Обратная сторона луны (джен)

Скабиор завёл разговор о необходимости создания убежища для оборотней через пару дней, потратив время на подготовительную работу.

Явившись в пятницу в Отдел достаточно рано, чтобы гарантированно застать на месте всех, включая и Спраут, он начал с того, что показал письма, которых у него набралось уже с десяток, с просьбами о помощи, и уже от них перешёл к идее о необходимости подобного места:

— Я думал, чем тут можно помочь в рамках нашего Фонда. Мы же не можем останавливаться на выплатах штрафов, а должны шаг за шагом менять саму ситуацию — и мне кажется, что решение относительно наших следующих действий лежит на поверхности, — заговорил он, подождав, пока все присутствующие ознакомятся с письмами. — Будем честны, мы всё же не первые, и многое придумано уже до нас. Возьмём два самых ярких для нашей страны примера: «Общество Поддержки Сквибов» и сама его основательница, Идрис Оукби, в своё время не только дала своим подопечным кров, но и организовала им возможность нормального заработка, а «Общество Бедствующих Волшебниц» строилось, прежде всего, вокруг пансиона, где ведьмы, оказавшиеся в тяжёлых условиях, могли найти убежище и помощь. Если же брать международный, уже в рамках нашей проблемы, опыт, то здесь, конечно, мадам Спраут знает куда больше меня, — он вежливо кивнул ей, — но в Штатах, к примеру, существуют целые оборотнические поселения — посёлки, где оборотни живут общинами и куда в полнолуние вход всем закрыт… А если кому-то хватило ума там оказаться — нападение на него внутри подобного поселения наказанию не подлежит. В общем — нам нужно место, где оборотни, оказавшиеся в трудных условиях, смогут на какое-то время найти приют — и, если захотят, смогут даже остаться там насовсем. Причём, в идеале, место, где оборотни могли бы не просто жить, но и хотя бы сами себя содержать — а может, и зарабатывать. Наиболее подходящей для этого, мне кажется, могла бы быть ферма, — закончил он, наконец.

— Вы знаете, — переглянувшись с МакФейлами, сказала Спраут, — у нас был один проект — но тогда мы не нашли под него финансирование. Сами понимаете, первое десятилетие после войны... Грета, ты не принесёшь нам те материалы? — миссис Сакнденберг, кивнув, пошла к одному из шкафов, а Спраут продолжила: — Отталкивались мы тогда от тех же идей, но, увы, дело не дошло даже до рассмотрения. Однако все материалы остались, а сделали мы тогда немало. Анна, Теодорик, вы же поможете Кристиану адаптировать его под текущую ситуацию?

— С удовольствием, но привести в порядок бумаги — это половина работы, — сказал Теодорик. — Краеугольным камнем проекта всё же является само место — тогда было несколько интересных вариантов, но с тех пор много воды утекло. Нужно изучить рынок недвижимости и посмотреть, что сейчас подходящего продаётся. Время не самое удачное, правда — обычно фермы если и продают, то осенью, в ноябре, после сбора урожая. Но мы поглядим — мало ли. В конце концов, нам не нужно очень уж много земли… может быть, и найдём что-нибудь.

Следующие несколько дней они потратили на изучение рынка недвижимости — и на посещение и осмотр на первый взгляд приемлемых вариантов, иные из которых соотношением между их ценою и качеством вызывали у Скабиора глубочайшее недоумение. Рассматривая вместе с Анной МакФейл крохотный домик, стоящий на берегу заросшего тиной пруда, взявшего себе целью стать полноценным болотом, он с большим трудом удержался от того, чтобы не сказать владельцу, что если завышать цену раза в два он, в общем, имеет полное право, то описание следует давать всё-таки хотя бы приближенное к реальности, ибо назвать всё это «просторным добротным домом, стоящим на берегу небольшого тихого озера» всё равно, что назвать самого Скабиора «молодым плечистым красавцем с романтическим прошлым и серьёзными матримониальными планами на свое будущее».

Последним, осмотренным прямо накануне полнолуния вариантом оказалась потрепанного вида усадьба, возведенная на землях, когда-то принадлежавших чистокровной фамилии, последний представитель которой сгинул в начале двадцатого века. С тех пор хозяева там менялись много и часто, и каждый достраивал или перестраивал что-нибудь, однако надолго никто не задерживался, отчего рыночная стоимость была не слишком уж велика. И землю, и дом даже проверяли по этому поводу на проклятья, но ничего не нашли — то ли их и вправду там не было, то ли они были слишком редкими и обнаружению не подлежали. В последний раз усадьба перешла по наследству сразу после последней войны, однако так и стояла заброшенной, пока объявившийся, наконец, наследник в силу возникших у него финансовых сложностей не решился её продать.

…Анна со Скабиором стояли прямо посреди двора, заросшего травою и клевером.

