Обратная сторона луны (джен)

— Гвен, — Арвид привлёк её к себе и какое-то время держал в объятьях, прижимаясь губами к её виску. Был поздний вечер, и они только легли, погасив свет. Дом окутала спокойная тишина: Кристи давно уже спал в своей комнате, из-под закрытой двери которой в коридор пробивался слабый луч света, а значит, Скабиор, до сих пор живший вместе со своим крестником, как обычно, читал перед сном, а Лето где-то бродил — а может, уже тоже спал со своим хозяином. Ночь была светлой — луна начала убывать день назад, и это был первый вечер, когда Гвеннит чувствовала себя совершенно здоровой.

— Да-а? — игриво протянула она, поднимая голову и находя своими губами его губы.

— Подожди, — попросил он, отвечая на её поцелуй. — Мне нужно сказать кое-что.

— Ари? — мгновенно встревожилась Гвеннит.

— Да нет, — успокаивающе проговорил он. — Ничего не случилось… ничего нового. Просто… в понедельник я собираюсь поговорить о своем возвращении с Паем. Если меня, наконец, признают здоровым и годным для несения службы, я должен буду отправиться в Академию Аврората до середины июля. Но я буду возвращаться по выходным, — быстро добавил он, прижимая её к себе.

— Это хорошо, — очень расстроенно прошептала Гвеннит, тоже обнимая его. — Я… я буду скучать, — всхлипнула она, кусая губы, чтобы не разреветься.

— И бояться, — понимающе договорил за неё Арвид. — Не нужно, родная… это же просто школа. Там, пожалуй, безопасней, чем в Хогвартсе: там нет ни движущихся лестниц, ни Запретного леса вокруг, и даже котлы на зельеварении уже никто не взрывает. Со мной ничего не случится, — пообещал он. А она, вспомнив, как уже слышала однажды от него эти слова, и чем потом это закончилось, всё же расплакалась. — Т-ш-ш, — ласково проговорил он, губами стирая с её глаз слёзы. — В Академии никогда ничего страшного ни с кем не случается. Ни разу никто не погиб… давай я тебе о ней расскажу, — предложил он, приподнимаясь на подушке и устраивая Гвеннит у себя на руках. — Там хорошо, в общем-то… хотя и непросто. Спальни там больше, чем в Хогвартсе…

Они проговорили полночи — Арвид, рассказывая, сам оживился, погрузившись в воспоминания и перемежая описания Академии историями из своего не столь далекого курсантского прошлого. Разговор этот почти успокоил Гвеннит, и всё же она грустила и сама не знала, хочет ли поддержать мужа и пожелать ему благополучно получить допуск к прохождению подготовки, или всё-таки больше обрадуется, если ему в нём откажут.

Доктор Пай, как выяснилось уже в понедельник, не возражал против возвращения Арвида в Академию, хотя был в своих прогнозах достаточно сдержан — он скорректировал Арвиду курс зелий и направил его к своему коллеге пройти дополнительную диагностику, ещё раз проверить рефлексы, зрение и прочие устоявшиеся со времен Гесфестуса Гора вещи. В отделении Недугов от заклятий Арвид совершенно случайно столкнулся с Пиксом — который, после взаимных приветствий и коротких рассказов о том, как у кого обстоят дела, шутливо пожаловался:

— Хорошо тебе… а меня ещё Сметвик терзает — сам понимаешь, грибы, дым и лёгкие… я уже скоро, кажется, научусь так глубоко вдыхать, что однажды взлечу. Впрочем, Сандру он тоже мучает — с последствиями той трансфигурации… так что мы с ней на пару его ненавидим, хотя, казалось бы, милейший же старикан, — он улыбнулся. — Но вроде, он вот-вот уже должен от нас, наконец, отцепиться — а затем меня ждет обстоятельная беседа с Паем. Так что остались только формальности — нужно будет дождаться, пока они победят свою бюрократию, — весело проговорил он, но под этой весёлостью Арвид почувствовал, что тот всё равно волнуется.

Бумаги должны были быть готовы к концу недели, и всё это время Арвид делил между возведением башни, визитами в Мунго, сыном, женой и родителями. Ещё с начала строительства его дни были настолько насыщены, что, дабы всё успевать, Арвид сел и по старой привычке составил для себя график, которого и старался придерживаться.

Гвеннит, увидев однажды этот листок, изумилась — и, выслушав его полушутливое объяснение, вдруг почему-то замигала и сморгнула набежавшие на глаза слёзы. И на встревоженный вопрос Арвида, что случилось, ответила, что не заметила, как он постепенно стал совсем таким же, как прежде…

В пятницу Арвид вернулся из Мунго домой возбуждённым и радостным — и, едва дождавшись с работы Гвеннит, рассказал ей, что получил-таки положительное заключение и даже успел подписать у Поттера все бумаги — и в понедельник утром он вместе с Фоссет и Пиксом должен быть уже в Академии, где будет отныне проводить все будние дни, возвращаясь домой лишь на выходные. Гвеннит это всё же расстроило — и, глядя на её растерянное лицо, Арвид слегка виновато развёл руками:

— Это не слишком надолго. Я надеюсь, что мы успеем всё сдать к концу семестра — иначе застрянем там ещё и на осень. Если всё получится, я в середине июля уже вернусь.

