Обратная сторона луны (джен)

Июнь уже подходил к концу, времени до экзаменов оставалось всего ничего, и Скабиор практически полностью тратил его на свои занятия. Их оказалось совсем не так просто сочетать с присмотром за крестником, как ему вначале казалось. Кристи хотя и был спокойным ребёнком, всё равно требовал более-менее постоянного внимания, что очень плохо сочеталось с необходимой для подготовки к ТРИТОНам сосредоточенностью. Посему через несколько не слишком успешных с точки зрения усвоенных знаний дней он попросил Гвеннит звать кого-нибудь ему в помощь — и вот так ближе познакомился с её матерью, которая, конечно, не стала отказывать дочери, и даже согласилась приходить к ним домой, чтобы не таскать ребёнка всё время туда-сюда камином.

Однако приходила к ним в дом не только миссис Уитби. Там бывали и сёстры Гвеннит — и Эбигейл.

Её присутствие поначалу очень смущало Скабиора — и отвлекало не меньше, чем необходимость следить за Кристи. Потому что он никогда прежде не видел её с такими маленькими детьми — и потому что это был не просто ребёнок, Скабиор воспринимал его, почти как своего. Кристи на удивление охотно позволил усадить себя к ней на колени, и очень скоро Скабиор начал оставлять их в гостиной вдвоём, уходя заниматься наверх, чтобы не отвлекаться, с одной стороны, и не маячить у Эбигейл перед глазами — с другой. Обычно потом они вместе обедали, а вскоре после этого возвращалась Гвеннит, и Эбигейл уходила… а он каждый раз собирался рассказать ей о том, насколько он благодарен, но слова под её спокойным взглядом каждый раз застревали у него в горле, и он ограничивался банальным «спасибо».

В один из её визитов Скабиор, спустившись на кухню, чтобы быстро пожарить мясо, заглянул в гостиную и увидел Эбигейл, качающую уснувшего у неё на коленях Кристи — и Варрика, парящего в дальнем углу комнаты. И то, как он смотрел на Эбигейл, заставило Скабиора сперва замереть, а потом беззвучно уйти — и глубоко задуматься, присев за обеденный стол и совсем позабыв о трапезе. Ему было неловко и почти стыдно — как если бы он увидел нечто настолько интимное, что никогда не выносят на публику — и Скабиору потребовалось довольно много времени, чтобы успокоиться и начать размышлять. Его первые мысли были о Гвеннит — его дочь до сих пор жила в неведении о судьбе мужа и, в отличие от Эбигейл, рядом с ней не было даже призрака, который мог бы её поддержать, и с которым она могла бы проститься. И это, с одной стороны, было к лучшему, ибо давало Гвеннит надежду, а с другой… Сам он слабо верил в то, что её муж до сих пор жив — пропавших год искал аврорат, а Скабиор хорошо знал, КАК они это умеют, и если уж они ничего не нашли, значит, по всей вероятности, их не найдет никто — пропавших в Ирландии просто убили, а тела уничтожили, благо способов для этого даже он мог назвать пару десятков. И Скабиор сам не знал, как лучше — жить, надеясь, или похоронить уже, наконец, любимого и точно знать, что больше его никогда не увидишь. Был, впрочем, и третий вариант — как у Эбигейл и Варрика. Каково это, интересно, наверняка знать о том, что твой любимый мёртв — и, в то же время, видеть его, говорить с ним… но не иметь возможности прикоснуться?

С этого дня, когда Эбигейл бывала в их доме, он начал время от времени спускаться вниз и незаметно за ней наблюдать — и за Варриком, который, как оказалось, бывал здесь достаточно часто. Они почти не разговаривали — но иногда, когда Кристи засыпал, наигравшись, она оставляла его в кроватке, которую Скабиор всегда ставил к её приходу в гостиной, и, подойдя к Варрику, подолгу стояла с ним рядом, иногда очень тихо говоря что-то и слушая такие же негромкие ответы.

