Обратная сторона луны (джен)

Свадьба пришлась на январь — самый холодный, снежный, красивый и чистый месяц в году. Они оба любили зиму, и оба любили снег — и когда, проснувшись (вместе, вопреки всем дурацким традициям) в день свадьбы, увидели за окном снегопад, обрадовались и сочли это добрым предзнаменованием. Потом Гвен ушла к себе — одеваться. Помогали ей девочки из архива — все четверо, они так и дружили впятером, и всех четверых она позвала подружками. Они вместе выбрали яркие платья, одного фасона, но разных цветов: красное, зелёное, золотое и медное, и шутили, что они символизируют прошлое — девичью осень, на смену которой приходит замужество-зима с новым годом и новой жизнью. После долгих раздумий место для праздника выбрали на опушке загадочного Пазлвудского леса у маленького лесного озера, скованного сейчас льдом: холодно, конечно, но волшебникам холод не страшен, зато вокруг раскинулась нетронутая дикая красота, да и места было много. Поставили открытый шатёр, внутри которого благодаря чарам было тепло, но который оставлял возможность любоваться заснеженной поляной и лесом вокруг… А снег всё падал и падал, придавая церемонии совсем сказочный и волшебный вид — и наряженную в длинное белое платье с надетой поверх него белой же мантией Гвеннит было почти что не видно среди этих белых хлопьев, когда она выбегала под него из шатра перед тем, как пойти к алтарю. Арвид в своей парадной аврорской форме казался старше и строже обычного — удивительным образом она даже сидела, как влитая, не иначе, при помощи каких-то особенных чар. И даже Скабиор, по случаю торжества облачённый в сшитую специально для этого дня светло-серую мантию, казался непривычно элегантным и строгим, когда вёл Гвен к увитому белыми розами алтарю.

Гостей было немного — зато какие! Со стороны жениха самым ярким был Гарри Поттер со своей прелестной женой — который оказался здесь, на самом-то деле, почти случайно… Во всяком случае, сам Арвид был в этом полностью убеждён. И не потому, что он не хотел видеть здесь и сейчас своего самого главного из начальников — а потому, что просто никогда не решился бы того пригласить. Но о предстоящем торжестве знало, кажется, всё министерство, и уж точно — весь аврорат, и Арвида недели за три начали поздравлять все, и когда замученный постоянными дружескими, но уж очень утомительными подколками Долиш спрятался в конференц-зале, чтобы поработать спокойно, там его и нашёл поздним вечером Поттер. Заглянул, сказал удивлённо:

— А ты что делаешь на работе в такое время? У тебя же невеста.

Долиш тогда застонал тихонько и шутливо схватился за голову — Поттер зашёл, закрыл за собой дверь, спросил сочувственно:

— Что, замучили? — и, получив в ответ кивок, поделился: — Я помню, когда женился, мне вообще не давали прохода. Я уже под конец думал — может, ну его, и не надо никакой свадьбы, — он рассмеялся.

— Да я их понимаю, — вздохнул Арвид. — Такой брак… необычный. Но это всё-таки…

— Это-то и печально, — кивнул Поттер, посерьёзнев. — Что все так это воспринимают. Я за вас очень рад, — он вновь улыбнулся.

— Пригласить вас будет с нашей стороны совсем большой наглостью? — неожиданно для самого себя спросил Долиш. И удивился ещё больше, когда Поттер просиял и кивнул:

— Да ты что — я буду счастлив прийти и почту за честь. Не обещаю, правда, что надолго, но пару часов найду непременно. Тем более, что у меня есть для тебя подарок, — добавил он, улыбаясь. — Пойдём — он у меня в кабинете.

Там он открыл шкаф и, сразу же вынув оттуда плотный кожаный свёрток, протянул его Долишу. Тот поглядел с любопытством — Гарри, улыбнувшись, кивнул:

— Там перчатки — мои первые перчатки из драконьей кожи. Не самый роскошный подарок, но, знаешь, мне подарили их в первый день моей настоящей службы, и я проносил их лет пять, почти не снимая — они всегда приносили удачу, а пару раз, я считаю, мне жизнь спасли. Мне очень хочется, чтобы они теперь у тебя были— считай их символом преемственности, если согласен, раз уж тебя все равно назначили младшим мной, — он улыбнулся.

— Сэр, — совершенно растерялся Арвид. — Это… Это честь и так неожиданно, я…

— Я давно думал об этом, — признался Поттер. — Пусть они так же хорошо служат тебе, как и мне.