— Да нет, — покачала она головой. — Я помню… ты говорил. Я просто не ожидала, что это случится так… так скоро, — она обняла мужа. — Но это здорово… и я рада, на самом деле, — улыбнулась она. — Хотя я буду скучать...

— Хотел бы я сказать, что я тоже, — искренне улыбнулся Арвид, — но, если эти недели будут похожи на те три года, что я там отучился, скучать мне будет попросту некогда: мы более-менее приходили в себя как раз в воскресенье. А его я буду проводить здесь.

— Я буду скучать за двоих, — заулыбалась она уже ярче. — Хотя мне тоже некогда будет — стройку же надо заканчивать…

Вечер они посвятили сборам — и пока Гвеннит собирала мужу чистые вещи, с усилием отмахиваясь от возникающих у неё ассоциаций, как однажды она уже их складывала, и чем всё это закончилось, Арвид куда-то исчез, а, вернувшись, подошёл к ней и поставил на кровать… будильник.

— Уложить его тоже? — спросила Гвеннит.

— Это не для меня, — таинственно улыбнулся он. Гвеннит бросила на него непонимающий взгляд, и Арвид протянул ей будильник. — Смотри. Он не только время показывает.

Она с любопытством взглянула на него — и действительно, кроме привычных стрелок была и ещё одна, ярко-красная, а сам ободок циферблата был разбит на равные секции, в центре которых располагались слова «дом», «работа», «школа», «Мунго», «в пути» и, наконец, «смертельная опасность».

— Купил во «Вредилках Уизли», — сказал он. — Ты теперь сможешь всегда знать, где я сейчас — и тебе будет спокойнее, — Арвид взял её руки, в которых она держала будильник, в свои и поцеловал.

— Спасибо, — растроганно прошептала Гвеннит, осторожно поставив будильник на тумбочку у кровати и обнимая мужа. — Ари… я знаю, знаю, что на этот раз ничего не случится — но я…

— Ты боишься, — кивнул он, обнимая её. — Я понимаю. Действительно понимаю — я бы тоже, пожалуй, боялся. Но всё будет хорошо, — он поцеловал её. — Вот увидишь.

Какое-то время они целовались, позабыв о сборах — но время утекало сквозь пальцы, и уже утром Арвид должен был стоять в строю на плацу в Академии Аврората, так что им пришлось прерваться и всё же вернуться к вещам.

Свою старую курсантскую форму Арвид приготовил заранее. С некоторым сомнением он отыскал её в одной из коробок на чердаке, принёс её вниз и, разложив на кровати, долго разглядывал.

— Что это? — с любопытством спросила Гвеннит, оборачиваясь от почти уложенного чемодана.

— Моя старая форма, которую я носил, когда был курсантом — ответил Арвид, накрывая её руки своими. — Вот думаю, влезу я в неё или нет. Новую шить сейчас очень некстати… но мне было двадцать, когда я её в последний раз надевал. И сколько она всего вынесла, — улыбнулся он. — Тут каждая штопка имеет свою историю. И даже каждая пуговица, пожалуй — я их, в общей сложности, комплекта три потерял, наверное. По одному за год. И никакое Акцио не помогало, потому что потерю я обычно замечал слишком поздно.

— Мне кажется, брюки тебе точно велики будут, — сказала Гвеннит.

— Велики — не малы, — разумно ответил Арвид. — Там ремень есть…

Переодевшись, он подтянул ремень, проделав в нём дополнительную дырочку, застегнул и, одёрнув китель, вдруг рассмеялся.

— Тебе очень идёт, — сказала, тоже невольно заулыбавшись, Гвеннит.

— Да уж, — он оттянул ворот. — Выглядит так, словно снято с чужого плеча… придётся, видимо, уменьшать, — он взял палочку и беззвучно прошептал заклинание. Китель сел, как влитой — и Арвид, улыбнувшись довольно, проделал ту же операцию с брюками. — Не дело это, конечно, — вздохнул он, закончив. — Но велико — не мало… слетит заклятье — не страшно.

— И тебе не будет неловко перед курсантками? — шутливо спросила Гвеннит.

— Поверь, — проговорил он очень проникновенно. — Где-где, а в Академии мне точно будет не до курсанток. Выспаться бы успевать — о большем я не мечтаю.

* * *

В Академию Аврората курсанты Фоссет, Долиш и Пикс прибыли в семь утра в понедельник, двадцать второго мая, ровно за час до утреннего построения. Встретил их лично директор Академии Уильямсон — высокий широкоплечий мужчина за шестьдесят с густыми светлыми волосами, в которых виднелась седина, и с небольшой аккуратной рыжеватой, наполовину седой бородкой.

— Рад видеть вас снова, — сказал он, когда они по форме доложили о своём прибытии. — Надеюсь, ваша стажировка будет успешной. Жить будете с курсантами третьего года — и вот ваша программа, — он протянул каждому по пергаменту. — Добро пожаловать, — с искренней улыбкой добавил он. — Есть вопросы?

— Нет, сэр! — громко ответили они в один голос и улыбнулись в ответ.