Обратная сторона луны (джен)

Кровать оказалась и вправду отличной — а главное, большой, простой и удобной. Тёмное дерево… орех, да, орех. Ему орех нравился… Он достал палочку и какое-то время внимательно изучал кровать. Хороша… Он провёл пальцами по изголовью, ощущая тепло и гладкость превосходно отполированного и покрытого лаком дерева. Он приподнял матрас и заставил его парить в паре футов над кроватью, а затем внимательно осмотрел её основание — толстая кожа, отличного качества, на вид достаточно новая, и причудливые бронзовые крепления. Сам матрас, безусловно, стоило заменить — слишком странно он пах, и Скабиор решил, что категорически не желает задумываться о природе этого запаха — но больше придраться было не к чему. Даже кожаные вставки в изголовье кровати были в весьма неплохом состоянии — приглядевшись, Скабиор решил, что их, скорее всего, перетянули тогда же, когда и основание, и случилось это не так давно… но это было, пожалуй, плюсом. И вообще… и вообще она ему нравилась. По-настоящему нравилась — вот что-то подобное он и искал: не слишком вычурное, но… настоящее.

Дракклов пройдоха Флетчер.

Который, словно подслушав его мысли, довольно спросил:

— Ну что?

— Да в общем, — Скабиор скептически вскинул брови, — кровать как кровать. Я-то думал, у тебя тут позолота и бархат — а это, — он немного пренебрежительно щёлкнул пальцами по отполированной спинке.

— Да зачем тебе бархат и золото? — как-то даже обиделся Флетчер. — Облезет же всё… и под неё же тогда и всю остальную мебель подбирать надо будет — а эта смотри какая, строгая, ненавязчивая… что рядом ни поставь — всё к месту будет!

— Скучно, — возразил Скабиор. — Я видел похожие на Диагон-элле — заметь, новые.

— Да нет там таких! — совершенно справедливо запротестовал Флетчер. — Даже близко! И новая — это совсем же не то! А эта — с историей, — любовно протянул он.

— Ну, расскажи мне эту историю, — тут же предложил Скабиор.

Флетчер смешался, и на его лице буквально проступили замешательство и досада.

— Да я так, — сразу же пошёл он на попятный. — Вообще… Так-то особых историй с ней никаких не связано…

— Ну, видишь — даже историй нету, — пока что не стал развивать эту тему Скабиор. — Чем она тогда от новой вообще отличается? Историческим скрипом? Не говоря уж о том, что мне ещё и матрас придётся менять — ты ведь не думаешь, что я буду на этом спать, — он бросил на означенный предмет очень подозрительный взгляд.

— Так она же дешевле! — выложил, наконец, свой козырь Флетчер. — Вот новые сколько стоят? — спросил он деловито.

— Ты назови свою цену, — потребовал Скабиор. — Хотя, — он покачал головой. — Не знаю. По-моему, новая всё равно лучше.

— Ну, — заулыбался Флетчер, — тебе, как другу, за восемнадцать отдам.

— Сдурел? — удивлённо вскинул Скабиор брови. — Новая стоит двадцать четыре. Заметь — с матрасом. На который вся разница и уйдёт.

— Матрас за шесть галеонов? — ахнул Флетчер. — Он что — в золотом чехле, что ли?

— Ну, не шесть, — согласился Скабиор. — Но всё равно — разница же смешная. Максимум одиннадцать.

— Да она столько стоит, если её просто на дрова продавать! — даже задохнулся от возмущения Флетчер. — Восемнадцать — ну, — он душераздирающе вздохнул, — от силы семнадцать. И то только из уважения к тебе.

— Да ну иди-ка, приятель, к дракклам, — отмахнулся Скабиор. — И продавай им на дрова.

— Так жалко! — заныл Флетчер. — Бабуля…

— Опять? — оборвал его Скабиор.

— Так не моя же! — выкрутился Флетчер. — Чужая бабуля. Святая была женщина, светлой ей памяти! А ты — одиннадцать…

— Ну, раз святая, — очень серьёзно кивнул Скабиор, — тогда десять. Святые, если я правильно помню, стяжательством не грешили.

Флетчер жалобно взвыл:

— Ты меня убиваешь! Режешь меня без ножа!

