Обратная сторона луны (джен)

Дома Скабиор оказался ближе к полуночи — однако Гвеннит не только не спала, но и ждала его, сидя в гостиной.

— Ты как? — встретила она его сочувственным и немного тревожным вопросом.

— Устал, как собака, — сказал тот, с порога направляясь в ванную. — Не жди — я надолго, — предупредил он — однако, когда через пару часов Скабиор, наконец, вышел, Гвеннит тут же спустилась, уже в наброшенном на пижаму халате, но совершенно не сонная.

— Ты голодный? — спросила она, обнимая и гладя его по спине.

— Ещё как… Гвен, что стряслось? — занервничал он, отодвигаясь и приподнимая её лицо за подбородок. — Тебя кто-то обидел?

— Нет, — удивлённо сказала она. — Я просто…

— Тогда в чём дело? — спросил он, отправляясь на кухню. — И давай ты мне просто ответишь, а не будешь заставлять ломать голову, — попросил Скабиор. — Я безумно устал и с удовольствием бы завтра отсыпался до вечера, но меня ждёт ещё один день в ярмарочной толпе.

— Я видела, что Скитер устроила во время аукциона, — хмурясь, сказала Гвеннит, доставая холодного цыплёнка.

— Ну, мы с тобой знали, что меня кто-то купит, — пожал Скабиор плечами. — И, честно сказать, это ещё не самый плохой вариант…

— Не самый? — воскликнула она горячо. — Крис, она… это же Скитер!

— Ну да, — после небольшой паузы кивнул он. — Скитер. Что поделать.

— Она ведь и вправду напишет о тебе книгу! — продолжала возмущаться Гвеннит. — Крис, я помню её статьи — я знаю, как она относится к оборотням! Да и вообще к людям!

— Да пусть пишет, — пожал он плечами. — Вряд ли нам удастся её творческий порыв остановить, если это не удалось даже Поттеру — зато будет фонду реклама. Ну, брось, — успокаивающе проговорил он. — Ужин — это всего лишь ужин.

— Ей шестьдесят! — и не думала останавливаться Гвеннит, ставя перед ним цыплёнка и тарелку с вчерашним картофельным салатом. — Если не больше — а она…

— Мне тоже не двадцать, — не удержавшись, фыркнул Скабиор. — И поверь — с кем я только ни целовался.

— Ты... — помолчав, с удивлением протянула Гвеннит, — ты что, решил её соблазнить? Ради фонда? Думаешь, она влюбится и напишет тогда что-нибудь…

Она умолкла, когда он, не выдержав, расхохотался.

— Она? Влюбится? — Скабиор утер слезы, а затем, наконец, отсмеявшись, продолжил уже спокойней: — Не волнуйся так за меня — вряд ли она меня станет насиловать прямо во время ужина — если только морально. Ох, Гвен, — он покачал головой. — Просто забудь. Скитер — вовсе не тот человек, кто стоит твоих переживаний. Поверь мне.

Разговор с Гвеннит и красочное фото в утреннем выпуске заставили Скабиора задуматься о том, что может произойти, если об их странных отношениях с Ритой действительно станет известно. Он прокручивал в голове вчерашний вечер и разрывался между удовольствием от её выходки (Моргана и Мерлин, какому мужчине на его месте не было бы приятно подобное внимание, направленное исключительно на него, и тот риск — а она явно рисковала своей репутацией — на который женщина вроде Риты пошла ради него) и глухим раздражением на эту невыносимую особу с острым пером за то, что она практически поставила его под удар. И это после того, как в очередной раз ему пришлось столкнуться с МакТавишем. Что будет, если те, кому вовсе не следует ни о чём таком знать, узнают об их отношениях? Вернее — что будет, если кто-то узнает о том, что они любовники, о контракте-то узнать, конечно, шансов ни у кого не было. Как будут держаться с ним после подобных откровений те же волчата — да и не только волчата, вообще оборотни? Стал бы он сам доверять свои тайны тому, кто спит с самой скандальной журналисткой нашего времени, лишённой совести и моральных ограничений? И каково будет Гвен, которую наверняка и подруги, и родственники замучают дурацкими и злыми вопросами и насмешками? Нет — надо быть аккуратнее, и вообще остыть, потому что он начал терять осторожность, а что происходит с теми, кто её потерял, Скабиор знал отлично.