Как-то раз, отрабатывая во дворе что-то из курса ЗОТИ, Скабиор, присев передохнуть под открытое, как обычно летом, окно, услышал обрывок их разговора:

— …не должна быть всё время одна.

— Я пробовала, — ответила она равнодушно. — Ты знаешь. Без тебя в этом нет смысла.

— Я бы ещё раз умер за то, чтобы просто прикоснуться к тебе, — с болью и нежностью, которых Скабиор никогда не подозревал в нём, произнёс Варрик.

— Я бы умерла в первый, — с незнакомой горечью и теплом в голосе отозвалась Эбигейл. — Но прежде всего, я не могу покинуть стаю — есть ли уверенность в том, что, умерев, я тоже задержусь здесь в качестве призрака? Возможно, я просто уйду за грань. Но даже если на мгновение допустить, что мне это удастся, — усмехнулась она, — это нам не поможет — призраки ведь не могут коснуться друг друга... А если мне всё же суждено будет уйти, то имеешь ли ты право их бросить, чтобы уйти со мной?

— Нет, — тихо ответил он.

Даже Скабиор, при всём своём мрачном цинизме, ощутил неуместность собственного присутствия при этом разговоре — и, тихо поднявшись, бесшумно отошёл от дома подальше, к озеру. Там он довольно долго сидел без дела, глядя на воду и напряжённо обдумывая идею, которую в другой ситуации счёл бы безумной и, возможно, даже посмеялся бы над тем, кто озвучил бы подобное вслух.

…Остаток дня Скабиор провёл за штудированием учебников и записей мадам Уизли по ЗОТИ — а уже утром совершил рейд по книжным лавочкам Лютного, покупая книги разной степени разрешённости. Вернувшись домой, он практически весь оставшийся день изучал их, а на следующий, во время в занятий по Зельям с МакДугалом, нарезая очередную порцию слизней, вспомнил их первый урок и ту призрачную старушку. И во время перерыва на ланч снова вернулся к случаям вселения призраков в живые тела, которые МакДугал видел своими глазами, на сей раз дотошно расспрашивая его о деталях.

— Магглы подобные случаи одержимости чаще всего приписывают дьяволу и его слугам — пояснял МакДугал, с удовольствием обсасывая очередное острое куриное крылышко. — Хотя в большинстве случаев речь идёт просто о достаточно сильных призраках со скверным характером или же о тех, которыми владеет сильный душевный порыв, как например, призрак матери, вселившийся в чье-то тело, чтобы защитить своего ребёнка...

Он рассказывал, что, согласно наблюдениями целителей Мунго, если люди были трезвы, то они, как правило, помнят, что делали в подобном состоянии, однако отрывисто и фрагментарно, и легилименция, как правило, помогает им восстановить все пробелы — а вот с пьяными или находящимися под действием чар и зелий всё сложнее, там даже хороший легилимент далеко не всегда может восстановить память полностью, а сами они или не помнят ничего вовсе, или вспоминают какие-то обрывки.

— А вот помнится, случай был, — продолжал он, — лежал в коме один волшебник: неудачно взорвал котёл, чудом вообще выжил — так в него вселился кто-то из его давным-давно почивших родственников — но, когда он пришёл в себя, то ничего об этом не помнил. Однако эти материи в любом случае исследованы не до конца, и, к сожалению, некоторые случаи проходят по моему основному профилю...

Поттер же на вопрос, знает ли он что-нибудь об одержимости, хмыкнул и странно ответил: «Это не то, о чём бы я хотел вспоминать». Скабиор не стал расспрашивать его дальше.

А вот девочкам в «Спинни» было, что ему рассказать — однако уже не о призраках, разумеется. Забросав его вопросами о том, зачем вдруг ему такое понадобилось, они, смеясь и поддразнивая его, с радостью поделились с ним и нужным названием, и назвали имя проверенного торговца, и даже подсказали, на кого стоит при покупке сослаться.

…В этот день Скабиор специально дождался появления Варрика, и вполне открыто вышел к нему, поздоровавшись, и сказал, садясь рядом с Эбигейл и немного рассеянно беря на руки сразу же потянувшегося к нему Кристи.

