Обратная сторона луны (джен)

Скабиор просто кивнул в ответ. Самым неприятным во всей этой ситуации для него оказалось то, что Лето всё это время продолжал спокойно сидеть на подоконнике и смотреть на происходящее хоть и внимательно, но, как казалось Скабиору, совершенно отстранённо.

А потом он мягко и совершенно бесшумно спрыгнул на пол и, подойдя к Скабиору, сел у самых его ног — так, что тот почувствовал тяжесть его тела даже сквозь свой ботинок. Во взгляде миссис Вейси вспыхнул интерес, и Скабиор отказался от мысли наклониться и просто взять Лето на руки и, заплатив, наконец, уйти с ним. Здесь что-то ПРОИСХОДИЛО, и ему теперь хотелось понять, что именно.

Какое-то время ничего не менялось — разве что книззлы теперь смотрели не столько на него, сколько на Лето, и… Скабиор мог бы поклясться, что они глядели не просто так. А потом они… пожалуй, заговорили — негромко, издавая странные, похожие то на шипение, то на клёкот, то на мурлыканье звуки. В том, что это был именно разговор — причём разговор весьма напряжённый — Скабиор был настолько уверен, что поспорил бы сейчас, если б пришлось, на собственное пальто. И вдруг Лето встал и начал тереться о его ноги, миссис Вейси заулыбалась, а книззлы… книззлы внезапно потеряли к нему интерес и начали расходиться, прыгая кто на окно, кто на лежанку, кто просто спрятавшись в один из стоящих здесь плетёных из ивовой лозы домиков.

— Возьмите Лето, мистер Винд, — сказала миссис Вейси. — Не бойтесь. Вас он не тронет.

Скабиор резковато обернулся на неё, пытаясь понять, издевается она над ним или всерьёз считает, что он может бояться какого-то книззла, но по её спокойному лицу с чуть тронутыми вежливой и очаровательной улыбкой губами понять что-либо так и не смог — и, решив, что что бы она ни имела в виду, идти на конфликт с его стороны сейчас было бы очень глупо, тоже ей улыбнулся, легко подхватил не сопротивляющегося книззла на руки и поднялся.

Они вернулись в гостиную — Лето у него на руках расслабился, и смотрел по сторонам, вцепившись когтями в его одежду.

— Прошу вас, мистер Винд, — дружелюбно кивнула ему на одно из кресел миссис Вейси, опускаясь в другое, напротив. — Я предлагаю обсудить условия вашей покупки.

— Назовите цену, — кивнул он, садясь — книззл с удовольствием устроился у него на коленях и вновь, как и на экзамене, начал топтаться, выпуская когти — будто утаптывал себе место для сна.

— Дело не только — и даже не столько в цене, — мягко возразила она. — Видите ли, мистер Винд. Вы, как я понимаю, достаточно далеки от мира любителей книззлов, и желание завести одного из них возникло у вас спонтанно, так сказать, под влиянием ситуации?

— Ну, в общем, да, — кивнул он с некоторым недоумением.

— Поэтому я должна вам кое-что рассказать, — терпеливо улыбнулась она. — Этой ферме уже не одна сотня лет. Книззлами Вейси занимаются с шестнадцатого века — семья за это время, конечно же, разрослась, и некоторые из её ветвей оставили со временем это занятие, но некоторые продолжают традицию, и мы — одни из них. Знаете ли вы, что у книззлов, как и у многих других животных, есть породы?

— Могу даже назвать, — вежливо улыбнулся ей Скабиор, который в своё время и подобной контрабандой не брезговал. — Например, чеширская.

— Именно так, — кивнула она. — И наша семья её много лет выводила и улучшала, и каждый котёнок — это плод нескольких столетий селекции и наша гордость, и поэтому мы не продаём их просто так — даже взрослых. Мы заключим с вами договор, — она призвала откуда-то пергамент и протянула ему. — Договор стандартный — но изучите его, пожалуйста, тщательно. И обратите внимание, что в случае, если по каким-то причинам вы не сможете больше держать у себя Лето, вы обязуетесь или вернуть его нам — или самостоятельно найти ему новых хозяев и сообщить их имена нам, а им — наши. И мы, разумеется, всегда и без всяких вопросов примем его обратно.

