Обратная сторона луны (джен)

Покупка усадьбы стала лишь первым шагом в воплощении идеи с убежищем. Следующим стала очередная информационная буря, не такая громкая, как с основанием фонда, но Рита, как всегда, оказалась на высоте — пошутив про оплату натурой, она взяла у Скабиора интервью, которое вскоре, в сопровождении замечательных фотографий, украсило передовицу «Пророка». По обыкновению, в сопровождающей статье Скитер пнула Аврорат и Министерство, припомнив лишённых палочек магов с сомнительным происхождением, которым посчастливилось всего лишь оказаться выброшенными на улицу, и волшебное общество, закостенелое и консервативное даже в ущерб себе самому, активно поддержала новую инициативу созданного при министерстве фонда и выразила надежду, что та станет «первой ласточкой перемен, в которых давно уже нуждается Волшебная Британия». Также с удовольствием свои комментарии прессе дали и сам Министр, и Гарри Поттер, и те члены попечительского совета, до кого она добралась.

Эффект от статей, вышедших во всех изданиях, включая «Придиру», листовок, плакатов, а также от нового скандального интервью, данного Скабиором Ли Джордану в вечернем эфире, оказался весьма впечатляющим: в Фонд тонким ручейком потекли очередные пожертвования, а поток писем увеличился в несколько раз, и отыскать среди них имеющие прямое отношение к «Яблочному лесу» (так Скабиор окрестил свое детище, по здравому разумению откинув вариант с «Волчьим логовом» и долго выбирая между этим и «Лунным садом») стало ещё сложнее. Впрочем, теперь это была уже проблема Флорианны, и Скабиор, ежедневно по утрам находя на своём столе краткий отчёт по полученной за последние сутки корреспонденции вкупе с письмами и документами, разложенными в аккуратные стопки, с каждым днём убеждался, что не ошибся в мисс Блишвик. Дельных писем было на удивление мало — однако они всё-таки попадались, и это заставляло Скабиора торопиться с официальной регистрацией волчат, которая добавила ему немало седых волос.

Сама процедура была несложной, и он почти не переживал за молодёжь, которую отправлял туда по одному-двое — тем более, что с проверкой палочек он подстраховался, и все волчата пару дней перед этой обязательной при регистрации процедурой использовали бытовые чары так много, как только могли, занимаясь этим практически с утра и до вечера. Он и легенду, которую придумал для каждого, заставил их повторить много раз — и строго велел им быть тихими, выглядеть испуганными и слегка виноватыми.

А вот за Бёра, малышей и Эбигейл Скабиор очень боялся. А вдруг дети окажутся всё же в розыске? А вдруг Эбигейл тоже ищут? За Бёра в этом смысле он почти не волновался — хотя и допускал такую возможность. Однако никакие его страхи не оправдались — всё прошло тихо и мирно. Эбигейл с малышами он регистрировал сам, не пожалев времени на то, чтобы изучить соответствующую процедуру и совершенно измордовав накануне вопросами на эту тему Квинса — настолько, что тот несколько раз предложил ему сделать всё самому. Скабиор категорически не согласился, и когда вопросы у него, наконец, закончились, Кевин вознёс искреннюю молитву всем богам.

К счастью, в Бюро Регистрации никого не заинтересовала немолодая однорукая женщина с двумя детьми, которых, как указывалось в анкете, она растила одна, в лесу — откуда с радостью вышла вместе с ними, как только появилось, куда. Их просто зарегистрировали — и, проверив палочку Эбигейл, на которой тоже обнаружились лишь несложные бытовые заклятья, согласно стандартной процедуре отправили в Мунго, на освидетельствование. Их там встретил специально назначенный для подобных осмотров целитель — увы, не МакДугал, не имевший необходимой квалификации, а молодой и очень серьёзный мужчина, один из подчиненных Грейвза (который, как попечитель, уладил почти все бюрократические формальности в этом вопросе). Он тщательно осмотрел сперва детей и только потом — Эбигейл, с неожиданными теплотой и юмором опросив их, и взял пробы для исключения аллергической реакции на аконитовое, однако с Эбигейл другие целители ещё дополнительно побеседовали наедине.

Наконец, получив бумаги, Скабиор сразу отнёс их Эбигейл — и та, поглядев на него, заметила:

— Ты выглядишь, словно после хорошего боя.

— Я до сих пор не знаю, в розыске ты или нет, — сказал он, устало опускаясь на единственный имеющийся в её палатке стул. — И я составил правила — посмотри, пожалуйста.

— Правила? — вскинула она брови.