— У меня есть предложение, — сказал он после паузы, будто на что-то решившись. — Но я не уверен, насколько разумно это прозвучит вслух.

— Говори, — кивнула Эбигейл.

— Так получилось, — нервно облизнув пересохшие губы, начал Скабиор, — что я стал свидетелем того, что не было предназначено для моих глаз... Но и прикидываться слепым было бы с моей стороны нечестно, — он глубоко вздохнул, вздёрнул подбородок, сглотнул и продолжил: — В общем, есть зелья, которые на несколько часов отрубают сознание напрочь. — Он потер двумя пальцами переносицу, глядя куда-то себе под ноги. Кристи, недовольный отсутствием внимания к себе, потянулся к его лицу, и Скабиор спустил его на ковёр, пустив перед ним несколько мерцающих искорок, которые мальчик с удовольствием начал ловить. — И я слышал от знающих людей и читал... в авторитетных источниках, — продолжил он, искоса поглядев на Варрика, — что, если человек, что называется, в отключке — да вот хотя бы спит крепко, или пьян — то призрак может завладеть его телом и какое-то время им управлять. Я знаю, что это рискованно — всякое может случиться, люди и умирали, и сходили с ума… но чаще всё заканчивалось просто усталостью и головной болью, — он улыбнулся и нервно сглотнул, бросив сперва на Эбигейл, а затем и на Варрика быстрый и острый взгляд. — Я много думал об этом — и я очень хочу дать тебе… вам эту возможность. Надеюсь, что не однажды, — пошутил он, быстро облизывая пересохшие губы. — Я могу выпить такое зелье — и на несколько часов предоставить тебе своё тело, — он вновь посмотрел на Варрика, теперь уже чуть дольше задержав на нем взгляд, но потом всё равно, не выдержав напряжения, опустил глаза. — Ну, или можно нанять кого-нибудь в Лютном — потому что, — он сглотнул, — я понимаю, что, возможно, после этого ты не сможешь смотреть на меня, как прежде, — сказал он уже Эбигейл, пытаясь дышать ровнее, чтобы хоть немного унять бешено колотящееся о ребра сердце. — Я… или тот, кто выпьет… примет, — мотнул он головой — тот порошок, потом ничего помнить не будет… я узнавал, как это работает. Вот, — он, наконец, посмотрел на них — и тут же, не выдержав, вновь опустил взгляд. — Если вы позволите мне сделать это для вас — я буду рад.

— Почему? — тихо выдохнул Варрик.

— Ну… почему нет? — неловко улыбнулся Скабиор. — Я многим обязан вам обоим — думаю, это стоит нескольких часов моей жизни, — сказал он, старательно изображая обычную свою слегка насмешливую манеру разговора.

Эбигейл с Варриком переглянулись и какое-то время молча смотрели друг на друга — Скабиор упрямо смотрел себе под ноги, не замечая, что сидит, нервно сжав кулаки, и, кажется, почти перестав дышать.

— Я понимаю, что вам нужно это обдумать, — сказал, наконец, Скабиор, не в силах просто сидеть тут и ждать, и чувствуя себя сейчас рядом с ними мучительно неуместно. Он вскочил и, подхватив Кристи на руки, прижал мальчика к себе, словно щит, сказал: — Я всё равно вряд ли смогу сейчас заниматься. И… когда бы вы ни решили — я всегда буду готов.

— Ты хочешь, чтоб мы ушли? — спросила у него Эбигейл.

— Нет, — тут же ответил он — и, устало рассмеявшись, признался: — Не знаю. Как вы хотите?

— Спасибо тебе за предложение, — Сказала Эбигейл. — Ты прав, нам нужно подумать. Это достаточно неожиданно.

— Спасибо, — повторил Варрик, внимательно глядя то на него, то на неё.

Они ушли — а Скабиор, не в силах сидеть на месте, ушёл гулять к озеру с Кристи, так и не спустив его с рук до своего возвращения в дом.