— Разумно, — кивнул Скабиор, которого эта серьёзность и пафос очень смешили, но он догадывался, что демонстрировать это хозяйке дома не стоит. Поэтому он углубился в чтение договора, сохраняя сосредоточенное выражение лица — хотя в том месте, где оговаривался примерный рацион книззла и необходимость следить за состоянием его шерсти, сдержаться и даже не улыбнуться ему стоило немалых усилий. Закончив чтение, он поднял на миссис Вейси глаза и кивнул: — Всё очень толково. Я согласен со всеми условиями.

— Я расскажу вам немного о Лето, — кивнула она. Казалось, миссис Вейси совсем никуда не спешила — и точно знала, чего хочет и что должна сделать, и, несмотря на всё своё мягкое очарование, явно собиралась исполнить это, вне зависимости от планов своего собеседника. — Лето из летнего помёта Императрицы Севера⁽¹⁾ от Гая Мария, чемпиона Европы, в котором было четыре котёнка: два котика и две кошечки, в каждой паре — один котёнок вот такого, шиншиллового окраса, и другой — чёрный. Шиншилловую девочку, Лавандовую Луну, мы оставили у себя в питомнике, чёрную девочку — Леди Летицию — и чёрного мальчика — Лайонела Кобальтового Листка — мы продали, как и положено, в три месяца, а вот Лето Счастливчик почему-то так и не смог найти хозяев, вот и остался у нас. В качестве производителя он, к сожалению, не подходит — обратите внимание на форму ушей, они излишне заострены и по размеру чуть больше, чем следует — но у нас не поднялась рука отдать уже почти взрослого зверя на выбраковку. Теперь, впрочем, я понимаю, что произошло, — улыбнулась она. — Он просто ждал вас — ждал своего хозяина. Порой такое бывает — хотя в моей практике подобное не случалось.

— Книззлы что же, как волшебные палочки? — пошутил Скабиор, поглаживая улёгшегося у него на коленях зверя под подбородком. — Сами выбирают себе хозяев?

— Иногда такое случается, — слегка улыбнулась она. — Его выбирали пару раз — прежде всего за окрас, конечно, очень красивый и достаточно редкий — но он так и не пошёл ни к кому.

— Возможно, он просто любит больших волков, — с улыбкой предположил Скабиор. — А люди ему неинтересны.

— Возможно, — невозмутимо кивнула она, и он оценил её то ли выдержку, то ли безукоризненные манеры, то ли и вправду крайне широкие взгляды.

— Если так — ему повезло, — продолжал он шутить. — В доме, куда мы с ним отправимся, живут целых два волка — вернее, волк, то есть я, и волчица. Моя дочь.

— Тогда единственное, что нам осталось обсудить — это цену, — удовлетворённо кивнула миссис Вейси. — Котят мы обычно продаём по тридцать галеонов, — начала она, и Скабиор прикусил губу, чтобы не присвистнуть. Тридцать галеонов! Да палочка стоит десять! — однако Лето, во-первых, уже взрослый книззл и, во-вторых, признал вас — поэтому он будет стоить дешевле. Я думаю, сумма в двадцать галеонов будет вполне справедливой.

Двадцать галеонов за книззла, который ему, в общем-то, даже не нужен? И который неизвестно ещё, приживётся ли и вообще… Однако отказаться Скабиор тоже не мог: во-первых, потому, что ему сделали исключение, а во-вторых, потому, что он вовсе не собирался расписываться в собственной несостоятельности, причём отнюдь не финансовой — ибо двадцать галеонов у него, конечно же, были — а человеческой. Он сам попросил помочь ему в этом — и отказываться теперь означало бы, как он полагал, выставить себя капризным мальчишкой, не умеющим отвечать за свои слова и не понимающим толком своих желаний.