— Спасибо, — покраснев, проговорил Долиш, сжимая подарок в руке.

— Будьте счастливы, — искренне сказал Гарри. — И если когда-нибудь твоей жене понадобится моя помощь или защита… от кого бы то ни было — пожалуйста, пусть она не стесняется, я всегда сделаю всё, что смогу.

Они посмотрели друг другу в глаза — непроизнесённое указание на вполне конкретного человека повисло в воздухе, и молодой Долиш, помолчав, кивнул и проговорил:

— Благодарю вас, сэр. Я надеюсь, это не понадобился — но я передам ей.

Гвеннит ужасно смутилась, когда узнала о таком госте — а отсмущавшись, спросила:

— Как ты думаешь, а удобно будет прислать приглашение миссис Уизли? Она не придёт, конечно, но не обидится на такое? Просто, если бы не она, я бы не попала на эту работу, и мы бы с тобой, наверное, не встретились…

— Мне кажется, что вполне удобно, — улыбнулся ей он. — И письмо можно написать — со всем тем, что ты мне сказала. Я думаю, ей будет приятно.

Она написала — и, получив в ответ: «Благодарю вас за приглашение, непременно будем» (ибо приглашение было, разумеется, адресовано, как положено: и ей, и её супругу), — так растерялась, что пришла к Скабиору.

Тот выслушал, прочитал — и расхохотался, растрепал её волосы, сказал весело:

— Я хочу увидеть её лицо, когда она там меня обнаружит.

— Крис! — умоляюще воскликнула Гвеннит. — Ты же не будешь…

— Я буду ангелом во плоти, — рассмеялся он. — И даже ни капли не выпью, пока гости не разойдутся. Напьюсь потом, — он обнял её и успокаивающе погладил по голове. — Не бойся. Я — последний, кто испортит тебе свадьбу. Но на её лицо я посмотреть всё равно хочу.

— Совсем-совсем не выпьешь? — усомнилась Гвеннит — и получила в ответ новый взрыв хохота:

— Ну, может, немного шампанского в вашу честь. Да не бойся ты — я прекрасно умею собой владеть. Ну, что ты? Тогда меня занесло просто.

Но она всё равно волновалась — и совершенно напрасно.

А вот Скабиор оказался разочарован, когда, поймав взгляд миссис Уизли при встрече, обнаружил в нём лишь веселье и ни малейшего удивления. Впрочем, в тот момент ему было не до неё — потому что он вёл к алтарю свою, пусть и не кровную, но дочку. Ветер, который и так не был сильным, совсем стих, и теперь снег просто неслышно падал крупными хлопьями — чары оставляли волосы и одежду шедших к расположенному под открытым небом алтарю, за которым стоял маленький кругленький министерский служитель, сухими, он просто оседал на них, дополняя праздничные наряды. А когда Гвеннит уже стояла у алтаря и готовилась произнести своё «Да», что-то позади них привлекло внимание Скабиора и он, обернувшись, увидел гостей, которых очень ждал, но потерял надежду их тут встретить. Он улыбнулся им и, услышав долгожданное двойное «да» и едва дождавшись окончания ритуального поцелуя и осыпавших новобрачных пущенных министерским распорядителем серебряных искр, сжал локоть Гвеннит и шепнул ей:

— Обернись.

И она обернулась — и увидела своих родных, всех: родителей, сестёр и братьев, которые стояли на самом краю поляны и улыбались ей.

— Беги, — подтолкнул её Скабиор. Она почувствовала, как её губы сами собой расплываются в счастливой улыбке, и взглянула на мужа — тот улыбнулся ей тоже и повторил:

— Беги.

И она побежала! Белое платье сливалось со снегом, и казалось, что она летит, не касаясь земли. И не раздумывая, наконец, больше, и не вспоминая старых обид, она обняла их — кажется, разом всех, хотя это ведь вряд ли возможно? И услышала за спиной радостные восклицания и аплодисменты.

— Это вы им сказали? — тихо спросил Арвид. Скабиор пожал плечами:

— А что было делать? — и так же негромко рассмеялся. — Она же упрямая, как ослица, — добавил он ласково и едва ли не гордо.

Потому что это ведь именно он научил её быть такой.

На самом деле, он никому ничего не говорил, разумеется: он просто взял одно из приглашений, которое одновременно являлось порталом (сотрудникам аврората Отдел Транспорта всегда шел на встречу), и отправил его им — пустое, но с инструкцией по активации.