— Ну, там ведь будете жить не только вы, — почти виновато проговорил он. — И надо иметь возможность хотя бы законно кого-то выселить, если что, — Скабиор протянул ей пергамент.

Свод правил он написал сам, затем отдал Гермионе на редактуру — и они потратили пару вечеров на то, чтобы обсудить все её правки и получить итоговый вариант. Текст был недлинным и начинался с обязательства принимать и соблюдать условия проживания и устав самого убежища, который был уже отпечатан в типографии при Министерстве и вручался каждому, кто выражал желание обрести дом. Далее следовало обещание бережно относиться к чужому имуществу, принимать аконитовое, пока оборотень проводит полнолуния на территории «Яблочного леса» (этот пункт принадлежал Гермионе, которая справедливо заметила, что вполне вероятна ситуация, что к ним придёт волчица с ребёнком-человеком или же мать с маленьким оборотнем, и необходимо их как-то обезопасить). Несовершеннолетние брали на себя обязательства получить хоть какое-то образование и сдать хотя бы необходимый минимум СОВ, а взрослые — в течение трёх месяцев куда-то трудоустроиться или работать в самом «Яблочном лесе», и в отсутствии образования также хотя бы попытаться успешно сдать СОВ минимум по трём предметам. Нарушающих устав и, так сказать, общественный порядок можно было и выселить — временно или же навсегда лишив их возможности вернуться обратно.

Само переселение волчат оказалось сложнее, чем представлял себе Скабиор — хотя бы потому, что никто из них просто не помнил, как жить в доме. Начиная с того, что в сырую погоду — да и, по-хорошему, вообще в любую — следует на пороге очищать обувь и заканчивая отсутствием привычки в туалете смывать за собой, адаптироваться им оказалось непросто. Зато им не требовалось отдельных комнат — они с радостью расселились в двух, сделав одну из них мужской, а другую — женской, и работы они не боялись, и делать умели многое. Так что дом они отмыли и убрали удивительно быстро, и уже через неделю пришедший их навестить Скабиор поразился тому, как переменился и насколько обжитым он уже выглядел. Одну из комнат на первом⁽¹⁾ этаже они поделили надвое — и теперь у Эбигейл и Бёра было по своей собственной, отдельной комнате, обстановка в которых была очень скудной, но зато там имелось по собственному окну.

Наличие в «Лесу» посторонних, не знакомых волчатам оборотней ситуацию не упрощало — однако, как ни странно, в целом всё складывалось лучше и легче, чем предполагал Скабиор, и новеньких волчата воспринимали достаточно дружелюбно, тем более, что тех было немного, и все они совсем не склонны были идти на какую-то конфронтацию. Скабиора такая забитость и робость иррационально бесили — и сколько он ни твердил себе, что это к лучшему, и всем было бы гораздо сложнее, если бы те попытались установить здесь свою иерархию, поделать с этим чувством он так ничего и не смог. Впрочем, скрывать свои чувства он давно научился, а общаться с теми, кто так его раздражал, ему было вовсе не обязательно.

Поначалу незнакомцев было немного, всего четверо, и все оказались мужчинами от тридцати до пятидесяти — тихими, какими-то словно поблёкшими и безоговорочно признавшими лидерство Эбигейл, которая так и осталась неформальным лидером всей общины.

— Как тебе здесь? — спросил он, стоя перед открытым окном, в которое утыкались ветви росшего прямо под ним можжевельника.

— Странно, — сказала она. — В детстве я жила в доме… но это было настолько давно, что я уже и не помню. Зимой здесь будет хорошо — а пока что я не привыкла.

— Но ты привыкнешь? — спросил он с внезапной тревогой.

— Конечно, — слегка удивлённо сказала она. — Волчата привыкнут быстро — я просто слишком много лет провела в лесах, чтобы легко перестроиться. Но через какое-то время дом пропитается нашими запахами — и всё будет по-другому. Здесь хорошее место — я понимаю это. И зимой здесь будет куда лучше, чем в лесном лагере.

— Им нравится здесь?— спросил Скабиор, глядя, как один из волчат косит траву у полуразвалившегося коровника, а другие выносят из него какой-то невнятный хлам.

— Они молоды — им нравится всё неизвестное, — слегка улыбнулась она. — А ещё они целыми днями заняты делом — и это отлично. Тем более, когда результат так нагляден.

— Я нашёл каменщика и кровельщика, — сказал Скабиор. — Можно будет перекрыть крышу и стены поправить, где надо — как только я найду деньги. Никогда не думал, насколько это непросто.