— У меня нет с собой нужной суммы, — вежливо проговорил он. — Мадам подождёт, пока я схожу за ней?

— Разумеется, — кивнула миссис Вейси. — Камин открыт — возвращайтесь… когда вас ждать, мистер Винд?

— Я думаю, за час я управлюсь, — сказал он, пытаясь сбросить с колен книззла, которому эта идея совершенно не понравилась.

— Скажите ему, что вернётесь, — предупредила Скабиора миссис Вейси. — Иначе он сочтёт, что вы его бросили.

— Я вернусь, — пообещал Скабиор, заглядывая в яркие, удивительного сине-зелёного цвета глаза, будто и вправду подведённые, как и у него самого, чёрной сурьмой. — Скоро. Вернусь, — повторил он, погладив книззла под подбородком — и, наконец, встал.

Он вернулся буквально через полчаса, ибо деньги были спрятаны у него на Оркнеях, и почти без сожалений отдал нужную сумму — двадцать золотых монеток. И, наконец, получил в полное владение будто бы посеребрённого белого книззла, его миски, лежанку, корзинку, в которой предполагалось его нести, и два пергамента, одним из которых был свиток с длинной родословной, заверенный печатями, и большой пергамент, где было расписано всё, от ежедневного рациона до контактов проверенного целителя волшебных животных. Скабиора чрезвычайно развеселила мысль о том, что его домашний зверёк, определенно, куда более аристократичен и родовит, нежели он сам, и что в Лютном вряд ли зверь такого происхождения стал бы ловить мышей самостоятельно — скорее, он просто нанял бы кого-то.

Поцеловав на прощанье тёплую руку миссис Вейси и пообещав, в случае чего, не стесняться и обращаться к ней за советом, Скабиор вернулся домой, где его уже встретила как раз пришедшая с работы Гвеннит — и ахнула, увидев книззла.

— Какой он, — прошептала она, очень осторожно протягивая к нему руку.

— Его зовут Лето, и я представления не имею, что с ним делать — и что будет, если ты его прямо сейчас погладишь, — предупредил Скабиор, чувствуя неожиданный укол ревности, когда книззл спокойно позволил ей почесать себя за ухом, и смеясь, и досадуя на себя за это. — Ну, вот и выяснили: ничего не будет, — он приобнял Гвеннит за плечи и погладил книззла, который начал осторожно выбираться из своей корзинки.

— Я таких никогда не видела, — почему-то шёпотом проговорила Гвеннит. — Он… настоящий?

— В смысле? — слегка обалдел Скабиор.

— В смысле, он правда такого цвета? — она, не отрываясь, следила за крадущимся, припавшим к полу гостиной книззлом.

— Правда, — Скабиор вдруг крепко прижал её к себе и поцеловал в макушку.

Вот ещё. Он не будет ревновать — ни к ней, ни её. Она — его дочка, и она — часть его. И ревновать к ней — всё равно, что ревновать к самому себе.

И глупо, и смешно, и бессмысленно.

1) Котят одного помета принято называть на одну букву, так же к имени породистого животного добавляется название питомника, в котором оно родилось. Полные имена книззлов будут звучать следующим образом:

Гай Марий из «Соляного Перекрестка» (Gaius Marius from Salt Crossroad)

Императрица Севера из «Соляного Перекрестка» (Empress of the North from Salt Crossroad)

Лавандовая Луна из «Соляного Перекрестка» (Lavender Luna from Salt Crossroad)

Леди Летиция из «Соляного Перекрестка» (Lady Leticia from Salt Crossroad)

Лайонел Кобальтовый Листок из «Соляного Перекрестка» (Lionel Сobalt Leaf from Salt Crossroad)

Лето Счастливчик из «Соляного Перекрестка» (Lucky Leto from Salt Crossroad)

Вернуться к тексту