На грядущем ужине, который был запланирован во вторник в семь, Скабиор решил непременно порадовать незримых, но весьма заинтересованных наблюдателей, о которых даже Чайник его предупреждал, и выйти из этой ситуации так, чтобы не вызвать ненужных ни ему, ни самой Рите подозрений.

Вероятно, Скитер по поводу ужина пришла к тем же выводам, потому что с момента встречи за столиком в «Дырявом Котле» — куда Скабиор, конечно же, пришёл раньше, а Скитер секунда в секунду — они оба повели одну и ту же игру в раздосадованного и очень старающегося держать лицо распорядителя фонда и хищную журналистку, твёрдо решившую добыть пару-тройку сенсаций или услышать то, из чего, постаравшись, можно будет раздуть очередной громкий скандал. Скитер, впрочем, её роль удавалась даже слишком хорошо — настолько, что к концу вечера Скабиор почти по-настоящему разозлился, и, вежливо провожая Риту после ужина к дверям заведения, был склонен сказать ей что-нибудь гадкое. Но когда она на прощанье выразительно хлопнула его по карману, в котором обнаружился знакомый гладкий камушек, Скабиор, хоть и выругался, однако же порталом воспользовался, сделав это, конечно, уже из дома. И провёл дивную ночь — а уже утром любовался своим портретом в «Пророке», на котором он с удивительно кислым видом ковырял что-то в своей тарелке, а сидящая напротив Рита смотрела на него с очень довольным, коварно-хищным выражением на холеном лице.

Результат этой публикации Скабиора и рассмешил, и заставил снова задуматься о силе печатного слова — о слепом, порою бездумном доверии основной массы населения к прессе и о превратном толковании вполне очевидных вещей. Потому что ему сочувствовали, в том числе и в рамках эпистолярного жанра, с образцами которого знакомила его Флорианна — и даже если кто и посмеивался, то делал это очень благожелательно. А ещё в следующие после публикации дни довольно заметно вырос поток мелких пожертвований…

— Сочувствую, — сказал ему в четверг Поттер. — Но тут ничего не поделать — отнеситесь к этому происшествию, как к неприятным должностным обязанностям. Вы знаете, ко мне она тоже много раз приставала более, чем откровенно — а на четвертом курсе вообще затащила в кладовку! — он улыбнулся.

— Боюсь спросить, что было дальше, — не удержался Скабиор — и Поттер подхватил шутку:

— Понимаю вас: я сам боюсь вспоминать. Страшная женщина! А мне ведь было всего четырнадцать...

* * *

Осень в этом году выдалась дождливой, но мягкой — и такая погода помогла волчатам привыкнуть к их новому дому, где для них было непривычно тепло и сухо, и который они уже постепенно начинали ощущать своим по-настоящему. Сам по себе дождь ничуть не пугал их, и они без проблем продолжали работы по приведению в порядок коровника и амбара и по подготовке сада и огорода к зиме. Среди тех, кто теперь проживал в «Лесу», оказался мужчина, детство и юность которого прошли на ферме, а затем, после неудачного полнолуния, ему много лет довелось мыкаться по чужим углам, и сейчас он с наслаждением вспоминал привычные его руками и сердцу занятия, и его советы оказались для обитателей поместья воистину бесценными. Впрочем, Скабиор докупил ещё нужных книг — но, в целом, он с огромным облегчением вычеркнул этот пункт из списка тех дел, о которых ему следовало позаботиться, и сосредоточился на вопросе, который после аукциона, заметно пополнившего ощутимо опустевший сейф фонда, представлялся «главному распорядителю» самым важным: на образовании.

Здесь у него тоже имелся советчик — даже два. Гермиона Уизли подошла к делу ответственно: подняла свои многочисленные знакомства и даже списалась с МакГонагалл, чей многолетний опыт оказался просто незаменим, а затем принесла Скабиору фактически готовый учебный план. Она же помогла ему добыть несколько полных комплектов учебников, вероятно, собрав их по своим знакомым и подчинённым — все они были подержанными, но находились в очень приличном состоянии, а некоторые пометки на их полях оказались даже полезными. Уоткинс же, когда Скабиор, наконец, нашёл время до него добраться, изучив этот план, сказал, что, вероятно, сможет преподавать Чары, Трансфигурацию и УЗМС любого уровня, и, если нужно, осилит, пожалуй, и начала Гербологии, и что сможет выделять пару часов в течение трех вечеров в неделю и по полдня — в выходные.