— Ты найдёшь, — кивнула она. — Останешься с нами обедать?

— Останусь, — тоже кивнул он. — Хотя это и нецелевое использование ресурсов, — добавил он, рассмеявшись.

— Тебе идёт твоя должность, — задумчиво проговорила она. — Ты стал сильнее с тех пор, как мы вновь с тобой встретились.

— Я стал замороченнее, — рассмеялся он. — И, похоже, бюрократичнее.

— Не важно, как, — сказала она. — Важно, что ты делаешь. Ты дал им шанс — настоящий.

— Им до того шанса — как мне до кресла министра, — пошутил он. — Сперва надо хотя бы СОВ сдать... И, — он нервно облизнул губы, — как тебе эти новенькие?

— Грустно, — равнодушно сказала она. — Всегда неприятно видеть оборотней, забывших, что такое быть волком. Но в этом есть плюс: они не пытаются устанавливать здесь свои правила, и с ними легко ужиться. Ты волнуешься?

— Я всегда ненавидел ответственность, — немного натянуто рассмеялся он. — Невозможно всё время думать о том, что может пойти не так.

— Вот и не думай, — с лёгкой насмешкой сказала она. — Но к делу — они жаждут тебе показать, как устроили всё в сарае. Посмотришь?

— Посмотрю, — кивнул Скабиор. — И время у меня как раз есть.

— Идём тогда, — решила Эбигейл. — Они ждали тебя для этого — и мне стоило определённого труда убедить их сделать это.

В запертый при покупке сарай Скабиор полез сразу же, едва подписал бумаги о приобретении собственности. Вскрыть замок оказалось не так-то просто, и Скабиор провозился с ним минут двадцать, начав уже подумывать о том, чтобы попросту снять скобы, от чего его удержало лишь нежелание так позориться перед самим собой. Однако замок он всё же открыл — и вошёл в полутёмное помещение, куда свет попадал лишь из нескольких узких окошек, расположенных под самым потолком. Сарай был заставлен пустыми, полусгнившими ящиками, которые позже отправились на растопку, однако Скабиора поджидало там целых три сюрприза. Первым сюрпризом были две старых бутылки прекраснейшего Огденского — запечатанные и, судя по всему, подлинные, лишь покрытые толстым слоем пыли и плесени. Их Скабиор счёл своим личным трофеем и, тщательно отчистив, сунул в карманы — с тем, чтобы со временем выпить их дома какими-нибудь промозглыми дождливыми вечерами.

Вторым оказался тщательно укрытый вощёным холстом аппарат с перегонным кубом и змеевиком, все детали которого замечательно сохранились. Скабиора эта находка чрезвычайно развеселила — и заставила задуматься о том, что из тех же яблок можно делать не только сидр. В конце концов, кто сказал, что яблочный бренди плох? Кто сказал — тот не пробовал той картофельной дряни, что претендует на звание национального шотландского пойла.

А вот третий сюрприз по-настоящему его изумил и даже, пожалуй, поначалу вогнал в некий ступор. Потому что то, что он обнаружил в другом углу, тщательно заставленным ящиками и тоже укутанным сперва в прорезиненную ткань, а затем и в промасленную пергаментную бумагу, было, во-первых, откровенно маггловского производства, а, во-вторых, выглядело здесь, в волшебной усадьбе, как мантикора на крыше Гринготтса.

Скабиору пришлось покопаться в маггловских справочниках, чтобы понять, что же он такое нашёл. Пулемёт. Настоящий маггловский пулемёт времён Второй мировой — да ещё и патроны к нему, которые обнаружились в одном из прикрывающих его ящиков. Испытывать его здесь он не стал — однако от самого эксперимента, разумеется, не удержался и, оттащив его к себе на Оркнеи, одним тёплым вечером взорвал их тишину короткой очередью, перепугавшись в первый момент не меньше, чем вся окрестная живность. Возвращать его назад он не стал, рассудив, что подобная вещь волчатам точно ни к чему, и решив просто не думать о том, что, с юридической точки зрения, всё, что было куплено вместе с усадьбой, является собственностью фонда. В конце концов, зачем фонду маггловское оружие? А он, при необходимости, сможет просто продать его — среди магглов было немало любителей подобных вещей — а деньги положить в сейф фонда. Но спешить с продажей Скабиор не стал, отложив пулемёт на чёрный день.

Возможно, потому, что обладание такой мощной вещью вызывало у него очень приятное ощущение.

1) В Англии это был бы нулевой или "земляной" этаж (ground floor) Прим. авт.

Вернуться к тексту