— Могу и ножом, — кивнул Скабиор, — хочешь?

— Режь! — пафосно проговорил тот, вздёргивая край грязного рукава наверх и демонстративно протягивая ему руку — которую, впрочем, тут же отдёрнул, едва Скабиор сделал движение в его сторону. — Ну, какие десять галеонов, — с упрёком проговорил он, на всякий случай пряча руку в карман. — Семнадцать галеонов — отличная же цена! Ты посмотри только, — продолжал Флетчер, когда Скабиор в ответ на его стенания пожал плечами, — какая работа! Какие линии! — он провёл рукой по краю изголовья. — Сейчас такого уже не делают… это ж вещь на века! Вот умрёшь — она твоим детям останется! Да что детям — внукам! Правнукам!

Скабиор хотел было ответить что-то вроде того, что детей у него, слава Моргане, нет и не предвидится — но…

— Ну, если правнукам, — протянул он, — тогда одиннадцать. Ради правнуков.

— Какие одиннадцать?! — всплеснул Флетчер руками. — Ни совести у тебя, ни стыда нет — как ты такое даже предлагать можешь?! Да ты посмотри — на ней же чар сколько! Ни дырочки, ни царапинки — целенькая, как в день создания!

Это была чистая правда — Скабиор обратил внимание на идеальное состояние древесины и на сохраняющие её чары: в чём-в чём, а в подобных вещах он разбирался неплохо.

— Новые тоже целенькие, — равнодушно проговорил он. — И с чарами. Нашёл особенность… Нет, одиннадцать — это максимум. И ещё непонятно, как она среагирует на чары уменьшения-увеличения, — ворчливо добавил он. — Старые вещи — они же непредсказуемы совершенно! Вот мне зять рассказывал, есть где-то у них в Аврорате старый трельяж — так его двух авроров таскать выделили — эта рухлядь левитации не переносит, а ты говоришь «кровать»!

— Отлично она отреагирует! — воскликнул Флетчер, мигом уменьшая кровать до нескольких дюймов. — А? — восхищённо прищёлкнул он языком, возвращая кровати её изначальный размер. — Ты проверь, проверь — всё идеально же! Как и не было ничего!

— Н-да? — с сомнением протянул Скабиор. — А ну, ляг на неё, — велел он — и когда Флетчер очень довольно растянулся на дурно пахнущем матрасе, тщательно всё проверил.

— Видишь? — торжествующе сказал Флетчер, вставая. — Не дураки делали!

— Чары, вроде, неплохи, — без особой уверенности протянул Скабиор. — Ну ладно… ладно — дюжина.

— Двенадцать галеонов?! Да это же оскорбление! — состроив соответствующую мину, запротестовал Флетчер. — Ты хуже Борджина — да нет, он по сравнению с тобой просто мот! Какая дюжина! Да я её за двадцать хоть завтра продам!

— Продавай, — кивнул Скабиор. — Кто я, чтобы лишать тебя таких денег?

— Да я ж её в добрые руки хочу! — невероятно искренне заговорил Флетчер. — Своему, понимаешь? Уникальная вещь же. Продать-то несложно — но я ж не какой-то торгаш! Я душа тонко чувствующая, по-своему даже художник! — он прижал к груди руки с пожелтевшими толстыми ногтями.

— Тогда двенадцать, — понимающе кивнул Скабиор — и, сделав крохотную паузу, вдруг улыбнулся. — Хотя… вот ради тебя-художника — тринадцать. Ведьмина дюжина — ради твоей нежной души.

— Пятнадцать! — почти умоляюще проговорил Флетчер. — Дурная примета же — ведьмина дюжина. Зачем тебе рисковать?

— Дурная? — очень удивился Скабиор.

— Очень дурная! — горячо подтвердил Флетчер. — Ужасная! Я не могу… просто не могу — не прощу себе, если вдруг, — он всхлипнул.

— Ладно, — махнул рукой Скабиор, который изначально рассчитывал сбить цену до пятнадцати галеонов. — Четырнадцать. Раз ты себе не простишь… не могу я так старого друга расстраивать.

— А, была не была! — воскликнул Флетчер, протягивая ему руку. — Согласен! Эх, разоришь ты меня — совсем разоришь!