— Три вечера? — недоверчиво уточнил Скабиор. — Вы уверены?

— Я заканчиваю работать в шесть, а ложусь в одиннадцать — и с семи до девяти вполне мог бы у вас поработать, — кивнул Уоткинс. — Скажем, во вторник, среду и пятницу — если это будет удобно. И во второй половине дня в выходные — по утрам я обычно занимаюсь террариумами, — пояснил он.

— Да будет, конечно, — кивнул Скабиор. — Когда сможете — тогда и будет… им же всё равно, когда. Но они все что-то умеют — их надо будет как-то на группы разбить, а как — я пока что не представляю.

— Я думаю, сначала следует дать им тесты, — сказал Уоткинс, доставая большую тёмно-коричневую папку. — Я набросал кое-что — не совсем сам, конечно, я посмотрел некоторые пособия… ну, и устроить что-то вроде экзамена, чтобы посмотреть их практические навыки. Тем более что весь ноябрь я в отпуске и вполне могу позволить себе заниматься с вашими подопечными по несколько часов в день.

Идея была отличной — но Скабиор понимал, что одним Уоткинсом проблему с учителями ему не решить. И если историю магии волчата, по его убеждению, были вполне способны освоить самостоятельно, то для тех же Зелий, к примеру, или ЗОТИ им определённо требовался преподаватель — ну и хорошо было бы, конечно, найти ещё кого-то, кто смог бы разгрузить Уоткинса. Поскольку самостоятельно он эту проблему решить не смог, Скабиор в ближайший четверг поделился ей с Поттером.

— Вы знаете, я давно думал об этом, — кивнул тот. — Я думаю, вам нужно найти не просто приходящих учителей, а создать что-нибудь вроде вечерней школы. Было бы здорово, если в ней смогли учиться — возможно, со временем, а возможно, и сразу — не только ваши подопечные. В Британии немало тех, кто вынужден был закончить свое образование, сдав только СОВ, и, может быть, и хотел бы спустя годы, как вы, сдать ТРИТОНы, но не имеет средств нанять для этого репетиторов или просто работать днем, а по вечерам готовиться, так как два года в стенах школы для тех, кому нужно помочь семье, роскошь. Я так понимаю, многие ваши подопечные будут получать образование не с нуля — что-нибудь они да умеют?

— Умеют, — почти обиделся Скабиор. — И не так уж и что-нибудь.

— Ну, тем более, — улыбнулся Поттер. — Ещё хорошо бы на группы их поделить — и не по возрасту, а именно по тому, что умеют и знают. Но это уже сделают преподаватели — и нам нужно их отыскать. И честно говоря, если бы речь шла о розыске беглых преступников, а не поиске специалистов, от меня толку было бы больше в разы. Много платить фонд не сможет — так что нужно искать энтузиастов, по крайней мере, вначале. Ну и нам, конечно же, нужно какое-то помещение — я думаю, на Диагон-элле или в каком-то из её переулков.

— Зачем помещение? — изумился Скабиор. — В доме до сих пор полно свободных комнат!

— Затем, что недальновидно создавать подобный проект только под обитателей «Леса», — терпеливо повторил Поттер. — Нужно место, куда просто будет добраться каждому — потому что многие оборотни, имеющие своё жильё, предпочтут жить у себя дома, а не в «Лесу», и тогда на его территорию нужно будет либо аппарацию открывать, либо камин держать постоянно открытым, и позволять перемещаться по дому и по всей территории всем, кто будет учиться. Мне вариант с Диагон-элле представляется более разумным — тем более что вы ведь вряд ли захотите давать свободный доступ в «Лес» обычным волшебникам?

— Вы хотите учить их вместе с не понять, кем? — нахмурился Скабиор, до которого, наконец, в полной мере дошёл смысл предложения Поттера. — Да попечители ни за что не дадут согласия тратить деньги на посторонних! — почти с удовольствием отыскал он, как ему казалось, не опровергаемый аргумент.

