, спросил:

— Вы что, думаете, что это был я?!

— А это не так? — ответил вопросом на вопрос Скабиор.

— Да вы что?! — взвился Рейнард. — Вы меня кем считаете — хулиганом, которому просто нравится пугать людей?

— И кем же вы себе представляетесь? — удивлённо вскинул брови Скабиор. — Мне сказали, что вы даже у магглов прославились: адская гончая, которая придёт за тобой, если ты будешь пить, и утащит тебя в преисподнюю! — процитировал он пересказанный ему Поттером заголовок одной из интернет-статей.

— Я не просто так «пугаю людей», — неожиданно резко отрезал Рейнард. — И это НЕ хулиганство.

— А что тогда? — спросил Скабиор вроде бы с искренним интересом.

— Вы сами-то как к алкашам относитесь? — спросил его Шоу, потихоньку начиная заводиться. — Нравится вам видеть людей в таком скотском виде?

— Меня мало интересует вид других людей, — сказал Скабиор. — Особенно посторонних.

— А меня вот интересует! Потому что люди не должны превращать себя в животных — да хуже, чем в животных! Вы видели вообще, что алкоголь с ними делает? Люди не должны быть такими! Они должны быть, — он вдруг запнулся, но Скабиор не дал ему замолчать:

— Какими? Какими, по вашему, должны быть люди, мистер Шоу? Такими, как вы?

— Люди должны быть людьми! — почти выкрикнул в ответ Рейнард. — И да — если хотите, то как я! Как мои коллеги, которые лезут в огонь безо всякой магии — и я уважаю их, чёрт возьми, за это! И слежу… стараюсь следить, чтобы с ними ничего не случилось! Или вот хоть как тот же Поттер, который не побоялся выйти против сильнейшего мага столетия, или как погибший директор Дамблдор… или как те, кто тогда защищал школу — свою школу от взрослых мерзавцев с палочками!

— А вы сами где были тогда? — негромко и мягко спросил его Скабиор.

— Я… Я уехал, — он вздёрнул подбородок. — Я был магглорождённым — и вы должны помнить, что нам грозило. И я уехал. Из страны.

— О, я помню, — кивнул Скабиор со странной усмешкой. — Отряды егерей тогда были весьма эффективны. Но вам не кажется, что планка, которую вы ставите людям, высоковата? Вы сами-то до неё дотягиваете? Вы же тогда уехали.

— Я отлично знал, чем всё это закончится! — болезненно огрызнулся Рейнард.— Вы вряд ли знаете про Холокост — а у магглов было такое и мало кто способен об этом забыть!

— Не надо считать других людей настолько глупее себя, — усмехнулся Скабиор. — Я знаю, о чем вы говорите. Но раз люди должны быть, как Дамблдор, Поттер и их соратники — почему вы сбежали, вместо того, чтобы сражаться за то, что правильно и хорошо? Вам ведь было… сколько? Лет двадцать? Больше уже — взрослый сильный волшебник…

— А что было бы с моими матерью и сестрой, если бы за мной к ним пришли? — перебил его Рейнард. — Нельзя только о себе думать! Их бы просто убили — а уезжать они отказались… что я мог сделать — Империо на них наложить?!

— Почему же тогда вы от других требуете героизма, если сами на него способны весьма ограниченно? — спросил Скабиор, заставляя себя успокоиться.

— Да ничего я от них не требую! — совсем разозлился Рейнард. — Всё, чего я хочу — чтобы они оставались людьми, а не оскотинивались! И я, между прочим, в отличие от вас, люблю и уважаю магглов — и вовсе не считаю хоть в чём-нибудь хуже нас, — добавил он очень рассерженно.

— Нас — это кого? — широко заулыбался Скабиор.

— Вас — это всех вас, — Рейнард сделал неопределённый широкий жест правой рукой. — Я же знаю, как волшебники относятся к магглам — и именно поэтому я живу так, как живу! Там, где обо мне судят не по тому, кто у меня родители и что там у меня в крови, а по тому, кто я, какой и что делаю — и…