— Могу, — посмеиваясь, кивнул Скабиор, вынимая из внутреннего кармана галеоны и отсчитывая четырнадцать штук. — Матрас заберёшь? — спросил он.

— Тебе точно не надо? — деловито уточнил Флетчер, тщательно пряча деньги.

— Сам-то как думаешь? — усмехнулся Скабиор. — Забирай, — сказал он, а когда Флетчер отлевитировал матрас к стене, нетерпеливо протянул руку, потребовав: — Давай уже сюда — скоро магазины закроются, а мне ещё новый матрас покупать.

И, получив уменьшенную до нескольких дюймов кровать, улыбнулся очень довольно. Да, он уже давно научился этому заклинанию — но… но всё-таки трансфигурация никогда не была его коньком, а использовать её с зачарованными предметами ему и вовсе почти не доводилось. Не хватало ещё что-то испортить… а вот Флетчер был в подобных делах истинным профи — но не просить же было его в открытую!

Матрас он купил быстро — и кровать в кармане оказалась тут очень кстати: продавец сам всё подобрал, уложил и даже снова уменьшил, ещё и красиво упаковав. Стоило это, правда, ещё почти три галеона — но зато это был один из самых лучших матрасов, действительно удобный и, как любил Скабиор, достаточно жёсткий. Всё-таки его нынешняя кровать была мягковата…

…Так что кровать у Скабиора была.

— А ты думаешь, что я сплю на полу, да? — засмеялся он, дотягиваясь до полы алого Ритиного халата и игриво приподнимая её.

— Кто ж тебя, такого экстравагантного, знает, — сказала она, наблюдая за ним с улыбкой. — Значит, всё-таки есть?

— Есть, — кивнул он. — И размеры тебя поразят.

Она и вправду была большая — насколько, он понял, лишь вернувшись домой и поставив её на своём чердаке. Сняв заклятье простой Финитой, он долго смотрел на неё, а потом лёг — и, раскинув руки, лежал так какое-то время, думая, что никогда в жизни не спал так свободно. И что сюда нужно, наверное, даже не две, а все три подушки… и одеяло пошире.

— Поражающие мое воображение размеры — это отлично, — кивнула Рита — и встала. — Покажешь? — спросила она, улыбнувшись немного хищно.

— Покажу, — кивнул он, тоже вставая. — Желаешь — прямо сейчас.

В конце концов, пары подушек и обычного одеяла им наверняка хватит — а большое он купит потом. Хотя зачем им одеяло в июне?

— Желаю, — кивнула она, протягивая ему руку.

Аппарировали они прямо на его идеально круглый чердак — и Скабиор, тщательно закрывая ведущий в гостиную люк и накладывая на него запирающее заклинание, с удовольствием наблюдал за внимательно изучающей его новое обиталище Ритой, чей взгляд невольно остановился на кровати.

— Весьма и весьма, — подвела она, наконец, итог своим наблюдениям, — но, как всегда, решают детали, — она достала из кармана крохотный свёрток, положила его на кровать. — Финита, — загадочно улыбнувшись, проговорила она и спросила: — Нравится?

Это был комплект постельного белья — самого высшего качества, как мгновенно понял Скабиор. Бледно-голубой — просто хлопок, нежный, шелковистый и прочный… А хотя нет, действительно дело было в деталях. Один из углов каждого из предметов был украшен вышитой голубой, тон в тон, монограммой «К.Г.В».

— Нравится, — просто сказал Скабиор, оборачиваясь к Рите и глядя ей прямо в глаза. — Спасибо.

— А что вы, дорогой мистер Винд, мне ответите, если я предложу его прямо сейчас опробовать и поделиться с прессой вашим впечатлениями? — предложила она, проводя кончиком ногтя по его губам.

— Я отвечу, мисс Скитер, что над этим материалом вам стоит хорошо потрудиться, — заулыбался Скабиор, продолжая смотреть ей в глаза.

Рита, не отрывая взгляда, взмахнула палочкой — и пока простыня самостоятельно укладывалась на кровать, подушки занимали подобающее им место в наволочках, а пододеяльник аккуратно покрывал всё это, медленно развязала пояс и позволила алому шёлку соскользнуть вниз, полностью обнажив её тело.