— Под «не понять кем» вы подразумеваете ваших бывших соседей из Лютного — или тех, кто недостаточно обеспечен, чтобы выучиться самостоятельно? — очень спокойно поинтересовался Поттер.

Скабиора его слова смутили и заставили слегка покраснеть — и потому соврать с преувеличенной горячностью:

— Я имел в виду с точки зрения попечителей! «Не понять кто» — это люди. Не оборотни. Нецелевая, так сказать, аудитория. Вы полагаете, они пойдут на такое?

— А это зависит от того, как им это подать, — возразил Поттер. — Более того, можно было бы привлечь дополнительное финансирование от Департамента магического образования… Но если вы считаете, что ваши подопечные не смогут учиться с другими волшебниками, — очень мягко добавил он, — тогда, конечно, нужно что-то другое. Возможно, просто учителя, кото…

— С чего это они не смогут? — перебил Скабиор, до того возмущённый этим предположением, что даже не заметил хитрого и немного усталого выражения глаз Главного Аврора. — Всё они смогут прекрасно — вы их совсем дикими, что ли, считаете?

— Мы не были друг другу представлены, — примирительно произнес Гарри. — Я видел лишь фото в «Пророке», даже в личные дела не заглядывал. А вы так резко воспротивились идее со школой, что я подумал, что…

— Да попечители же ни за что не согласятся! — воскликнул Скабиор, кажется, сам забыв, что пять минут тому назад просто выдумал этот аргумент.

— Конечно же, согласятся, — уверенно сказал Поттер. — Когда это попечители чего бы то ни было отказывались от дополнительных источников финансирования? Просто нужно будет продумать схему как следует и грамотно обосновать — я уверен, что Гермиона поможет вам с этим. У вас нет никакого подходящего помещения на примете?

— Да в переулках полно всякого можно найти, — пожал Скабиор плечами, — я посмотрю. Но вот вопрос — кто согласится учиться с оборотнями?

— Я думаю, прежде всего, взрослые самостоятельные волшебники, — чуть улыбнувшись, ответил Поттер. — И, возможно, родители тех детей, которые вас знают — хотя бы и понаслышке. Те же жители Лютного, не говоря уже о крошечных деревнях… но наверняка это можно выяснить только опытным путём.

— Лютного? — переспросил Скабиор, думая о тех детишках, которых он не так давно вместе с их мамами вывозил на пикник. — Может быть… Ну, посмотрим. В любом случае, это не первоочередная проблема — а вот откуда учителей брать — я, честно сказать, просто не представляю.

— Учителей, — задумчиво проговорил Поттер. — Во-первых, можно озадачить этой проблемой самих попечителей — я уверен, что кого-нибудь они порекомендовать смогут. Во-вторых, можно обратиться в Департамент магического образования — этот вопрос напрямую в их компетенции. В-третьих, можно дать объявление в «Пророке» — в конце концов, раз люди вам жертвуют деньги, возможно, найдётся пара-тройка энтузиастов.

— Хорошая мысль, — с благодарностью сказал Скабиор. — Одна кандидатура у меня есть, но он же не может вести вообще всё.

— Одна у меня тоже есть, — отозвался Поттер. — И я очень удивлюсь, если они у нас с вами совпадут, так что можно считать, что их двое… кто у вас?

— Помните, — улыбнулся Скабиор, — с полгода назад был репортаж в «Пророке» о человеке с большими такими рогами?

— Флавиус Уоткинс, — не задумываясь, ответил Поттер, чем весьма удивил Скабиора. — Помню, конечно — вы же его в Мунго и доставили, на пару с, — он улыбнулся, — господином Понтнером.

— Ничего себе у вас память! — восхитился Скабиор.

— Это у меня профессиональное, да и случай уж больно запоминающийся и необычный, — пояснил Поттер. — Ну и я всё же слежу за вашей биографией — как было не запомнить. И что же — господин Уоткинс решил вам помочь?

— Именно, — кивнул Скабиор. — Говорит, что мог бы вести чары и трансфигурацию вечерами…

— Мой кандидат тоже замечательный трансфигуратор, а еще мог бы, я думаю, преподавать зелья и, может быть, руны — тоже по вечерам. Но мне нужно обсудить это с ним. Давайте отложим пока этот разговор — я напишу вам, когда поговорю с этим человеком. А вы поищите пока подходящее помещение.