Потом они танцевали — все и со всеми, и второй танец с невестой, по традиции, полагался отцу, и Скабиор вполне был готов уступить его настоящему, но не вышло, потому что без каких-либо колебаний Гвеннит подошла к нему и положила руки ему на плечи, и, когда заиграла музыка, начались самые счастливые пять минут за всю его жизнь.

Его ждал ещё один небольшой сюрприз в этот день: в какой-то момент Гермиона Уизли сама подошла к Скабиору и, присев в реверансе, сказала:

— На поцелуй не рассчитывайте — но танец могу подарить.

Он засмеялся — глянув краем глаза на мрачно глядевшего на него мистера Уизли, который потом, после этого танца, будет, выразительно жестикулируя, негромко ворчать на ухо своей легкомысленно отмахивающейся от него супруге — и закружил её в вальсе, а когда тот закончился, сказал искренне:

— Я так и не извинился. Я сожалею.

— Извинения приняты, — кивнула она. — И ради вашей дочери очень надеюсь никогда больше не иметь с вами никаких отношений.

— Официальных? — весело уточнил он — а она вздохнула, картинно закатила глаза, покачала головой — и, рассмеявшись, сказала:

— Лучше бы никаких, — и добавила, продолжая улыбаться, но глядя при этом очень серьёзно: — Позволите дать вам один небольшой совет?

— Вечно буду обязан, — галантно склонил он голову.

— Вы знаете, в этом сезоне зелёный на вашем фоне выглядит чересчур агрессивно. Не экспериментируйте с ним, по возможности, — сказала она, пристально глядя ему в глаза. — И я бы на вашем месте задумалась бы о том, чтобы не хранить деньги в Гринготтсе — мне представляется, это не ваш банк, и их сервис может неприятно вас удивить.

Он открыл рот, чтобы что-то спросить, но она уже вновь улыбалась и смотрела куда-то мимо него — и остаток танца он кружил её молча.

А потом были подарки — вручаемые с шутками, розыгрышами и весёлыми пожеланиями.

— Мы с мадам Уизли будем банальны до отвращения, — проговорил Гарри Поттер, когда очередь дошла до него, — но мы подумали и решили подарить вам обоим отпуск…

— … и маленькое путешествие на континент, — подхватила Гермиона. — Там, конечно, тоже сейчас зима, но Париж есть Париж, а Франция есть Франция. Мы надеемся, вам понравится.

Раздались радостные крики и аплодисменты — Поттер вручил новобрачным большой плотный конверт, и они с Гермионой и остальной частью своей дружной семьи, простившись, оставили молодёжь веселиться уже без присмотра начальства.

Но зимние дни коротки — и когда начало смеркаться, гости разошлись, а последними аппарировали молодожёны, отправившись собираться в своё неожиданное свадебное путешествие.

И никто из них не увидел прятавшегося за деревьями человека, простоявшего там всю свадьбу, на которого счастливый жених, к собственной скрытой досаде, был так невероятно похож — вот только, если бы кто-нибудь сумел заглянуть в глаза этого незваного гостя, он увидел бы в них зиму куда более лютую и безжалостную, нежели та, что сыпала снегом весь этот день.

* * *

Небо над морем и островом было расцвечено всеми оттенками розового и сиреневого, которые только можно вообразить. Гвеннит отыскала Скабиора на самой вершине холма: он лежал на склоне, прямо на снегу, глядя на тёмное зимнее море, и её не увидел — пока она не подошла достаточно близко, чтобы он смог услышать её шаги. Сел, глядя на неё в совершеннейшем изумлении, спросил:

— Ты что тут делаешь?

— Я тебе говорила, что никуда не ухожу, — сказала она с улыбкой, подходя к нему, садясь рядом и привычно обнимая, пряча лицо у него на груди. — Я вышла замуж, а не память потеряла.

— И что сказал твой муж, когда его жена на следующий же день после свадьбы сбежала? — усмехнулся он, зарываясь носом в её волосы.

— Сказал, что чего-то такого и ожидал, — она засмеялась. — Он правда всё понимает. А ты всё не веришь…

— Да потому что нельзя так делать, глупая девочка, — счастливо проговорил он.

— Я знала, что ты будешь сидеть тут один и грустить.

— Вот нахалка, — он тоже засмеялся, крепко прижимая её к себе. — По тебе, что ли?

— По мне, — кивнула она. — Я тебя не бросаю. И не брошу, никогда.

— Я тебе верю, — прошептал он, сдаваясь. — Ну должен же я кому-нибудь верить.