— Да-а? — издевательски оборвал его Скабиор, вскинув брови и откидываясь на спинку стула. — И многие магглы знает о том, кто вы, какой и что делаете? Что вы — волшебник, и можете с лёгкостью превратить любого из них в крысу или в табуретку… если у вас, конечно, всё в порядке с трансфигурацией, а если нет — так есть много разных весьма любопытных зелий и чар, начиная с простого Конфундуса? И что если не будете заливать в себя аконитовую отраву строго по графику, раз в месяц вы будете превращаться в существо, готовое растерзать любого, капли слюны которого достаточно, чтобы легко и быстро убить их — если она попадёт в открытую рану? Что вы лезете в этот ваш огонь на пожарах, точно зная, что не совершаете ничего героического, потому что для вас он вполне безопасен — и просто разыгрываете перед ними отважного и благородного героя? Многим из них вы про себя рассказали всю правду, а, мистер Шоу? — он сделал небольшую паузу — и, не дождавшись от ошеломлённого подобным напором Рейнарда ответа, продолжил: — Вы живёте там, потому что вам нравится чувствовать своё превосходство. Но вы, вероятно, не думаете о том, что по вам, вот конкретно по вам волшебники и будут судить о других оборотнях — которые, может быть, хотят жить в этом мире, а вовсе не в маггловском! Знаете, как для обывателя выглядят ваши действия? Как бесспорное доказательство, что оборотни — даже не существа, а твари, какими они и были заявлены прежде, тупые импульсивные твари, которым вообще не ведомы правила и которые хотя бы поэтому просто не могут сосуществовать с обычными, нормальными людьми иначе, как под жёстким контролем!

Рейнард вдруг прижал ладони к лицу и потёр его ими — а потом, запустив их в волосы, сказал, очень устало глядя на Скабиора:

— Вы правы. Я об этом не думал.

— Вам за сорок, — помолчав, сказал Скабиор негромко. — Я слышал, вы отлично сдали ТРИТОН — значит, — он улыбнулся, — у вас точно есть мозг. Только вы им пользуетесь, по-моему, как-то весьма, — он задумался, подыскивая слова, — избирательно.

— Я, правда, не думал, что могу навредить другим оборотням, — опустошённо проговорил Шоу. — Я не хотел причинять никому зла… действительно не хотел, — добавил он тихо.

— Я обещал рассказать, как та волчица туда попала, — после долгой паузы сказал вдруг Скабиор. — На окраину Бристоля. Там должна была быть не она — там должен был оказаться я. И тот, кто прислал мне портал, знал, что я не пил тогда аконитовое — хотя и всегда проводил полнолуния в безопасном безлюдном месте. Я думаю, ваша популярность в качестве адской гончей подала злоумышленникам идею — и если бы портал по ошибке не попал в руки к той женщине, в ту ночь погибло бы много магглов — а может быть, и волшебников. Пока авроры не отправили бы меня на тот свет. Я не могу вас в этом винить, — он слегка улыбнулся, — но неужели вы не интересовались тем оборотнем? Что невесть откуда взялся на окраинах вашего города и вызвал такой переполох?

— Интересовался, конечно, — признался Рейнард. — Но мне нечего вам сказать. Я не нашёл ничего и ни разу его не видел. Я рассказал бы, если бы было, что, — добавил он искренне.

— Я не аврор, — ответил ему Скабиор. — Авроров учат допрашивать — знаете, иногда, если спросить правильно, человек может рассказать даже то, о чём сам не подозревает.

— Пусть допрашивают, — кивнул Шоу. — Я был бы рад помочь, правда.

— Я передам, — кивнул Скабиор.

Они замолчали и просто сидели: Рейнард казался погружённым в себя и, кажется, обдумывал что-то, а Скабиор смотрел на него и, ощущая противный холодок, ползущий вдоль позвоночника, думал о том, что это ведь он, именно он должен сейчас решить судьбу сидящего напротив него человека — и, возможно, не только его. Потому что Поттер, кажется, отнюдь не шутил, говоря, что положится на его мнение — но, сколько бы Скабиор ни ругался и как бы не предлагал в запале и ярости отправить этого адепта прикладного дурацкого героизма в Азкабан, это были всего лишь слова — просто слова, но вот сделать это в реальности? Да ещё понимая, что с этим идиотом сделают Нидгар и его ребята, когда он начнёт выступать там со своими теориями?

— Самое мерзкое, что есть в волшебниках, на мой взгляд, — сказал Скабиор негромко, — уверенность в том, что есть только одна правда и единственное право решать, и оно принадлежит им. Формально вы оборотень, конечно — но мыслите вы, как волшебник. У меня никогда прежде не было случая спросить у кого-то из них: вам не страшно?

— Что? — непонимающе и почему-то очень измученно спросил Рейнард. — Что не страшно?

— Решать за других. Вершить судьбы, — он дёрнул уголком рта. — Мне вот — очень, — признался он и поднялся. — Я думаю, мы закончили на сегодня, мистер Шоу. Доброй ночи.