— Не так плохо, — сказала она, внимательно оглядев дом. — Во всяком случае, крыша, похоже, цела.

Скабиор почти подбежал к большому двухэтажному дому, сложенному из серого коричневатого камня с потемневшей от времени черепичной крышей. На двери висел большой замок, и Скабиор, открыв его выданным ключом, медленно вошёл внутрь и огляделся, принюхиваясь. Здесь пахло, как в обычном заброшенном доме — пылью, немного затхлостью, старым камнем и деревом, и больше, пожалуй, ничем. Людей здесь так давно не было, что их запаха здесь не осталось — но это было, пожалуй, совсем не плохо.

Он оказался в достаточно большом холле, выложенным светлыми каменными плитами, по которому были разбросаны какие-то бумаги и тряпки. Лестница из потемневшего от времени дуба, которая вела на второй этаж, была совершенно простой, но прочной, и лишь слегка поскрипывала при ходьбе. Поднявшись наверх, Скабиор медленно прошёл по комнатам, большинство из которых были пусты. На стенах кое-где были остатки обоев, где-то не хватало пары досок в полу, но все окна были целы, двери все закрывались, и ремонт хоть и требовался, но выглядел вполне посильным даже для тех, кто будет делать его впервые. В паре комнат осталась даже довольно приличная мебель: кровати, шкафы, стол и несколько стульев, а в одной Скабиор с удивлением обнаружил совершенно целое старинное зеркало в высокой прямоугольной раме красного дерева. Зеркало было обычным, однако, как оно смогло уцелеть в этом месте, было для Скабиора загадкой. В ванных комнатах, которых оказалось на этом этаже целых две, сохранилось практически всё оборудование — а когда Скабиор повернул кран, оттуда, хотя и не сразу, потекла ржавая вода.

Спустившись вниз, Скабиор столкнулся с внимательно осматривающей этот этаж Анной.

— Там всё здорово, — сказал он, кивнув наверх.

— Здесь тоже, — улыбнулась она. — Дымоходы, конечно, надо почистить, но, насколько я понимаю, камины в рабочем состоянии — как, впрочем, и трубы. И плита на кухне приличная. И вы не поверите, но я нашла на там некоторое количество посуды — хотите посмотреть?

— Конечно, хочу, — азартно кивнул он.

Они прошли в кухню, оказавшуюся неожиданно большой и полной разнообразных шкафов и шкафчиков. Плита тоже была весьма внушительна и, вероятно, рассчитана на немалый объём готовки.

— Смотрите, — Анна распахнула дверцы одного из шкафов, и Скабиор увидел стопки одинаковых запылённых белых тарелок. — Их ровно две дюжины, — сказала она. — И все целые. Их просто оставили, вероятно.

— Так это здорово, — сказал он, подходя ближе и беря одну их них в руки. Фарфоровая, понял он с удивлением. Совершенно простая, без всяких рисунков, но настоящий фарфор. Он улыбнулся и, поставив её обратно, предложил: — Пойдёмте посмотрим, что тут ещё есть снаружи?

Помимо дома, на территории усадьбы обнаружился старый и уже разваливающийся коровник, амбар со вполне целыми стенами, но с дырой в крыше, через которую замечательно просматривались плывущие по небу облака, и сарай — крепкий каменный сарай с удивительно прочной и слишком новой по сравнению со всем остальным запертой дверью, ключа к которой у них не было.

За домом расстилалось заросшее бурьяном в человеческий рост поле, на котором, как подумал Скабиор, было бы очень удобно прятаться от авроров. Огород же зарос просто травой и молоденькими деревьями — а вот сад совершенно неожиданно оказался в довольно приличном состоянии: погибших деревьев было немного, а ветви живых были усеяны плодами. Скабиор сорвал одно из яблок и, попробовав, констатировал:

— Сладкое.

— Значит, деревья не выродились, — сказала Анна. — Ну что же — это замечательно! И если вы купите эту усадьбу сейчас, то сможете снять урожай и заготовить всё это на зиму. Говорят, из этих яблок получается неплохой сидр — но его нужно уметь делать, конечно.

— Не думаю, что это так сложно, — рассеянно откликнулся Скабиор. — Найдём кого-нибудь, кто умеет… ну, в следующем году точно. А что, — встрепенулся он, поворачиваясь к ней и сверкая глазами, — это неплохая идея. Можно будет со временем производство наладить, составить собственный оригинальный рецепт и продавать под каким-нибудь броским названием… Жаль, конечно, что он не красный — но можно измыслить что-нибудь романтичное вроде «Волчий рассвет», и этикетку такую в духе старых гравюр, — он рассмеялся. — Но мы потом об этом подумаем… Слушайте, да это же идеальное место! — Скабиор порывисто шагнул к Анне и прежде, чем она успела что-нибудь сделать, поцеловал её руку. — И лес вокруг, и озеро неподалёку — значит, и здесь вода близко… Колодец здесь есть?

— Если не ошибаюсь — нам говорили, что есть. И даже, кажется, не один, — сказала Анна. — Не знаю, в каком они состоянии — пойдёмте посмотрим.

Колодцы оказались рабочими — правда, полными старых листьев и всякого мусора, плавающего на поверхности воды, но сама она была чистой и вполне пригодной для питья. В одном из вёдер, правда, оказалось ежиное гнездо, и сунувшийся туда Скабиор выругался, уколовшись об их иголки — что, впрочем, ничуть не испортило ему настроения.

…Вот так всё и началось — и Винд оказался буквально погребён под грудой бумаг, которые ему требовалось заполнить, чтобы представить сам проект попечителям, без одобрения которых он не мог выделить из капиталов Фонда такую серьёзную сумму. И не только на покупку недвижимости, но и на остальные сопутствующие вещи, общая стоимость которых выходила весьма внушительной. К тому же, пусть и с крайней неохотой, но, помимо понравившейся ему усадьбы, на суд попечителей Скабиор представлял ещё два других варианта (и следовало подать их так, чтобы выбор пал всё же на то, что ему приглянулось и запало в душу вместе с гнилым коровником и сараем). И если бы не помощь миссис Сакнденберг и не наличие готового, пусть и сыроватого проекта, который оказался действительно дельным (изучая его, Скабиор открывал многие аспекты, о которых прежде сам не задумывался), он бы ни за что не справился — просто не разобрался бы в этом бумажном море. И теперь Скабиор смотрел на Грету совершенно другими, полными уважения и восхищения глазами.

Он сам не заметил, как подошло полнолуние — и, пожалуй, впервые в жизни проспал не только первые сутки после него, но и вторые. Впрочем, ему такой бешеный ритм, скорее, нравился — и за всеми этими хлопотами он совершенно забыл о сданных — или не сданных — экзаменах.

И когда в понедельник, наступивший вслед за полнолунием и сонными выходными, во время завтрака в окно влетела сова, бросившая Скабиору на колени министерский конверт, то последним, о чём он думал, вскрывая его, были результаты экзаменов.

И только развернув полученный лист пергамента, Скабиор замер, неверяще на него глядя. Выражение его лица было до того потрясённым, что Гвеннит встревожилась:

— Крис? Крис, что там такое? — она подошла к нему и сама заглянула в письмо. И, через секунду, радостно бросилась Скабиору на шею: — Ты сдал! Сдал, сдал! Крис!

— И не говори, — пробормотал он, почти рефлекторно обнимая её и продолжая недоверчиво смотреть в зажатый в вытянутой руке пергамент. — Да погоди ты… Гвен, ну уймись, — он вздохнул и, усадив её к себе на колени, спросил: — Ты видишь то же, что и я?

— Откуда же я знаю? — счастливо смеясь, спросила она, и предложила: — Давай сверим наши с тобой показания?

— Прочитай, пожалуйста, что видишь ты, — попросил он.

— С удовольствием, — сказала Гвеннит и, отобрав у него письмо, громко и с выражением прочитала:

— «История магии — «Превосходно»;

Маггловедение — «Удовлетворительно»;

Чары — «Превосходно»;

Трансфигурация — «Выше ожидаемого»;

ЗОТИ — «Выше ожидаемого»;

УЗМС — «Превосходно»;

Зелья — «Превосходно».»

— То есть ты тоже это видишь? — начиная странно улыбаться, спросил он. — Трансфигурация — «Выше ожидаемого»? Да?

— Да! — воскликнула она, целуя его в щёку и обнимая. — Крис, ты молодец, ты просто…

— Да почему?! — перебил он её. — Гвен, ну я надеялся, разумеется, что всё же пройду и получу «Удовлетворительно». Но «Выше ожидаемого» — это же бред какой-то!

— Ну, значит, они решили, что ты достоин… Крис, ну ты что? — спросила она, глядя на него с некоторой тревогой.

— Я хочу знать, почему получил такой балл, — упрямо проговорил он, сжав губы. — Маггловедение — тут я не спорю, я правда не помню, что там было, может, я и вправду средненько отвечал, напутав с этим дурацким номером телефона и ещё с чем-то. Но Трансфигурацию я помню отлично! — он решительно снял Гвеннит со своих колен и поднялся. — И я знаю, что оценить на «Выше ожидаемого» мой ответ было сложно! И если они решили именно так лишь потому, что пожалели несчастного глупого оборотня, то я обойдусь без их жалости. Или пусть объяснят, почему и за что. И я знаю, кого нужно об этом спрашивать, — сказал он — и, сунув пергамент с оценками в карман, ушёл к себе в комнату — собираться.